– Вот она, моя… сосна… А и толстенькая же она, черт ее побери! Не худо мне будет полеживать в сосновом гробу, когда закрою свои глаза.
Тут Антти мысленно представил себе гроб во всей его красе и сказал сам себе, поглядывая на сосну:
– Да вообще-то и делать ничего не надо, просто выдолбить нутро сосны, вот и гроб готов. Войдет туда труп любого мужчины, будь хоть у него брюхо как у ленсмана.
Спокойным шагом Антти побрел дальше. Однако, удаляясь, он продолжал думать о сосне, которую он всю жизнь приберегал для себя.
Правда, мысли его текли теперь вяло, лениво, но все-таки не оставляли его. Это были мысли о смерти и о сосне: «Вот если бы у нее было внутри дупло, так и вовсе не пришлось бы ничего делать. Тогда просто можно было бы отпилить сосну, втиснуть туда покойника, и все в порядке. А дыру деревянной затычкой закрыть. Вот и лежал бы себе умерший, как в деревянной бутылке».
Лениво текли мысли Антти под медленный его шаг. Он думал: «А вот если б одновременно со мной померла бы еще и Анна-Лийса, вот тогда можно было бы сразу запихнуть обоих в длинный сосновый чурбан… и в могилу».
Эта мысль позабавила его. Не без серьезности стал он взвешивать это дело: «Да, но такой деревянный чурбан длиной в два трупа вряд ли можно будет поместить иа одни сани, если они без подсанок».
Подумав об этом, решил, что без подсанок нельзя: «Не уляжется проклятый чурбан без подсанок… Во всяком случае голова второго трупа будет волочиться за полозьями саней».
Думая об этом, Антти твердо решил, что подсанки необходимы, и заключил эту мысль словами:
– Нет, без подсанок, черт побери, не увезешь, если, например, я и Анна-Лийса в одном чурбане. Да и чего доброго, кувырнется чурбан, раз он висит за полозьями саней. И тогда загрохочет моя голова по дороге.
Медленно шагая и лениво думая, дошел он до холма Леппямяки. И тут он перестал размышлять о сосне.
Вдали показалась телега и в ней какой-то мужчина, который, видимо, ехал в Муртосало. Случай был тем более странный, что стояла осенняя пора и день был сырой, туманный. Ну кому придет охота ехать в такое время в Муртосало?
Да, эта встреча, быть может, озадачила бы кого-нибудь другого, но Антти на это дело не обратил особого внимания. Он только подумал, шагая навстречу телеге с седоком: «А не все ли равно мне, кто там едет».
В телеге оказался его приятель Юсси Ватанен. Подъехав ближе, Юсси приветствовал Антти:
– Тпру-у… Ах, вот ты где… А ведь я еду тебя повидать, в Муртосало.
– Так ведь я тут, а не дома, – ответил Антти. И тотчас спросил: – Ты что, эту свою кобылу у Кеттунена выменял?
– У него… Ведь тот мой рыжий мерин до того был злой, что я решил – пусть лучше с ним Кеттунен возится. Он умеет лошадей усмирять.
Приятели минутку помолчали. Антти взглянул на круп лошади, потом осмотрел ее зубы и сказал:
– Не больше десяти лет ей… Сколько ты дал придачу?
– Около сотняшки марок. – Ах, все-таки сотню дал!
– Сотню я ему дал. И это не так много, тем более, тот мерин был очень уж неспокойный. А этой кобыле смело можно положить в сани четыре мешка муки, и она легко свезет.
– Мерин был действительно сердитый… А ты куда едешь? – спросил Антти, осматривая телегу.
– Да я же и говорю – тебя повидать, потому что есть у меня до тебя маленькое дело. Ну, а поскольку тебя дома нет, пожалуй, можно будет теперь и назад повернуть.
Он повернул свою лошадь и сказал Антти:
– Давай садись… Места хватит в этой моей телеге. И когда Антти сел и кобылке было сказано «пшла».
Юсси заявил:
– Телегу-то эту я купил в Йоки на ярмарке. Вот только жаль, что на одной оглобле крюк нехорош.
Молча поехали дальше. Юсси Ватанен думал о своих делах, а Антти Ихалайнен ни о чем не думал.
В гору лошадь пошла шагом, и тогда Юсси спросил:
– Кажется, где-то здесь сломалась оглобля у Ромппайнена, когда он вез бревна?
Лошадь уже успела втащить телегу на гору, когда Антти задумчиво произнес:
– Вот тут за горой есть хорошая береза для полозьев. Надо бы сходить за ней.
Оба посасывали свои трубки. В голове Юсси варилось одно дело. Оно. уже было полностью продумано, и Юсси только не знал, с какого конца ему начать. Ему как-то неловко было приглашать Антти в качестве своего свата.
Между тем Антти, подумав над вопросом Юсси, стал вспоминать, где же это именно сломалась оглобля у Ромяпайнена. И, наконец вспомнив, сказал Ватанену:
– Вот в том проулке сломалась эта самая оглобля у Ромппайнена.
– Как, в проулке она сломалась?
– В проулке, – сказал Ихалайнен, с точностью вспомнив это происшествие.
Потом опять ехали молча. Ватанен думал о дочери Хювяринена и о сватовстве. Он уже решил было просить Антти быть сватом, но опять застеснялся и повернул дело в другую сторону, сказав:
– Сколько же заколин сена получил ты, Ихалайнен, со своего луга?
– Четыре…
– Неужели четыре заколины?
– Четыре…
А все-таки надо было начать разговор о деле. Приободрившись, Ватанен спросил:
– А вообще говоря, куда ты направился?
– Да я к Хювяринену. Анна-Лийса пекла хлеб и стала брюзжать, чтоб я от нечего делать сходил бы, например, к старику Хювяринену.
Юсси обрадовался. Казалось, дело покатилось теперь само по себе. Он стал обдумывать, как бы ему продолжить этот разговор, и, наконец придумав, сказал:
– Тебе что… У тебя и забот нет никаких, пока жива твоя Анна-Лийса.
– Пока-то еще она у меня жива… Анна-Лийса… Юсси Ватанен стегнул кобылу вожжами. И та, слегка рассердившись, взмахнула хвостом. Антти заметил по этому поводу:
– Никак она у тебя хвостом машет?
– Если ее покрепче ударить, так она не махнет хвостом, а вот когда я шутя ее шлепаю, вот тогда она у меня обижается.
И, сказав это в защиту своей кобылы, Юсси ласково прикрикнул на нее:
– Но, голубка моя… Но… но…
Потом Юсси опять подумал о своей женитьбе. И, наконец расхрабрившись, приступил к делу:
– Не помешала бы и в моем доме одна такая Анна-Лийса, если б только попалась подходящая…
– Не худо, конечно, когда в доме имеется своя бабенка, – подтвердил Антти Ихалайнен.
Юсси был того же мнения, и поэтому Антти показался ему теперь умным мужчиной. Юсси сказал:
– В этом году у меня пятнадцать коров и три телки.
– Хм… А твоя черная корова отелилась? – спросил Антти. – Что-то бабы об этом судачили… Юсси подтвердил это:
– Уже в субботу она отелилась. Телку принесла.
– Ты что, оставил ее или зарезал?
– Собирался оставить, да потом подумал – раз нет у меня собственной Анны-Лийсы, так некому будет за ней ходить… Да и хватит с меня того, что пятнадцать коров жуют мое сено…
– Конечно, хватит… А этим летом ты выкосил свой заливной луг? – с оживлением спросил Антти.
– Траву, что получше, выкосил… Ведь в моем хозяйстве и помимо этого еще есть луга…
– У тебя немало мест для покоса, – сказал Антти и вдруг не без умысла добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44