Но и Ирадж проводил такие же бессонные ночи, как и Манасия.
А что, если Сафар ошибается? Что, если он не столь уж и великий провидец, как считает Ирадж? А если Сафар столь могущественный маг, то почему он, Ирадж, никак не сядет на трон Эсмира? И король по-настоящему начинал испытывать тревогу по поводу того, что Сафар на самом деле слаб, а он, Ирадж, — дурак, что доверился другу.
Сафар же хоть и не был королем, но тем не менее испытывал страхи, равные страхам обоих королей.
Если бы Ирадж узнал об этом, то избавился бы от Сафара не задумываясь. Сафар же размышлял над видением, в котором Ирадж победным маршем шел к воротам Занзера. Пусть это все правда, но почему за этим наблюдал лишь дух Сафара? Ведь в том видении Сафар ощущал себя призраком. Что, если от него ускользнула та часть видения, где его кровный брат предал его и погубил? Сафара тревожило, что он не увидел той части видения, в которой армии Ираджа еще только шли на Занзер. И что же тогда делать с тем видением — видением Хадина, где все оказывалось напрасным и речь шла о конце света?
А тут и еще один страх, самый грозный: для обоих королей — Манасии и Протаруса — ключевым пунктом кампании являлась Кирания. Что, если два этих монарха встретятся в сражении именно в Высоких Караванах?
И что, если долина Сафара и все те, кого он любит — мать, отец, сестра, друзья, — погибнут во время этих сражений?
Это зрелище тревожило его больше, чем гибель всего мира.
Представить последнее было невозможно.
Зато первое представлялось пугающе легко.
Последней каплей оказался именно этот страх, страх за Киранию. Сафар был готов на все, чтобы спасти ее.
22. Празднество демонов
Сафар прятался в цветущих склонах над Киранией. Стояло раннее лето с теплыми дождями, блаженными небесами, и долина внизу под бледным утренним солнышком мерцала в дымке. Изумрудной зеленью выделялись поля, огромным голубым бриллиантом раскинулось озеро, питаемое весенними ручейками, сбегающими с гор, серебряной процессией идущих к богине Фелакии.
— Это и есть твой дом? — спросила Лейрия голосом, хриплым от восхищения. — Никогда не видела такой красоты. Как во сне.
Сафар махнул рукой, призывая к молчанию. Его магические ощущения стрелой пронзили мечту Лейрии и наткнулись на кошмар. Во внутреннем кармане каменный идол нагрелся, подавая предупредительный сигнал.
Сигнал этот предназначался людям — пятидесяти отборным горным егерям Ираджа. Те спешились, быстро натянули лошадям на морды торбы с овсом, чтобы молчали, вытащили оружие и приготовились к схватке.
Лейрия подняла бровь:
— А что такое?
— Смотри, — сказал Сафар.
Он достал из кармана зеленый комочек стекла и бросил его на землю. Тот разлетелся на осколки, и вверх, на высоту коленей, поднялся зеленый дымок. Появилось изображение местности, на которой из дыма вылепились фигуры. Их оказалось по меньшей мере человек сорок — людей, копошащихся на полях Кирании. Казалось, они испытывают мучения, корчась от боли в этом дыму. Поднялись столбы дыма побольше, указывая на тех, кто принес с собой эту боль. Появились существа с рылами и когтями.
У Лейрии перехватило дыхание:
— Демоны!
Сафар не ответил. Он взмахнул рукой, и изображение исчезло. Он осел на валун опечаленным. Лейрии изо всех сил пришлось сдерживаться, чтобы тут же не кинуться к нему с утешениями — она не могла выказать такую слабость перед глазами солдат.
— Это все меняет, — сказала она холоднее, чем собиралась. — Нам лучше сразу вернуться и сообщить королю, что демоны захватили Киранию.
Сафар кивнул с отсутствующим видом. Его мысли унеслись куда-то далеко. Он представил весь тот ужас, который обрушился на его семью и друзей.
Сафар собирался предупредить людей о грядущей опасности, а затем установить вокруг долины сбивающие с толку заклинания на случай, если демоны отыщут перевал. Ирадж как раз собирал отряд из ударных войск, чтобы заткнуть эту прореху, пока подтянется основная сила. Сафар убеждал Ираджа ускорить подготовку, поэтому и вызвался пойти вперед и обеспечить надежный путь. Миссия же его потерпела крах и не начавшись.
— Ты права, — ответил он машинально. — Надо сообщить королю.
Лейрия вздрогнула от сочувствия к другу, но ничего не сказала. Она пошла назад, к солдатам, чтобы отдать приказ о возвращении. Все предстояло сделать быстро, но бесшумно. Оружие и снаряжение надо закрепить, чтобы не лязгали. Обвязать тряпками копыта лошадей, чтобы не стучали о камни.
Когда все было готово, Лейрия вернулась к нему сказать, что пора идти. Она дотронулась до него, и он внезапно ожил.
— Я должен все увидеть своими глазами, — сказал он.
— Не надо, — возразила Лейрия. — Нас обнаружат.
Сафар настаивал. Он ясно дал понять, что его можно увезти отсюда, лишь оглушив, связав и привязав к спине лошади.
Перспектива такого обращения с лордом Тимуром, великим визирем, всех перепугала. Но в равной степени ужасал и задуманный им план.
— Если тебя схватят, король поотрубает нам головы, — уговаривала Лейрия.
— Ничего подобного, — сказал Сафар. — Я позабочусь об этом.
Он набросал торопливое послание Ираджу, где просил никого не винить. Добавил он и краткое сообщение о том, что делать дальше, если он не вернется. Послание вручили Раптону, юному лейтенанту, командующему этой группой солдат. Сделаны были соответствующие строгие наказы. Если Сафар и Лейрия, настоявшая на том, чтобы сопровождать его, не вернутся до сумерек, то Раптону и его команде надлежит на всех парах мчаться в Сампитей, где теперь располагался двор Ираджа, и сообщить новости.
Закончив послание, Сафар призвал всех к полной тишине. Он принялся обрабатывать себя и Лейрию, одежду и кожу, дымящими травами, чтобы запах человека не учуяли чувствительные носы демонов. Сотворил он и заклинание, прячущее человеческую ауру от восприятия демонов-магов. Наконец он обратился к каменной черепашке и попросил Гундара приготовиться дать сигнал о возможной опасности.
Маленький Фаворит и его близнец Гундари уже пришли в нормальное состояние. Вдохновленный книгой лорда Аспера, Сафар разработал специальное исцеляющее снадобье — особые порошки, смешанные с теплым медом и вином. Две недели идол жил на этом снадобье. Поначалу ничего не происходило. Лишь слабое жужжание, свидетельствующее о существовании жизни внутри камня, становилось все сильнее.
А затем, однажды утром, Сафара разбудило знакомое:
— Заткнись! Заткнись! За-а-ткнис-сь!
И он понял, что в маленьком мирке Фаворитов дела идут нормально. Теперь ему лишь надо было заставлять их молчать. Для этого он постоянно держал при себе мешочек с засахаренными фруктами.
Когда все было готово, Сафар обратился к Лейрии.
— Я знаю, ты привыкла идти впереди, — сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132