Юсси не без удивления сказал:
– В короткое время мы, оказывается, столько дел натворили, что судья целый час перечислял наши преступления. Пока он читал, я бы успел два раза трубку свою набить…
– Всякие преступления там были указаны, – заметил Антти. А Юсси воскликнул:
– Воображаю, сколько он наврал бы еще, если б я его не одернул! И, главное, он сразу прекратил свое чтение, когда я ему крикнул.
– Сразу прекратил. Хотя и разбирала его злоба настолько, что он еще прибавил нам по одному штрафу, – сказал Антти.
Юсси тщательно обдумывал все происшедшее. Преступлений, казалось, было так много, что Юсси взяло сомнение – так ли это.
– Скорее всего наврали на нас эти дьяволы-свидетели… Ведь это были незнакомые нам свидетели.
Антти тоже так думал, что свидетели приврали. Он сказал:
– Эх, надо было бы нам захватить своих собственных свидетелей, когда мы в город поехали.
– Да, своих, своих надо было нам припасти… От незнакомых свидетелей кроме неприятностей ничего не бывает, – сказал Юсси и тотчас же стал нахваливать одного своего знакомого, который был бы, по его мнению, неплохим свидетелем.
– Вот в таком деле хорошим был бы свидетелем Кольонен. Говорит он красиво, понятно, и, главное, так по существу дела он может сказать, что будь тут хоть сто судей, и то они нипочем не доберутся до истины.
– Это тот длинноногий Кольонен?
– Да, я о нем говорю… Будь он тогда на суде, я бы ему только два слова шепнул: «Ну-ка, Кольонен, поверни дело так, чтоб сам судья под штраф попал». И парень этот повернул бы дело, как полагается.
– И тогда засудили бы мы этого судью! – воскликнул Антти. И тут же, высморкавшись, пожаловался:
– Вдобавок нос еще у меня заложило.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Вечером Анна-Лийса Ихалайнен не заперла дверь на защелку для ого, чтобы Ихалайнен, вернувшись домой, смог бы войти, не стучась.
Она уже легла спать, но вдруг подумала, что в печке остались горячие угли и надо бы их хорошенько прикрыть золой, чтоб к утру сохранить огонь. Она уже хотела встать для этого, но вспомнила, что Ихалайнен пошел за спичками и поэтому вставать не стоит.
В обычное время она проснулась утром и, посмотрев на свою кровать, подумала: «Как видно, Ихалайнен не пришел, если его тут нет».
Она обернулась к стене, но и у стены Ихалайнена не было. Тогда она подумала: «Дверь была открыта… Значит, он остался у них ночевать, раз не пришел».
Она встала, взяла кофейник и, открыв крышку, понюхала содержимое. Немного поморщила свой нос и, налив воды в кофейник, выполоскала гущу, сказав:
– Пора выбросить ее… Кисловато пахнет…
Однако, перелив гущу с водой в котелок, сказала себе:
– Не буду выбрасывать гущу. Переварю и буду ее добавлять в кофе.
Наполнила кофейник водой. Взяла палку и этой палкой стала ворошить угли в очаге, чтоб раздуть огонь и сварить кофе. Перебирая угли, она с огорчением сказала:
– Погасли… Надо было их получше золой прикрыть…
Тут Анна-Лийса стала заниматься хозяйством. Хлопот было больше, чем обычно, так как работница ушла в отпуск. Прямо не успеть всего переделать.
Время от времени Анна-Лийса отрывалась от работы и, подойдя к печке, снова палкой ворошила угли с надеждой отыскать хотя бы какую-нибудь искорку, но нет – ничего не было. И тогда Анна-Лийса отставила кофейник в сторону.
Когда подошло время завтракать, она сказала:
– Ну куда же девался Ихалайнен? Не идет до сих пор…
К полудню Анна-Лийса покормила скот и стала заниматься домашними делами. Потом еще раз поворошила палкой в печке и, не найдя ничего, открыла крышку кофейника и, поднеся его к своему носу, сказала:
– Вода в кофейнике успеет скиснуть, пока он там ходит.
Ее уже начало сердить такое запоздание мужа. И даже еда ей не показалась вкусной, поскольку она не пила еще кофе.
Днем зашла в дом некая женщина, Майя-Лийса. Она положила на скамейку свой узелок и попросила попить воды, Анна-Лийса поздоровалась с ней и спросила, не сразу узнав ее:
– Кажется, вы жена кузнеца Кананена – Майя-Лийса.
– Да, это я… А это дом Антти Ихалайнена? – спросила Майя-Лийса.
– Это его дом.
– Я так и думала, что это его дом. Люди в деревне говорили, что дом Ихалайнена стоит на пустыре рядом с большой кучей навоза, – сказала гостья.
– Вон как… Выходит, что люди знают про эту кучу, – удивилась Анна-Лийса.
Некоторое время посидели молча, потом Майя-Лийса спросила:
– Где же сам Ихалайнен?
– Да пошёл он за спичками к старику Хювяринену… И где-то в пути задержался…
– Ах, вон что!
Через некоторое время Анна-Лийса Ихалайнен спросила в свою очередь:
– Много ли собрала льна?
– Не особенно много. Весной не хватило семян для посева. Но все-таки собрала, двадцать три снопа.
– Ах, вон сколько льна! Есть что трепать.
Говорили о том, о сем.
Время от времени Майя-Лийса косила глазом на кофейник. Потом стала кашлять сухим кашлем и вдруг пожаловалась:
– Должно быть, пыль в горло попала, все время кашляю.
Анна-Лийса поняла, к чему она клонит, но поскольку в доме не было спичек, чтоб сварить кофе, она сказала:
– Да, это от пыли у тебя в горле першит.
Однако Анна-Лийса и сама не переставала думать о кофе. Посидев и поговорив с полчаса, она сказала:
– Я, бы тебя угостила кофе, да вот что-то мой Ихалайнен не идет, нечем огонь зажечь.
Жена кузнеца Майя-Лийса огорчилась, но тут же дала совет:
– Надо будет подуть на угли.
– Чтоб огонь раздуть?
– Да.
– Нет, навряд ли теперь что получится. Угли ночью погасли, хотя вечером я их хорошо покрыла золой и еще, покрывая, подумала: «Мало ли, может, жена кузнеца Майя-Лийса придет, так надо будет ей кофе сварить».
Огорченная Майя-Лийса покашливала все более многозначительно.
Анна-Лийса снова сказала, сунув свой нос в кофейник:
– Нет, верно, вода начинает скисать, а Ихалайнен все не идет.
Тогда жена кузнеца Майя-Лийса сама взяла палку и стала ковыряться в углях.
– Ну что, нашла что-нибудь? – спросила ее Анна-Лийса.
– Тут что-то есть похожее на искорку… Только не знаю, – огонь это или что другое, – ответила гостья, и Анна-Лийса тотчас сказала:
– Подуй хорошенько, вдруг, чего доброго, загорится. Нагнувшись, Майя-Лийса стала дуть на угли. Однако дула она осторожно, говоря:
– Сначала сильно дуть не годится, иначе совсем погаснет.
– Неужели раздуешь? – радостно спросила Анна-Лийса. Однако огня не показывалось. Найдя большой уголь, Майя-Лийса сказала:
– Давай-ка вместе дуть.
Обе нагнулись и стали изо всех сил дуть. Майя-Лийса придерживала уголь щепочкой. Они так сильно дули, что зола клубами стала подниматься вверх.
– Дуй в тот край, – командовала Майя-Лийса. Анна-Лийса уверяла:
– Я туда и дую.
Однако все было безнадежно.
– Нет, не загорится! – сказала Майя-Лийса.
В это время шел по дороге зять Малинена, Юсси Кокко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
– В короткое время мы, оказывается, столько дел натворили, что судья целый час перечислял наши преступления. Пока он читал, я бы успел два раза трубку свою набить…
– Всякие преступления там были указаны, – заметил Антти. А Юсси воскликнул:
– Воображаю, сколько он наврал бы еще, если б я его не одернул! И, главное, он сразу прекратил свое чтение, когда я ему крикнул.
– Сразу прекратил. Хотя и разбирала его злоба настолько, что он еще прибавил нам по одному штрафу, – сказал Антти.
Юсси тщательно обдумывал все происшедшее. Преступлений, казалось, было так много, что Юсси взяло сомнение – так ли это.
– Скорее всего наврали на нас эти дьяволы-свидетели… Ведь это были незнакомые нам свидетели.
Антти тоже так думал, что свидетели приврали. Он сказал:
– Эх, надо было бы нам захватить своих собственных свидетелей, когда мы в город поехали.
– Да, своих, своих надо было нам припасти… От незнакомых свидетелей кроме неприятностей ничего не бывает, – сказал Юсси и тотчас же стал нахваливать одного своего знакомого, который был бы, по его мнению, неплохим свидетелем.
– Вот в таком деле хорошим был бы свидетелем Кольонен. Говорит он красиво, понятно, и, главное, так по существу дела он может сказать, что будь тут хоть сто судей, и то они нипочем не доберутся до истины.
– Это тот длинноногий Кольонен?
– Да, я о нем говорю… Будь он тогда на суде, я бы ему только два слова шепнул: «Ну-ка, Кольонен, поверни дело так, чтоб сам судья под штраф попал». И парень этот повернул бы дело, как полагается.
– И тогда засудили бы мы этого судью! – воскликнул Антти. И тут же, высморкавшись, пожаловался:
– Вдобавок нос еще у меня заложило.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Вечером Анна-Лийса Ихалайнен не заперла дверь на защелку для ого, чтобы Ихалайнен, вернувшись домой, смог бы войти, не стучась.
Она уже легла спать, но вдруг подумала, что в печке остались горячие угли и надо бы их хорошенько прикрыть золой, чтоб к утру сохранить огонь. Она уже хотела встать для этого, но вспомнила, что Ихалайнен пошел за спичками и поэтому вставать не стоит.
В обычное время она проснулась утром и, посмотрев на свою кровать, подумала: «Как видно, Ихалайнен не пришел, если его тут нет».
Она обернулась к стене, но и у стены Ихалайнена не было. Тогда она подумала: «Дверь была открыта… Значит, он остался у них ночевать, раз не пришел».
Она встала, взяла кофейник и, открыв крышку, понюхала содержимое. Немного поморщила свой нос и, налив воды в кофейник, выполоскала гущу, сказав:
– Пора выбросить ее… Кисловато пахнет…
Однако, перелив гущу с водой в котелок, сказала себе:
– Не буду выбрасывать гущу. Переварю и буду ее добавлять в кофе.
Наполнила кофейник водой. Взяла палку и этой палкой стала ворошить угли в очаге, чтоб раздуть огонь и сварить кофе. Перебирая угли, она с огорчением сказала:
– Погасли… Надо было их получше золой прикрыть…
Тут Анна-Лийса стала заниматься хозяйством. Хлопот было больше, чем обычно, так как работница ушла в отпуск. Прямо не успеть всего переделать.
Время от времени Анна-Лийса отрывалась от работы и, подойдя к печке, снова палкой ворошила угли с надеждой отыскать хотя бы какую-нибудь искорку, но нет – ничего не было. И тогда Анна-Лийса отставила кофейник в сторону.
Когда подошло время завтракать, она сказала:
– Ну куда же девался Ихалайнен? Не идет до сих пор…
К полудню Анна-Лийса покормила скот и стала заниматься домашними делами. Потом еще раз поворошила палкой в печке и, не найдя ничего, открыла крышку кофейника и, поднеся его к своему носу, сказала:
– Вода в кофейнике успеет скиснуть, пока он там ходит.
Ее уже начало сердить такое запоздание мужа. И даже еда ей не показалась вкусной, поскольку она не пила еще кофе.
Днем зашла в дом некая женщина, Майя-Лийса. Она положила на скамейку свой узелок и попросила попить воды, Анна-Лийса поздоровалась с ней и спросила, не сразу узнав ее:
– Кажется, вы жена кузнеца Кананена – Майя-Лийса.
– Да, это я… А это дом Антти Ихалайнена? – спросила Майя-Лийса.
– Это его дом.
– Я так и думала, что это его дом. Люди в деревне говорили, что дом Ихалайнена стоит на пустыре рядом с большой кучей навоза, – сказала гостья.
– Вон как… Выходит, что люди знают про эту кучу, – удивилась Анна-Лийса.
Некоторое время посидели молча, потом Майя-Лийса спросила:
– Где же сам Ихалайнен?
– Да пошёл он за спичками к старику Хювяринену… И где-то в пути задержался…
– Ах, вон что!
Через некоторое время Анна-Лийса Ихалайнен спросила в свою очередь:
– Много ли собрала льна?
– Не особенно много. Весной не хватило семян для посева. Но все-таки собрала, двадцать три снопа.
– Ах, вон сколько льна! Есть что трепать.
Говорили о том, о сем.
Время от времени Майя-Лийса косила глазом на кофейник. Потом стала кашлять сухим кашлем и вдруг пожаловалась:
– Должно быть, пыль в горло попала, все время кашляю.
Анна-Лийса поняла, к чему она клонит, но поскольку в доме не было спичек, чтоб сварить кофе, она сказала:
– Да, это от пыли у тебя в горле першит.
Однако Анна-Лийса и сама не переставала думать о кофе. Посидев и поговорив с полчаса, она сказала:
– Я, бы тебя угостила кофе, да вот что-то мой Ихалайнен не идет, нечем огонь зажечь.
Жена кузнеца Майя-Лийса огорчилась, но тут же дала совет:
– Надо будет подуть на угли.
– Чтоб огонь раздуть?
– Да.
– Нет, навряд ли теперь что получится. Угли ночью погасли, хотя вечером я их хорошо покрыла золой и еще, покрывая, подумала: «Мало ли, может, жена кузнеца Майя-Лийса придет, так надо будет ей кофе сварить».
Огорченная Майя-Лийса покашливала все более многозначительно.
Анна-Лийса снова сказала, сунув свой нос в кофейник:
– Нет, верно, вода начинает скисать, а Ихалайнен все не идет.
Тогда жена кузнеца Майя-Лийса сама взяла палку и стала ковыряться в углях.
– Ну что, нашла что-нибудь? – спросила ее Анна-Лийса.
– Тут что-то есть похожее на искорку… Только не знаю, – огонь это или что другое, – ответила гостья, и Анна-Лийса тотчас сказала:
– Подуй хорошенько, вдруг, чего доброго, загорится. Нагнувшись, Майя-Лийса стала дуть на угли. Однако дула она осторожно, говоря:
– Сначала сильно дуть не годится, иначе совсем погаснет.
– Неужели раздуешь? – радостно спросила Анна-Лийса. Однако огня не показывалось. Найдя большой уголь, Майя-Лийса сказала:
– Давай-ка вместе дуть.
Обе нагнулись и стали изо всех сил дуть. Майя-Лийса придерживала уголь щепочкой. Они так сильно дули, что зола клубами стала подниматься вверх.
– Дуй в тот край, – командовала Майя-Лийса. Анна-Лийса уверяла:
– Я туда и дую.
Однако все было безнадежно.
– Нет, не загорится! – сказала Майя-Лийса.
В это время шел по дороге зять Малинена, Юсси Кокко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44