Во-вторых, доказывала мне, что в тот день пришла на работу позже Александровой, тем самым намекала, что магнит сняла она. В-третьих, когда я прижал ее с отпечатками пальцев, Петрова просто сбежала с работы. И кстати, уже третий день не появляется в музее!
- Неужели пустилась в бега? - удивился шеф. - Здорово ты, значит, ее прижал. Впредь с женщинами будь поосторожней, тем более с любовницами художников. А Сафронов, кстати, не сбежал?
- Сафронов - нет. Вчера он явился ко мне на допрос.
- Слава богу! - скептично произнес шеф. - А кстати, как она пыталась доказать, что пришла на работу позже своей сотрудницы? Пришла, увидела, ткнула пальцем, что ли?
- В том-то и дело, что нет! Саму Александрову директриса не видела. Видела только открытую дверь ее кабинета.
- Александрова, говоришь, - поморщился шеф. - А как ее зовут?
- Екатерина Алексеевна.
- Екатерина Алексеевна, - пробормотал шеф. - Екатерина Александрова... Катя...
Шеф запнулся и взглянул Тарасу в глаза.
- Сколько ей лет?
- На вид двадцать два.
- Я тебя спрашиваю не на вид. Сколько ей лет фактически?
Карасев виновато пожал плечами, а шеф грозно сдвинул брови.
- Она приезжая?
- Да.
- Откуда?
Карасев опять пожал плечами, но шефа ответ уже не интересовал.
- Катя Александрова! - воскликнул он и вдруг хлопнул себя по лбу. Немедленно отправляйся в архив и быстро ознакомься с материалами дела "Маньяка-антихриста". Его первой жертвой была Катя Александрова...
Интуиция шефа не подвела. Это была она. Карасев долго всматривался в фотографию семнадцатилетней девочки Кати, и сердце его сжималось. Из казенной серой папки смотрело на него худое детское личико с потухшими глазами и пышной копной волос. В каком же году это произошло? В октябре девяностого. Значит, ей сейчас двадцать семь.
Карасев углубился в чтение. Она приехала из Твери. Поступила в университет на факультет журналистики. Проучилась чуть более месяца... Третьего октября девяностого года с ней это и произошло.
"Но в девяностом на тот же факультет поступал Женька Городецкий, вспомнил Карасев. - Он должен ее помнить..."
Маньяк настиг ее на крыльце православного храма, на которое она взбежала, чтобы найти защиту от преследователя. Сторож в это время отсутствовал, и маньяк изнасиловал ее прямо на паперти. Потому он и получил прозвище "Маньяк-антихрист".
Далее Карасев ознакомился с показаниями жертвы. Она ничего не помнила, поскольку сразу же потеряла сознание, едва насильник зажал ей рот. Ее подобрала патрульная машина и доставила в тринадцатое отделение милиции.
К материалу дела было подшито медицинское свидетельство пострадавшей. Перенесенный шок не прошел бесследно. К девушке вернулся ее врожденный дефект - заикание.
Карасев пролистал ее "Личное дело". Поскольку маньяк не был пойман, сведения о первой жертве продолжали поступать в отдел и подшиваться в папке. В девяносто первом Катя поступила на исторический факультет Московского педагогического университета. В девяносто шестом закончила с отличием, после чего была принята на должность научной сотрудницы в Эрмитаж, где и работает по сей день.
Карасев пожал плечами и снова вгляделся в фотографию. Может, не она, а просто похожа? Да нет - точно она. Больше ни у кого нет таких пышных волос и роскошных ресниц. Только что эта девушка делает в этой средневолжской дыре, тем более после Санкт-Петербурга?
Карасев вернул материал архивариусу и отправился к капитану Меркулову, который вел дело "Антихриста". По счастью он оказался на месте.
- "Антихристом" интересуешься? - удивился он, неохотно отрываясь от бумаг. - Дело темное и незаконченное. Уже четвертый год об этом типе ничего не слышно. Но это не значит, что маньяк прекратил охотиться на девушек. Просто затаился. Он очень хитер и осторожен. Бегает, кстати, очень хорошо! Это не шутка: шесть изнасилований и ни одна из жертв не может ничего толком рассказать.
- Просто невидимка! - поморщился Карасев. - Меня, Алексей Борисович, больше всего интересует Катя Александрова, первая его жертва.
- Так все есть в архивных материалах, - сказал капитан.
- С материалами я ознакомился. Мне бы хотелось услышать от вас что-нибудь субъективное.
- В принципе мне дополнить совершенно нечем, - пожал плечами капитан. - Что первая жертва, что вторая, что все остальные - это все юные девочки, шестнадцати-семнадцати лет. Они друг на друга похожи как две капли воды.
- Внешне?
- Я бы не сказал, что внешне. Внешне они разные. Среди них и блондинки, и брюнетки, и шатенки... Хотя нет. Внешне они тоже схожи: все, как одна, тонкой кости.
- И голубой крови, - улыбнулся Карасев.
- Пожалуй, что и голубой, - задумался капитан. - Но их сходство в другом: все жертвы "Антихриста" - девочки нетипичные. Все отличницы и большие умницы, это само собой, но, кроме того, они все не от мира сего.
- Словом, с божьей искрой, - вставил Карасев. - А маньяк - он какой?
- Если бы я знал, какой маньяк, я бы здесь не сидел, я бы его придушил собственными руками. Судя по всему, тип он неприметный, возможно, тихий, но терпеливый. Он выслеживает свои жертвы в тихих районах, пугает их и потом в течение получаса гонится за ними, не показывая себя. Психика жертвы не выдерживает. Когда он подходит сзади и зажимает им рот, они уже готовы - не могут от страха ни пискнуть, ни пальцем пошевелить. Он пережимает им сонную артерию, и девочки отключаются. Шесть жертв. И ни одна не видела не только его лица, но даже рукав одежды. Одна, правда, описала его указательный палец: кривой, грязный, с черным ногтем, что говорит о том, что насильник не из интеллигентной среды, да ваша Катя Александрова описала его кирзовые ботинки, раздолбанные, со сбитыми носками и клепками. А вокруг клепок выцарапаны как бы лепестки ромашек...
- Стоп! - подпрыгнул Тарас. - Кажется, я где-то видел такие ботинки! А может, ошибаюсь! Продолжайте!
- А продолжать, собственно, нечего. Если вы действительно, Тарас Александрович, видели на ком-то такие ботинки, сразу сообщите мне...
- Я попробую вспомнить. Но у вас наверняка есть подозреваемый?
- Есть один, но у него всегда железное алиби...
Карасев пожал капитану руку и направился в свой кабинет. Нужно было немедленно разрешить два вопроса: та ли это Катя Александрова, на которую десять лет назад напал "Маньяк-антихрист", и если та, что она делает в этом городишке?
Первым делом Карасев позвонил художнику Сафронову. Если он пустился в бега вслед за Петровой, то Тарас объявит всероссийский розыск. Однако ни в какие бега он не пустился.
- Ильич у аппарата, - услышал Тарас знакомый голос.
- Федор Ильич, это Карасев. Передайте Алле Григорьевне, что она может выходить из подполья. Я вышел на след настоящего убийцы. Жду ее звонка.
"Если не позвонит, значит, убили они", - подумал Карасев и набрал телефон телевидения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
- Неужели пустилась в бега? - удивился шеф. - Здорово ты, значит, ее прижал. Впредь с женщинами будь поосторожней, тем более с любовницами художников. А Сафронов, кстати, не сбежал?
- Сафронов - нет. Вчера он явился ко мне на допрос.
- Слава богу! - скептично произнес шеф. - А кстати, как она пыталась доказать, что пришла на работу позже своей сотрудницы? Пришла, увидела, ткнула пальцем, что ли?
- В том-то и дело, что нет! Саму Александрову директриса не видела. Видела только открытую дверь ее кабинета.
- Александрова, говоришь, - поморщился шеф. - А как ее зовут?
- Екатерина Алексеевна.
- Екатерина Алексеевна, - пробормотал шеф. - Екатерина Александрова... Катя...
Шеф запнулся и взглянул Тарасу в глаза.
- Сколько ей лет?
- На вид двадцать два.
- Я тебя спрашиваю не на вид. Сколько ей лет фактически?
Карасев виновато пожал плечами, а шеф грозно сдвинул брови.
- Она приезжая?
- Да.
- Откуда?
Карасев опять пожал плечами, но шефа ответ уже не интересовал.
- Катя Александрова! - воскликнул он и вдруг хлопнул себя по лбу. Немедленно отправляйся в архив и быстро ознакомься с материалами дела "Маньяка-антихриста". Его первой жертвой была Катя Александрова...
Интуиция шефа не подвела. Это была она. Карасев долго всматривался в фотографию семнадцатилетней девочки Кати, и сердце его сжималось. Из казенной серой папки смотрело на него худое детское личико с потухшими глазами и пышной копной волос. В каком же году это произошло? В октябре девяностого. Значит, ей сейчас двадцать семь.
Карасев углубился в чтение. Она приехала из Твери. Поступила в университет на факультет журналистики. Проучилась чуть более месяца... Третьего октября девяностого года с ней это и произошло.
"Но в девяностом на тот же факультет поступал Женька Городецкий, вспомнил Карасев. - Он должен ее помнить..."
Маньяк настиг ее на крыльце православного храма, на которое она взбежала, чтобы найти защиту от преследователя. Сторож в это время отсутствовал, и маньяк изнасиловал ее прямо на паперти. Потому он и получил прозвище "Маньяк-антихрист".
Далее Карасев ознакомился с показаниями жертвы. Она ничего не помнила, поскольку сразу же потеряла сознание, едва насильник зажал ей рот. Ее подобрала патрульная машина и доставила в тринадцатое отделение милиции.
К материалу дела было подшито медицинское свидетельство пострадавшей. Перенесенный шок не прошел бесследно. К девушке вернулся ее врожденный дефект - заикание.
Карасев пролистал ее "Личное дело". Поскольку маньяк не был пойман, сведения о первой жертве продолжали поступать в отдел и подшиваться в папке. В девяносто первом Катя поступила на исторический факультет Московского педагогического университета. В девяносто шестом закончила с отличием, после чего была принята на должность научной сотрудницы в Эрмитаж, где и работает по сей день.
Карасев пожал плечами и снова вгляделся в фотографию. Может, не она, а просто похожа? Да нет - точно она. Больше ни у кого нет таких пышных волос и роскошных ресниц. Только что эта девушка делает в этой средневолжской дыре, тем более после Санкт-Петербурга?
Карасев вернул материал архивариусу и отправился к капитану Меркулову, который вел дело "Антихриста". По счастью он оказался на месте.
- "Антихристом" интересуешься? - удивился он, неохотно отрываясь от бумаг. - Дело темное и незаконченное. Уже четвертый год об этом типе ничего не слышно. Но это не значит, что маньяк прекратил охотиться на девушек. Просто затаился. Он очень хитер и осторожен. Бегает, кстати, очень хорошо! Это не шутка: шесть изнасилований и ни одна из жертв не может ничего толком рассказать.
- Просто невидимка! - поморщился Карасев. - Меня, Алексей Борисович, больше всего интересует Катя Александрова, первая его жертва.
- Так все есть в архивных материалах, - сказал капитан.
- С материалами я ознакомился. Мне бы хотелось услышать от вас что-нибудь субъективное.
- В принципе мне дополнить совершенно нечем, - пожал плечами капитан. - Что первая жертва, что вторая, что все остальные - это все юные девочки, шестнадцати-семнадцати лет. Они друг на друга похожи как две капли воды.
- Внешне?
- Я бы не сказал, что внешне. Внешне они разные. Среди них и блондинки, и брюнетки, и шатенки... Хотя нет. Внешне они тоже схожи: все, как одна, тонкой кости.
- И голубой крови, - улыбнулся Карасев.
- Пожалуй, что и голубой, - задумался капитан. - Но их сходство в другом: все жертвы "Антихриста" - девочки нетипичные. Все отличницы и большие умницы, это само собой, но, кроме того, они все не от мира сего.
- Словом, с божьей искрой, - вставил Карасев. - А маньяк - он какой?
- Если бы я знал, какой маньяк, я бы здесь не сидел, я бы его придушил собственными руками. Судя по всему, тип он неприметный, возможно, тихий, но терпеливый. Он выслеживает свои жертвы в тихих районах, пугает их и потом в течение получаса гонится за ними, не показывая себя. Психика жертвы не выдерживает. Когда он подходит сзади и зажимает им рот, они уже готовы - не могут от страха ни пискнуть, ни пальцем пошевелить. Он пережимает им сонную артерию, и девочки отключаются. Шесть жертв. И ни одна не видела не только его лица, но даже рукав одежды. Одна, правда, описала его указательный палец: кривой, грязный, с черным ногтем, что говорит о том, что насильник не из интеллигентной среды, да ваша Катя Александрова описала его кирзовые ботинки, раздолбанные, со сбитыми носками и клепками. А вокруг клепок выцарапаны как бы лепестки ромашек...
- Стоп! - подпрыгнул Тарас. - Кажется, я где-то видел такие ботинки! А может, ошибаюсь! Продолжайте!
- А продолжать, собственно, нечего. Если вы действительно, Тарас Александрович, видели на ком-то такие ботинки, сразу сообщите мне...
- Я попробую вспомнить. Но у вас наверняка есть подозреваемый?
- Есть один, но у него всегда железное алиби...
Карасев пожал капитану руку и направился в свой кабинет. Нужно было немедленно разрешить два вопроса: та ли это Катя Александрова, на которую десять лет назад напал "Маньяк-антихрист", и если та, что она делает в этом городишке?
Первым делом Карасев позвонил художнику Сафронову. Если он пустился в бега вслед за Петровой, то Тарас объявит всероссийский розыск. Однако ни в какие бега он не пустился.
- Ильич у аппарата, - услышал Тарас знакомый голос.
- Федор Ильич, это Карасев. Передайте Алле Григорьевне, что она может выходить из подполья. Я вышел на след настоящего убийцы. Жду ее звонка.
"Если не позвонит, значит, убили они", - подумал Карасев и набрал телефон телевидения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48