Они рухнули на колени и уткнулись лбом в землю.
– Прошу, примите мои извинения, – сказал первый самурай, – и пощадите моих престарелых родителей.
– Мои дети – невинные младенцы. Пусть моя кровь очистит их, – сказал второй.
Они принялись действовать одновременно. Первый схватился руками за клинок своего катана – по мечу тут же заструилась кровь из рассеченных ладоней – и вонзил его себе в горло. Самурай свалился набок. Кровь хлынула толчками – из раны, изо рта, из ноздрей, а с нею тело покинула и жизнь. Второй самурай сунул клинок в рот и с силой подался вперед. Рукоять воткнулась в землю, а клинок на половину длины вышел из черепа. Меч помешал самураю упасть – катана и коленопреклоненный человек образовали чудовищный треугольник. Он умер в мучительных конвульсиях.
От этого зрелища Эмилия потеряла сознание и упала бы, не успей Гэндзи подхватить ее. Князь опасался, что сам рухнет с седла под ее тяжестью. Но, к его удивлению, девушка оказалась совсем не такой грузной, какой казалась на вид. Да и не такой уж крупной, если взглянуть на нее вблизи. Просто ее чрезмерно пышные формы и странная внешность искажали восприятие, потому он и оценил ее истинные пропорции неправильно.
Сигеру собрался спешиться.
– Не нужно, – сказал Гэндзи.
– Я должен опознать их, – отозвался Сигеру. Лицо его горело. Лишь кровь охладит его гнев.
– Оставь, – велел Гэндзи. – Сейчас для всех настало время испытаний. Эти люди ошибались, но искренность их несомненна. Давайте же почтим их искренность и забудем о прочем.
Сигеру поклонился. Но когда Гэндзи двинулся вперед, он все-таки соскочил с коня. Он изучил гербы на кимоно мертвецов и запомнил их лица. Гэндзи чересчур сострадателен. Существуют слова, которые нельзя ни забыть, ни простить.
Один из покойников упомянул родителей, второй – детей. Когда нынешний кризис минует, он разыщет их и сделает то, что надлежит.
Сигеру вновь вскочил в седло и пришпорил коня.
* * *
– Я не понимаю! – восклицала Эмилия. – Вот только что все разговаривали. Князь Гэндзи даже, кажется, шутил. А потом вдруг…
Девушку била дрожь, и она никак не могла совладать с собой. Эмилия прижалась к Старку, надеясь, что он тоже обнимет ее покрепче. Он обвил ее рукой. Но это не помогло. Эмилию все равно продолжало трясти. Ей никогда и в голову не приходило, что она может оказаться свидетельницей столь ужасного и столь бессмысленного насилия. А от того, что насилие это обернулось самоубийством, становилось еще страшнее. Люди стоят и беседуют – а в следующее мгновение вдруг лишают себя жизни и тем самым навлекают вечное проклятие на свои бессмертные души. Но ради чего? Эти ужасные раны, это бульканье крови! Сможет ли она когда-нибудь позабыть их?
– Они думают совсем не так, как мы, – сказал Старк. Впрочем, он и сам понимал, что подобные слова ничего не объясняют. У враждебно настроенных самураев имелся огромный перевес в численности. Однако же стоило Сигеру произнести несколько слов, и они разбежались кто куда. Почему? Этого Старк не знал. Двое из них убили себя, причем весьма мучительным способом. Раз уж они решились на такую смерть, значит, храбрости им было не занимать. Почему же они тогда не напали? Этого Старк тоже не мог взять в толк.
Князь сидел неподалеку и о чем-то совещался с дядей. Хэйко преспокойно трудилась вместе с Хидё: самурай рубил бамбук, а девушка сооружала шалаш. Хоть Хэйко и казалась хрупкой и утонченной, недавнее дикое происшествие явно не произвело на нее ни малейшего впечатления.
Старк понимал в произошедшем не больше Эмилии.
– Я вот думаю: может, мы для них – такая же загадка, как они для нас?
– Не может такого быть, – сказала Эмилия. – Наши поступки продиктованы разумом, как и предназначено Господом.
* * *
– Было бы разумнее не останавливаться на ночь, – сказал Сигеру. – Те, кто разбежались, уже вряд ли вернутся. Однако не исключено, что нас могут нагонять другие преследователи.
– Да, это было бы разумнее, – согласился Гэндзи. – Но это невозможно. Эмилия не в состоянии сейчас продолжить путь. Потрясение оказалось чересчур велико для нее.
– Потрясение? – Сигеру взглянул туда, где сидела чужеземная женщина. – С чего бы вдруг ей испытывать потрясение? Она должна радоваться. Ведь схватка представлялась совершенно неизбежной.
– Она не привыкла видеть, как люди лишают себя жизни, – пояснил Гэндзи. – Во всяком случае, при помощи мечей. Возможно, смерть от огнестрельного оружия не подействовала бы на нее так сильно.
У Сигеру не хватило терпения продолжать этот спор. Вместо этого он перешел к другому, более важному вопросу:
– Некоторые из этих самураев носили герб КНЯЗЯ Ёси-но. Это означает, что скоро он узнает о нашем местонахождении, а возможно, и о направлении, в котором мы движемся. А значит, в самое ближайшее время об этом станет известно и сегуну, поскольку Ёсино всегда были в союзе с родом Токугава.
– Не обязательно, – возразил Гэндзи. – Я очень сомневаюсь, что эти самураи встретились с ведома и согласия своих сеньоров. Они действовали по собственной воле. Тем самым они, формально говоря, совершили измену. А может, и не формально, а на самом деле. Они не станут рассказывать о встрече с нами, ведь тогда им придется также сознаться в преступлении, которое обернется смертью и для них самих, и для их семей. Так что нам ничего не грозит.
– И тем не менее, – настаивал Сигеру, – нам следует, хотя бы из предосторожности, сделать петлю: проехать дальше на север, а у монастыря Мусиндо свернуть на запад. Так нам придется провести в пути лишних два дня, но зато нас труднее будет перехватить.
Тут к ним подошли Хидё и Хэйко.
– Господин, шалаши готовы, – доложил Хидё.
– Спасибо. Я буду нести стражу первым, Сигеру – вторым, а ты – третьим.
– Но, мой господин, вам вовсе не требуется исполнять столь низкие поручения, – попытался возразить Хидё.
– Нас всего трое. Если я не возьму на себя часть обязанностей, вскорости вы с Сигеру устанете настолько, что будете ни к чему не пригодны. Я буду нести стражу первым.
– Да, мой господин.
Хэйко улыбнулась Гэндзи.
– Что тебя развеселило?
– Всего лишь праздная мысль, мой господин.
– И что это за праздная мысль?
– Мы ведь поедем дальше на север, верно?
– Да, на расстояние еще двух дней пути. И что?
– А не на севере ли расположен знаменитый неприступный замок семейства Мукаи?
Гэндзи попытался схватить Хэйко, но не сумел. Гейша со смехом увернулась.
– Вернись!
– Одну минутку, мой господин.
Хэйко подошла к чужеземцам и поклонилась.
– Эмилия, Мэтью. – Она указала на один из шалашей. – Мы остаемся здесь на ночь. Пожалуйста, постарайтесь отдохнуть. Не исключено, что нам не представится больше такой возможности до тех самых пор, пока мы не доберемся до замка князя Гэндзи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
– Прошу, примите мои извинения, – сказал первый самурай, – и пощадите моих престарелых родителей.
– Мои дети – невинные младенцы. Пусть моя кровь очистит их, – сказал второй.
Они принялись действовать одновременно. Первый схватился руками за клинок своего катана – по мечу тут же заструилась кровь из рассеченных ладоней – и вонзил его себе в горло. Самурай свалился набок. Кровь хлынула толчками – из раны, изо рта, из ноздрей, а с нею тело покинула и жизнь. Второй самурай сунул клинок в рот и с силой подался вперед. Рукоять воткнулась в землю, а клинок на половину длины вышел из черепа. Меч помешал самураю упасть – катана и коленопреклоненный человек образовали чудовищный треугольник. Он умер в мучительных конвульсиях.
От этого зрелища Эмилия потеряла сознание и упала бы, не успей Гэндзи подхватить ее. Князь опасался, что сам рухнет с седла под ее тяжестью. Но, к его удивлению, девушка оказалась совсем не такой грузной, какой казалась на вид. Да и не такой уж крупной, если взглянуть на нее вблизи. Просто ее чрезмерно пышные формы и странная внешность искажали восприятие, потому он и оценил ее истинные пропорции неправильно.
Сигеру собрался спешиться.
– Не нужно, – сказал Гэндзи.
– Я должен опознать их, – отозвался Сигеру. Лицо его горело. Лишь кровь охладит его гнев.
– Оставь, – велел Гэндзи. – Сейчас для всех настало время испытаний. Эти люди ошибались, но искренность их несомненна. Давайте же почтим их искренность и забудем о прочем.
Сигеру поклонился. Но когда Гэндзи двинулся вперед, он все-таки соскочил с коня. Он изучил гербы на кимоно мертвецов и запомнил их лица. Гэндзи чересчур сострадателен. Существуют слова, которые нельзя ни забыть, ни простить.
Один из покойников упомянул родителей, второй – детей. Когда нынешний кризис минует, он разыщет их и сделает то, что надлежит.
Сигеру вновь вскочил в седло и пришпорил коня.
* * *
– Я не понимаю! – восклицала Эмилия. – Вот только что все разговаривали. Князь Гэндзи даже, кажется, шутил. А потом вдруг…
Девушку била дрожь, и она никак не могла совладать с собой. Эмилия прижалась к Старку, надеясь, что он тоже обнимет ее покрепче. Он обвил ее рукой. Но это не помогло. Эмилию все равно продолжало трясти. Ей никогда и в голову не приходило, что она может оказаться свидетельницей столь ужасного и столь бессмысленного насилия. А от того, что насилие это обернулось самоубийством, становилось еще страшнее. Люди стоят и беседуют – а в следующее мгновение вдруг лишают себя жизни и тем самым навлекают вечное проклятие на свои бессмертные души. Но ради чего? Эти ужасные раны, это бульканье крови! Сможет ли она когда-нибудь позабыть их?
– Они думают совсем не так, как мы, – сказал Старк. Впрочем, он и сам понимал, что подобные слова ничего не объясняют. У враждебно настроенных самураев имелся огромный перевес в численности. Однако же стоило Сигеру произнести несколько слов, и они разбежались кто куда. Почему? Этого Старк не знал. Двое из них убили себя, причем весьма мучительным способом. Раз уж они решились на такую смерть, значит, храбрости им было не занимать. Почему же они тогда не напали? Этого Старк тоже не мог взять в толк.
Князь сидел неподалеку и о чем-то совещался с дядей. Хэйко преспокойно трудилась вместе с Хидё: самурай рубил бамбук, а девушка сооружала шалаш. Хоть Хэйко и казалась хрупкой и утонченной, недавнее дикое происшествие явно не произвело на нее ни малейшего впечатления.
Старк понимал в произошедшем не больше Эмилии.
– Я вот думаю: может, мы для них – такая же загадка, как они для нас?
– Не может такого быть, – сказала Эмилия. – Наши поступки продиктованы разумом, как и предназначено Господом.
* * *
– Было бы разумнее не останавливаться на ночь, – сказал Сигеру. – Те, кто разбежались, уже вряд ли вернутся. Однако не исключено, что нас могут нагонять другие преследователи.
– Да, это было бы разумнее, – согласился Гэндзи. – Но это невозможно. Эмилия не в состоянии сейчас продолжить путь. Потрясение оказалось чересчур велико для нее.
– Потрясение? – Сигеру взглянул туда, где сидела чужеземная женщина. – С чего бы вдруг ей испытывать потрясение? Она должна радоваться. Ведь схватка представлялась совершенно неизбежной.
– Она не привыкла видеть, как люди лишают себя жизни, – пояснил Гэндзи. – Во всяком случае, при помощи мечей. Возможно, смерть от огнестрельного оружия не подействовала бы на нее так сильно.
У Сигеру не хватило терпения продолжать этот спор. Вместо этого он перешел к другому, более важному вопросу:
– Некоторые из этих самураев носили герб КНЯЗЯ Ёси-но. Это означает, что скоро он узнает о нашем местонахождении, а возможно, и о направлении, в котором мы движемся. А значит, в самое ближайшее время об этом станет известно и сегуну, поскольку Ёсино всегда были в союзе с родом Токугава.
– Не обязательно, – возразил Гэндзи. – Я очень сомневаюсь, что эти самураи встретились с ведома и согласия своих сеньоров. Они действовали по собственной воле. Тем самым они, формально говоря, совершили измену. А может, и не формально, а на самом деле. Они не станут рассказывать о встрече с нами, ведь тогда им придется также сознаться в преступлении, которое обернется смертью и для них самих, и для их семей. Так что нам ничего не грозит.
– И тем не менее, – настаивал Сигеру, – нам следует, хотя бы из предосторожности, сделать петлю: проехать дальше на север, а у монастыря Мусиндо свернуть на запад. Так нам придется провести в пути лишних два дня, но зато нас труднее будет перехватить.
Тут к ним подошли Хидё и Хэйко.
– Господин, шалаши готовы, – доложил Хидё.
– Спасибо. Я буду нести стражу первым, Сигеру – вторым, а ты – третьим.
– Но, мой господин, вам вовсе не требуется исполнять столь низкие поручения, – попытался возразить Хидё.
– Нас всего трое. Если я не возьму на себя часть обязанностей, вскорости вы с Сигеру устанете настолько, что будете ни к чему не пригодны. Я буду нести стражу первым.
– Да, мой господин.
Хэйко улыбнулась Гэндзи.
– Что тебя развеселило?
– Всего лишь праздная мысль, мой господин.
– И что это за праздная мысль?
– Мы ведь поедем дальше на север, верно?
– Да, на расстояние еще двух дней пути. И что?
– А не на севере ли расположен знаменитый неприступный замок семейства Мукаи?
Гэндзи попытался схватить Хэйко, но не сумел. Гейша со смехом увернулась.
– Вернись!
– Одну минутку, мой господин.
Хэйко подошла к чужеземцам и поклонилась.
– Эмилия, Мэтью. – Она указала на один из шалашей. – Мы остаемся здесь на ночь. Пожалуйста, постарайтесь отдохнуть. Не исключено, что нам не представится больше такой возможности до тех самых пор, пока мы не доберемся до замка князя Гэндзи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124