– Это же надо набраться такой наглости… королева умерла… мерзавцы!
Таньги с нескрываемым злорадством наблюдал за тем, как его знакомых схватили, повязали и куда-то потащили, несмотря на попытки несчастных объяснить причину своей печали.
Настроение Таньги после этого происшествия значительно улучшилось. Насвистывая весёлый мотив, он взобрался в седло. Следовало закончить то, что он так хорошо начал. С этой целью Таньги направился на улицу Святых мучеников, которую в Париже старался избегать всякий – по причине страха, которую она внушала. Меньше чем через час Таньги стоял перед серым двухэтажным особняком с одинаковыми четырёхугольными окнами. Он ощутил невольную дрожь, глядя на здание парижской инквизиции. Но Таньги был не из тех, кого пугают опасности. Он смело вошёл внутрь особняка и сразу оказался в небольшом зале, где сновали несколько человек, облачённые в длинные чёрные костюмы со строгими воротниками. Таньги приблизился к одному из них и спросил, как найти почтенного Буаленвиля.
– По лестнице наверх, слева первая дверь, – последовал лаконичный ответ.
«Для начала неплохо», – подумал Таньги, отправляясь по адресу, указанному инквизитором. Перед дверью главы инквизиции Таньги остановился, чувствуя лёгкую нерешительность. Но тут же прогнал её от себя и смело вошёл внутрь.
Буаленвиль оказался сухопарым мужчиной лет сорока пяти. Он был маленького роста, с большими круглыми глазами и острым взглядом. Буаленвиль сидел за столом, на котором лежали бумага и чернильница. Видимо, он что-то писал до прихода Таньги.
– Что привело тебя, сын мой? – голос у Буаленвиля неожиданно оказался слегка певучим, что едва не вызвало смех у Таньги. Но он вовремя сдержался, понимая, что своим смехом может разозлить инквизитора. А это в его планы не входило.
– Едва я прознал про случай с неким Гоше, то решил немедля поспешить к вам, – Таньги принял весьма необычную для себя смиренную позу.
– Ткач Гоше, – глаза инквизитора сощурились, – уж не думаешь ли и ты так же, как он?
– Напротив, я считаю, что вы святой человек, – Таньги набожно перекрестился.
– В самом деле? – приятно удивился инквизитор, не скрывая, что ему польстили слова Таньги, – и что тебя привело к этой благочестивой мысли, сын мой?
– Я видел его, видел собственными глазами!
– Кого? – инквизитор аж привстал со своего места.
– Нечисть! Я видел нечисть собственными глазами!
– Я так и знал, что услышу это, – вскричал в лихорадочном возбуждении инквизитор, – рассказывай, сын мой, рассказывай всё как есть, перед богом и его слугами.
Таньги без приглашения уселся напротив инквизитора и, приблизив к нему лицо, заговорил слегка дрожащим голосом, словно увиденное им до сих пор внушает ему ужас.
– Как-то в субботу, ближе к полуночи, я отправился на могилу своего брата, что умер в далёком младенчестве. Стою я у могилы моего любимого брата и слёзы глубокой печали капают из моих глазах, и вдруг, – инквизитор при этих словах напрягся, – вижу в воздухе большую птицу. Стояла луна, и, ясно увидел, как нечто, что я принимал за птицу, опустилось недалеко от меня, возле одной из могил. И тут, – Таньги перекрестился, инквизитор вслед за ним, – я увидел, что это вовсе не птица, нет, святой отец, это было отвратительное существо с крыльями за спиной, которое держало в руках младенца.
– Младенца? – вскричал инквизитор. – Продолжай, сын мой.
– На моих глазах существо приняло облик монаха и вместе с младенцем скрылось под могилой. Я вернулся домой и долго размышлял о том, что увидел, и пришёл к мысли…
– К какой же, сын мой? – нетерпеливо спросил инквизитор.
– Существо могло привидеться мне с горя! Инквизитор не скрывал своего разочарования.
– По этой причине, – продолжал Таньги, не давая ему расслабиться, – едва наступила полночь следующей субботы, я вновь отправился на кладбище и спрятался у той могилы, где видел это существо.
– И? – инквизитор вытянул голову, едва не ткнувшись носом в лицо Таньги, который немного отодвинулся назад и продолжал дрожащим голосом:
– Я вновь увидел эту нечисть. Но на сей раз она была не одна!
– Иисусе всемогущий, – инквизитор снова перекрестился, – рассказывай дальше, сын мой.
– Вслед за первым появились ещё и ещё… я насчитал их сотни и все делали одно и то же. Они опускались на могилу и, принимая облик монахов, исчезали.
– Принимают образ служителей божьих? – инквизитор хищно сощурил глаза.
– Да, святой отец, – ответил Таньги и продолжил, буквально заставив оцепенеть инквизитора: – Я сотворил молитву господу богу, моля его указать мне, как следует поступить. Я стоял ночью посредине кладбища у могилы, которая была полна пособниками дьявола, и взывал к господу. И тут…
– Что? – закричал инквизитор.
– Я явственно различил голос, который произнёс:
«Буаленвиль!» А вслед за этим словом поднялся ветер, и крест на могиле, под которой укрылась нечисть, начал поворачиваться, – инквизитор крестился не переставая, я увидел, как могила сдвигается, открывая путь вниз.
– Сын мой, ты можешь указать, где эта могила? – вскричал в сильнейшем волнении инквизитор.
– Разве каждый добрый католик не должен смиренно преклонять свою голову перед святой инквизицией, что является карающей рукой господа? – смиренно спросил Таньги. – Приказывайте, святой отец, и я сделаю всё, что вы скажете.
– Господь вознаградит тебя, сын мой!
Буаленвиль выбежал из своего кабинета, а ещё через несколько минут Таньги в сопровождении инквизиторов направился в сторону кладбища «Невинно убиенных младенцев».
На этот раз Таньги сумел без особого труда найти могилу. Инквизиторы сгрудились возле Таньги, оглядывая могилу, в которой на первый взгляд не было ничего необычного. Это продолжалось до тех пор, пока взгляд Буаленвиля не упал на надпись, сделанную на кресте.
– Верному сыну от Анатас! – громко прочитал он и почти сразу же закричал голосом, полным неописуемого восторга:
– Анатас? Если прочитать в обратном порядке, – получается «Сатана». Вот оно, пристанище дьявола! Пойдём, сын мой, ты сегодня сослужил великую службу святой инквизиции!
Инквизиторы с лихорадочной поспешностью покинули кладбище. Таньги ни на минуту не усомнился, что в указанное им время, а именно через два дня в полночь инквизиторы придут сюда и тогда появится реальная возможность уничтожить орден.
Глава 26
РАСПРАВА
Таньги поразился скоплению народа возле харчевни на улице Бобов. Он предполагал, что могут прийти несколько десятков человек, но такое количество! Вся улица Бобов была запружена людьми. Их было, по меньшей мере, несколько тысяч. Все были вооружены чем попало – вилами, топорами, ножами, у некоторых Таньги даже заметил в руках железные ножницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Таньги с нескрываемым злорадством наблюдал за тем, как его знакомых схватили, повязали и куда-то потащили, несмотря на попытки несчастных объяснить причину своей печали.
Настроение Таньги после этого происшествия значительно улучшилось. Насвистывая весёлый мотив, он взобрался в седло. Следовало закончить то, что он так хорошо начал. С этой целью Таньги направился на улицу Святых мучеников, которую в Париже старался избегать всякий – по причине страха, которую она внушала. Меньше чем через час Таньги стоял перед серым двухэтажным особняком с одинаковыми четырёхугольными окнами. Он ощутил невольную дрожь, глядя на здание парижской инквизиции. Но Таньги был не из тех, кого пугают опасности. Он смело вошёл внутрь особняка и сразу оказался в небольшом зале, где сновали несколько человек, облачённые в длинные чёрные костюмы со строгими воротниками. Таньги приблизился к одному из них и спросил, как найти почтенного Буаленвиля.
– По лестнице наверх, слева первая дверь, – последовал лаконичный ответ.
«Для начала неплохо», – подумал Таньги, отправляясь по адресу, указанному инквизитором. Перед дверью главы инквизиции Таньги остановился, чувствуя лёгкую нерешительность. Но тут же прогнал её от себя и смело вошёл внутрь.
Буаленвиль оказался сухопарым мужчиной лет сорока пяти. Он был маленького роста, с большими круглыми глазами и острым взглядом. Буаленвиль сидел за столом, на котором лежали бумага и чернильница. Видимо, он что-то писал до прихода Таньги.
– Что привело тебя, сын мой? – голос у Буаленвиля неожиданно оказался слегка певучим, что едва не вызвало смех у Таньги. Но он вовремя сдержался, понимая, что своим смехом может разозлить инквизитора. А это в его планы не входило.
– Едва я прознал про случай с неким Гоше, то решил немедля поспешить к вам, – Таньги принял весьма необычную для себя смиренную позу.
– Ткач Гоше, – глаза инквизитора сощурились, – уж не думаешь ли и ты так же, как он?
– Напротив, я считаю, что вы святой человек, – Таньги набожно перекрестился.
– В самом деле? – приятно удивился инквизитор, не скрывая, что ему польстили слова Таньги, – и что тебя привело к этой благочестивой мысли, сын мой?
– Я видел его, видел собственными глазами!
– Кого? – инквизитор аж привстал со своего места.
– Нечисть! Я видел нечисть собственными глазами!
– Я так и знал, что услышу это, – вскричал в лихорадочном возбуждении инквизитор, – рассказывай, сын мой, рассказывай всё как есть, перед богом и его слугами.
Таньги без приглашения уселся напротив инквизитора и, приблизив к нему лицо, заговорил слегка дрожащим голосом, словно увиденное им до сих пор внушает ему ужас.
– Как-то в субботу, ближе к полуночи, я отправился на могилу своего брата, что умер в далёком младенчестве. Стою я у могилы моего любимого брата и слёзы глубокой печали капают из моих глазах, и вдруг, – инквизитор при этих словах напрягся, – вижу в воздухе большую птицу. Стояла луна, и, ясно увидел, как нечто, что я принимал за птицу, опустилось недалеко от меня, возле одной из могил. И тут, – Таньги перекрестился, инквизитор вслед за ним, – я увидел, что это вовсе не птица, нет, святой отец, это было отвратительное существо с крыльями за спиной, которое держало в руках младенца.
– Младенца? – вскричал инквизитор. – Продолжай, сын мой.
– На моих глазах существо приняло облик монаха и вместе с младенцем скрылось под могилой. Я вернулся домой и долго размышлял о том, что увидел, и пришёл к мысли…
– К какой же, сын мой? – нетерпеливо спросил инквизитор.
– Существо могло привидеться мне с горя! Инквизитор не скрывал своего разочарования.
– По этой причине, – продолжал Таньги, не давая ему расслабиться, – едва наступила полночь следующей субботы, я вновь отправился на кладбище и спрятался у той могилы, где видел это существо.
– И? – инквизитор вытянул голову, едва не ткнувшись носом в лицо Таньги, который немного отодвинулся назад и продолжал дрожащим голосом:
– Я вновь увидел эту нечисть. Но на сей раз она была не одна!
– Иисусе всемогущий, – инквизитор снова перекрестился, – рассказывай дальше, сын мой.
– Вслед за первым появились ещё и ещё… я насчитал их сотни и все делали одно и то же. Они опускались на могилу и, принимая облик монахов, исчезали.
– Принимают образ служителей божьих? – инквизитор хищно сощурил глаза.
– Да, святой отец, – ответил Таньги и продолжил, буквально заставив оцепенеть инквизитора: – Я сотворил молитву господу богу, моля его указать мне, как следует поступить. Я стоял ночью посредине кладбища у могилы, которая была полна пособниками дьявола, и взывал к господу. И тут…
– Что? – закричал инквизитор.
– Я явственно различил голос, который произнёс:
«Буаленвиль!» А вслед за этим словом поднялся ветер, и крест на могиле, под которой укрылась нечисть, начал поворачиваться, – инквизитор крестился не переставая, я увидел, как могила сдвигается, открывая путь вниз.
– Сын мой, ты можешь указать, где эта могила? – вскричал в сильнейшем волнении инквизитор.
– Разве каждый добрый католик не должен смиренно преклонять свою голову перед святой инквизицией, что является карающей рукой господа? – смиренно спросил Таньги. – Приказывайте, святой отец, и я сделаю всё, что вы скажете.
– Господь вознаградит тебя, сын мой!
Буаленвиль выбежал из своего кабинета, а ещё через несколько минут Таньги в сопровождении инквизиторов направился в сторону кладбища «Невинно убиенных младенцев».
На этот раз Таньги сумел без особого труда найти могилу. Инквизиторы сгрудились возле Таньги, оглядывая могилу, в которой на первый взгляд не было ничего необычного. Это продолжалось до тех пор, пока взгляд Буаленвиля не упал на надпись, сделанную на кресте.
– Верному сыну от Анатас! – громко прочитал он и почти сразу же закричал голосом, полным неописуемого восторга:
– Анатас? Если прочитать в обратном порядке, – получается «Сатана». Вот оно, пристанище дьявола! Пойдём, сын мой, ты сегодня сослужил великую службу святой инквизиции!
Инквизиторы с лихорадочной поспешностью покинули кладбище. Таньги ни на минуту не усомнился, что в указанное им время, а именно через два дня в полночь инквизиторы придут сюда и тогда появится реальная возможность уничтожить орден.
Глава 26
РАСПРАВА
Таньги поразился скоплению народа возле харчевни на улице Бобов. Он предполагал, что могут прийти несколько десятков человек, но такое количество! Вся улица Бобов была запружена людьми. Их было, по меньшей мере, несколько тысяч. Все были вооружены чем попало – вилами, топорами, ножами, у некоторых Таньги даже заметил в руках железные ножницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123