— Слишком высокую, мсье Шарль, — как ни странно, но деловые манеры шли Фелисите и в то же самое время казались поразительными для девушки ее возраста. Ей следовало интересоваться нарядами, танцами и ухажерами, но она сидела перед попечителем с серьезным взглядом, и в данный момент ее интересовала только цена земли вдоль реки Ришелье. — Он желает получить тысячу ливров за землю и еще сотню за пошлину.
— Это чересчур, — барон начал возмущаться. — Все думают, что деньги у семейства ле Мойн — немеренные! Никого не интересуют, каким образом они нам достаются. Но нас ему не перехитрить, не правда ли, малышка? Мы с тобой умницы!
Девушка начала улыбаться, но потом что-то вспомнила, и улыбка исчезла с ее лица. В комнату вошла кухарка с блюдом отварной рыбы, и девушка осторожно сказала:
— Он тоже к нам заходил…
— Ты имеешь в виду…
Кухарка вышла, закрыв за собой дверь, и Фелисите повторила:
— Да, это был мсье Бенуа.
Барону сразу расхотелось завтракать.
— Когда я слышу об этом человеке, у меня пропадает аппетит. Жаль, что тебе пришлось с ним общаться. Наверно, он задавал тебе сотни вопросов?
Девушка кивнула головой.
— Но ему ничего не удастся от меня узнать. Я теперь знаю, как с ним можно справиться: начинаю быстро болтать и постоянно киваю головой. Ему кажется, что я сообщаю ему нечто важное, но он не может разобрать ни единого слова и начинает беситься, размахивать руками, говоря: «Подожди! Не спеши! Что ты так торопишься! Милая девушка, ты позабыла, что у меня плохо со слухом. Прошу тебя, говори помедленнее!»
Я продолжаю говорить, а он не разбирает слова, — Фелиси-те захихикала. — Так даже лучше, мсье Шарль, потому что мои слова сильно не понравились бы этому противному старику.
— Он сказал, зачем заходил?
— Да, он намекнул на это. Все что я могла понять из его бормотания и покачивания головой, так это то, что мсье де Марья сильно пострадал в финансовом плане.
— Снова! — воскликнул барон. Он с такой силой поставил чашку на стол, что Фелисите перепугалась, что она сейчас развалится на куски. — Неужели мы снова должны выручать его? Я уверен, что это всего лишь уловка, чтобы выкачать у нас побольше денег. На этот раз он от меня ничего не получит!
Девушка сделала вид, что занята завтраком, и не поднимала глаз от тарелки. На самом деле она пыталась понять, стоит ли ей вылезать с собственными умозаключениями. Наконец она сказала:
— Мсье Шарль, я… мне кажется, что он ожидает, что вы ему откажете.
— Он должен ожидать отказ после того, что я ему сказал в первый раз.
— Ожидает ваш отказ, и у него… имеется оружие, чтобы отомстить вам.
— Оружие? — У барона снова пропал аппетит, и он внимательно посмотрел на Фелисите. — Что ты имеешь ввиду?
— Возможно, это всего лишь догадка, но я уверена, что это правда. Я ничем не могу подкрепить мою догадку. Он никак не угрожал и не сказал ничего такого, но тем не менее, мсье Шарль, за его словами что-то кроется. Угроза почувствовалась в его манерах.
Фелисите перестала вести себя как взрослая и посмотрела на Шарля как ребенок, увидевший опасность и готовый разрыдаться.
— Мсье Шарль, я его боюсь! Он очень опасный человек! Барон казался не испуганным, а раздраженным ее словами.
— Ты считаешь, что он обнаружил в моем прошлом какой-то секрет и может им воспользоваться? Могу тебя уверить — моя совесть чиста. Мне он не помешает нормально спать. Пусть мсье Бенуа не делится с нами своим секретом. — Он взглянул на письмо, лежащее поверх остальных. — Ты просматривала письма?
Девушка кивнула головой.
— Да. Тут нет ничего спешного, я могу ими заняться.
— Отлично! Мне не очень хочется с ними возиться, и я с удовольствием передам это дело тебе.
Вдруг ему в голову пришла важная мысль:
— Днем ты увидишь Филиппа. Так вот, скажи ему, что есть война или нет, но мне нужно расширить склады в районе залива. Не забудь об этом, малышка.
Забыть подобное поручение?! Фелисите тихо посмеялась. Девушка была счастлива, когда у нее появилась реальная причина повидать Филиппа, и не нужно было выдумывать для этого поводы.
Фелисите встала из-за стола и поправила кринолин. Он давно вошел в моду во Франции, но только сейчас эта мода достигла колонии. Когда девушка попросила разрешить ей носить кринолин, это означало, что детство закончилось.
— Как только я закончу заниматься письмами, я сразу пойду к Филиппу, — сказала Фелисите.
Сбоку мастерской Рене Фезере, оружейника и златокуз-неца, был узкий проход, над которым висела доска, занимавшая пространство между двумя рядами домов. На ней было написано: «Филипп Жирар». Фелисите пожаловала сюда в сопровождении служанки по имени Лиза. У девушки колотилось сердце, и так было всегда, когда она собиралась повидать Филиппа, в особенности с тех пор, как он сильно вырос и превратился в юношу, организовавшего собственное дело в Монреале.
Дела у Филиппа шли хорошо. Они не могли идти плохо, потому что барон был его негласным партнером и постоянно напоминал ему с помощью Фелисите, что следует все время трудиться. Фелисите следила за тем, как работает Филипп, даже покупала бухгалтерские книги и делала там первые записи своим аккуратным почерком. Филипп полагался на нее во всем, но одежду выбирал себе сам — должность предпринимателя ко многому обязывала. Это оставалось секретом Филиппа и портного. Но когда он надел костюм в первый раз, он нашел причину посетить дом ле Мойнов, чтобы Фелисите могла увидеть его во всем блеске. Сюртук был синего цвета и хорошо сшит. В фалды была вшита клеенка, чтобы они топорщились согласно фасону. По совету портного он завязал модным узлом на шее платок из льна. Такой галстук вошел в моду с тех пор, как во время битвы за Стайнкирк французы подверглись внезапной атаке, и офицерам пришлось одеваться в спешке, чтобы вступить в битву. Филипп закатывал чулки выше колен, прикрывая расстояние между чулками и короткими панталонами. Все было выдержано строго по моде, но кое в чем он допустил ошибку. У Фелисите сжалось сердце, когда она увидела, что портной придумал с пуговицами.
Девушка пыталась пощадить чувства молодого человека, но ее выдало выражение лица. Филипп перестал гордо вышагивать перед ней и, нахмурившись, взглянул на девушку.
— Что у меня не в порядке? — спросил он. — Сюртук?
— Нет, нет, Филипп. Сюртук у тебя отличный. Он прекрасно на тебе сидит.
— Тогда значит жилет?
— Нет, он тоже красивый, длинный и с прекрасным рисунком.
— Панталоны?
— С ними тоже все в порядке, — девушка очень боялась его обидеть. — Дама не должна об этом говорить, но ты чудесно выглядишь в панталонах.
— Но в чем же тогда дело? — расстроился Филипп. — Я понимаю, что сделал какую-то ошибку, а ты мне должна помочь и обо всем сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121