Карасев выскочил на крыльцо и хотел во всю глотку крикнуть, чтобы она вернулась, но вовремя одумался. Рядом сельскохозяйственная академия. Еще не дай бог вызовут патрульную машину. Начнется разбираловка. Выяснят, что он следователь по особо важным делам, а так придурковато выглядит: среди ночи, на крыльце музея, бухой, босой, без рубашки, в полуспущенных джинсах... "Эх, свяжешься с этими московскими журналистами..."
Карасев вернулся в вестибюль и плотно закрыл за собой дверь. Подобрал гипюровый бюстгальтер с запахом Лены и направился в каптерку. Сторож спал, все ячейки на "Рубине" горели ровным светом. Сигнализация просто железная.
Карасев зашел в зал с восковыми фигурами, напялил не себя рубашку, носки, кроссовки. На полу осталась только белая блузка Елены. Почему-то пришли на ум стихи Вертинского про созерцание блузы возлюбленной после бурно проведенной ночи. Его еще тогда поразило, что в серебряный век поэзии после ночи любви женщина могла себе позволить оставить у возлюбленного свою новую блузу. Оказывается, и в наш век такое бывает. Карасев улыбнулся, представив себе, как сейчас несется по ночному Ульяновску эта сумасшедшая Ленка в чем мать родила и даже не замечает этого. Вот такие они, безумные жрицы театра...
Тарас посмотрел на часы. Было уже пять. Он сложил Ленкины шмотки в пакет и отправился на второй этаж разыскивать Берестова. В художественном зале их не было. В зале скульптуры на грудь каменной Алины был надет черный бюстгальтер Галки. В оружейном зале на манекен рыцаря был накинут камзол Петра и треуголка. Сами же Леня с Галкой бесследно исчезли. Карасев сполоснул в туалете гжельский фарфор, водворил поднос восемнадцатого века обратно под стекло, вернул Петру Первому его камзол с треуголкой и вдруг понял, почему эти восковые фигуры нужно охранять особо. Он покачал головой и пошел будить сторожа.
- Мы свою работу закончили, - произнес он.
- Так рано? - удивился сторож, покосившись на часы.
- Мы работаем очень оперативно. Некоторые из нас закончили еще раньше. Кстати, вы за ними, кажется, закрывали?
- Нет, не закрывал, - широко зевнул сторож.
- Странно... - пробормотал Карасев. - Просто канули...
14
"Как же они вышли? - весь день ломал голову Тарас. - Не по воздуху же улетели?" Он несколько раз звонил Берестову на сотовый, но сотовый был отключен. Дома у Леонида тоже никто не подходил к телефону. "Куда же они с Галкой исчезли?" - недоумевал Тарас. И в двенадцать позвонил Аленке в театр. Аленку позвали.
- Где Галка? - спросила она.
- Это я у тебя хотел спросить, где она! - изумился Тарас. - Они с Леней просто испарились. Ты сама-то как, нормально... добралась?
- Я добралась без проблем. Вот Галка где? Твой друг случайно не маньяк?
- Он художник!
- Так бы и сказал. Тогда понятно, где Галка. Они у нее дома. Он ее рисует, она позирует. Проводят время с пользой для души. Не то что мы.
- Ну если бы ты не покинула меня так поспешно, возможно, и мы бы провели дальнейшее время с пользой для души. Кстати, твоя блузка у меня. И бюстгальтер.
- Да? - удивилась Алена.
В трубке послышалось какое-то шуршание, затем снова всплыл недоуменный голос Алены:
- Точно. Бюстгальтера на мне нет.
- Кстати, Галкин бюстгальтер тоже у меня.
- Что я слышу? Да ты, оказывается, шалун... Хм... Ну ладно, мне сейчас некогда. Меня на репетицию зовут...
- Постой, а блузка на тебе? - воскликнул Тарас, но в ответ услышал короткие гудки.
Не успел бедняга водворить трубку на место, как раздался звонок.
- Ну ты здоров трепаться, - услышал он голос Берестова. - Целый день названиваю...
- Да брось заливать, что целый день. Куда ты канул?
- Что значит "канул"? Кануть можно только в небытие. А мне уже обеспечено бессмертие. У меня открылся талант художника.
- Все ясно! Ты у нее дома. Ты ее пишешь, и, как пить дать, в голом виде.
- А разве можно писать еще в каком-то виде? Вообще, работа с обнаженным телом очень захватывает. Конечно, она требует определенных усилий, но удовлетворение получаешь... полное. Потом, я покажу тебя результаты своих трудов, а сейчас я тебе вот что хочу сказать: место, в котором стоят эти восковые фигуры, нечистое. Его надо освятить.
"Ну вот! Кажется, и Берестов трюкнулся! - подумал Карасев. - Впрочем, он всегда был таким".
- Леня, поясни!
- Объяснять это долго. Но поверь моему опыту. Я уже десять лет занимаюсь уфологией, аномальными зонами и всякой потусторонней чертовщиной. Так вот, мне не нужно всяких этих рамок и счетчиков. Аномальные места я чувствую шестым чувством. Умом тебе это не понять, а без ума - тем более. Так что поверь мне на слово: место там нечистое.
- Когда ты успел это определить? Вы, кажется, были на втором этаже.
- Ну, когда вы... изволили почивать.
- Ты заходил?
- Да, мы заходили с Галчонком.
- Так это ты, мерзавец, гладил Ленку?
- Бог с тобой! Как ты мог такое подумать? Мы даже не прошли. Увидев такое на полу, мы стыдливо потупили взоры и тактично удалились.
- Удалились через дверь?
- Не через окно же.
- Через какую?
- Через какую и вошли.
- А кто за вами закрыл?
- Сторож, кажется, закрыл.
- А мне он сказал, что не закрывал.
- Так не соображал ни черта! В умат был. А может, он и не закрывал за нами. Я не помню. Кстати, вот что я тебе советую: возьми командировку в Питер и разыщи того художника, который делал эти фигуры. Я думаю, он тебе многое прояснит в этом деле. Я серьезно! Ну, до связи? Меня ждет мольберт!
- Чао! Привет натурщице. И не забудь передать, что ее ждут на репетиции.
Карасев водворил трубку на место и закрыл ладонями виски. Голова побаливала, но не смертельно. "Нужно выпить кофе", - мелькнуло. И еще мелькнуло, что поговорить с восковых дел мастером действительно стоит. Только кто даст командировку в Питер? Если Леонид Григорьевич узнает, что у Тараса главный подозреваемый Берия, он будет смеяться всю оставшуюся жизнь. Шеф требует перепроверить алиби Смирнова. Уверяет, что администратор чего-то темнит... А что, если смотаться в Питер в выходные за свой счет?
Слегка раскинув мозгами, Карасев позвонил в музей и попросил позвать администратора Смирнова.
- Олег Константинович, у вас есть координаты мастера ваших восковых фигур?
- Какие проблемы? Найдем! - бодро ответил Смирнов. - Только, учтите, он вам покажется немного мрачноватым, но это внешне, а так он - мужик общительный. И... в мастерской у него будет вам с непривычки жутковато.
"Мне? - усмехнулся Карасев. - После Ленкиного визга? Черта с два! Все. Решено. Еду!" - и хлопнул по столу.
15
- Ты опять молчишь? - качала головой мама, возвышаясь над глядящей в окно Катей. - Не молчи, дочка! Развивай свой язык. И брось дурную привычку читать про себя. Читай только вслух!
Катя сидела с ногами на кровати. На коленях у нее был раскрытый Вергилий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48