Ей понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к яркому свету. Ей понадобилось несколько минут, чтобы преодолеть короткое расстояние до часовни, позади которой был разбит монастырский сад. Луиза вошла в сад и медленно побрела к скамейке, стоявшей под многолетним деревом. Добравшись до неё, она села, глядя на маленьких пташек, перелетающих с одного дерева на другое. Птички радостно щебетали. Луиза смотрела, как они вьют гнёзда на ветвях деревьев, и вспомнила то время, когда они с Шарлоттой помогали им строить гнёзда. Казалось, эти дни остались где-то в далёком прошлом. Появился брат Пачефико, пожилой, грузный монах, в сопровождении настоятельницы. Оставив их наедине, настоятельница ушла.
– Садитесь, – пригласила Луиза, показывая на место рядом с собой.
– Бог милостив, постою на ногах, – ответствовал монах и продолжал:
– Как я слышал, вы хотите узнать о вашем батюшке? Луиза кивнула.
– Герцог поживает в добром здравии. Но, судя по слухам, ему приходится нелегко. Арманьяки за последний месяц нанесли ему несколько ударов.
– Арманьяки, подлые убийцы, – прошептала Луиза, думая о своём.
– Убийцы? – монах с явной неприязнью посмотрел на Луизу. – Бог видит, что это не так. Я сам был в Осере, не далее как две недели назад. Арманьяки приветливо встречают любого, кто приходит к ним в город, будь то слуга божий или последний нищий. Сам граф усадил меня за свой стол и угостил знатным обедом.
Луиза вздрогнула.
– Вы видели его?
– Молодой человек красивой наружности с хорошими манерами и доброй душой. Его невеста под стать ему самому. Герцогиня красавица, каких мало. Милосердная и добрая. Жители Осера её просто боготворят и ждут не дождутся, когда они поженятся.
– Вы не знаете, когда это произойдёт?
– Нет. Не знаю. Но от всей души желаю им счастья.
– Спасибо, – прервала его Луиза, – вы мне очень помогли, а сейчас я хотела бы остаться одна.
Монах снова неприязненно посмотрел на Луизу и, не говоря ни слова, покинул сад. Луиза понимала, что поступила грубо, но она не могла выносить, когда он хвалил человека, который был ни кем иным, как безжалостным убийцей. Луиза снова погрузилась в мысли. Она думала над словами брата Пачефико и размышляла над тем, как они могут помочь ей достичь задуманной цели. Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила появления настоятельницы.
– Дитя моё, ты снова далека от меня, – пробился голос настоятельницы сквозь сознание Луизы, – возьми себя в руки. Ты должна побороть горе, овладевшее тобой.
Луиза безжизненным взглядом уткнулась перед собой в землю.
– Я потеряла веру, матушка, – в голосе Луизы не было ничего, кроме пустоты, – я потеряла веру.
– Верь в господа нашего Иисуса Христа и в святую деву Марию, – увещевала её настоятельница, – они помогут тебе. Обратись к ним с молитвой, и ты почувствуешь, как сердце твоё оживает, наполняясь любовью к ближнему.
– Вы имеете в виду моего отца, матушка, который отрёкся от меня и называет не иначе, как блудницей, или того, кто обесчестил меня, сделав клятвопреступницей?
– Ненависть владеет твоей душой. Избавься от неё, иначе она сожжёт твою бессмертную душу!
– Вы желаете, чтобы я обо всём забыла? Это невозможно, матушка. Пока жив этот человек, я ничего не смогу забыть.
Аббатиса с укором качала головой и отвечала Луизе:
– Дитя моё, открой своё сердце для любви, открой его. Нельзя жить так, как живёшь ты! Я измучилась глядя на тебя, на твоё горе. Не раз я говорила тебе, провидение направляет нас, наши помыслы и наши поступки. Мы всего лишь слуги божьи и от его воли зависимые. Не терзай себя нарушенной клятвой, ибо матерь божья видит твоё раскаянье и знает, что ты невинна в том. Страдания тоже господом посланы, ибо становимся ближе мы к нему, испытывая то, что испытал он во имя нас. Мы принимаем тяжесть ноши, что господь один нёс на себе. Прими спокойствие в свою душу, дитя моё, и забудь о другом.
– Как я могу верить, матушка? В чём моя вина? Почему моя жизнь закончилась, не успев начаться?
– Не знаю, дитя моё, не знаю. Но я верю в господа нашего Иисуса Христа. Верь и ты!
– Я верую в бога, матушка, но не верую в людей!
– Почему же ты перестала молиться божьей матери? Луиза горестно покачала головой.
– Я дала ей клятву, что телом моим будет обладать лишь супруг мой, я обманула божью матерь. Она не любит меня. Она больше не видит моих слёз и не слышит моей мольбы, – Луиза закашлялась и резко пригнулась к земле. У неё началась рвота. Аббатиса поддерживала её за голову до тех пор, пока рвота не прошла. Когда Луиза снова выпрямилась, она была необычайно бледна.
– Часто у тебя случается рвота? – встревоженно спросила настоятельница.
– Несколько раз… всего.
– А что-нибудь ещё тебя беспокоит?
– Голова кружится иногда, слабость…
Луиза не могла понять, что случилось с настоятельницей, которая буквально вскочила с места и торопливо вышла из сада. Меньше всего Луиза хотела обидеть настоятельницу. Преодолев слабость во всём теле, она поднялась и последовала за ней. Выйдя из сада, Луиза сразу же увидела настоятельницу, которая разговаривала с Шарлоттой. До неё донеслись последние слова настоятельницы:
– Луиза беременна…
– Я беременна? – Луиза растерянно смотрела на настоятельницу, которая, поняв, что Луиза услышала её, не на шутку встревожилась.
– Дитя моё, – начала было настоятельница, но Луиза, не дослушав её, бросилась в свою келью и заперлась изнутри. Все попытки достучаться до неё ни к чему не привели. Она села на кровать и положила руку на свой живот. Несколько долгих часов она провела, не меняя позы. В голове билась только одна мысль. У неё будет ребёнок. Его ребёнок. Луиза почувствовала, что ненавидит неродившееся дитя, как его отца. Но именно это дитя поможет свершиться праведной мести. Луиза нервно засмеялась. Наконец-то она нашла способ отомстить Арманьяку. Луиза поднялась с кровати и подошла к маленькому столу, где возле подсвечника лежали бумага и перо с чернильницей. Через минуту на чистой бумаге появилось несколько строк, которые мы приводим ниже:
– Я беременна! Жду вас в течение одного месяца! Если вы не приедете, я покончу с собой!
Сложив письмо, Луиза вышла из кельи к великому облегчению настоятельницы и Шарлотты, которые ждали за дверью. Луиза оттащила Шарлотту в сторону.
– Можешь выполнить мою просьбу? – спросила Луиза.
– Конечно, – Шарлотта обрадовалась, последнее время Луиза почти не разговаривала с ней.
Луиза протянула письмо Шарлотте:
– Оно должно попасть в руки графа Арманьяка. Только обещай, что кроме него никто не узнает о содержимом письма!
– Отдать в руки графа, – Шарлотта испытала неописуемый ужас от одной только мысли, что увидит его снова, но Луиза смотрела на неё с такой надеждой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
– Садитесь, – пригласила Луиза, показывая на место рядом с собой.
– Бог милостив, постою на ногах, – ответствовал монах и продолжал:
– Как я слышал, вы хотите узнать о вашем батюшке? Луиза кивнула.
– Герцог поживает в добром здравии. Но, судя по слухам, ему приходится нелегко. Арманьяки за последний месяц нанесли ему несколько ударов.
– Арманьяки, подлые убийцы, – прошептала Луиза, думая о своём.
– Убийцы? – монах с явной неприязнью посмотрел на Луизу. – Бог видит, что это не так. Я сам был в Осере, не далее как две недели назад. Арманьяки приветливо встречают любого, кто приходит к ним в город, будь то слуга божий или последний нищий. Сам граф усадил меня за свой стол и угостил знатным обедом.
Луиза вздрогнула.
– Вы видели его?
– Молодой человек красивой наружности с хорошими манерами и доброй душой. Его невеста под стать ему самому. Герцогиня красавица, каких мало. Милосердная и добрая. Жители Осера её просто боготворят и ждут не дождутся, когда они поженятся.
– Вы не знаете, когда это произойдёт?
– Нет. Не знаю. Но от всей души желаю им счастья.
– Спасибо, – прервала его Луиза, – вы мне очень помогли, а сейчас я хотела бы остаться одна.
Монах снова неприязненно посмотрел на Луизу и, не говоря ни слова, покинул сад. Луиза понимала, что поступила грубо, но она не могла выносить, когда он хвалил человека, который был ни кем иным, как безжалостным убийцей. Луиза снова погрузилась в мысли. Она думала над словами брата Пачефико и размышляла над тем, как они могут помочь ей достичь задуманной цели. Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила появления настоятельницы.
– Дитя моё, ты снова далека от меня, – пробился голос настоятельницы сквозь сознание Луизы, – возьми себя в руки. Ты должна побороть горе, овладевшее тобой.
Луиза безжизненным взглядом уткнулась перед собой в землю.
– Я потеряла веру, матушка, – в голосе Луизы не было ничего, кроме пустоты, – я потеряла веру.
– Верь в господа нашего Иисуса Христа и в святую деву Марию, – увещевала её настоятельница, – они помогут тебе. Обратись к ним с молитвой, и ты почувствуешь, как сердце твоё оживает, наполняясь любовью к ближнему.
– Вы имеете в виду моего отца, матушка, который отрёкся от меня и называет не иначе, как блудницей, или того, кто обесчестил меня, сделав клятвопреступницей?
– Ненависть владеет твоей душой. Избавься от неё, иначе она сожжёт твою бессмертную душу!
– Вы желаете, чтобы я обо всём забыла? Это невозможно, матушка. Пока жив этот человек, я ничего не смогу забыть.
Аббатиса с укором качала головой и отвечала Луизе:
– Дитя моё, открой своё сердце для любви, открой его. Нельзя жить так, как живёшь ты! Я измучилась глядя на тебя, на твоё горе. Не раз я говорила тебе, провидение направляет нас, наши помыслы и наши поступки. Мы всего лишь слуги божьи и от его воли зависимые. Не терзай себя нарушенной клятвой, ибо матерь божья видит твоё раскаянье и знает, что ты невинна в том. Страдания тоже господом посланы, ибо становимся ближе мы к нему, испытывая то, что испытал он во имя нас. Мы принимаем тяжесть ноши, что господь один нёс на себе. Прими спокойствие в свою душу, дитя моё, и забудь о другом.
– Как я могу верить, матушка? В чём моя вина? Почему моя жизнь закончилась, не успев начаться?
– Не знаю, дитя моё, не знаю. Но я верю в господа нашего Иисуса Христа. Верь и ты!
– Я верую в бога, матушка, но не верую в людей!
– Почему же ты перестала молиться божьей матери? Луиза горестно покачала головой.
– Я дала ей клятву, что телом моим будет обладать лишь супруг мой, я обманула божью матерь. Она не любит меня. Она больше не видит моих слёз и не слышит моей мольбы, – Луиза закашлялась и резко пригнулась к земле. У неё началась рвота. Аббатиса поддерживала её за голову до тех пор, пока рвота не прошла. Когда Луиза снова выпрямилась, она была необычайно бледна.
– Часто у тебя случается рвота? – встревоженно спросила настоятельница.
– Несколько раз… всего.
– А что-нибудь ещё тебя беспокоит?
– Голова кружится иногда, слабость…
Луиза не могла понять, что случилось с настоятельницей, которая буквально вскочила с места и торопливо вышла из сада. Меньше всего Луиза хотела обидеть настоятельницу. Преодолев слабость во всём теле, она поднялась и последовала за ней. Выйдя из сада, Луиза сразу же увидела настоятельницу, которая разговаривала с Шарлоттой. До неё донеслись последние слова настоятельницы:
– Луиза беременна…
– Я беременна? – Луиза растерянно смотрела на настоятельницу, которая, поняв, что Луиза услышала её, не на шутку встревожилась.
– Дитя моё, – начала было настоятельница, но Луиза, не дослушав её, бросилась в свою келью и заперлась изнутри. Все попытки достучаться до неё ни к чему не привели. Она села на кровать и положила руку на свой живот. Несколько долгих часов она провела, не меняя позы. В голове билась только одна мысль. У неё будет ребёнок. Его ребёнок. Луиза почувствовала, что ненавидит неродившееся дитя, как его отца. Но именно это дитя поможет свершиться праведной мести. Луиза нервно засмеялась. Наконец-то она нашла способ отомстить Арманьяку. Луиза поднялась с кровати и подошла к маленькому столу, где возле подсвечника лежали бумага и перо с чернильницей. Через минуту на чистой бумаге появилось несколько строк, которые мы приводим ниже:
– Я беременна! Жду вас в течение одного месяца! Если вы не приедете, я покончу с собой!
Сложив письмо, Луиза вышла из кельи к великому облегчению настоятельницы и Шарлотты, которые ждали за дверью. Луиза оттащила Шарлотту в сторону.
– Можешь выполнить мою просьбу? – спросила Луиза.
– Конечно, – Шарлотта обрадовалась, последнее время Луиза почти не разговаривала с ней.
Луиза протянула письмо Шарлотте:
– Оно должно попасть в руки графа Арманьяка. Только обещай, что кроме него никто не узнает о содержимом письма!
– Отдать в руки графа, – Шарлотта испытала неописуемый ужас от одной только мысли, что увидит его снова, но Луиза смотрела на неё с такой надеждой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123