Потом придвинулся к Ковалю. - Вы мне симпатичны... Я вам скажу. О Борисе только я догадался...
- Да? - засомневался Коваль. Он понял, что про эксгумацию трупа Залищука здесь все уже знают.
- Истинно говорю. А потом и милиция догадалась и выкопала, чтобы проверить.
- И что же?
- Подтвердилось. Скажу вам, Дмитрий...
- Иванович, - подсказал Коваль.
- Так вот, Дмитрий Иванович, подтвердилось. А кто отравил - загадка.
- Безусловно, - согласился Коваль.
- Вы тоже слышали? - удивился собеседник.
- Краем уха.
- И кто же, по-вашему?
- Если бы я знал, - искренне вздохнул Дмитрий Иванович.
Петр Емельянович еще ниже склонился к Ковалю и прошептал:
- Я и об этом догадываюсь.
Дмитрий Иванович развел руки и посмотрел на собеседника с таким почтением, что тот еще больше заважничал.
- Сосед его, Крапивцев.
- Да ну? - удивился Коваль. - Сосед? Как же так?
- Тяжелый человек.
- А милиция?
- Не догадывается... Да что ей... Не напиши люди, закопали бы навечно беднягу Бориса... Милиция старается побыстрей все закрыть. Чтобы мороки было меньше.
Дачник засмеялся, и подбородок его опять округлился.
Коваль вынужден был тоже улыбнуться...
- А зачем это ему, соседу?
- Крапивцеву?.. Там тонкое дело... Давайте еще по одной? А?
- Теперь я беру. - Коваль, взяв кружки и подражая соседу, сказал: Правая - ваша, левая - моя.
В пивной прибавилось посетителей, исчезли запыленные цементом и мелом комбинезоны: окончился обеденный перерыв. Новые люди не интересовали Коваля. Не ради них он приехал сюда.
- Крапивцев, - распалялся собеседник Коваля, - это такой... Ему все земли мало... Как только его приняли в наш садовый кооператив! Одни деньги волнуют. С каждого сантиметра сдирает... Вот и задумал прикупить участок Бориса Сергеевича. У того все запущено... Трава, сорняки. Лето, весну и осень живут, но рук не прикладывают. Оно, конечно, так неправильно, но спину гнуть и семью губить на этой земле, как делает Крапивцев, тоже не по-людски. Жадность человека съедает. По-моему, не мог смотреть, что у соседа земля гуляет. Спать не мог, дышать не мог, жить не мог... - Петр Емельянович отпил из кружки и, облизав губы, важно добавил: - Инфляция души произошла...
- Но чтобы убить за это человека... - недоверчиво произнес Коваль.
- Можете себе представить... Я читал, кажется, у Эдгара По, - я сам экономист, сейчас на заслуженном отдыхе, пенсия приличная, время есть, читаю... Так вот, Дмитрий Иванович, там один человек не мог терпеть соседа только потому, что у того было круглое лицо. Как полная луна. И вот не выдержал, выстрелил из ружья в соседа. Психологический рассказ. Произошла инфляция души - и все!.. - Петр Емельянович, которого Коваль мысленно называл Мефистофелем, замолчал и припал к кружке. Затем, отставив ее и вытерев губы, многозначительно заметил: - А тут дело посерьезнее, чем какая-то физиономия. Еще Толстой писал о власти земли над крестьянином. Все классики разве не об этом писали? Почитайте Ольгу Кобылянскую, ее "Землю". Брат на брата шел...
- Классики писали, - согласился Коваль. - А Крапивцев родом из села?
- Куркуль...
- Трудно поверить вашим словам, - нарочито резко возразил Коваль. Ерунда это!
- Вы не понимаете простой вещи, - завелся Петр Емельянович. - Теперь ему легче участок к рукам прибрать.
- Не понимаю. Каким образом?
- Очень просто. Таиска хотела когда-то продать дачу Крапивцеву. Беднота же! Обрабатывать не могут. С соседями скандалы. А Борис - ни в какую... А теперь зачем она ей, эта дача. Тут еще сестра приехала из капстраны. Вдруг заберет с собой. А Крапивцев - первый покупатель...
- Не продаст она ему, - возразил Коваль. - Если отравил мужа.
- А это не доказано... Он и похороны взял на себя. Таисия без памяти лежала. И поминки устроил - они же вроде бы друзьями были. Хотя и ругались, но Борис частенько у соседа выпивал. На могиле Крапивцев слово сказал и слезу пустил... Нет, она только ему продаст.
- А как он на себя оформит?
- Зачем на себя? - удивился непонятливости Коваля Петр Емельянович. Если на себя не сможет, то есть у него дочка и зять. Другая фамилия, другая семья. Вот и соединят участки...
- Нет, не продаст Таисия Григорьевна, - все еще возражал Коваль. Если милиция установит, что отравил Крапивцев, то не то что землю прикупать - хватит ему и территории колонии, а может, и тюремной камеры. А то и...
- Милиция установит? Вы наивный человек, Дмитрий Иванович! Что милиция сделает? Это же не просто - доказать. Никто не будет с этим морочиться...
- Вы так говорите, будто знаете, чем занимается милиция.
- А вот и знаю, - похвастался Петр Емельянович. - В этом или в другом, им важно вовремя дело закрыть, чтобы процент был хороший. Я им не судья, они такие же люди, как все. А где вы видели человека, чтобы себе на плечи лишние мешки взваливал... Разве только когда из колхозной кладовой в свою хату несет. - И он засмеялся, довольный своей придумкой.
- Нужно быть очень жестоким, чтоб отравить ради какой-то выгоды.
- Крапивцев и есть жестокий. Он даже свою собаку отравил за то, что курей гоняла... А думаете, кто моего кота убил? Его рук дело, никого больше... Борис ему в глаза говорил, что он торгаш, и на собрании выступил, мол, есть такие, что наживаются на садовых участках. И как пример привел Крапивцева. Даже куркулем назвал и требовал исключить из кооператива. Правда, и Крапивцев на него писал. Чтобы Бориса лишили земли, мол, так запустил участок, так гусениц расплодил, что они лезут на соседние сады...
- Какой это куркуль, на шести сотках, - подначивал Коваль, интересуясь, что еще скажет его собеседник о Крапивцеве.
- А такой, что и "Жигули" покупает.
- Так ведь работают... Своим трудом...
- Правильно. Но еще лучше, если бы они не драли шкуру с людей на Бессарабском рынке.
- А вы, простите, Петр Емельянович, что делаете на своих сотках? полюбопытствовал Коваль.
- У меня земля тоже не гуляет. Есть грядочки - помидорчики, огурчики, пять яблонь, но для себя, не на продажу, и чтобы руки не скучали...
На дворе свирепствовал август. Солнце заливало окна пивной, подгоняя людей ближе к стойке, за которой колдовала над бочкой с пивом Мотря.
Коваль решил, что ничего дельного сосед не скажет, и, взглянув на часы, кивнул на прощанье. Нужно было еще расспросить продавщицу ларька, в котором часу приходил в тот вечер за бутылкой вина ее постоянный клиент Борис Залищук.
Обескураженный Петр Емельянович остался в одиночестве и сердито посматривал на пустые кружки перед собой.
5
От экспертов лейтенант Струць возвращался в хорошем настроении. Черт возьми, как здорово получилось: он, молодой сотрудник уголовного розыска, самостоятельно вышел на короткую прямую, которая приведет к раскрытию преступления, - нашел во дворе Залищука граненый стакан со следами отравы. Все-таки недаром окончил Высшую школу милиции!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71