Анна-Лийса весело болтала:
– А ведь и верно, Тахво Кенонен стал моей опорой. Мы тут мерзли с ней в холодной избе, и никто не пожалел нас, никто не одолжил нам спичек, а вот Тахво Кенонен пришел и спички нам принес.
Кофе поставили на стол. Сахар был заранее наколот. И вот стали пить этот долгожданный напиток. Майя-Лийса почувствовала такую благодарность к портному, что готова была тотчас предоставить ему место хозяина в этом доме, куда он так вовремя подоспел со своей помощью.
Майя-Лийса вспомнила, что портной был в молодости без ума от Анны-Лийсы, да она и сама не совсем-таки шла против течения. Впрочем, когда она вышла замуж за Ихалайнена, она про портного говорила так: «Кенонен согласен был взять меня замуж, да только я этого ни за что не хотела».
Все это было известно Майе-Лийсе. И вот, размякнув от кофе, она решила стать свахой, тем более, что она знала, как трудно Анне-Лийсе вести свое хозяйство одной. И поэтому она сказала:
– А зачем вам, Кенонен, искать невесту в чужих краях? Приехали в Липери, вот тут и женитесь.
Кенонен смекнул, в чем тут дело. Он сразу ухватился за эти слова и задумчиво сказал:
– Настоящему портному и здесь бы, конечно, хватило работы. А если и случится в этом нехватка, всегда можно будет съездить в Йоки, чтоб там взять заказ у господ.
Тахво Кенонен воодушевился и с похвалой отозвался о господах:
– Ведь этим богатым парням требуется не одна пара штанов в год. А заплаток на штанах эти парни вовсе не переносят. Им подавай только новые штаны и из нового сукна.
– И в Липери найдется хорошее местечко для вас… Найдется такой дом, где родственники жены не будут донимать, – неожиданно сказала Майя-Лийса, наполняя чашки.
Кенонен вытер ладонью рот и деловито спросил:
– Сколько коров держал Ихалайнен?
– Мы тут кормили больше десятка коров… Да еще имеется бык и несколько телок, – ответила Анна-Лийса, поставив второй кофейник на огонь.
Майя-Лийса добавила:
– В этом доме хватит и другого разного барахла для одного мужчины.
Портной сидел в независимой позе и небрежно покачивал своей ногой. Потом он неожиданно спросил:
– А что, Ихалайнен получил триста марок, те, что он дал в долг Пийранену?
– Нет, он еще не получил… Теперь получим с процентами, – последовал утешительный ответ Анны-Лийсы.
Трудно полностью описать ход этого сватовства, тем более, что оценка и учет всего имущества Ихалайнена происходили посредством самых различных и даже косвенных вопросов.
Но задача была бы еще трудней – описать усилия Майи-Лийсы, какие она приложила для того, чтобы довести дело до победного результата. Она не переставала нахваливать то одного участника дела, то другого.
За этим занятием пролетело у них полдня.
Но Анна-Лийса все еще пребывала в нерешительности. Под конец Тахво Кенонен сказал напрямик:
– По-моему, больше никаких препятствий не имеется. Но только тебе, Анна-Лийса, следует знать, что Тахво Кенонен не зароется здесь, в этом глухом местечке Мурто… Нет, не зароюсь я здесь, леший меня побери! Городскую или сельскую жизнь я признаю, но жить в лесу я не намерен. Тут у вас, в ближайшем селе, я видел, пустует дом Пунийна. Сейчас я сбегаю и поговорю с хозяином этого дома. Я найму этот дом и приколочу к дверям вывеску портного. Все пожитки мы перевезем на телегах. Коров пошлем в Йоки на скотобойню. И сами переедем в село так, что только треск пойдет.
Сначала Анна-Лийса принимала весь разговор за шутку. Но тут она увидела, что Кенонен стал командовать. Он отдал приказание жене кузнеца, Майе-Лийсе:
– Ну-ка, тетушка, помоги Анне-Лийсе сложить в корзину все эти миски и кастрюльки. Да только клади в корзину побольше сена, чтоб нам не перекокать посуду… Эти молочные кадушки и бидоны кладите в большую бочку… Да только прежде из бочки вылейте к черту это лошадиное пойло… Или, погодите, я сам его вылью перед уходом… Сейчас я запрягу вашего мерина и махну в село… Привезу оттуда Анне-Лийсе свадебный подарок… Куплю-там в лавке кружева, чтоб обшить подол рубашки…
Портной стал запрягать мерина, но тут Анна-Лийса стала его удерживать. Она сказала:
– Слушай, Кенонен! Погоди… Не спеши так и не делай такую сумятицу.
Тахво Кенонен ответил ей:
– Дело не улучшится, если его затягивать… А ну-ка, жевка кузнеца, вытаскивай кровати прямо во двор… Складывай их сюда в одну кучу… Сейчас я найму перевозчиков, чтоб они мигом забрали всю эту дрянь.
Анна-Лийса растерялась и не нашлась, что возразить. Тахво Кенонен сел в таратайку.
Анна-Лийса, сбитая с толку, сказала:
– Погоди… А если он вернется?
– Или ты думаешь, что он из пекла вернется? – воскликнул Тахво Кенонен. – Ну, давайте тащите кровати на двор. Да ошпарьте их кипятком, чтобы выкинуть вон всех этих клопов и тараканов. И чтоб все было готово к моему приезду!
Сказав это, Тахво Кенонен погнал лошадь рысью.
– Да что он, силой, что ли, меня увезет? – простонала Анна-Лийса, глядя ему вслед.
Лошадь неслась уже во всю прыть, когда Кенонен, обернувшись, крикнул:
– Переедем в село и тогда огласим помолвку… И там обвенчаемся.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Анна-Лийса и Майя-Лийса снова остались вдвоем. Анна-Лийса жалобным тоном сказала:
– Что ж ты не остановила этого Кенонена?
– А зачем мне его останавливать? Не будь дурой, не гнушайся Кеноненом, не пренебрегай им…
На это Анна-Лийса ничего не ответила ей. И Майя-Лийса стала злиться на нее. Она стала готовиться к переезду и укладывать вещи в том порядке, как это было указано портным. При этом она говорила:
– Ведь и Кенонен в штанах ходит… Зачем же другого мужчину ждать… Нет, Малинен был бы не лучше его!
Эти слова несколько успокоили Анну-Лийсу. Жена кузнеца добавила:
– Будешь одна ползать по сугробам за дровами:.. Узнаешь, как жить одной… Да чем же тебе плохо быть женой Тахво Кенонена? Будешь мадам портниха… На селе будешь жить… Чего тебе тут плесневеть… Ведь в доме Пунийна имеется даже горница, совсем, как у господ.
Анна-Лийса задумалась. Перспективы были хорошие. Однако она сказала:
– А если он вернется?
– Какой же леший его вернет, если он теперь навеки успокоился! – воскликнула Майя-Лийса.
В этот момент к дому подъехал сын Кеттунена, у которого в свое время Юсси Ватанен купил кобылу. Оказывается, кобыла Ватанена прибежала в Кийхтелюс и остановилась как раз у своего прежнего дома. Ее там узнали и отвели к Кеттунену. И вот теперь сын Кеттунена привез Анне-Лийсе сюртук Антти, найденный в телеге.
Слухи о большом кораблекрушении подтверждались. Об этом сын Кеттунена слышал на своем пути. И вот теперь брошенная лошадь и оставленный в телеге сюртук явились, так сказать, вещественными доказательствами бегства.
Заканчивая свой рассказ, сын Кеттунена простодушно сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44