Пол покрывали золотистые обрезки, булавочки с цветными головками, наколотые ежом на крошечную круглую подушечку, пристегнутую к левому запястью, вместо часов, драгоценно поблескивали в ярком свете рабочей лампы, по радио Вайкуле с Леонтьевым дуэтом пели "Вернисаж".
- Можно мне маленький лоскуток для волос взять? - Вика ластилась, словно котенок, и Августа поняла, что придется сделать перерыв на чай девочка пришла поболтать.
- Доставай-ка чашки, варенье. И приступай прямо к делу. У меня срочный заказ!
Почему Вика так любила приносить свои новости именно сюда, в полутемную комнату и наблюдать за реакцией на выразительном старом лице? Августа никогда не оставалась равнодушной к Викиным сообщениям, даже если все сводилось к простому: "А я сказала...", "а он сказал..." и внимательно анализировала полученную информацию с вдумчивостью гадалки. Теперь-то, действительно, было что послушать. Августа Фридриховна была серьезно озабочена, поскольку сбивчивый и взволнованный рассказ Вики лишь подтверждал очевидное - девочка влюбилась. Причем избранником Виктории стал актер. И правда, в кого же влюбляться девушке, как не в волоокого тенора, к тому же лихо танцующего и восклицающего, пав на колено: "Я люблю Вас, графиня! Люблю всей душой! До самой моей смерти!""
Костя Великовский прибыл в театр осенью по распределению из Киевского института. Он был весел, простодушен, общителен, остроумен, соответствуя амплуа комического героя и сразу же стал любимцем всего коллектива. Костино искрящееся жизнелюбие, правдивые ясные глаза, спокойная доброжелательность в закулисных конфликтах, уважительное, но не подобострастное отношение к начальству и, наконец, отличная, хотя и коренастая фигура, очаровавшая портных, (надорванных непосильной задачей при помощи одного лишь фрака убавить солисту 30 кг веса) снискали новичку всеобщую симпатию.
Катя, готовившая с Костей сцены в "Сильве", однажды пригласила Вику на репетицию для отработки французских реплик, которыми так и сыпал дурашливый Костин герой. Они работали в репетиционном зале, где за роялем сидел сам Борис Самуиллович - склочный до маразма концертмейстер, - а на помосте, возле трех стульев, изображавших, видимо, козетку или рекамье, мельтешил раскрасневшийся мальчишка в джинсах и футболке.
- Вот здесь я перехожу с последнего такта к куплету, перехватываю Катю и начинаю петь... - объяснял Костя мизансцену.
- Константин Борисович, на минутку отвлекись, я тебе учительницу привела! - Катя подтолкнула Вику вперед, а парень, отерев локтем мокрый лоб, уставился на девицу и вдруг, шаркнув ногой, грациозно склонился в поклоне.
- При такой стойке джентльмена, дама ручку к поцелую должна протянуть, - проинструктировала Катя, но Вика ограничилась протянутой "корабликом" ладошкой.
- Спасибо, что проявили внимание, мадмуазель. Одну минуту - я мигом переоденусь и начну демонстрировать свои недюжинные способности. - Костя минут через пять вернулся, а через полчаса они уже хохотали, будто были знакомы с детского сада. Вика почему-то ничуть не смущаясь диктовала парню нужные фразы и терпеливо поправляла произношение. Ученик оказался на редкость способным - быстро схватывал информацию, придавая своей речи комедийно-парижский шарм и требовал перевода все новых и новых выражений.
- Зачем это тебе? На гастроли в "Мулен Руж" пригласили? поинтересовался Борис Самуиллович.
- Да нет, работаю по системе Станиславского, изучаю среду, постигаю суть изображаемого характера. Вот послушайте, как, оказывается это надо произносить: "Merei beancoup, pour cet rende-vons, madmuasell!" Означает всего лишь "благодарю за свидание, барышня!", а звучит прелестно! Клубника и фиалки - так Елисейскими полями и веет! - Костя с мольбой посмотрел на Вику:
- Возьмите меня в ученики mon anfan, я так нуждаюсь в знаниях!
...30 декабря после "Графа Люксембурга" вся труппа отмечала Новый год. После второго отделения столы в буфете, закрытом для посторонних, стали накрывать под собственный "фуршет". Кроме бутербродов и пирожных, шипучих безалкагольных напитков, появилось еще кое-что, купленное на месткомовские деньги (мандарины и шоколадное ассорти), а также на средства анонимных вкладчиков, скинувшихся вопреки горбачевскому "сухому закону" на традиционное "горячительное". Всем не терпелось перейти к собственному самодеятельному концерту, тайком подготавливаемому целый месяц. Подобные инициативы коллективного празднества вспыхивали в театре в последние годы все реже, как правило с появлением в труппе молодых энтузиастов. На этот раз мутил воду, подстегивая старых рысаков-сочинителей интермедий и текстов, разумеется, Великовский. Собственный опереточный рабочий материал открывал бездну комических возможностей, не надо было слишком надрываться, чтобы вызвать повальный смех пародированием средств массовой информации (вставив в дует текст из программы "Время") или изобразить "Прожектор перестройки", рапортующий об успехах музыкального театра устами Цыганского барона. А уж отношения внутри коллектива и наиболее яркие его представители давали неиссякаемую почву для веселого гаерства. В желающих принять участие недостатка не было - как-то неожиданно заинтересованность проявила вся женская часть труппы, находящаяся под влиянием костиного шарма.
Алексей сопровождать жену не захотел, понимая, что дело это сугубо производственное, посторонним мало понятное, а Вика, приглашенная Катей мимоходом, вдруг с радостью согласилась.
Она сидела в зале рядом с Диной - астрологичкой, хорошо ей знакомой и нашептывающей на ухо по ходу дела комментарии к каждому номеру. Было действительно ужасно весело, зрители не давали произносить слова исполнителям, покатываясь от смеха.
Большой успех выпал на долю Кати, исполнившей с Константином дуэт из "Вольного ветра". Но вместо попеременных лирических восклицаний "Стелла!" "Янго!" Звучали вполне угадываемые имена государственных деятелей, ведущих средствами любовного диалога напряженные политические дискуссии. Катя, оказавшаяся в золотом трикотажном платье (именно его накануне дошивала тайком Августа) получила букет белых круглых, как зефир, хризантем и просто сияла, когда Костя передал ей и свою награду - еловую ветку с флажками. А после, увидев за кулисами Вику, пробравшуюся для поздравлений, вдруг отобрал у Кати и хризантемы, и ветку и торжественно передал девушке:
- От месткома, партбюро и себя лично! Она к ужасу своему ужасно покраснела, онемев от смущения.
После концерта в фойе начались танцы, собравшие, в основном, любящую потоптаться молодежь. Вика жевала бутерброды в компании театральных старушек, рассказывающих наперебой истории из прошлых, куда более содержательных и веселых новогодних увеселений;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
- Можно мне маленький лоскуток для волос взять? - Вика ластилась, словно котенок, и Августа поняла, что придется сделать перерыв на чай девочка пришла поболтать.
- Доставай-ка чашки, варенье. И приступай прямо к делу. У меня срочный заказ!
Почему Вика так любила приносить свои новости именно сюда, в полутемную комнату и наблюдать за реакцией на выразительном старом лице? Августа никогда не оставалась равнодушной к Викиным сообщениям, даже если все сводилось к простому: "А я сказала...", "а он сказал..." и внимательно анализировала полученную информацию с вдумчивостью гадалки. Теперь-то, действительно, было что послушать. Августа Фридриховна была серьезно озабочена, поскольку сбивчивый и взволнованный рассказ Вики лишь подтверждал очевидное - девочка влюбилась. Причем избранником Виктории стал актер. И правда, в кого же влюбляться девушке, как не в волоокого тенора, к тому же лихо танцующего и восклицающего, пав на колено: "Я люблю Вас, графиня! Люблю всей душой! До самой моей смерти!""
Костя Великовский прибыл в театр осенью по распределению из Киевского института. Он был весел, простодушен, общителен, остроумен, соответствуя амплуа комического героя и сразу же стал любимцем всего коллектива. Костино искрящееся жизнелюбие, правдивые ясные глаза, спокойная доброжелательность в закулисных конфликтах, уважительное, но не подобострастное отношение к начальству и, наконец, отличная, хотя и коренастая фигура, очаровавшая портных, (надорванных непосильной задачей при помощи одного лишь фрака убавить солисту 30 кг веса) снискали новичку всеобщую симпатию.
Катя, готовившая с Костей сцены в "Сильве", однажды пригласила Вику на репетицию для отработки французских реплик, которыми так и сыпал дурашливый Костин герой. Они работали в репетиционном зале, где за роялем сидел сам Борис Самуиллович - склочный до маразма концертмейстер, - а на помосте, возле трех стульев, изображавших, видимо, козетку или рекамье, мельтешил раскрасневшийся мальчишка в джинсах и футболке.
- Вот здесь я перехожу с последнего такта к куплету, перехватываю Катю и начинаю петь... - объяснял Костя мизансцену.
- Константин Борисович, на минутку отвлекись, я тебе учительницу привела! - Катя подтолкнула Вику вперед, а парень, отерев локтем мокрый лоб, уставился на девицу и вдруг, шаркнув ногой, грациозно склонился в поклоне.
- При такой стойке джентльмена, дама ручку к поцелую должна протянуть, - проинструктировала Катя, но Вика ограничилась протянутой "корабликом" ладошкой.
- Спасибо, что проявили внимание, мадмуазель. Одну минуту - я мигом переоденусь и начну демонстрировать свои недюжинные способности. - Костя минут через пять вернулся, а через полчаса они уже хохотали, будто были знакомы с детского сада. Вика почему-то ничуть не смущаясь диктовала парню нужные фразы и терпеливо поправляла произношение. Ученик оказался на редкость способным - быстро схватывал информацию, придавая своей речи комедийно-парижский шарм и требовал перевода все новых и новых выражений.
- Зачем это тебе? На гастроли в "Мулен Руж" пригласили? поинтересовался Борис Самуиллович.
- Да нет, работаю по системе Станиславского, изучаю среду, постигаю суть изображаемого характера. Вот послушайте, как, оказывается это надо произносить: "Merei beancoup, pour cet rende-vons, madmuasell!" Означает всего лишь "благодарю за свидание, барышня!", а звучит прелестно! Клубника и фиалки - так Елисейскими полями и веет! - Костя с мольбой посмотрел на Вику:
- Возьмите меня в ученики mon anfan, я так нуждаюсь в знаниях!
...30 декабря после "Графа Люксембурга" вся труппа отмечала Новый год. После второго отделения столы в буфете, закрытом для посторонних, стали накрывать под собственный "фуршет". Кроме бутербродов и пирожных, шипучих безалкагольных напитков, появилось еще кое-что, купленное на месткомовские деньги (мандарины и шоколадное ассорти), а также на средства анонимных вкладчиков, скинувшихся вопреки горбачевскому "сухому закону" на традиционное "горячительное". Всем не терпелось перейти к собственному самодеятельному концерту, тайком подготавливаемому целый месяц. Подобные инициативы коллективного празднества вспыхивали в театре в последние годы все реже, как правило с появлением в труппе молодых энтузиастов. На этот раз мутил воду, подстегивая старых рысаков-сочинителей интермедий и текстов, разумеется, Великовский. Собственный опереточный рабочий материал открывал бездну комических возможностей, не надо было слишком надрываться, чтобы вызвать повальный смех пародированием средств массовой информации (вставив в дует текст из программы "Время") или изобразить "Прожектор перестройки", рапортующий об успехах музыкального театра устами Цыганского барона. А уж отношения внутри коллектива и наиболее яркие его представители давали неиссякаемую почву для веселого гаерства. В желающих принять участие недостатка не было - как-то неожиданно заинтересованность проявила вся женская часть труппы, находящаяся под влиянием костиного шарма.
Алексей сопровождать жену не захотел, понимая, что дело это сугубо производственное, посторонним мало понятное, а Вика, приглашенная Катей мимоходом, вдруг с радостью согласилась.
Она сидела в зале рядом с Диной - астрологичкой, хорошо ей знакомой и нашептывающей на ухо по ходу дела комментарии к каждому номеру. Было действительно ужасно весело, зрители не давали произносить слова исполнителям, покатываясь от смеха.
Большой успех выпал на долю Кати, исполнившей с Константином дуэт из "Вольного ветра". Но вместо попеременных лирических восклицаний "Стелла!" "Янго!" Звучали вполне угадываемые имена государственных деятелей, ведущих средствами любовного диалога напряженные политические дискуссии. Катя, оказавшаяся в золотом трикотажном платье (именно его накануне дошивала тайком Августа) получила букет белых круглых, как зефир, хризантем и просто сияла, когда Костя передал ей и свою награду - еловую ветку с флажками. А после, увидев за кулисами Вику, пробравшуюся для поздравлений, вдруг отобрал у Кати и хризантемы, и ветку и торжественно передал девушке:
- От месткома, партбюро и себя лично! Она к ужасу своему ужасно покраснела, онемев от смущения.
После концерта в фойе начались танцы, собравшие, в основном, любящую потоптаться молодежь. Вика жевала бутерброды в компании театральных старушек, рассказывающих наперебой истории из прошлых, куда более содержательных и веселых новогодних увеселений;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130