Он удивленно поднял бровь: – Урок?
– Ничего особенного, – смущенно ответил господин Ширакава. – Девичья шалость. Вы сочтете меня потворствующим отцом.
– Напротив, я очарован. – Фудзивара поднял страницу с записями Каэдэ. – Вы позволите?
– Да, конечно, – сказал отец.
– Какой превосходный почерк. Трудно поверить, что он принадлежит девушке.
Каэдэ залилась румянцем. Слова гостя вновь напомнили, насколько дерзко лезть в мужские дела.
– Вам по душе Кун-Фу-цзы? – напрямую обратился к ней господин Фудзивара.
– Боюсь, мое отношение к нему противоречиво, – ответила она и смутилась еще сильнее. – На мой взгляд, Кун-Фу-цзы слишком строг.
– Дочка, – запротестовал отец, но губы Фудзивары вновь сложились в нечто похожее на улыбку.
– Древний мудрец не мог предвидеть, что вы с ним так близко познакомитесь, – беспечно отметил гость. – Полагаю, вы недавно приехали из Инуямы. Должен признаться, мой визит отчасти связан с желанием узнать новости о последних событиях.
– Я приехала около месяца назад, – поправила Каэдэ. – И не совсем из Инуямы, а из Тераямы, где похоронен господин Отори.
– Ваш муж? Я не знал. Приношу мои соболезнования.
Фудзивара окинул взглядом ее фигуру. Он все подмечает, подумала Каэдэ. Просто пожирает меня.
– Йода велел убить моего мужа, – тихо сказала она. – И в результате сам пал от руки Отори.
Фудзивара еще раз выразил искреннее сочувствие, а Каэдэ вкратце рассказала об Араи и о положении дел в Инуяме. За формально любезными фразами Каэдэ ощутила настоятельное желание услышать больше подробностей. Это несколько обеспокоило ее и в то же время пришлось по душе. Что бы она ни сказала, Фудзивара выражал неподдельное изумление. Девушке льстил такой откровенный интерес к ее особе.
– Изменник Араи когда-то присягал на верность Ногучи, – вмешался отец, вспомнив старую обиду. – После его предательства мне пришлось сражаться с кланом Сейшу на собственной территории, а некоторые из них – мои родственники. Меня обманули и задавили численно.
– Отец! – попыталась остановить его Каэдэ. – Господину Фудзиваре это не интересно, и чем реже мы будем вспоминать о позоре, тем лучше.
Гость попытался разрядить обстановку:
– Насколько мне известно, господин Ширакава был ранен в бою.
– Меня слегка задело, – ответил он. – Я призывал смерть и хотел покончить с жизнью, но дочери не отпускают меня.
Каэдэ не могла больше слышать жалоб отца. К счастью, разговор прервала Аямэ. Служанка принесла чай и небольшие кусочки сладкой бобовой халвы. Каэдэ подала угощенье и удалилась, чтобы не мешать беседе. Фудзивара проводил ее взглядом. Каэдэ надеялась, что сможет перемолвиться с ним словом без присутствия отца.
Она не решалась назначить встречу сама, но надеялась отыскать способ осуществить свое желание. Несколькими днями позже отец сказал, что пришло послание от господина Фудзивары, который приглашает Каэдэ погостить и осмотреть его коллекцию картин и сокровищ.
– Тебе удалось заинтересовать Фудзивару, – сказал он не без удивления.
Довольная, хотя и встревоженная, Каэдэ передала через Шизуку распоряжение Амано седлать Раку и сопровождать ее в резиденцию господина Фудзивары, находящуюся на расстоянии часа езды.
– Вы должны ехать в паланкине, – настойчиво посоветовала Шизука.
– Почему?
– Господин Фудзивара служил при дворе. Он человек благородных кровей, а вы собираетесь явиться к нему верхом на коне, словно бравый вояка. – Шизука старалась выглядеть очень серьезной, потом не выдержала и рассмеялась: – Если бы вы были юношей и прискакали на Раку, он бы вас никуда не отпустил! Однако вам необходимо произвести хорошее впечатление. Женщина должна подать себя правильно. – Шизука с сомнением посмотрела на Каэдэ. – Боюсь, вы покажетесь ему слишком высокой.
– Господин Фудзивара признался, что считает меня красивой, – обиженно ответила Каэдэ.
– Нужно стремиться к тому, чтобы мужчина находил вас безупречной вроде старинной керамики или картины Сэссю. Тогда он постарается заполучить вас в свою коллекцию.
– Я не хочу быть частью чьей-то коллекции, – воскликнула Каэдэ.
– А чего вы хотите? – отбросив шутки, спросила Шизука.
– Я хочу возродить мои земли и получить то, что принадлежит мне по праву, – таким же тоном произнесла Каэдэ. – Для этого нужно добиться всей полноты власти.
– В одиночку с такой задачей не справиться, – ответила Шизука. – Хорошо бы привлечь в союзники господина Фудзивару, но вам необходимо показать себя с лучшей стороны. Пошлите гонца, пусть передаст, что вам приснился дурной сон, и нынешний день не благоприятствует визитам. Пообещайте приехать послезавтра. Мы выиграем время.
Гонец отправился в дорогу, а Каэдэ отдала себя в распоряжение Шизуки. Первым делом Шизука вымыла девушке волосы, выщипала брови, очистила кожу лица с помощью отрубей, умастила тело благовониями и сполоснула снова. Затем она просмотрела все платья в доме и выбрала из гардероба покойной матери нарядное облачение, хотя и не новое, но пошитое из качественной ткани. Цвета одежды – серый, как на голубином крыле, и розовый, как у клевера, – подчеркивали мрамор кожи Каэдэ и иссиня-черные блики на волосах.
– Вы, конечно, достаточно хороши, чтобы привлечь внимание господина Фудзивары, – отметила Шизука. – Но важно еще и заинтриговать его. Не рассказывайте слишком много. Полагаю, он относится к тому типу мужчин, которые питают слабость к тайнам. Попробуйте поделиться с ним кое-какими секретами, и, уверяю вас, господин Фудзивара будет покорен.
Ударили первые морозы, ночью стало очень холодно, но днем светило яркое солнце. Окружавшие дом горы пестрили кленами и сумахом, алеющими, словно пламя на фоне темно-зеленых кедров и голубого неба. Каэдэ вышла из паланкина в саду резиденции Фудзивары. Беременность обострила восприятие девушки, и ее глубоко тронула царившая вокруг красота. Неуловимому мгновению мирной осени предстояло неминуемо исчезнуть, растаять под сильными ветрами, что, завывая, приносят грозы с гор.
Дом был просторней, чем в имении Ширакава, и лучше обустроен. В саду струилась вода, журча по древним камням и впадая в пруды, где лениво плавали золотые и красные карпы. Казалось, сад тянулся бескрайне, до самых гор; вдалеке, вторя эхом ручью, шумел водопад. В безоблачном небе парили могучие орлы.
На пороге Каэдэ встретил приветливый юноша. Он провел ее через широкую веранду в гостиную, где уже ждал господин Фудзивара. Девушка ступила внутрь и опустилась на колени, коснувшись лбом пола. Циновка была свежей и новой, бледно-зеленого цвета, с едва уловимым запахом.
Шизука осталась ждать на веранде. В комнате стояла тишина. Каэдэ чувствовала, что ее изучают, и ждала, когда заговорит хозяин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Ничего особенного, – смущенно ответил господин Ширакава. – Девичья шалость. Вы сочтете меня потворствующим отцом.
– Напротив, я очарован. – Фудзивара поднял страницу с записями Каэдэ. – Вы позволите?
– Да, конечно, – сказал отец.
– Какой превосходный почерк. Трудно поверить, что он принадлежит девушке.
Каэдэ залилась румянцем. Слова гостя вновь напомнили, насколько дерзко лезть в мужские дела.
– Вам по душе Кун-Фу-цзы? – напрямую обратился к ней господин Фудзивара.
– Боюсь, мое отношение к нему противоречиво, – ответила она и смутилась еще сильнее. – На мой взгляд, Кун-Фу-цзы слишком строг.
– Дочка, – запротестовал отец, но губы Фудзивары вновь сложились в нечто похожее на улыбку.
– Древний мудрец не мог предвидеть, что вы с ним так близко познакомитесь, – беспечно отметил гость. – Полагаю, вы недавно приехали из Инуямы. Должен признаться, мой визит отчасти связан с желанием узнать новости о последних событиях.
– Я приехала около месяца назад, – поправила Каэдэ. – И не совсем из Инуямы, а из Тераямы, где похоронен господин Отори.
– Ваш муж? Я не знал. Приношу мои соболезнования.
Фудзивара окинул взглядом ее фигуру. Он все подмечает, подумала Каэдэ. Просто пожирает меня.
– Йода велел убить моего мужа, – тихо сказала она. – И в результате сам пал от руки Отори.
Фудзивара еще раз выразил искреннее сочувствие, а Каэдэ вкратце рассказала об Араи и о положении дел в Инуяме. За формально любезными фразами Каэдэ ощутила настоятельное желание услышать больше подробностей. Это несколько обеспокоило ее и в то же время пришлось по душе. Что бы она ни сказала, Фудзивара выражал неподдельное изумление. Девушке льстил такой откровенный интерес к ее особе.
– Изменник Араи когда-то присягал на верность Ногучи, – вмешался отец, вспомнив старую обиду. – После его предательства мне пришлось сражаться с кланом Сейшу на собственной территории, а некоторые из них – мои родственники. Меня обманули и задавили численно.
– Отец! – попыталась остановить его Каэдэ. – Господину Фудзиваре это не интересно, и чем реже мы будем вспоминать о позоре, тем лучше.
Гость попытался разрядить обстановку:
– Насколько мне известно, господин Ширакава был ранен в бою.
– Меня слегка задело, – ответил он. – Я призывал смерть и хотел покончить с жизнью, но дочери не отпускают меня.
Каэдэ не могла больше слышать жалоб отца. К счастью, разговор прервала Аямэ. Служанка принесла чай и небольшие кусочки сладкой бобовой халвы. Каэдэ подала угощенье и удалилась, чтобы не мешать беседе. Фудзивара проводил ее взглядом. Каэдэ надеялась, что сможет перемолвиться с ним словом без присутствия отца.
Она не решалась назначить встречу сама, но надеялась отыскать способ осуществить свое желание. Несколькими днями позже отец сказал, что пришло послание от господина Фудзивары, который приглашает Каэдэ погостить и осмотреть его коллекцию картин и сокровищ.
– Тебе удалось заинтересовать Фудзивару, – сказал он не без удивления.
Довольная, хотя и встревоженная, Каэдэ передала через Шизуку распоряжение Амано седлать Раку и сопровождать ее в резиденцию господина Фудзивары, находящуюся на расстоянии часа езды.
– Вы должны ехать в паланкине, – настойчиво посоветовала Шизука.
– Почему?
– Господин Фудзивара служил при дворе. Он человек благородных кровей, а вы собираетесь явиться к нему верхом на коне, словно бравый вояка. – Шизука старалась выглядеть очень серьезной, потом не выдержала и рассмеялась: – Если бы вы были юношей и прискакали на Раку, он бы вас никуда не отпустил! Однако вам необходимо произвести хорошее впечатление. Женщина должна подать себя правильно. – Шизука с сомнением посмотрела на Каэдэ. – Боюсь, вы покажетесь ему слишком высокой.
– Господин Фудзивара признался, что считает меня красивой, – обиженно ответила Каэдэ.
– Нужно стремиться к тому, чтобы мужчина находил вас безупречной вроде старинной керамики или картины Сэссю. Тогда он постарается заполучить вас в свою коллекцию.
– Я не хочу быть частью чьей-то коллекции, – воскликнула Каэдэ.
– А чего вы хотите? – отбросив шутки, спросила Шизука.
– Я хочу возродить мои земли и получить то, что принадлежит мне по праву, – таким же тоном произнесла Каэдэ. – Для этого нужно добиться всей полноты власти.
– В одиночку с такой задачей не справиться, – ответила Шизука. – Хорошо бы привлечь в союзники господина Фудзивару, но вам необходимо показать себя с лучшей стороны. Пошлите гонца, пусть передаст, что вам приснился дурной сон, и нынешний день не благоприятствует визитам. Пообещайте приехать послезавтра. Мы выиграем время.
Гонец отправился в дорогу, а Каэдэ отдала себя в распоряжение Шизуки. Первым делом Шизука вымыла девушке волосы, выщипала брови, очистила кожу лица с помощью отрубей, умастила тело благовониями и сполоснула снова. Затем она просмотрела все платья в доме и выбрала из гардероба покойной матери нарядное облачение, хотя и не новое, но пошитое из качественной ткани. Цвета одежды – серый, как на голубином крыле, и розовый, как у клевера, – подчеркивали мрамор кожи Каэдэ и иссиня-черные блики на волосах.
– Вы, конечно, достаточно хороши, чтобы привлечь внимание господина Фудзивары, – отметила Шизука. – Но важно еще и заинтриговать его. Не рассказывайте слишком много. Полагаю, он относится к тому типу мужчин, которые питают слабость к тайнам. Попробуйте поделиться с ним кое-какими секретами, и, уверяю вас, господин Фудзивара будет покорен.
Ударили первые морозы, ночью стало очень холодно, но днем светило яркое солнце. Окружавшие дом горы пестрили кленами и сумахом, алеющими, словно пламя на фоне темно-зеленых кедров и голубого неба. Каэдэ вышла из паланкина в саду резиденции Фудзивары. Беременность обострила восприятие девушки, и ее глубоко тронула царившая вокруг красота. Неуловимому мгновению мирной осени предстояло неминуемо исчезнуть, растаять под сильными ветрами, что, завывая, приносят грозы с гор.
Дом был просторней, чем в имении Ширакава, и лучше обустроен. В саду струилась вода, журча по древним камням и впадая в пруды, где лениво плавали золотые и красные карпы. Казалось, сад тянулся бескрайне, до самых гор; вдалеке, вторя эхом ручью, шумел водопад. В безоблачном небе парили могучие орлы.
На пороге Каэдэ встретил приветливый юноша. Он провел ее через широкую веранду в гостиную, где уже ждал господин Фудзивара. Девушка ступила внутрь и опустилась на колени, коснувшись лбом пола. Циновка была свежей и новой, бледно-зеленого цвета, с едва уловимым запахом.
Шизука осталась ждать на веранде. В комнате стояла тишина. Каэдэ чувствовала, что ее изучают, и ждала, когда заговорит хозяин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68