Он поколебался, но потом осторожно заглянул в квартиру. В квартире было пусто. Из прихожей он увидел за распахнутыми дверями светлые пустые пространства просторных комнат. За поворотом коридора послышались негромкие шаги, скрипнула дверь. По звуку шагов Тема узнал Марину. Он заглянул в коридор, заглянул поочередно во все двери необъятной квартиры и вышел на кухню. Марины нигде не было. Она приехала, чтобы посмотреть, как идет работа, - подумал Тема, стоя на кухне. - Как будет выглядеть ее будущая спальня, куда будут окна выходить, прикинуть, какие нужно заказывать драпировки, какие обои, где кровать поставить. Что я могу сделать? - спросил он себя. Что? Посоветовать, куда кровать поставить? Внутренний голос подавленно молчал. Она и правда, никогда ко мне больше не вернется, - с философской отчетливостью подумал Тема. - Никогда. Что если застрелиться, - подумал он неожиданно, - прямо здесь, в этой квартире, в предполагаемой спальне? Он вытащил пистолет и глядя на ободранные обои направил его себе в рот. А правда? Это выход, это ответ. Прямо сейчас. Упасть на паркет, пролить вбок красивую красную струйку, щедро откинуть руку в сторону. Эффектно и просто, - и с удовольствием смотреть потом из гроба на их бледные, скорбные, беспомощные лица. Только не задумываться долго: раз, два - и готово. Жми на курок. Жми, давай! Что же вы все раньше думали? А? Маринка вообще с ума сойдет. Или нет? Вдруг нет? Вдруг возьмет и не сойдет? Потом вскочить, смеясь, - нет, вот это вряд ли. В углу кухни, возле окна Тема увидел еще один пустующий дверной проем. Около двери, под раковиной стоял ящик с отломанной планкой, на дне которого, на замусоренной газетной подстилке валялись две гнилые картофелины с пуховыми островками плесени по бокам и черное высохшее яблоко. "Во что страну превратили?!" - выглядывал из-под яблока возмущенный газетный заголовок. Тема вышел на черную лестницу, спустился на этаж ниже, заглянул в лестничный пролет и поднялся обратно. Он вернулся на кухню, заглянул за край сломанной перегородки и увидел Марину с леденцом во рту. Штукатурка под ногой у него хрустнула скрипучим хрустом. Марина вздрогнула и обернулась. - Господи, как ты меня напугал! - еле слышным теряющимся шепотом сказала она. - Ты что тут делаешь? - спросил Тема в голос. Марину перекосило так, будто ее леденец был сделан из чистой желчи. - Тихо!!! - еле слышно прошипела она, прижимая палец к губам. Тема подошел поближе и посмотрел туда, куда смотрела она, в приоткрытую дверь ванной. Он увидел уходящий вдаль коридор. Он прислушался и услышал в одной из комнат неразборчивые мужские голоса. В коридор вышел мужчина, который нокаутировал его в клубном туалете, подошел прямо ко входу в ванную, заглянул на кухню и вернулся обратно в комнату. Марина перевела дыхание. - А ты что тут делаешь? - спросила она. - Я тут хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, - сказал Тема хриплым пропадающим шепотом, доставая из кармана пластмассовую ювелирную коробочку. Стандартным жестом он надавил защелку и коробочка распахнулась. На темно-синем бархате лежало старинное обручальное кольцо с бриллиантами. Накануне Тема заехал к отцу и забрал у него это кольцо, завещанное ему покойной бабкой, родившейся в шестнадцатом году наследницей банкира Сенаго, предполагаемой владелицей трех доходных домов и кожевенной фабрики в Сызрани и проработавшей всю жизнь кассиршей в парфюмерном магазине на Петроградской стороне. Тема удивленно посмотрел на кольцо так, будто он сам до последней секунды ни малейшего представления не имел, что там внутри в коробочке находится и протянул коробочку Марине. - Какое! - восхищенно прошептала Марина. Кольцо было точно такое же, какое преподнес ей накануне Харин, и металл точно так же потускнел со временем в углублениях оправы. Прозрачные камни безмолвно сияли в темноте разноцветными огнями. Марина почуствовала, услышала, как кричат эти бриллианты, как они шепчутся, переговариваются, как они обнимают ее, смеясь, в отличие от тех, вчерашних, притихших, испуганных, нерешительно вспыхивающих в своих цепких гнездах, как они увлекают ее в сторону шумной, веселой толпы, в сторону неразборчивой популярной музыки, смешанной с равномерным светским гомоном и гулом. Она прислушалась. - Ты согласна? - спросил Тема с ужасом. - Конечно! - сказала Марина едва слышно. Что-то металлическое цокнуло в темноте о ванну и она надела кольцо на указательный палец. Телесными жидкостями хочу с ним обменяться, - подумала Марина, - причем немедленно. Снова хочу ребенка от него завести, снова хочу, чтобы меня тошнило везде и всюду, чтобы меня вазелином намазывали, чтобы лазали мне туда руками в резиновых перчатках, чтобы от меня дезинфекцией воняло. Она, как в первый раз, с гордым удовольствием почувствовала натянувшуюся кожу своего, словно только что заново надутого тугого живота. Ребенок как будто сразу, в одну секунду прошел у нее в животе все стадии филогенеза и превратился прямо на глазах у изумленных посетителей медицинского музея из прозрачного головастика с трогательными жабрами и крошечными скрюченными ластами во взрослого человечка, уютно устроившегося вниз головой в своем индивидуальном, со всеми удобствами эластичном салоне. - Спасибо, - сказала Марина, обнимая Тему (палочка леденца ткнулась ему в щеку). - С чего ты взял, что я тебя люблю? Тема испуганно отстранился и с открытым ртом уставился на нее. - Я имею в виду, как ты догадался? - поправилась Марина, беззвучно смеясь. - Я как-то даже и не думал об этом, - ответил Тема серьезно. - Ты правда согласна? - переспросил он недоверчиво. Марина кивнула. Очки ее блеснули двумя параллельными длинными бликами. Тема почувствовал вдруг, будто что-то вынули осторожной рукой прямо из самой середины его, сделавшегося сразу расплывчатым, растворяющимся в заботливой темноте ванной существа, какую-то важную сердцевину, ось - и моментально вознесли эту прозрачную хрупкую вещь, как термометр, куда-то вверх, на невиданную высоту, рассмотреть повнимательнее. Он почувствовал внутри себя мгновенный блаженный провал, невесомость, текучую эйфорию, медленный укол восхитительного тающего счастья. Мир вокруг него остановился на секунду, и ему показалось, что выйти из этого мира в эту секунду так же просто, как, взяв Мариночку за руку, выйти из раскуроченной ремонтом квартиры, мимо застывших как восковые персоны неинтересных и ненужных посторонних людей, через предусмотрительно выставленную дверь прямо в заросший розами благоустроенный частный рай. Архитектор, Харин и телохранители столпились в коридоре. Архитектор улыбался, Харин отряхивал ладони, испачканные мелом. - Теперь кухня, - сказал он. - Ванная, - поправил Харина архитектор, заглядывая в папку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68