Он нажал на крошечную защелку и коробочка распахнулась. Харин заглянул внутрь, поправил кольцо на атласной подушечке и протянул коробочку Марине. - Я, конечно, извиняюсь, - сказал он. - Вторая попытка. - Так не бывает, - жалобно сказала Марина, оглядываясь по сторонам, будто ожидая увидеть поблизости еще и Братца Кролика с Братцем Черепахой. Прихожая вокруг нее была зловеще обыкновенна. Марина обиделась на взбесившуюся реальность. - Я хочу поговорить, - сказал Харин. Марина посмотрела на Харина и машинально взяла протянутую коробочку. Двери лифта открылись, выпуская на площадку соседку с двумя собаками. Соседка покосилась на Харина, поздоровалась с Мариной и оттащила фокстерьера от марининого порога. Из темноты прихожей выглянула заспанная Канарейка. - Смотри, - сказал Харин рассудительно, когда дверь за соседкой, наконец, захлопнулась, - я хочу, чтобы ты стала моей женой. Это важно, понимаешь. Чисто по жизни. Соглашайся. Харин смотрел на нее странно, как должно быть начинающий хирург, вчерашний ученик, смотрит на неожиданно сложного пациета в реанимации. Опытные ассистенты стоят вокруг, ждут, сдержанно протягивая разные красивые инструменты. Надо что-то немедленно делать. Харин откашлялся. - Иначе никак, - добавил он решительно. Марина улыбнулась ни с того ни с сего. Только сейчас она сообразила, что держит в руках коробочку с обручальным, по-видимому, кольцом внутри. Она беспомощно протянула коробочку Харину. Харин коробочки не взял. - Я замужем, - сказала Марина. В этой игре какие-то свои правила, подумала она. Кореянка Хо могла бы в этих правилах запросто разобраться, подумала она, она любую игру за три дня до последнего уровня проходит. Мне надо еще подучиться немножко. - Ничего подобного, - категорично ответил Харин. - У тебя был один лопух, это да. Он больше к тебе на километр не подойдет, я тебе обещаю. - Что с ним? - спросила Марина. - Ничего, - ответил Харин, - он просто честное слово дал, что больше никогда к тебе близко не подойдет. - Вы вчера вели себя, как скотина, - сказала Марина неприязненно. Что я несу? - подумала она. Она сама себе удивилась: она как будто в школьном спектакле участвовала. Раньше, несколько дней назад, она, не задумываясь, не разговаривая, попыталась бы вытолкать непрошеного посетителя на лестницу и запереть за ним дверь. Теперь она чувствовала незнакомый, неуместный, неизвестно откуда взявшийся интерес к происходящему, как если бы она была не только участницей этого спектакля, но одновременно и зрителем, удобно расположившимся в первом ряду пропахшего недоеденными завтраками партера. - Вот смотри, - сказал Харин, - никто так со мной не разговаривает, только ты. Пойми, я ведь понятия не имею, как себя с нормальными девушками вести. Я ведь только с девками до последнего времени общался, с проститутками, а с ними все проще гораздо, сама понимаешь. А потом, я не знаю, чем вы меня вчера накормили. Я просто ошалел. Честное слово. Марина сама не заметила, как отступила на несколько шагов назад, пропуская Харина в прихожую. Целлофан захрустел у нее под ногами. - Прикройте дверь, - попросила она, - а то Канарейка выскочит. Харин посмотрел по сторонам и закрыл дверь. - Смотри, - сказал он, - я ведь не баран, понимаю, что,.. - он запнулся и выпалил, - ты меня не любишь. Не об этом речь. - А о чем? - спросила Марина, - вам что, прописка нужна? Харин засмеялся. - Я тебя люблю, вот что важно, - сказал он неожиданно легко. Зазвонил телефон. Марина подождала, пока включится автоответчик. - Эй! - послышался голос Кореянки Хо из прорезей в черном ящичке. - Эй! Ты дома? Подходи давай. Я тебе отличный пистолет нашла. Але! Эй! Нету тебя? Я через десять минут перезвоню. Автоответчик выключился. - Никуда не денешься. - просительно произнес Харин, не обращая внимания на автоответчик. - Соглашайся, потому что я ведь не знаю, что мне дальше с тобой делать. Если ты откажешься, мне надо будет что-то делать, я не знаю что. Я ведь не джигит, чтобы невест воровать. Они помолчали. Насилие, - подумал Харин, - самая невыгодная стратегия. Куда без него денешься, а? Куда? Скажи на милость? Только насилие, в конечном счете, пропади все пропадом. Марина заглянула, наконец, в коробочку. На темно-синем бархате, придавленное к подушечке бархатным язычком действительно стояло старинное обручальное кольцо, тяжелое, золотое, усыпанное бриллиантами. Марина зачарованно уставилась на кольцо. - Фаберже, - сказал Харин грустно, - начало века. - А секс? - спросила Марина, глядя Харину в глаза. - Я ведь не смогу спать с человеком, которого не люблю. Харин застенчиво взглянул в потолок и махнул рукой, облегченно, как показалось Марине. - Какой к черту секс! - сказал он, нарочито громко, как будто бравируя, выговаривая непривычное иностранное слово. - При чем тут секс? Я к тебе пальцем не прикоснусь. Если не захочешь, - добавил он не без кокетства. - Но мне же захочется со временем, - возразила Марина, пожимая плечами и с трудом сдерживая подступающую к горлу истерическую дрожь, - вообще. Не обязательно с вами. Это же естественно. Как тогда? В какой-то момент ей показалось, что она больше не выдержит, что она сию же секунду отчаянно засмеется громким крикливым непрекращающимся смехом, и Харину придется бегать на кухню за водой, провожать ее в спальню, стоять истуканом и потом обескураженно пятиться в прихожую. Момент прошел, Марина потрогала затекшее внезапно горло. - Придумаем что-нибудь, - поколебавшись, ответил Харин. Он снова посмотрел на часы и приоткрыл дверь. За дверью, на лестничной площадке стоял телохранитель. - Почему Тема сказал, что он ко мне больше на километр не подойдет? спросила Марина. - Тема? - нахмурившись, спросил Харин. Он задумчиво посмотрел на телохранителя. Телохранитель без выражения посмотрел в ответ. - Мой, - Марина замялась, - мой знакомый. - Мне ехать надо, - сказал Харин, - стрелка у меня важная. Тема, задумчиво повторил он. - Спросили, он и сказал. Не говори нет. Он вышел на площадку. Телохранитель вызвал лифт. - Не говори нет, - повторил Харин и постоял на пороге. Неожиданно Марина поймала себя на том, что пытается представить, каковы на ощупь атлетические харинские плечи, отчетливыми буграми проступавшие под гладкой полосатой тканью пиджака. Твердые, должно быть, - подумала она невольно. - Вообще ничего не говори, - сказал он и аккуратно прикрыл за собой дверь. Через несколько секунд дверь снова открылась. - А потом меня убьют, наверное, скоро, - пошутил заново воплотившийся Харин без улыбки, - богатой вдовой останешься. Он ушел. Шум лифта растворился в собственном эхе. Марина вернулась в комнату и опустилась на кровать. Она чувствовала себя участницей конкурса интеллектуалов, которой в течение десяти секунд нужно назвать скорость, с которой расширяется вселенная, дату рождения Людовика Четырнадцатого и тридцатый по счету элемент таблицы Менделеева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68