Нам вполне хватает того, что имеем. Жили и будем жить! Не смей!..
Таисия Григорьевна заплакала.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Олесь Залищук пришел на дачу, когда у Таисии Григорьевны была в гостях Кэтрин. Сестры сидели на лавочке около домика. Миссис Томсон что-то вязала и старалась развлечь сестру рассказами о своих путешествиях. Хозяйка дачи смотрела вокруг с таким выражением на обрюзгшем лице, что казалось, тронь ее - и польются слезы. Она и раньше была слезливая, особенно когда вспоминала свою неудавшуюся театральную карьеру. А теперь, после смерти Бориса Сергеевича, досыта наплакавшись, стала одутловатой, медлительной и неповоротливой. Ничего не хотела, ничего не просила, ничего не ждала, кроме сочувствия, и если заговаривала, то лишь затем, чтобы сказать, какая она теперь, без Бориса Сергеевича, одинокая. Но и это не договаривала до конца, потому что из глаз начинали капать слезы. Могла целый день не есть, и если бы не Кэтрин, которая каждое утро или приезжала к ней на дачу, или приводила ее к себе в гостиницу, кто знает, что с ней было бы...
Солнце, разгораясь, пробивало лучами-стрелами кроны старой липы и высокой усохшей вербы около калитки; в запущенном саду повеселело.
Подняв голову, миссис Томсон увидела молодого человека, который заглядывал во двор. За оградой стояла женщина с ребенком на руках. Они, очевидно, не отваживались войти.
- Тася, - сказала Кэтрин, - к тебе, кажется, гости.
Таисия Григорьевна взглянула в сторону переулка и не поверила своим глазам.
- О! - вырвалось у нее.
Люди по ту сторону калитки как будто ждали приглашения.
- Тася, - повторила миссис Томсон, и в голосе ее прозвучало удивление.
- Олесь, сын Бориса... - Таисия Григорьевна произнесла это безразличным тоном, лицо осталось, как и до этого, невозмутимым.
- Бориса Сергеевича?
Теперь Кэтрин с интересом посмотрела на незнакомцев.
- А почему они не заходят?
Таисия Григорьевна пожала плечами, ничем не проявляя желания подняться навстречу.
Не останавливая вязания, миссис Томсон внимательно следила за калиткой. Она скрипнула - мужчина и женщина решительно вошли во двор. Впереди шел сын Бориса Сергеевича - невысокий, крепко сколоченный молодой человек с густым чубом, который при каждом шаге падал на глаза. От него не отставала белокурая женщина с мальчиком лет трех на руках.
Они приблизились и хором сказали: "Добрый день".
Миссис Томсон кивнула в ответ.
Таисия Григорьевна продолжала невозмутимо смотреть на гостей, будто не видя их. Только после минуты молчанья глухо произнесла: "Здравствуйте".
- Вот что, - начал Олесь, движением головы отбросив с глаз волосы. Он поставил ногу на ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж. - Я о даче. Обвел взглядом вокруг, словно говоря, о какой даче идет речь. - Вы знаете, что после смерти отца она принадлежит мне?..
Таисия Григорьевна продолжала молчать.
Ребенок вырывался из рук матери, она не пускала его на землю, успокаивала.
- Согласно закону, через шесть месяцев я становлюсь здесь хозяином, продолжал молодой Залищук.
Эти слова наконец дошли до сознания Таисии Григорьевны.
- Как это можно?! - вскрикнула она. - Я тут двенадцать лет живу... Это все, что у меня осталось! Так нельзя, Олесь Борисович...
- Дачу отец построил, когда вас еще и в помине не было...
- Я была женой вашего отца, - слезы набежали на печальные глаза Таисии Григорьевны.
- Женой была моя мать, - ответил Олесь. - Она с ним и наживала эту дачу. Если бы она не умерла, то и унаследовала бы ее. А раз ее нет, единственный наследник я.
- И вот он тоже наследник, - решительно добавила молодая женщина, показывая на мальчика.
- Конечно. И наш Степанко, когда-нибудь... Как говорят, наследственность поколений. - Олесь положил руку на головку ребенка.
- Давайте хотя бы поделим ее... Если вы претендуете... Я так привыкла здесь. И я все-таки была женой вашего отца, заботилась о нем, ухаживала, мне хотя бы половина дачи тоже принадлежит... - Таисия Григорьевна тихо заплакала.
- А что тут делить, - буркнул молодой Залищук. - Вы для нас человек посторонний. Жить вместе на этой даче нам не подходит.
- Чужой человек, - подчеркнула молодая женщина.
- Тогда, может, я вам верну половину ее стоимости. Вы только подождите немного. У меня есть друзья в театре, и завод Бориса Сергеевича поможет... Завод и похоронил его за свой счет...
- Дача и нам нужна.
- Вот маленький ребенок не имеет свежего воздуха, - поддержала жена мужа, опуская на землю мальчика, который все время крутился у нее на руках.
- Да помолчи, Нина! - прикрикнул на жену Олесь. - Я вас не гоню, обратился он к Таисии Григорьевне. - Живите пока что... Мы же люди, понимаем... Но пришли, чтобы напомнить о наших правах и чтобы вы готовились переехать на свою городскую квартиру.
- В таком случае вы мне половину стоимости ее выплатите, - нашлась Таисия Григорьевна. - Нужно памятник Борису Сергеевичу поставить.
- Памятник мы и сами поставим. Не беспокойтесь, - снова вмешалась Олесева жена.
Таисия Григорьевна встала, демонстративно повернулась спиной к непрошеным гостям. Молодой Залищук отошел в сторону, и она начала подниматься вверх, в комнату.
Тем временем Степанко побежал в сад, за ним бросилась мать. Олесь тоже направился в глубь двора.
Сестры поднялись на второй этаж и из окна спальни следили, как Залищуки ходят от дерева к дереву, осматривая их.
- Твоему Борису нужно было написать завещание, - заметила Кэтрин, когда молодые люди вышли со двора и исчезли с глаз.
- Ах, - махнула рукой Таисия, - мы ни о чем таком с ним не думали.
- А нужно было, - укоризненно сказала миссис Томсон. - Человек не вечен. Я не знаю, какой тут закон наследования. Может, Борис и не имел права тебе завещать. Значит, нужно было идти в загс. Мы с Вильямом тоже ничего плохого не думали, но завещание он сделал вскоре после того, как родился Роб. Теперь я отдаю в приданое Джейн мастерскую, чтобы девочка могла объединить ее с мастерской жениха. Он - механик по пишущим машинкам. Так им легче будет бороться с конкурентами. У нас больше всего прогорают мелкие заведения. Были с Вильямом не раз на грани краха, только находчивость его и кредиты друзей по армии спасали нас.
- А что же ты оставишь сыну?
- Роб более или менее обеспечен. Он учился в Кембридже и имеет хорошую работу в каком-то военном заведении. Сейчас его специальность химия - в цене. После моей смерти получит кое-какие наши с Вильямом сбережения. А пока что пусть немного еще подождет... - Кэтрин засмеялась. - Он, правда, сердится, что я отдаю мастерскую не ему, а Джейн. Но он ее быстро промотал бы со своими друзьями. - Миссис Томсон подошла к сестре, сидевшей на кровати, стала гладить ее по спине. - Не переживай, Тася. В конце концов, проживешь и без этой дачи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Таисия Григорьевна заплакала.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Олесь Залищук пришел на дачу, когда у Таисии Григорьевны была в гостях Кэтрин. Сестры сидели на лавочке около домика. Миссис Томсон что-то вязала и старалась развлечь сестру рассказами о своих путешествиях. Хозяйка дачи смотрела вокруг с таким выражением на обрюзгшем лице, что казалось, тронь ее - и польются слезы. Она и раньше была слезливая, особенно когда вспоминала свою неудавшуюся театральную карьеру. А теперь, после смерти Бориса Сергеевича, досыта наплакавшись, стала одутловатой, медлительной и неповоротливой. Ничего не хотела, ничего не просила, ничего не ждала, кроме сочувствия, и если заговаривала, то лишь затем, чтобы сказать, какая она теперь, без Бориса Сергеевича, одинокая. Но и это не договаривала до конца, потому что из глаз начинали капать слезы. Могла целый день не есть, и если бы не Кэтрин, которая каждое утро или приезжала к ней на дачу, или приводила ее к себе в гостиницу, кто знает, что с ней было бы...
Солнце, разгораясь, пробивало лучами-стрелами кроны старой липы и высокой усохшей вербы около калитки; в запущенном саду повеселело.
Подняв голову, миссис Томсон увидела молодого человека, который заглядывал во двор. За оградой стояла женщина с ребенком на руках. Они, очевидно, не отваживались войти.
- Тася, - сказала Кэтрин, - к тебе, кажется, гости.
Таисия Григорьевна взглянула в сторону переулка и не поверила своим глазам.
- О! - вырвалось у нее.
Люди по ту сторону калитки как будто ждали приглашения.
- Тася, - повторила миссис Томсон, и в голосе ее прозвучало удивление.
- Олесь, сын Бориса... - Таисия Григорьевна произнесла это безразличным тоном, лицо осталось, как и до этого, невозмутимым.
- Бориса Сергеевича?
Теперь Кэтрин с интересом посмотрела на незнакомцев.
- А почему они не заходят?
Таисия Григорьевна пожала плечами, ничем не проявляя желания подняться навстречу.
Не останавливая вязания, миссис Томсон внимательно следила за калиткой. Она скрипнула - мужчина и женщина решительно вошли во двор. Впереди шел сын Бориса Сергеевича - невысокий, крепко сколоченный молодой человек с густым чубом, который при каждом шаге падал на глаза. От него не отставала белокурая женщина с мальчиком лет трех на руках.
Они приблизились и хором сказали: "Добрый день".
Миссис Томсон кивнула в ответ.
Таисия Григорьевна продолжала невозмутимо смотреть на гостей, будто не видя их. Только после минуты молчанья глухо произнесла: "Здравствуйте".
- Вот что, - начал Олесь, движением головы отбросив с глаз волосы. Он поставил ногу на ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж. - Я о даче. Обвел взглядом вокруг, словно говоря, о какой даче идет речь. - Вы знаете, что после смерти отца она принадлежит мне?..
Таисия Григорьевна продолжала молчать.
Ребенок вырывался из рук матери, она не пускала его на землю, успокаивала.
- Согласно закону, через шесть месяцев я становлюсь здесь хозяином, продолжал молодой Залищук.
Эти слова наконец дошли до сознания Таисии Григорьевны.
- Как это можно?! - вскрикнула она. - Я тут двенадцать лет живу... Это все, что у меня осталось! Так нельзя, Олесь Борисович...
- Дачу отец построил, когда вас еще и в помине не было...
- Я была женой вашего отца, - слезы набежали на печальные глаза Таисии Григорьевны.
- Женой была моя мать, - ответил Олесь. - Она с ним и наживала эту дачу. Если бы она не умерла, то и унаследовала бы ее. А раз ее нет, единственный наследник я.
- И вот он тоже наследник, - решительно добавила молодая женщина, показывая на мальчика.
- Конечно. И наш Степанко, когда-нибудь... Как говорят, наследственность поколений. - Олесь положил руку на головку ребенка.
- Давайте хотя бы поделим ее... Если вы претендуете... Я так привыкла здесь. И я все-таки была женой вашего отца, заботилась о нем, ухаживала, мне хотя бы половина дачи тоже принадлежит... - Таисия Григорьевна тихо заплакала.
- А что тут делить, - буркнул молодой Залищук. - Вы для нас человек посторонний. Жить вместе на этой даче нам не подходит.
- Чужой человек, - подчеркнула молодая женщина.
- Тогда, может, я вам верну половину ее стоимости. Вы только подождите немного. У меня есть друзья в театре, и завод Бориса Сергеевича поможет... Завод и похоронил его за свой счет...
- Дача и нам нужна.
- Вот маленький ребенок не имеет свежего воздуха, - поддержала жена мужа, опуская на землю мальчика, который все время крутился у нее на руках.
- Да помолчи, Нина! - прикрикнул на жену Олесь. - Я вас не гоню, обратился он к Таисии Григорьевне. - Живите пока что... Мы же люди, понимаем... Но пришли, чтобы напомнить о наших правах и чтобы вы готовились переехать на свою городскую квартиру.
- В таком случае вы мне половину стоимости ее выплатите, - нашлась Таисия Григорьевна. - Нужно памятник Борису Сергеевичу поставить.
- Памятник мы и сами поставим. Не беспокойтесь, - снова вмешалась Олесева жена.
Таисия Григорьевна встала, демонстративно повернулась спиной к непрошеным гостям. Молодой Залищук отошел в сторону, и она начала подниматься вверх, в комнату.
Тем временем Степанко побежал в сад, за ним бросилась мать. Олесь тоже направился в глубь двора.
Сестры поднялись на второй этаж и из окна спальни следили, как Залищуки ходят от дерева к дереву, осматривая их.
- Твоему Борису нужно было написать завещание, - заметила Кэтрин, когда молодые люди вышли со двора и исчезли с глаз.
- Ах, - махнула рукой Таисия, - мы ни о чем таком с ним не думали.
- А нужно было, - укоризненно сказала миссис Томсон. - Человек не вечен. Я не знаю, какой тут закон наследования. Может, Борис и не имел права тебе завещать. Значит, нужно было идти в загс. Мы с Вильямом тоже ничего плохого не думали, но завещание он сделал вскоре после того, как родился Роб. Теперь я отдаю в приданое Джейн мастерскую, чтобы девочка могла объединить ее с мастерской жениха. Он - механик по пишущим машинкам. Так им легче будет бороться с конкурентами. У нас больше всего прогорают мелкие заведения. Были с Вильямом не раз на грани краха, только находчивость его и кредиты друзей по армии спасали нас.
- А что же ты оставишь сыну?
- Роб более или менее обеспечен. Он учился в Кембридже и имеет хорошую работу в каком-то военном заведении. Сейчас его специальность химия - в цене. После моей смерти получит кое-какие наши с Вильямом сбережения. А пока что пусть немного еще подождет... - Кэтрин засмеялась. - Он, правда, сердится, что я отдаю мастерскую не ему, а Джейн. Но он ее быстро промотал бы со своими друзьями. - Миссис Томсон подошла к сестре, сидевшей на кровати, стала гладить ее по спине. - Не переживай, Тася. В конце концов, проживешь и без этой дачи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71