... К тому же имя автора неизвестно... Двести баксов!
Голова у Альфреда Викторовича закружилось - официальным, честным трудом он такой суммы не заработал ни разу в жизни. Уточняя - легально, через кассу, он, кажется вообще никогда никаких денег не получал!
- Двести?! В баксах?!
- В рублях. По курсу на сегодняшний день. Гонорар, конечно, скромный, но можем поторговаться. В разумных пределах.
- Как? - - он плохо понимал то, что слышал.
- Вот если вы, предположим, пообещаете нам написать продолжение... Скажем такую же ерундовину на тему "Как быстро найти себе богатую жену", или что-то ещё похабненькое в этом роде, тогда мы вам накинем пятьдесят долларов за эту первую книгу, а вторая пройдет за триста баксов.
- Комаровский готов. - не размышляя ответил он.
- Чудесно. Приносите заявку, обсудим, получите аванс.
Долго, около часа после того, как разговор прервался, возбужденный Альфред Викторович метался по квартирке от комнаты на кухню, не в силах поверить улыбке Фортуны, лишь вчера показавшей ему свою задницу. Он категорически забыл, что опус его получил определение "ерундовина и похабная", что выйдет он в дешевом издании, незначительным тиражом. Ведь главное заключалось в том, что на обложке будет красоваться: "А .В. КОМАРОВСКИЙ"! И двадцать тысяч россиян прочтут его мысли о Времени, о Себе, о Судьбах Мира! И за такое счастье жизни ещё и двести пятьдесят баксов заплатят?!
Еще через час, когда волна эйфории несколько спала, душу Альфреда Викторовича обуяли уже меркантильные интересы, он позвонил в банк, узнал сегодняшний курс рубль-доллар и принялся исчислять сумму своих заработков в отечественной валюте. Как и все россияне, после деноминации рубля Первого января 1998 года он путался в деньгах, поскольку с этого момента не прошло ещё и трех месяцев. Как и все сперва посчитал свой гонорар в "старых" рублях, потом откинул три нуля и осознал себя пиратом откопавшим кадушку с пиастрами на Острове Сокровищ. Он ликовал и не отдавал себе отчета в том, что и ранее бывали дни такой удачи, когда приходилось держать в руках суммы куда как более значительные, владеть такими сокровищами, которые и капитану Флинту не снились. Но это было немного "не то", да и разпылялись из его рук любые капиталы с фантастической скоростью. А теперь он получил денежное вознаграждение, определяемое интеллектуальным понятием - ГОНОРАР!
Но, что по здравому размышлению оказалось и того более важным, - ему, Комаровскому А.В. предложили свое творчество не останавливать, а создать столь же нетленный шедевр, что и в первой попытке.
Альфред Викторович по опыту своему знал, что более всего в работе ценен миг высочайшего вдохновения, когда что бы ты ни делал, какой бы чепухой не загружал мозги очередной клиентки - все получалось прекрасно! И теперь он воспринимал литературный труд в качестве привычного соблазнения женщин - та же работа, те же цели. А следовательно - вперед, без передышки и без оглядки!
Он побрился, надел свежую сорочку, повязал галстук, облачился в лучший костюм, сел к столу - так начинал работу Антон Павлович Чехов. Потом скинул тапочки и сунул ноги в парадные туфли - за этим следил мрачный декадент-философ Фридрих Ницше. Отключил телефон и плотно задернул шторы на окошке по примеру Эдгара По (если в его время телефона не было, то шторы имелись). Заглотнул стопочку коньяку - без этого не рисковали начать творчество Эрих Мария Ремарк и Эрнст Хемингуэй. Сварил крепкий кофе, чтоб не отстать от Оноре де Бальзака. А потом, не делая паузы, нашел бумагу, пару шариковых ручек и принялся за работу.
Только к вечеру он сообразил, что это и есть то самое дело, которое без томления и скуки поможет ему пережить тягости осадного положения.
На конце вторых суток изнурительного, практически бессонного труда, он исписал гору бумаги, что составило примерно треть задуманного трактата, название которому молодой... М-да... Все же - не очень молодой автор дал вполне поэтическое: "КАК ВЫГОДНО ЖЕНИТЬСЯ".
Строго говоря, поскольку и эта книга была основана на личном опыте, озаглавить её следовало бы наоборот - "Как выгодно увернуться от брака, сохраняя свои материальные интересы", но Альфред Викторович по обыкновению лукавил, и со стороны видел себя совсем в ином образе, нежели представлял из себя на самом деле.
Альфред Викторович продолжал работать и время для него то ли остановилось, то ли вообще перестало существовать, как материальная категория. Все его силы сконцентрировались только в деятельности мозга, аппетита не было, про сон забыл, а когда утомлялся до того, что сам себя не чувствовал, то полчаса лежал на диване, но голова не переставал удерживать работу все в том же направлении.
В конце третьих суток он подумал, что надо бы сделать паузу, перебить этот обвал мыслительной деятельности, подпитаться эмоциями, для чего следовало вызвать какую-нибудь старую знакомую, сходить в бар, послушать музыку, покурить, немножко выпить и расслабиться с верной подругой.
Однако в свете активного творчества и в этом случае возникали некоторые проблемы. Во-первых, Альфред Викторович уже лет пятнадцать был очень воздержан по части выпивки и курил предельно мало - берег здоровье, считал его, здоровье, своим профессиональным козырем. Что же касается эротических развлечений со старыми прелестницами, то здесь возникали сложности чисто математического порядка. Дело в том, что Альфред Викторович запутался в двух теориях сексуального долголетия. Одна из них утверждала, что всякому мужчине отпущено на всю жизнь около "пяти тысяч зарядов" спермы и большего количества утех Природа самцу не выделяет. Следовательно, профессия требовала быть экономным. Однако вторая, опровергающая теория, базировалась на том, что "чем больше, тем лучше", поскольку именно постоянная практика удлиняет дееспособность детородного органа на необозримый срок, а сокращается означенный срок только тогда, когда этим своим оружием мужчина перестает пользоваться регулярно. Последняя теория больше нравилась Альфреду Викторовичу, но первая - настораживала, так что на практике он придерживался нейтральной позиции. Сегодня - мешали обе теории и, отринув соблазны, Альфред Викторович возвращался к столу.
К рассвету пятого дня он выдохся окончательно, не помогла и большая чашка крепчайшего кофе, которым возбуждал свой гений Оноре де Бальзак.
Хуже того - все написанное показалось дрянью несусветной и автор бессильно пал головой на стол, заснул и очнулся лишь около полудня. Что касалось рукописи, то он решил её сейчас не оценивать, отложить, подождать пока она "даст сок", подобно свежезаквашенной капусте.
Проснувшаяся память вернула его в ситуации текущих событий, которые были менее поэтичны, зато значительно опасней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Голова у Альфреда Викторовича закружилось - официальным, честным трудом он такой суммы не заработал ни разу в жизни. Уточняя - легально, через кассу, он, кажется вообще никогда никаких денег не получал!
- Двести?! В баксах?!
- В рублях. По курсу на сегодняшний день. Гонорар, конечно, скромный, но можем поторговаться. В разумных пределах.
- Как? - - он плохо понимал то, что слышал.
- Вот если вы, предположим, пообещаете нам написать продолжение... Скажем такую же ерундовину на тему "Как быстро найти себе богатую жену", или что-то ещё похабненькое в этом роде, тогда мы вам накинем пятьдесят долларов за эту первую книгу, а вторая пройдет за триста баксов.
- Комаровский готов. - не размышляя ответил он.
- Чудесно. Приносите заявку, обсудим, получите аванс.
Долго, около часа после того, как разговор прервался, возбужденный Альфред Викторович метался по квартирке от комнаты на кухню, не в силах поверить улыбке Фортуны, лишь вчера показавшей ему свою задницу. Он категорически забыл, что опус его получил определение "ерундовина и похабная", что выйдет он в дешевом издании, незначительным тиражом. Ведь главное заключалось в том, что на обложке будет красоваться: "А .В. КОМАРОВСКИЙ"! И двадцать тысяч россиян прочтут его мысли о Времени, о Себе, о Судьбах Мира! И за такое счастье жизни ещё и двести пятьдесят баксов заплатят?!
Еще через час, когда волна эйфории несколько спала, душу Альфреда Викторовича обуяли уже меркантильные интересы, он позвонил в банк, узнал сегодняшний курс рубль-доллар и принялся исчислять сумму своих заработков в отечественной валюте. Как и все россияне, после деноминации рубля Первого января 1998 года он путался в деньгах, поскольку с этого момента не прошло ещё и трех месяцев. Как и все сперва посчитал свой гонорар в "старых" рублях, потом откинул три нуля и осознал себя пиратом откопавшим кадушку с пиастрами на Острове Сокровищ. Он ликовал и не отдавал себе отчета в том, что и ранее бывали дни такой удачи, когда приходилось держать в руках суммы куда как более значительные, владеть такими сокровищами, которые и капитану Флинту не снились. Но это было немного "не то", да и разпылялись из его рук любые капиталы с фантастической скоростью. А теперь он получил денежное вознаграждение, определяемое интеллектуальным понятием - ГОНОРАР!
Но, что по здравому размышлению оказалось и того более важным, - ему, Комаровскому А.В. предложили свое творчество не останавливать, а создать столь же нетленный шедевр, что и в первой попытке.
Альфред Викторович по опыту своему знал, что более всего в работе ценен миг высочайшего вдохновения, когда что бы ты ни делал, какой бы чепухой не загружал мозги очередной клиентки - все получалось прекрасно! И теперь он воспринимал литературный труд в качестве привычного соблазнения женщин - та же работа, те же цели. А следовательно - вперед, без передышки и без оглядки!
Он побрился, надел свежую сорочку, повязал галстук, облачился в лучший костюм, сел к столу - так начинал работу Антон Павлович Чехов. Потом скинул тапочки и сунул ноги в парадные туфли - за этим следил мрачный декадент-философ Фридрих Ницше. Отключил телефон и плотно задернул шторы на окошке по примеру Эдгара По (если в его время телефона не было, то шторы имелись). Заглотнул стопочку коньяку - без этого не рисковали начать творчество Эрих Мария Ремарк и Эрнст Хемингуэй. Сварил крепкий кофе, чтоб не отстать от Оноре де Бальзака. А потом, не делая паузы, нашел бумагу, пару шариковых ручек и принялся за работу.
Только к вечеру он сообразил, что это и есть то самое дело, которое без томления и скуки поможет ему пережить тягости осадного положения.
На конце вторых суток изнурительного, практически бессонного труда, он исписал гору бумаги, что составило примерно треть задуманного трактата, название которому молодой... М-да... Все же - не очень молодой автор дал вполне поэтическое: "КАК ВЫГОДНО ЖЕНИТЬСЯ".
Строго говоря, поскольку и эта книга была основана на личном опыте, озаглавить её следовало бы наоборот - "Как выгодно увернуться от брака, сохраняя свои материальные интересы", но Альфред Викторович по обыкновению лукавил, и со стороны видел себя совсем в ином образе, нежели представлял из себя на самом деле.
Альфред Викторович продолжал работать и время для него то ли остановилось, то ли вообще перестало существовать, как материальная категория. Все его силы сконцентрировались только в деятельности мозга, аппетита не было, про сон забыл, а когда утомлялся до того, что сам себя не чувствовал, то полчаса лежал на диване, но голова не переставал удерживать работу все в том же направлении.
В конце третьих суток он подумал, что надо бы сделать паузу, перебить этот обвал мыслительной деятельности, подпитаться эмоциями, для чего следовало вызвать какую-нибудь старую знакомую, сходить в бар, послушать музыку, покурить, немножко выпить и расслабиться с верной подругой.
Однако в свете активного творчества и в этом случае возникали некоторые проблемы. Во-первых, Альфред Викторович уже лет пятнадцать был очень воздержан по части выпивки и курил предельно мало - берег здоровье, считал его, здоровье, своим профессиональным козырем. Что же касается эротических развлечений со старыми прелестницами, то здесь возникали сложности чисто математического порядка. Дело в том, что Альфред Викторович запутался в двух теориях сексуального долголетия. Одна из них утверждала, что всякому мужчине отпущено на всю жизнь около "пяти тысяч зарядов" спермы и большего количества утех Природа самцу не выделяет. Следовательно, профессия требовала быть экономным. Однако вторая, опровергающая теория, базировалась на том, что "чем больше, тем лучше", поскольку именно постоянная практика удлиняет дееспособность детородного органа на необозримый срок, а сокращается означенный срок только тогда, когда этим своим оружием мужчина перестает пользоваться регулярно. Последняя теория больше нравилась Альфреду Викторовичу, но первая - настораживала, так что на практике он придерживался нейтральной позиции. Сегодня - мешали обе теории и, отринув соблазны, Альфред Викторович возвращался к столу.
К рассвету пятого дня он выдохся окончательно, не помогла и большая чашка крепчайшего кофе, которым возбуждал свой гений Оноре де Бальзак.
Хуже того - все написанное показалось дрянью несусветной и автор бессильно пал головой на стол, заснул и очнулся лишь около полудня. Что касалось рукописи, то он решил её сейчас не оценивать, отложить, подождать пока она "даст сок", подобно свежезаквашенной капусте.
Проснувшаяся память вернула его в ситуации текущих событий, которые были менее поэтичны, зато значительно опасней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65