Над трубой поднялась первая струйка дыма. На ранчо кто-то проснулся. Итан пришпорил коня и поскакал вниз по склону.
Когда все было закончено, Итан уже не чувствовал желания дожидаться Старка. Он вообще ничего не чувствовал, кроме подступающей к горлу тошноты. Возвращаться в Эль-Пасо смысла не было. Бордель, конечно, остался, но теперь, со смертью Круза, он превратился в обычный бордель, а Итан так и не научился любить запах свиней.
Они перегнали небольшое стадо Старка через границу и продали в Хуаресе за полцены. Они не знали наверняка, погонится ли Старк за ними, но подозревали, что все-таки погонится.
– Я так точно в этом уверен, – сказал Пек.
– А я нет, – возразил Том. – Из-за какой-то шлюхи?
– А как насчет тех двух сучек? – поинтересовался Хэйлоу.
После того как они побывали на ранчо Старка, Хэйлоу стал есть еще больше. Теперь его вес приближался к четырем сотням фунтов. Новая лошадь Хэйлоу, купленная в Хуаресе, уже начала хрипеть.
Том и Пек ничего на это не сказали, но оглянулись, а это уже само по себе было достаточно красноречивым ответом.
В конце концов они удостоверились в том, что Старк и вправду за ними гонится. Несколько раз они приезжали в какой-нибудь городишко через день-другой после того, как Старк покидал его. И Старк, и сами они петляли, вместо того чтобы ехать по прямой.
– Хватит с меня этого дерьма! – заявил Хэйлоу. – Я отправляюсь домой.
– Какого хрена? – поинтересовался Пек. – Ты что, думаешь, что он тебя не отыщет в Эль-Пасо?
– Не в Эль-Пасо. На Гавайи.
Настоящее имя Хэйлоу начиналось с «Хэелоа» и продолжалось бог весть на какую длину.
– И чего ты там забыл? – спросил Том. – Ты ж говорил, что вся твоя семья, весь город, вообще весь народ перемер от оспы.
– Горы остались. Реки остались. Океан остался. Я скучаю по ним.
Они продолжали держаться вместе, пока не добрались до ла сиудад де лос Анджелес. Там Пек заявил: «Да пошло все на хрен! Если он хочет меня найти, пускай ищет здесь». Том остался в Сакраменто. Его дядя держал там бар и предложил Тому присматривать за шлюхами. «Я же ничего особенно плохого не сделал, – сказал Том. – Я извинюсь, Старк даст мне в морду, и на том мы разойдемся».
Хэйлоу добрался с Итаном до Сан-Франциско. Он надеялся отыскать там корабль, идущий на Гавайи, но, увидев океан, передумал. Здоровяк – теперь Хэйлоу весил около пятисот фунтов и передвигался уже не верхом, а в двуконной повозке – уселся и расплакался, заслышав, как волны плещут о причал. «Слишком много могил там осталось», – сказал он.
Итан тоже застрял в Сан-Франциско. Но однажды, направляясь в бар, он услышал уличного проповедника. «Я пришел призвать не праведников, – сказал проповедник, – но грешников к покаянию». Кто-то сказал «аминь». Невидимые тиски, сжимавшие сердце Итана, внезапно разжались. Он упал на колени и расплакался. Тем же вечером он переступил порог миссии Света Истинного слова пророков Господа нашего Иисуса Христа. Месяц спустя новый миссионер Джеймс Боханнон уже плыл в Японию.
Итан взял новое имя потому, что чувствовал себя переродившимся до полной неузнаваемости. Но истинное перерождение произошло лишь после того, как он вместе с дюжиной других миссионеров добрался в деревню Кобаяси в провинции Ямакава, где им надлежало создать новую миссию.
В день их прибытия в тех краях вспыхнула эпидемия холеры. Через месяц из всех миссионеров в живых остался один лишь Итан. Среди крестьян тоже было много умерших, и местные жители винили во всем чужаков. Итан выжил лишь благодаря тому, что старик-настоятель монастыря Мусиндо, Дзэнгэн, забрал его в монастырь и выходил. Должно быть, настоятель пользовался в этих краях определенным авторитетом: отношение крестьян к Итану изменилось. Они начали приносить ему еду, менять на нем одежду, мыть его. Особенно часто его навещали дети; им было интересно лишний раз взглянуть на Итана, ведь они никогда прежде не видели чужеземцев.
Как-то так случилось, что, пока Итан валялся в бреду, барьеры рухнули. Когда жар спал, Итан обнаружил, что понимает многое из того, что говорят дети, и сам может произнести несколько слов. К тому времени, когда он начал подниматься на ноги, он уже мало-помалу беседовал с Дзэнгэном.
Однажды Дзэнгэн спросил его:
– Каким было твое лицо до того, как родились твои родители?
Итан уже готов был сказать Дзэнгэну, что никогда не знал своих родителей, но внезапно все обыденные понятия потеряли смысл.
С тех пор Дзимбо стал носить вместо костюма христианского миссионера рясу буддийского монаха. Это было скорее данью уважения Дзэнгэну. Одежды подобны именам. Они ничего не значат.
Дзимбо был прежде Джеймсом Боханноном и Итаном Крузом и до сих пор оставался ими. И в то же время он больше не был ими.
* * *
Дзимбо не стал рассказывать этого Гэндзи. Он уже было совсем собрался начать, но тут князь улыбнулся и спросил:
– В самом деле? Тебе и вправду удалось убежать от себя? Тогда ты, должно быть, разделил просветление с самим Буддой Гаутамой!
– Я не знаю, что означает слово «просветление», – сказал Дзимбо. – С каждым вздохом я перестаю понимать смысл все новых и новых слов. Вскоре я буду знать лишь то, что ничего не знаю.
Гэндзи рассмеялся и повернулся к Сохаку:
– Из него получился куда более подходящий преемник Дзэнгэна, чем из тебя. Хорошо, что вы уходите, а он остается.
– Это не он – тот чужеземец, которого вы ждали, господин?
– Думаю, нет. Тот сейчас находится во дворце «Тихий журавль».
Сохаку, не сдержавшись, недовольно нахмурился.
– Покойный князь Киёри предложил покровительство миссионерам Истинного слова. Я лишь продолжаю то, что начал он. – Гэндзи вновь повернулся к Дзимбо. – Ведь именно потому ты очутился здесь, верно?
– Да, мой господин.
– Вскоре ты встретишься с ними, – сказал Гэндзи. – Они приехали, чтобы помочь построить дом миссии. Это будет нелегкая задача. Все твои товарищи умерли, а из трех новоприбывших, похоже, вскорости в живых останутся лишь двое.
– А что с третьим, мой господин? Он болен?
– К сожалению своему должен сообщить, что в него попала пуля убийцы, предназначенная для меня. Возможно, ты знаешь этого человека. Его зовут Цефания Кромвель.
– Нет, мой господин, не знаю. Должно быть, он приехал в Сан-Франциско уже после того, как я уплыл оттуда.
– Как это досадно – приехать в такую даль лишь затем, чтобы встретить столь бессмысленную смерть. Тебе что-нибудь нужно, Дзимбо?
– Нет, мой господин. Настоятель Сохаку обеспечил храм всем необходимым.
– Что ты будешь делать, когда сюда прибудут твои бывшие собратья по вере?
– Помогу им построить миссию, – сказал Дзимбо. – Быть может, те, кто не в силах услышать слово Будды, сумеют услышать слово Христа и тоже обретут спасение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124