Еще помню, сидел у меня тогда сын Хётёнена. Он мне и сказал когда, что Ихалайнен вместе с Ватаненом уезжают в Америку. И чтоб им не тратиться на каждого в отдельности, они сговорились ехать в Америку на один билет.
И тут Вилле, в доказательство своих слов, стал приветить ещё всякие убедительные факты.
Когда он наконец ушел, в доме Хювяринена воцарилось глубокое молчание. Все думали о странной выходке Ихалайнена. И всех изумляло, что и Ватанен будто бы грозился поехать в Америку вместе с Антти.
Приближался полдень. В доме все молчали. И только за обедом хозяйка сказала:
– Вряд ли можно доверять словам Вилле Хуттунена. Ведь всегда изо рта его льется всякая чепуха.
Хювяринен и Анна-Кайса ничего на это не ответили. Однако они немного успокоились. А к концу обеда старик настолько успокоился, что даже спросил у хозяйки:
– Ячменный хлеб или ржаной ты завтра будешь печь?
– Ячменный, – ответила хозяйка. – Хотела печь ржаной, чтоб осталось у меня тесто на картофельный пирог, но потом решила печь пирог на следующей неделе. Анна-Кайса тоже успокоилась, и жизнь пошла своим чередом.
Однако вскоре пришли, дополнительные сведения. Неразговорчивый и угрюмый скорняк Микко Кукконен ехал, так оказать, по свежим следам Вилле Хуттунена. И по этой причине ему пришлось собрать все ценные сведения, оставленные Вилле. Так, например, он узнал, что Юсси Ватанен, якобы, запродал свою землю и все деньги повез с собой.
Скорняк Кукконен в свою очередь рассказывал новости об Антти и Юсси и этим подтверждал разговоры Вилле Хуттунена.
Повсюду эти новости вызывали изумление, и Кукконен благодаря этому сам увлекся болтовней. И в каждом доме, где ему приходилось бывать, он начинал свой разговор именно с этого.
Войдя в дом Хювяринена, он сказал:
– Слышали новости? Ватанен и Ихалайнен поехали в Америку. Что случилось с ними, наверно, какой-нибудь скандал?
Вся семья Хювяринена была поражена этим сообщением, тем более, что Микко Кукконен, как всем известно было, не умел сочинять.
Хозяин долго молчал, соображая, но потом сказал:
– Скандала у них не было, и, по-моему, они вряд ли уехали вообще, хотя об этом лопотал также и Вилле Хуттунен.
– Нельзя верить вранью этого Вилле, – строго заметила хозяйка.
Несловоохотливый Кукконен долго сидел молча, а потом произнес:
– Они сами сказали мне, что едут в Америку.
Это заявление изменило дело. Снова воцарилось продолжительное молчание. Кукконен повернул было разговор на другие темы, заметив:
– Большой у вас дом. Хватает у него размеров. Пожалуй, это самый большой дом во всей нашей волости?
Однако ему никто не ответил. Хозяйка просеивала муку через сито, а Хювяринен щепал лучину. Кукконен продолжал:
– Впрочем, в других волостях мне приходилось видеть дома еще больших размеров.
Снова никто ему не ответил. Хозяйка со вздохом пробормотала почти про себя:
– Нынче темные дни… И утром тьма, и вечером тьма… Опять помолчали. Потом Кукконен сказал:
– Говорят, Ватанен свой дом перед отъездом продал. Интересно, сколько он за него получил?
Анна-Кайса вышла из комнаты.
Ребятам под страхом порки запрещалось говорить о Ватанене, однако Хювяринен, боясь, что дети своей болтовней разоблачат все дело, рассердился на них при всем своем добродушии. Схватив лучину, он стал лупцевать ребят и с бранью начал выгонять их из дома.
– А ну, давайте отсюда в баню! Идите, полощитесь там теплой водой.
Перепуганные ребята с ревом выбежали из помещения.
Кукконен спокойно раскуривал свою трубку. Хозяева занимались своим делом. Наконец после долгого молчания, хозяйка спросила Кукконена:
– А где ты слышал эти новости о Ватанене?
– Мне сам Юсси об этом рассказал, когда я повстречался с ним на дороге. Он сказал мне, что в Липери земля плохая, а налоги большие, – ответил Кукконен.
– Охо-хо! – тяжко вздохнула хозяйка и снова углубилась в свои размышления.
Спустя некоторое время Хювяринен осторожно спросил:
– А где ты встретил Ватанена?
– Я встретил его на пути в Йоки.
– Ах, вот где!
– Да…
Хозяйка пересыпала муку в короб. Хювяринен связывал лучину в пучки. Все трое молчали.
– И больше ничего тебе не сказал… Ватанен? – Нет…
– Значит, ничего?
– Ничего.
Хювяринен отложил в сторону лучины и стал курить. Кукконен пробурчал:
– Ведь Ватанен уже пожилой мужчина.
Хозяева и на это ничего не ответили. Хозяйка уже пересыпала всю муку в короб, но стол еще не был вытерт начисто от мучной пыли. Хозяйка со вздохом сказала:
– Ну куда же мои щенята подевали заячью лапку, ведь нечем стол вытереть!
Кукконен закурил прощальную трубку и спросил:
– А что, у вас, Хювяринен, нет продажных овчин? Он долго ждал ответа. Наконец хозяйка ответила засвоего мужа:
– Вряд ли у него есть… В прошлую зиму он продал все одному скорняку.
– А шкуру черного барана он тоже продал?
– Продал.
Кукконен собрался уходить. Но, уходя, он надолго задержался, у дверей, так как стал рассматривать большую кочергу. Удивляясь ее массивности, Кукконен сказал:
– Хватает железа в этой кочерге!
Он пососал свою трубку и, уходя, сделал заключительный вывод:
– Такой огромной кочерги я в жизни своей не видел.
Незадолго до всех этих событий три господина из города Йоки отправились на охоту. Они сели на парусную лодку и благополучно оттолкнулись от берега. Но так как они перед тем изрядно выпили, то путешествие их закончилось печально. Их лодка натолкнулась на камень и перевернулась, потому что подвыпившие охотники неосторожно накренили ее на один бок.
Это происшествие случилось недалеко от дома Копонена.
Охотники погрузились в воду, но так как в том месте было неглубоко и до дна можно было достать ногами, то они и не потонули. Однако подняли ужасный крик и шум.
Невообразимые вопли их так оглушили и напугали зятя Копонена, что это незначительное происшествие показалось ему по крайней мере кораблекрушением во время морского сражения.
Зять Копонена почему-то был уверен, что при аварии погибло несколько человек. И эта вера его с каждым днем все. больше укреплялась. И когда он поехал в Липери к массажистке Лийсе Киннунен, то он там и рассказал, людям об этом ужасном кораблекрушении.
В Липери этот рассказ, как, впрочем, и все рассказы на свете, оброс со всех сторон подробностями, ибо каждый дилерский житель считал своим долгом добавить что-нибудь от себя, к тому, что он услышал от другого.
– Киннунен, жена которого массировала зятя Копонена, случайно встретился с Вилле Хуттуненом и сказал ему:
– Ну и грязи же нынче на дорогах!
– Да, этого Божьего добра везде достаточно, – ответил Вилле. – В проулке, где живет Хювяринен, любая лошадь может завязнуть в грязи по самые уши… Ну, а что слышно новенького?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
И тут Вилле, в доказательство своих слов, стал приветить ещё всякие убедительные факты.
Когда он наконец ушел, в доме Хювяринена воцарилось глубокое молчание. Все думали о странной выходке Ихалайнена. И всех изумляло, что и Ватанен будто бы грозился поехать в Америку вместе с Антти.
Приближался полдень. В доме все молчали. И только за обедом хозяйка сказала:
– Вряд ли можно доверять словам Вилле Хуттунена. Ведь всегда изо рта его льется всякая чепуха.
Хювяринен и Анна-Кайса ничего на это не ответили. Однако они немного успокоились. А к концу обеда старик настолько успокоился, что даже спросил у хозяйки:
– Ячменный хлеб или ржаной ты завтра будешь печь?
– Ячменный, – ответила хозяйка. – Хотела печь ржаной, чтоб осталось у меня тесто на картофельный пирог, но потом решила печь пирог на следующей неделе. Анна-Кайса тоже успокоилась, и жизнь пошла своим чередом.
Однако вскоре пришли, дополнительные сведения. Неразговорчивый и угрюмый скорняк Микко Кукконен ехал, так оказать, по свежим следам Вилле Хуттунена. И по этой причине ему пришлось собрать все ценные сведения, оставленные Вилле. Так, например, он узнал, что Юсси Ватанен, якобы, запродал свою землю и все деньги повез с собой.
Скорняк Кукконен в свою очередь рассказывал новости об Антти и Юсси и этим подтверждал разговоры Вилле Хуттунена.
Повсюду эти новости вызывали изумление, и Кукконен благодаря этому сам увлекся болтовней. И в каждом доме, где ему приходилось бывать, он начинал свой разговор именно с этого.
Войдя в дом Хювяринена, он сказал:
– Слышали новости? Ватанен и Ихалайнен поехали в Америку. Что случилось с ними, наверно, какой-нибудь скандал?
Вся семья Хювяринена была поражена этим сообщением, тем более, что Микко Кукконен, как всем известно было, не умел сочинять.
Хозяин долго молчал, соображая, но потом сказал:
– Скандала у них не было, и, по-моему, они вряд ли уехали вообще, хотя об этом лопотал также и Вилле Хуттунен.
– Нельзя верить вранью этого Вилле, – строго заметила хозяйка.
Несловоохотливый Кукконен долго сидел молча, а потом произнес:
– Они сами сказали мне, что едут в Америку.
Это заявление изменило дело. Снова воцарилось продолжительное молчание. Кукконен повернул было разговор на другие темы, заметив:
– Большой у вас дом. Хватает у него размеров. Пожалуй, это самый большой дом во всей нашей волости?
Однако ему никто не ответил. Хозяйка просеивала муку через сито, а Хювяринен щепал лучину. Кукконен продолжал:
– Впрочем, в других волостях мне приходилось видеть дома еще больших размеров.
Снова никто ему не ответил. Хозяйка со вздохом пробормотала почти про себя:
– Нынче темные дни… И утром тьма, и вечером тьма… Опять помолчали. Потом Кукконен сказал:
– Говорят, Ватанен свой дом перед отъездом продал. Интересно, сколько он за него получил?
Анна-Кайса вышла из комнаты.
Ребятам под страхом порки запрещалось говорить о Ватанене, однако Хювяринен, боясь, что дети своей болтовней разоблачат все дело, рассердился на них при всем своем добродушии. Схватив лучину, он стал лупцевать ребят и с бранью начал выгонять их из дома.
– А ну, давайте отсюда в баню! Идите, полощитесь там теплой водой.
Перепуганные ребята с ревом выбежали из помещения.
Кукконен спокойно раскуривал свою трубку. Хозяева занимались своим делом. Наконец после долгого молчания, хозяйка спросила Кукконена:
– А где ты слышал эти новости о Ватанене?
– Мне сам Юсси об этом рассказал, когда я повстречался с ним на дороге. Он сказал мне, что в Липери земля плохая, а налоги большие, – ответил Кукконен.
– Охо-хо! – тяжко вздохнула хозяйка и снова углубилась в свои размышления.
Спустя некоторое время Хювяринен осторожно спросил:
– А где ты встретил Ватанена?
– Я встретил его на пути в Йоки.
– Ах, вот где!
– Да…
Хозяйка пересыпала муку в короб. Хювяринен связывал лучину в пучки. Все трое молчали.
– И больше ничего тебе не сказал… Ватанен? – Нет…
– Значит, ничего?
– Ничего.
Хювяринен отложил в сторону лучины и стал курить. Кукконен пробурчал:
– Ведь Ватанен уже пожилой мужчина.
Хозяева и на это ничего не ответили. Хозяйка уже пересыпала всю муку в короб, но стол еще не был вытерт начисто от мучной пыли. Хозяйка со вздохом сказала:
– Ну куда же мои щенята подевали заячью лапку, ведь нечем стол вытереть!
Кукконен закурил прощальную трубку и спросил:
– А что, у вас, Хювяринен, нет продажных овчин? Он долго ждал ответа. Наконец хозяйка ответила засвоего мужа:
– Вряд ли у него есть… В прошлую зиму он продал все одному скорняку.
– А шкуру черного барана он тоже продал?
– Продал.
Кукконен собрался уходить. Но, уходя, он надолго задержался, у дверей, так как стал рассматривать большую кочергу. Удивляясь ее массивности, Кукконен сказал:
– Хватает железа в этой кочерге!
Он пососал свою трубку и, уходя, сделал заключительный вывод:
– Такой огромной кочерги я в жизни своей не видел.
Незадолго до всех этих событий три господина из города Йоки отправились на охоту. Они сели на парусную лодку и благополучно оттолкнулись от берега. Но так как они перед тем изрядно выпили, то путешествие их закончилось печально. Их лодка натолкнулась на камень и перевернулась, потому что подвыпившие охотники неосторожно накренили ее на один бок.
Это происшествие случилось недалеко от дома Копонена.
Охотники погрузились в воду, но так как в том месте было неглубоко и до дна можно было достать ногами, то они и не потонули. Однако подняли ужасный крик и шум.
Невообразимые вопли их так оглушили и напугали зятя Копонена, что это незначительное происшествие показалось ему по крайней мере кораблекрушением во время морского сражения.
Зять Копонена почему-то был уверен, что при аварии погибло несколько человек. И эта вера его с каждым днем все. больше укреплялась. И когда он поехал в Липери к массажистке Лийсе Киннунен, то он там и рассказал, людям об этом ужасном кораблекрушении.
В Липери этот рассказ, как, впрочем, и все рассказы на свете, оброс со всех сторон подробностями, ибо каждый дилерский житель считал своим долгом добавить что-нибудь от себя, к тому, что он услышал от другого.
– Киннунен, жена которого массировала зятя Копонена, случайно встретился с Вилле Хуттуненом и сказал ему:
– Ну и грязи же нынче на дорогах!
– Да, этого Божьего добра везде достаточно, – ответил Вилле. – В проулке, где живет Хювяринен, любая лошадь может завязнуть в грязи по самые уши… Ну, а что слышно новенького?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44