Мы называем это – использовать двойника. – Рассказывая о своих талантах, я незаметно посматривал на Макото: мне была интересна его реакция. Он вздрогнул:
– Больше похоже на дьявола, чем на ангела, – пробормотал он. – Такие фокусы умеет проделывать любой из Племени?
– У каждого свои способности. Я, кажется, унаследовал больше других.
– Ничего раньше не знал о Племени, даже не слышал о них до твоего появления летом. Настоятель рассказал о твоей связи с ними.
– Многие полагают, что наш дар – это колдовство.
– Так и есть?
– Не знаю, даже не знаю, как у меня все получается. Способности сами пришли ко мне, помимо моего желания. Благодаря тренировке они развиваются.
– Думаю, как любые способности, их можно использовать во зло или во благо, – тихо произнес он.
– Племя использует их лишь в своих корыстных целях, – сказал я. – Именно поэтому мне не дадут спокойно жить. Рядом со мной ты окажешься в опасности. Ты готов к этому?
Макото кивнул:
– Да, готов. А у тебя хватит смелости? Многие люди становятся беспомощными от страха.
Я не знал, что ответить. Многие считали меня бесстрашным. Подходящее слово для прирожденного дара. Однако отвага приходила ко мне лишь изредка и требовала сил для поддержания. Я знаком со страхом, как любой человек. Мне не хотелось об этом размышлять, Я встал и начал натягивать одежду. Ткань не до конца высохла, казалась сырой и липкой. Я вышел наружу облегчиться. Воздух был свежий и влажный, но снегопад прекратился, а на земле лежало слякотное месиво. Вокруг лачуги и часовни я обнаружил только свои почти заметенные следы. Тропа уходила вниз по склону. По ней вполне можно пройти. Горы и лес молчали, дул ветер. Вдалеке каркали вороны, чуть ближе печально насвистывала птичка. Я не слышал ни души, ни звука человеческой деятельности: ни удара топора о дерево, ни звона колокола, ни лая деревенской собаки. Тихо журчал родник у часовни. Я умыл лицо и руки в ледяной черной воде и напился.
Вот и весь завтрак. Макото собрал скромные пожитки, засунул за пояс флейты и взял боевую палку – свое единственное оружие. Я дал ему короткий меч, который накануне забрал у убийцы, и Макото закрепил его за поясом рядом с флейтами.
Над головой кружили редкие снежинки, они падали все утро. Тропа была покрыта слоем снега средней толщины, Макото хорошо знал путь. Время от времени я поскальзывался на льду или проваливался по колено в канаву, и вскоре моя одежда вымокла, как предыдущим вечером. Мы молча шли по узкой тропинке друг за другом, довольно быстрым шагом. Макото уже рассказал все, что хотел, а я был слишком занят: вслушивался, не появится ли чужое дыхание, треск ветки, свист стрелы или летящего сюрикена. Я ощущал себя диким зверем, на которого ведется охота.
Жемчужно-серый рассвет поблек, через несколько часов заметно потемнело. Снег повалил сильней, кружил и падал на землю. Около полудня мы остановились попить у мелкого ручья, но быстро стали замерзать и решили не задерживаться.
– Северная река течет мимо храма, – сказал Макото. – Мы идем вдоль нее. Осталось два часа.
Переход оказался настолько проще, чем начало моего пути из Хаги, что я слегка расслабился. До Те-раямы всего лишь два часа дороги. Рядом со мной друг. Мы направляемся в храм, где я буду в безопасности всю зиму.
Журчание воды заглушило все звуки, и я не заметил поджидавших нас людей.
Их было двое, они вышли из леса, точно волки. Они рассчитывали встретить одного меня и удивились присутствию Макото. Преследователи увидели беззащитного монаха и приблизились сначала к нему, думая, что он убежит прочь. Макото нанес первому удар палкой, которая, вероятно, проломила ему череп. Второй выхватил длинный меч. Я отметил про себя, что Племя обычно не пользуется таким оружием. Не успел он замахнуться, как я стал невидимым. Подскочив ближе, я полоснул ножом по руке с мечом, но лезвие скользнуло по перчатке. Я ударил еще раз, и бросил двойника ему под ноги. Второй удар достиг цели, и из правой кисти потекла кровь. Мой двойник растворился, а я, по-прежнему невидимый, прыгнул на противника, торопясь перерезать ему горло. Жаль, не было с собой Ято, чтобы сразиться на равных. Противник не видел меня, но схватил за руки и в ужасе закричал. Я почувствовал, что появляюсь, и враг в то же мгновение заметил это. Он замер, словно увидел привидение, зрачки расширились от страха и помутнели – это Макото сзади ударил его дубинкой по шее. Бедняга свалился, как бык, увлекая меня за собой.
Я выбрался из-под тела и затащил Макото в укрытие из камней на случай, если на склоне есть кто-то еще.
Макото тяжело дышал, глаза сверкали.
– Теперь я понимаю, что у тебя за таланты!
– Спасибо. Ты сам довольно ловок!
– Кто эти люди?
Я подошел к трупам. Первый был Кикута, я определил по руке, а у второго под доспехами оказалась эмблема клана Отори.
– Это воин, – сказал я, разглядывая цаплю. – Ясно, почему у него меч. А вот другой – из Племени. Кикута.
Я не узнал незнакомца, но, судя по линиям на ладони, мы могли оказаться родственниками.
Появление воина из клана Отори встревожило меня. Он приехал из Хаги? Что его связывает с наемником Кикутой? Похоже, уже всем известно, что я направляюсь в Тераяму. Мысли перенеслись к Ихиро. Я надеялся, что эти сведения выпытали не у него. Может быть, меня предал Е-Ан или один из неприкасаемых? А что если эти двое уже побывали в храме, и там нас поджидают другие?
– Ты полностью исчез, – сказал Макото. – Я видел только твои следы на снегу. Невероятно! – Он сиял от радости. Не верилось, что передо мной отчаявшийся флейтист. – Давно я так не сражался. Даже не думал, что игра со смертью делает жизнь столь прекрасной.
Снег будто стал белее, а мороз крепче. Меня терзал невыносимый голод, я мечтал о горячей ванне, кружке вина, в грезах видел обнаженное женское тело.
Мы отправились дальше с удвоенной энергией. Силы нам очень пригодились: за последний час усилился ветер, повалил снег. Росла моя благодарность к Макото, ведь тропы замело, а он ни разу не сбился с пути. Со времен последнего посещения храма кое-что изменилось – вокруг основных строений соорудили деревянную стену, у ворот нас остановили стражники. Макото что-то сказал, и нас тотчас пригласили внутрь. Караульные явно беспокоились за Макото и обрадовались его возвращению.
Когда за нами опустился засов, очередь дошла до меня. Похоже, мой плачевный вид вызвал у стражников подозрения. К счастью, вовремя вмешался Макото:
– Господин Отори Такео просит прибежище на зиму. Сообщите настоятелю, что он здесь.
Один из стражников опрометью бросился через двор. Бежать к монастырю приходилось навстречу ветру, и посыльного замело с ног до головы. Большие крыши главных залов уже покрылись шапками снега, голые ветви вишни и сливы согнулись от цветков зимы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Больше похоже на дьявола, чем на ангела, – пробормотал он. – Такие фокусы умеет проделывать любой из Племени?
– У каждого свои способности. Я, кажется, унаследовал больше других.
– Ничего раньше не знал о Племени, даже не слышал о них до твоего появления летом. Настоятель рассказал о твоей связи с ними.
– Многие полагают, что наш дар – это колдовство.
– Так и есть?
– Не знаю, даже не знаю, как у меня все получается. Способности сами пришли ко мне, помимо моего желания. Благодаря тренировке они развиваются.
– Думаю, как любые способности, их можно использовать во зло или во благо, – тихо произнес он.
– Племя использует их лишь в своих корыстных целях, – сказал я. – Именно поэтому мне не дадут спокойно жить. Рядом со мной ты окажешься в опасности. Ты готов к этому?
Макото кивнул:
– Да, готов. А у тебя хватит смелости? Многие люди становятся беспомощными от страха.
Я не знал, что ответить. Многие считали меня бесстрашным. Подходящее слово для прирожденного дара. Однако отвага приходила ко мне лишь изредка и требовала сил для поддержания. Я знаком со страхом, как любой человек. Мне не хотелось об этом размышлять, Я встал и начал натягивать одежду. Ткань не до конца высохла, казалась сырой и липкой. Я вышел наружу облегчиться. Воздух был свежий и влажный, но снегопад прекратился, а на земле лежало слякотное месиво. Вокруг лачуги и часовни я обнаружил только свои почти заметенные следы. Тропа уходила вниз по склону. По ней вполне можно пройти. Горы и лес молчали, дул ветер. Вдалеке каркали вороны, чуть ближе печально насвистывала птичка. Я не слышал ни души, ни звука человеческой деятельности: ни удара топора о дерево, ни звона колокола, ни лая деревенской собаки. Тихо журчал родник у часовни. Я умыл лицо и руки в ледяной черной воде и напился.
Вот и весь завтрак. Макото собрал скромные пожитки, засунул за пояс флейты и взял боевую палку – свое единственное оружие. Я дал ему короткий меч, который накануне забрал у убийцы, и Макото закрепил его за поясом рядом с флейтами.
Над головой кружили редкие снежинки, они падали все утро. Тропа была покрыта слоем снега средней толщины, Макото хорошо знал путь. Время от времени я поскальзывался на льду или проваливался по колено в канаву, и вскоре моя одежда вымокла, как предыдущим вечером. Мы молча шли по узкой тропинке друг за другом, довольно быстрым шагом. Макото уже рассказал все, что хотел, а я был слишком занят: вслушивался, не появится ли чужое дыхание, треск ветки, свист стрелы или летящего сюрикена. Я ощущал себя диким зверем, на которого ведется охота.
Жемчужно-серый рассвет поблек, через несколько часов заметно потемнело. Снег повалил сильней, кружил и падал на землю. Около полудня мы остановились попить у мелкого ручья, но быстро стали замерзать и решили не задерживаться.
– Северная река течет мимо храма, – сказал Макото. – Мы идем вдоль нее. Осталось два часа.
Переход оказался настолько проще, чем начало моего пути из Хаги, что я слегка расслабился. До Те-раямы всего лишь два часа дороги. Рядом со мной друг. Мы направляемся в храм, где я буду в безопасности всю зиму.
Журчание воды заглушило все звуки, и я не заметил поджидавших нас людей.
Их было двое, они вышли из леса, точно волки. Они рассчитывали встретить одного меня и удивились присутствию Макото. Преследователи увидели беззащитного монаха и приблизились сначала к нему, думая, что он убежит прочь. Макото нанес первому удар палкой, которая, вероятно, проломила ему череп. Второй выхватил длинный меч. Я отметил про себя, что Племя обычно не пользуется таким оружием. Не успел он замахнуться, как я стал невидимым. Подскочив ближе, я полоснул ножом по руке с мечом, но лезвие скользнуло по перчатке. Я ударил еще раз, и бросил двойника ему под ноги. Второй удар достиг цели, и из правой кисти потекла кровь. Мой двойник растворился, а я, по-прежнему невидимый, прыгнул на противника, торопясь перерезать ему горло. Жаль, не было с собой Ято, чтобы сразиться на равных. Противник не видел меня, но схватил за руки и в ужасе закричал. Я почувствовал, что появляюсь, и враг в то же мгновение заметил это. Он замер, словно увидел привидение, зрачки расширились от страха и помутнели – это Макото сзади ударил его дубинкой по шее. Бедняга свалился, как бык, увлекая меня за собой.
Я выбрался из-под тела и затащил Макото в укрытие из камней на случай, если на склоне есть кто-то еще.
Макото тяжело дышал, глаза сверкали.
– Теперь я понимаю, что у тебя за таланты!
– Спасибо. Ты сам довольно ловок!
– Кто эти люди?
Я подошел к трупам. Первый был Кикута, я определил по руке, а у второго под доспехами оказалась эмблема клана Отори.
– Это воин, – сказал я, разглядывая цаплю. – Ясно, почему у него меч. А вот другой – из Племени. Кикута.
Я не узнал незнакомца, но, судя по линиям на ладони, мы могли оказаться родственниками.
Появление воина из клана Отори встревожило меня. Он приехал из Хаги? Что его связывает с наемником Кикутой? Похоже, уже всем известно, что я направляюсь в Тераяму. Мысли перенеслись к Ихиро. Я надеялся, что эти сведения выпытали не у него. Может быть, меня предал Е-Ан или один из неприкасаемых? А что если эти двое уже побывали в храме, и там нас поджидают другие?
– Ты полностью исчез, – сказал Макото. – Я видел только твои следы на снегу. Невероятно! – Он сиял от радости. Не верилось, что передо мной отчаявшийся флейтист. – Давно я так не сражался. Даже не думал, что игра со смертью делает жизнь столь прекрасной.
Снег будто стал белее, а мороз крепче. Меня терзал невыносимый голод, я мечтал о горячей ванне, кружке вина, в грезах видел обнаженное женское тело.
Мы отправились дальше с удвоенной энергией. Силы нам очень пригодились: за последний час усилился ветер, повалил снег. Росла моя благодарность к Макото, ведь тропы замело, а он ни разу не сбился с пути. Со времен последнего посещения храма кое-что изменилось – вокруг основных строений соорудили деревянную стену, у ворот нас остановили стражники. Макото что-то сказал, и нас тотчас пригласили внутрь. Караульные явно беспокоились за Макото и обрадовались его возвращению.
Когда за нами опустился засов, очередь дошла до меня. Похоже, мой плачевный вид вызвал у стражников подозрения. К счастью, вовремя вмешался Макото:
– Господин Отори Такео просит прибежище на зиму. Сообщите настоятелю, что он здесь.
Один из стражников опрометью бросился через двор. Бежать к монастырю приходилось навстречу ветру, и посыльного замело с ног до головы. Большие крыши главных залов уже покрылись шапками снега, голые ветви вишни и сливы согнулись от цветков зимы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68