Пройдя две небольшие, но совершенно пустынные комнаты, они попали в огромный зал с каменными колоннами, на которых висели зажжённые факелы. Посередине зала стоял длинный узкий стол. Во главе стола, на высоком деревянном стуле, восседал старец с длинными белыми волосами. Правой костлявой рукой он поглаживал голову карлицы, уродливой, как сам старец. Карлица, оскалив кривые зубы, без стеснения рассматривала Гилберта де Лануа. Двое монахов, выглядевшие в точности как проводник Лануа, стояли за спиной старца. Скрестив руки, они из-под надвинутых на лицо капюшонов пристально наблюдали за происходящим в зале.
Стеклянный взгляд старца впился в Гилберта де Лануа. Он оторвал руку от головы карлицы и протянул её в сторону Лануа. Лануа поспешно бросился на колени перед старцем и с благоговением поцеловал протянутую руку.
– Жив ли наш враг, сын мой? – скрипучим голосом спросил старец.
– Он мёртв, отец Вальдес! – не вставая с колен, ответил Гилберт де Лануа.
Перед старцем на столе лежали три деревянные фигурки. Две большие, одна поменьше. Старец взял со стола одну большую фигурку и, с неожиданной силой для такого с виду немощного старика, переломил её пополам.
– Один наш враг умер! Но остались ещё двое! Один умер – остались двое! Они должны быть умерщвлены!
– Они умрут, отец Вальдес! – Лануа произнёс эти слова как клятву, – мне удалось внушить герцогу Бургундскому, что ему грозит опасность со стороны д'Арманьяков. В настоящее время он направился во Фландрию, где будет собирать силы для войны с ними, на случай, если она начнётся.
– Ты им поможешь, сын мой, ты очень умён! Такой достоин быть моим преемником!
– Я не пожалею и жизни для вящей славы ордена! – с пылом воскликнул Гилберт де Лануа.
– Тебя проводят обратно!
Старец махнул рукой проводнику Лануа. Поцеловав ещё раз руку старца, Лануа в сопровождении монаха удалился.
Старец взял в руку оставшиеся две фигурки.
– Скоро вы умрете, – прошептал он.
– Во имя Анатаса! Да сбудутся мои слова! – стеклянные глаза старца зловеще мерцали.
Из двери, противоположной той, через которую прошел Лануа, появились два человека в сопровождении другого монаха. Первый из них – Кабош, глава гильдии Парижских мясников, невзрачный низенький толстяк. Второй – Николя Фламель – лекарь и алхимик, особа, приближенная к королеве Франции. Оба опустились на колени и по очереди поцеловали руку старцу.
– Дети мои! Недалек день, когда начнется война между самыми могущественными кланами Франции – д Арманьяками и бургундцами. Мы поможем герцогу Бургундскому уничтожитьд'Арманьяков. Ты, сын мой, – старец ткнул пальцем в Кабоша, – должен настроить горожан против д'Арманьяков. По моему знаку Париж должен восстать и выступить на стороне бургундцев.
– Если такова воля отца нашего, д'Арманьяки будут уничтожены!
– Такова воля моя и воля отца моего – Анатаса!
Кабош согнулся еще ниже. Старец очертил над головой Кабоша круг одной рукой, другой осенив в шести местах.
– Иди, во имя Анатаса!
Кабош, пятясь, удалился. Старец вперил взгляд в Николя Фломеля.
– Королева довольна тобой, сын мой?
– Полностью, отец Вальдес! Как вы и приказывали, я предсказал смерть герцога Орлеанского в эту ночь!
– Предсказание сбылось! Королева еще больше уверует в твои способности!
– Я лишь покорный слуга моего господина!
– Оставайся им и впредь, сын мой! Я хочу, чтобы ты внушил королеве неприязнь к д'Арманьякам. Предскажи ей гибель этого клана и скажи, что она потеряет власть, если станет им помогать. И не забывай давать королеве зеленый эликсир.
Николя Фламель покорно кивнул головой.
– Иди, сын мой, во имя Анатаса!
Как и все его предшественники, Николя Фламель еще раз поцеловал руку старца и сразу удалился.
Старец протянул правую руку карлице. Карлица крепко сжала ее коротенькими пальцами. Отец Вальдес с карлицей покинули зал через третью дверь, которая вела к жертвенному алтарю. Слева от жертвенной, в центре стены, внизу была сделана ниша, в которой горел огонь. Над огнем висело на цепях изображение каменного идола с тремя короткими рогами и зловеще оскаленным ртом. Отец Вальдес поклонился идолу, бормоча непонятные слова. Карлица присела возле огня, следя за действиями старца. Кончив бормотать, старец подошел к узкому столу, который был намного короче того, что стоял в большом зале. На столе лежала обнаженная девушка. Она не была привязана к столу, однако не шевелилась. Взгляд юной девушки был совершенно тусклый. Она, несомненно, была жива, однако не подавала никаких признаков жизни. Рядом с ней на столе лежал короткий кинжал, рукоятка которого была украшена черепом. Отец Вальдес взял в руки кинжал и занес высоко над головой.
– Кровь юной девственницы поможет мне! Отец Вальдес снова начал бормотать заклинания.
Голос старца то затихал, то взлетал высоко, он то бормотал, то начинал говорить отчетливо, и все время описывал круги вокруг жертвы. Наконец отец Вальдес остановился. Он встал над головой жертвы и произнес одно слово.
– Совесть!
Вслед за этим старец уколол клинком лоб жертвы. На лбу девушки показались капли крови. Отец Вальдес смочил выступившей изо лба кровью кинжал, подошел к изображению идола. Кровью с кинжала он смазал первый рог, бормоча при этом:
– Да сгинет святой дух! И да воцарится царствие твое, Анатас!
После этого старец вновь вернулся к жертве и уколол ее в левую грудь.
– Сердце!
Снова смазав выступившими каплями крови кинжал, старец смазал ею второй рог, бормоча при этом:
– Да сгинет сын! И да воцарится царствие твое, Анатас!
Затем старец сделал надрез на правой груди девушки. – Душа!
Бормоча, он подошел и смазал этой кровью третий рог.
– Да сгинет отец! И да воцарится царствие твое, Анатас!
Отец Вальдес вновь вернулся к жертве. Начиная от шеи, заканчивая пупком, он очертил кровавый круг по телу жертвы, и еще один маленький круг он очертил в самом центре круга.
Линия девственности – отец Вальдес прочертил кровавую линию от пупка к внутренней стороне маленького круга.
Линия порока – он прочертил вторую кровавую линию от шеи к маленькому кругу.
Линия жизни – он прочертил кровавую линию с правого плеча.
Линия смерти – он прочертил кровавую линию с левого плеча.
Линия тьмы – он прочертил кровавую линию с левого бока.
Линия света – он прочертил кровавую линию с правого бока.
Все кровавые линии сходились в центре маленького круга.
– Прими ее душу, Анатас, и позволь мне увидеть будущее!
Закричав резким голосом, отец Вальдес воткнул кинжал со всей силы в центр круга и сразу вытащил кинжал из тела жертвы. Несмотря на очень глубокую рану, крови не было. Отец Вальдес несколько мгновений следил за начертанными им линиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Стеклянный взгляд старца впился в Гилберта де Лануа. Он оторвал руку от головы карлицы и протянул её в сторону Лануа. Лануа поспешно бросился на колени перед старцем и с благоговением поцеловал протянутую руку.
– Жив ли наш враг, сын мой? – скрипучим голосом спросил старец.
– Он мёртв, отец Вальдес! – не вставая с колен, ответил Гилберт де Лануа.
Перед старцем на столе лежали три деревянные фигурки. Две большие, одна поменьше. Старец взял со стола одну большую фигурку и, с неожиданной силой для такого с виду немощного старика, переломил её пополам.
– Один наш враг умер! Но остались ещё двое! Один умер – остались двое! Они должны быть умерщвлены!
– Они умрут, отец Вальдес! – Лануа произнёс эти слова как клятву, – мне удалось внушить герцогу Бургундскому, что ему грозит опасность со стороны д'Арманьяков. В настоящее время он направился во Фландрию, где будет собирать силы для войны с ними, на случай, если она начнётся.
– Ты им поможешь, сын мой, ты очень умён! Такой достоин быть моим преемником!
– Я не пожалею и жизни для вящей славы ордена! – с пылом воскликнул Гилберт де Лануа.
– Тебя проводят обратно!
Старец махнул рукой проводнику Лануа. Поцеловав ещё раз руку старца, Лануа в сопровождении монаха удалился.
Старец взял в руку оставшиеся две фигурки.
– Скоро вы умрете, – прошептал он.
– Во имя Анатаса! Да сбудутся мои слова! – стеклянные глаза старца зловеще мерцали.
Из двери, противоположной той, через которую прошел Лануа, появились два человека в сопровождении другого монаха. Первый из них – Кабош, глава гильдии Парижских мясников, невзрачный низенький толстяк. Второй – Николя Фламель – лекарь и алхимик, особа, приближенная к королеве Франции. Оба опустились на колени и по очереди поцеловали руку старцу.
– Дети мои! Недалек день, когда начнется война между самыми могущественными кланами Франции – д Арманьяками и бургундцами. Мы поможем герцогу Бургундскому уничтожитьд'Арманьяков. Ты, сын мой, – старец ткнул пальцем в Кабоша, – должен настроить горожан против д'Арманьяков. По моему знаку Париж должен восстать и выступить на стороне бургундцев.
– Если такова воля отца нашего, д'Арманьяки будут уничтожены!
– Такова воля моя и воля отца моего – Анатаса!
Кабош согнулся еще ниже. Старец очертил над головой Кабоша круг одной рукой, другой осенив в шести местах.
– Иди, во имя Анатаса!
Кабош, пятясь, удалился. Старец вперил взгляд в Николя Фломеля.
– Королева довольна тобой, сын мой?
– Полностью, отец Вальдес! Как вы и приказывали, я предсказал смерть герцога Орлеанского в эту ночь!
– Предсказание сбылось! Королева еще больше уверует в твои способности!
– Я лишь покорный слуга моего господина!
– Оставайся им и впредь, сын мой! Я хочу, чтобы ты внушил королеве неприязнь к д'Арманьякам. Предскажи ей гибель этого клана и скажи, что она потеряет власть, если станет им помогать. И не забывай давать королеве зеленый эликсир.
Николя Фламель покорно кивнул головой.
– Иди, сын мой, во имя Анатаса!
Как и все его предшественники, Николя Фламель еще раз поцеловал руку старца и сразу удалился.
Старец протянул правую руку карлице. Карлица крепко сжала ее коротенькими пальцами. Отец Вальдес с карлицей покинули зал через третью дверь, которая вела к жертвенному алтарю. Слева от жертвенной, в центре стены, внизу была сделана ниша, в которой горел огонь. Над огнем висело на цепях изображение каменного идола с тремя короткими рогами и зловеще оскаленным ртом. Отец Вальдес поклонился идолу, бормоча непонятные слова. Карлица присела возле огня, следя за действиями старца. Кончив бормотать, старец подошел к узкому столу, который был намного короче того, что стоял в большом зале. На столе лежала обнаженная девушка. Она не была привязана к столу, однако не шевелилась. Взгляд юной девушки был совершенно тусклый. Она, несомненно, была жива, однако не подавала никаких признаков жизни. Рядом с ней на столе лежал короткий кинжал, рукоятка которого была украшена черепом. Отец Вальдес взял в руки кинжал и занес высоко над головой.
– Кровь юной девственницы поможет мне! Отец Вальдес снова начал бормотать заклинания.
Голос старца то затихал, то взлетал высоко, он то бормотал, то начинал говорить отчетливо, и все время описывал круги вокруг жертвы. Наконец отец Вальдес остановился. Он встал над головой жертвы и произнес одно слово.
– Совесть!
Вслед за этим старец уколол клинком лоб жертвы. На лбу девушки показались капли крови. Отец Вальдес смочил выступившей изо лба кровью кинжал, подошел к изображению идола. Кровью с кинжала он смазал первый рог, бормоча при этом:
– Да сгинет святой дух! И да воцарится царствие твое, Анатас!
После этого старец вновь вернулся к жертве и уколол ее в левую грудь.
– Сердце!
Снова смазав выступившими каплями крови кинжал, старец смазал ею второй рог, бормоча при этом:
– Да сгинет сын! И да воцарится царствие твое, Анатас!
Затем старец сделал надрез на правой груди девушки. – Душа!
Бормоча, он подошел и смазал этой кровью третий рог.
– Да сгинет отец! И да воцарится царствие твое, Анатас!
Отец Вальдес вновь вернулся к жертве. Начиная от шеи, заканчивая пупком, он очертил кровавый круг по телу жертвы, и еще один маленький круг он очертил в самом центре круга.
Линия девственности – отец Вальдес прочертил кровавую линию от пупка к внутренней стороне маленького круга.
Линия порока – он прочертил вторую кровавую линию от шеи к маленькому кругу.
Линия жизни – он прочертил кровавую линию с правого плеча.
Линия смерти – он прочертил кровавую линию с левого плеча.
Линия тьмы – он прочертил кровавую линию с левого бока.
Линия света – он прочертил кровавую линию с правого бока.
Все кровавые линии сходились в центре маленького круга.
– Прими ее душу, Анатас, и позволь мне увидеть будущее!
Закричав резким голосом, отец Вальдес воткнул кинжал со всей силы в центр круга и сразу вытащил кинжал из тела жертвы. Несмотря на очень глубокую рану, крови не было. Отец Вальдес несколько мгновений следил за начертанными им линиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123