Юноша глянул по сторонам, преувеличенно сильно сглотнул и сипящим шепотом сказал:
– А комната, в которую меня поселят, ну, случайно не та, где эта… пожар… баронесса…
– С ума сошел, что ли? – возмутилась женщина. – Тебя – и в комнату жены барона? Там сейчас нынешняя баронесса живет, отстроили ее лучше прежней. Только барон повелел там все лампы ставить над тазами с водой, и тушить на ночь. Эх, что-то я разговорилась с тобой, ягненка надо… и вообще…
– Вкусный суп, – еще раз похвалил стряпню Гринер и погрузился в размышления, не забывая и ложку ко рту подносить.
Тео очень понравится то, что он узнал. Он понятия не имел, какие выводы она сделает, но то, что информация стоящая – это он голову мог прозакладывать. Хотя… почему бы не попытаться сделать эти выводы самому? Так он сэкономит время своей наставницы и… как она там говорит – «натренирует думательную мышцу в мозгу». Гринер сомневался, что такая существует – он видел как-то, как одному подсобному строителю камень упал на голову во время ремонта замка, где он жил, – так вот, там была серая жижа, но никак не мышцы. Но Тео утверждала, что она спрятана глубоко-глубоко… И еще она говорила, что у него, Гринера, она тонюсенькая, как простая нитка.
«Буду тренировать, – решил Гринер. – Вот когда я ее наращу… и она голову распирать станет – интересно, я смогу носить свою зеленую шляпу с пером?»
Стащив со стола половинку хлебца, он пробормотал слова благодарности и шмыгнул на двор, рассчитывая подумать в одиночестве.
Тео обрадовалась обеду, как старому другу. Честно говоря, пребывание в этом замке не было таким увлекательным, как ей хотелось бы. Барон тряс бумагами и обещал вкусно накормить. Потом извинялся за задержку – денег на слуг не хватает, куда уж тут большие налоги платить… Со всех сторон выходило, что он простой обедневший дворянин, едва сводящий концы с концами. Отдельно от Гринера Тео пришла к тому же выводу, что и он, – убийствами за наследство тут и не пахло. Или же барон тщательно скрывал свое богатство. Разговор, затянувшийся на несколько часов, проходил примерно в таком духе:
– Детей, вы говорите, у вас нет…
– Не дали Боги. Я потерял свою предыдущую жену… Может, хотите выпить вина? Последняя бутылка, берегу для гостей…
– Нет, благодарю. У вас в бумагах сказано, что четыре лесопилки…
– Уже два года не работают. Да и до этого работала только одна. Гиблый край. Может, все-таки вина?
– Сердечно благодарю, но вынужден отказаться. В прошлом году, судя по отчетам Денежной палаты, вами была выплачена сумма в две тысячи серебром… если не работают лесопилки…
– Последние средства, скопленные моим отцом, вот это что за деньги, инспектор… Вина?
Честно говоря, Тео отчаянно хотелось плюнуть на все и надраться, но приходилось держать марку, изображая столичного ревизора. Поэтому она всякий раз с душевным зубовным скрежетом отказывалась и бралась за очередную бумагу. К сожалению, именно такова была процедура проверки – инспектор сначала нудно выспрашивал о цифрах и доходах, потом проверял все на местах, а потом опять выспрашивал. Одно хорошо – они с Гринером смогут задержаться тут подольше… И за это время выяснить, каким боком барон причастен к ходячим мертвецам.
А кстати, подумала она, натужно двигая челюстями в попытке прожевать жесткое баранье мясо, где этот мальчишка?
– А вот и моя супруга… – произнес барон извиняющимся тоном, точно таким же, каким сообщал о задержке основного блюда. – Ей нездоровилось, но сейчас уже получше, и она вышла выказать вам свое почтение.
«Инспектор Доггер» тут же вскочил со своего места, вытирая руки о льняную салфетку, чтобы должным образом выразить ответное почтение. Трудно было сказать, кто перед кем должен был испытывать больше трепета – безродный государственный служащий, облеченный властью, или же высокородный дворянин, которого приехали проверять. Поэтому стороны придерживались нейтрального тона в беседе, а поклон «инспектора Доггера» был лишь чуточку ниже, чем реверанс баронессы.
– Приветствую вас в наших краях, – милым, но болезненно тихим голоском поздоровалась баронесса. Одета она была скромно, даже слишком; глаза большие, лицо исхудалое… «Похоже, она действительно нездорова», – подумала Тео.
Баронесса выпрямилась и что-то звякнуло у нее на поясе.
Связка ключей разного размера и металла: были тут большие железные ключи, бронзовые, один посеребренный… но магичку больше привлек другой. Маленький золотой ключик, который она и не заметила бы, если б поклон был менее низким. Вот так, так!
– Что вы, это честь для меня, – заверила Тео жену барона и села на свое почетное место гостя, как раз напротив баронессы. – Хочу заверить вас, что эта проверка ни в коей мере не является моей инициативой, служба, знаете ли… я бы предпочел, чтобы мой приезд сюда был… дружественным. – Тут «инспектор» широко улыбнулся.
«Барон выпустил тяжелую конницу. – Тео едва не захихикала. – Его жена должна меня – то есть ревизора, – очаровать ровно настолько, чтобы я как можно скорее отсюда уехала…»
А очаровывать, если честно, было чем. Дело вкуса, конечно, кому-то нравятся пышущие здоровьем крутобедрые красотки, а кого-то привлекают такие вот воздушные леди, хрупкие и нежные, как лилии. Даже болезнь баронессы являлась частью ее красоты, добавив бледности ее коже, лихорадочного румянца щекам и утомленной грации движениям.
«Бьюсь об заклад, вечером ей станет хуже, и поэтому меня вежливо попросят убраться…»
Тео решила изобразить святую невинность и задала вопрос прямо в лоб:
– Что явилось причиной этого брака, баронесса?
«Нежный цветок» почти никак не отреагировала на слова гостя – только улыбнулась отстранение. За нее ответил барон:
– Мы полюбили друг друга с первого взгляда.
Учитывая его тон и выражение глаз, фразу следовало понимать как «еще один такой вопрос, и тебя вышвырнут за ворота, невзирая на чин».
Тео решила, что пока хватит провокационных вопросов, тем более что за последние пять минут она выяснила куда больше любопытных фактов, чем за предыдущие несколько часов.
– Любовь это прекрасно… Барон, баронесса, ваше здоровье…
Во-первых, никакой любви не было и в помине. Тео достаточно было один раз увидеть, как они смотрят друг на друга, чтобы понять это. Возможно, Беренгар не желал жить один… а, может, ему не по карману выплаты «за бездетность». А если он умрет, не оставив наследника, земли его и вовсе отойдут короне. Вообще-то король Беорель ввел налог за отсутствие наследников, чтобы хоть немного облегчить себе жизнь; в итоге приходилось судить распри дворянства о том, кто кому наследует, всего один раз, но это подействовало: с некоторого времени дворянам было куда выгоднее по-быстрому родить сына и назначить его наследником, чем пытаться отхватить себе кусок на стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– А комната, в которую меня поселят, ну, случайно не та, где эта… пожар… баронесса…
– С ума сошел, что ли? – возмутилась женщина. – Тебя – и в комнату жены барона? Там сейчас нынешняя баронесса живет, отстроили ее лучше прежней. Только барон повелел там все лампы ставить над тазами с водой, и тушить на ночь. Эх, что-то я разговорилась с тобой, ягненка надо… и вообще…
– Вкусный суп, – еще раз похвалил стряпню Гринер и погрузился в размышления, не забывая и ложку ко рту подносить.
Тео очень понравится то, что он узнал. Он понятия не имел, какие выводы она сделает, но то, что информация стоящая – это он голову мог прозакладывать. Хотя… почему бы не попытаться сделать эти выводы самому? Так он сэкономит время своей наставницы и… как она там говорит – «натренирует думательную мышцу в мозгу». Гринер сомневался, что такая существует – он видел как-то, как одному подсобному строителю камень упал на голову во время ремонта замка, где он жил, – так вот, там была серая жижа, но никак не мышцы. Но Тео утверждала, что она спрятана глубоко-глубоко… И еще она говорила, что у него, Гринера, она тонюсенькая, как простая нитка.
«Буду тренировать, – решил Гринер. – Вот когда я ее наращу… и она голову распирать станет – интересно, я смогу носить свою зеленую шляпу с пером?»
Стащив со стола половинку хлебца, он пробормотал слова благодарности и шмыгнул на двор, рассчитывая подумать в одиночестве.
Тео обрадовалась обеду, как старому другу. Честно говоря, пребывание в этом замке не было таким увлекательным, как ей хотелось бы. Барон тряс бумагами и обещал вкусно накормить. Потом извинялся за задержку – денег на слуг не хватает, куда уж тут большие налоги платить… Со всех сторон выходило, что он простой обедневший дворянин, едва сводящий концы с концами. Отдельно от Гринера Тео пришла к тому же выводу, что и он, – убийствами за наследство тут и не пахло. Или же барон тщательно скрывал свое богатство. Разговор, затянувшийся на несколько часов, проходил примерно в таком духе:
– Детей, вы говорите, у вас нет…
– Не дали Боги. Я потерял свою предыдущую жену… Может, хотите выпить вина? Последняя бутылка, берегу для гостей…
– Нет, благодарю. У вас в бумагах сказано, что четыре лесопилки…
– Уже два года не работают. Да и до этого работала только одна. Гиблый край. Может, все-таки вина?
– Сердечно благодарю, но вынужден отказаться. В прошлом году, судя по отчетам Денежной палаты, вами была выплачена сумма в две тысячи серебром… если не работают лесопилки…
– Последние средства, скопленные моим отцом, вот это что за деньги, инспектор… Вина?
Честно говоря, Тео отчаянно хотелось плюнуть на все и надраться, но приходилось держать марку, изображая столичного ревизора. Поэтому она всякий раз с душевным зубовным скрежетом отказывалась и бралась за очередную бумагу. К сожалению, именно такова была процедура проверки – инспектор сначала нудно выспрашивал о цифрах и доходах, потом проверял все на местах, а потом опять выспрашивал. Одно хорошо – они с Гринером смогут задержаться тут подольше… И за это время выяснить, каким боком барон причастен к ходячим мертвецам.
А кстати, подумала она, натужно двигая челюстями в попытке прожевать жесткое баранье мясо, где этот мальчишка?
– А вот и моя супруга… – произнес барон извиняющимся тоном, точно таким же, каким сообщал о задержке основного блюда. – Ей нездоровилось, но сейчас уже получше, и она вышла выказать вам свое почтение.
«Инспектор Доггер» тут же вскочил со своего места, вытирая руки о льняную салфетку, чтобы должным образом выразить ответное почтение. Трудно было сказать, кто перед кем должен был испытывать больше трепета – безродный государственный служащий, облеченный властью, или же высокородный дворянин, которого приехали проверять. Поэтому стороны придерживались нейтрального тона в беседе, а поклон «инспектора Доггера» был лишь чуточку ниже, чем реверанс баронессы.
– Приветствую вас в наших краях, – милым, но болезненно тихим голоском поздоровалась баронесса. Одета она была скромно, даже слишком; глаза большие, лицо исхудалое… «Похоже, она действительно нездорова», – подумала Тео.
Баронесса выпрямилась и что-то звякнуло у нее на поясе.
Связка ключей разного размера и металла: были тут большие железные ключи, бронзовые, один посеребренный… но магичку больше привлек другой. Маленький золотой ключик, который она и не заметила бы, если б поклон был менее низким. Вот так, так!
– Что вы, это честь для меня, – заверила Тео жену барона и села на свое почетное место гостя, как раз напротив баронессы. – Хочу заверить вас, что эта проверка ни в коей мере не является моей инициативой, служба, знаете ли… я бы предпочел, чтобы мой приезд сюда был… дружественным. – Тут «инспектор» широко улыбнулся.
«Барон выпустил тяжелую конницу. – Тео едва не захихикала. – Его жена должна меня – то есть ревизора, – очаровать ровно настолько, чтобы я как можно скорее отсюда уехала…»
А очаровывать, если честно, было чем. Дело вкуса, конечно, кому-то нравятся пышущие здоровьем крутобедрые красотки, а кого-то привлекают такие вот воздушные леди, хрупкие и нежные, как лилии. Даже болезнь баронессы являлась частью ее красоты, добавив бледности ее коже, лихорадочного румянца щекам и утомленной грации движениям.
«Бьюсь об заклад, вечером ей станет хуже, и поэтому меня вежливо попросят убраться…»
Тео решила изобразить святую невинность и задала вопрос прямо в лоб:
– Что явилось причиной этого брака, баронесса?
«Нежный цветок» почти никак не отреагировала на слова гостя – только улыбнулась отстранение. За нее ответил барон:
– Мы полюбили друг друга с первого взгляда.
Учитывая его тон и выражение глаз, фразу следовало понимать как «еще один такой вопрос, и тебя вышвырнут за ворота, невзирая на чин».
Тео решила, что пока хватит провокационных вопросов, тем более что за последние пять минут она выяснила куда больше любопытных фактов, чем за предыдущие несколько часов.
– Любовь это прекрасно… Барон, баронесса, ваше здоровье…
Во-первых, никакой любви не было и в помине. Тео достаточно было один раз увидеть, как они смотрят друг на друга, чтобы понять это. Возможно, Беренгар не желал жить один… а, может, ему не по карману выплаты «за бездетность». А если он умрет, не оставив наследника, земли его и вовсе отойдут короне. Вообще-то король Беорель ввел налог за отсутствие наследников, чтобы хоть немного облегчить себе жизнь; в итоге приходилось судить распри дворянства о том, кто кому наследует, всего один раз, но это подействовало: с некоторого времени дворянам было куда выгоднее по-быстрому родить сына и назначить его наследником, чем пытаться отхватить себе кусок на стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85