— спросил Сафар.
Существо фыркнуло, выпустив из ноздрей крошечные языки пламени.
— Мой близнец! Кто же еще! — Он произнес это так, словно Сафар выказал себя самым невежественным из смертных.
— А ты кто?
Последовало очередное свирепое фырканье.
— Гундара, вот кто!
— А почему бы твоему близнецу тоже не показаться? — спросил Сафар. — Скажи ему, пусть появится, чтобы мы могли посмотреть на него.
Гундара пожал плечами, изящно, как танцор.
— Он никогда не показывается людям. Так не заведено. С вашей разновидностью дело имею я. А он общается с демонами.
— Тогда ты должен понять, что тебя вызвали, — сказал Сафар. — И что ты должен внять моей просьбе.
Гундара вскочил на трехногий табурет, встав так, чтобы посмотреть Сафару прямо в глаза.
— Еще бы. Еще бы. Я понял. Повинуюсь, о Мастер Невоспитанности. Но учти вот что. Я еще не обедал. — Он указал на идола. — А этот проклятый прожорливый близнец слопает все, если я скоро не вернусь.
Он обратился к Нерисе, очевидно надеясь на большее сочувствие:
— Ты не поверишь, как тяжело добывать приличное пропитание, обитая в этом каменном истукане.
— Представляю себе, — сказала Нериса. Она сунула руку в карман и извлекла кусочек сахара.
Глаза Гундара загорелись.
— Тысячу лет не ел сахара, — сказал он. И протянул крошечную ладошку.
Нериса в нерешительности посмотрела на Сафара. Тот кивнул, она протянула сахар, который мгновенно сграбастал Гундара и запихал в рот. Он причмокивал, закрыв глаза, словно пребывая в раю. Затем деликатно облизнулся длинным красным языком, собирая крошки, налипшие на губах.
Покончив с этим делом, он обратился к Сафару:
— И что же ты хочешь, человек? Только не слишком сложное. Видишь ли, за кусок сахара целый мир тебе не удастся заполучить.
— Прежде всего я хотел бы узнать кое-что о тебе, — сказал Сафар. — Откуда ты? И для чего предназначен?
Гундара вздохнул.
— И почему мне всегда попадаются одни тупицы? — пожаловался он. — Три раза меня вызывали за последние пятьсот лет. И каждый последующий человек оказывался глупее предыдущего.
— Ну хватит болтовни, — сказал Сафар. — Я тут приказываю.
— Но только не надо так волноваться, — ответил Гундара.
— Отвечай на вопросы, — потребовал Сафар.
— Я из Хадин, откуда же еще? — сказал Гундара. — Мой близнец и я были сделаны давным-давно. Так давно, что и сказать не могу. По крайней мере, несколько тысяч лет назад. Мы были подарком одной колдунье в день ее коронации.
— А для чего вы нужны? — спросил Сафар.
— Мы — фавориты, — ответил Гундара. — Мы помогаем магам и колдуньям творить заклинания.
— Ты сказал, что вы с близнецом разделили обязанности по общению с людьми и демонами, — сказал Сафар. — А почему?
— Откуда мне знать? — ответил Гундара с едва скрываемым отвращением. — Такими нас сделали. Таковы правила. Я общаюсь с людьми. Гундари — с демонами. И все.
— Твой близнец действительно в точности похож на тебя? — спросил Сафар.
Гундара рассмеялся, издавая звуки, которые слышны при битье стекла.
— Ни капельки, — сказал он. — Я прекрасен, как вы видите. У Гундари же лицо человека. — Существо содрогнулось. — А что может быть уродливее? Впрочем, я не собираюсь никого обижать.
— А как вы оказались в Эсмире? — спросил Сафар.
— Вот это-то и есть самая печальная история среди всех прочих трагедий. Нас перевозили в сундуке сокровищницы королевы, и на корабль напали пираты. С того времени мы стали собственностью созданий настолько уродливых, что вы и представить себе не можете. Нас передавали из одних грязных рук в другие. Затем, лет пятьдесят назад, мы попали в груду бросовых товаров и затерялись. С тех пор обитали на рыночных лотках. И на нас никто не обращал внимания.
Он с любовью посмотрел на Нерису.
— Это чудо, что ты появилась на рынке, — сказал он. — Я всегда считал женщин самыми смышлеными из человеческих особей.
Нериса вспыхнула, но ничего не сказала.
Гундара обратился к Сафару:
— Я полагаю, что мой близнец и я побудем у тебя недолго. Пока кто-нибудь не убьет тебя, или пока ты нас кому-нибудь не продашь.
— Если ты в ближайшее же время не изменишь своего поведения, — ответил Сафар, — я подарю тебя и твоего братца самой старой, самой грязной, самой бородавчатой колдунье во всем Эсмире.
— Хорошо, хорошо, — сказал Гундара. — Не надо так расстраиваться. Я просто вел с вами беседу.
— Что ты еще можешь делать, — спросил Сафар, — кроме, как выступать в качестве Фаворита?
— Будто этого недостаточно, — проворчал Гундара. — Я так думаю, никто в нынешнее время не откажется от добротной, усиленной магии. То ли дело в старину… — Он смолк, увидев угрожающее выражение на лице Сафара. — Не обращай внимания. Забудь, если я сказал что-то не то. Видимо, здесь бедный Фаворит лишен дарованного богами права поворчать. Итак, если вам нужно от меня нечто большее, то можно получить. Например, я могу брать и переносить вещи, которые для обычного смертного являются фатальными, даже при прикосновении. Могу по твоему желанию шпионить за врагами. Хотя тут мои возможности ограничены, поскольку я не могу удаляться от черепахи на расстояние далее двадцати футов. Следовательно, тебе придется прятать меня где-то в жилище твоего врага или изобретать что-то еще своим немощным человеческим воображением. Хорош я особенно в умении чувствовать приближающуюся опасность.
Гундара хмыкнул, веселясь над какой-то ему одному известной шуткой.
— Кстати, — сказал он, — на твоем месте я бы распорядился заняться этим делом прямо сейчас.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Сафар.
Последовало очередное хмыканье.
— Да так, не обращай внимания, — сказал Гундара. — Просто я демонстрирую свою преданность. Но если намек тебе непонятен, о мудрец, так пропади ты пропадом!
— Фаворит! — рявкнул Сафар. — Выступить на охрану! Немедленно!
Существо рассмеялось и вскочило на ноги.
— Слушаюсь, повелитель! — сказал он. — Не бойся, Гундара с тобой!
Затем он обратился к Нерисе:
— Я только потому немного разговорился, что ты, моя милая, была добра ко мне. Ты дала бедному Гундара заморить червячка куском сахара. Если бы те люди, что сейчас находятся снаружи, пришли по лишенную чувства юмора душу повелителя, я бы вообще ничего не сказал. Но они пришли за тобой, Нериса. И если ты та самая ловкая маленькая пройдоха, которой я тебя считаю, то тебе надо побыстрее смываться отсюда!
С этими словами и резким хлопком Гундара исчез.
Нериса сразу вскочила на ноги и без слов бросилась в окно. И скрылась в нем в тот самый момент, когда дверь распахнулась и четверо очень рослых, бледных мужчин ворвались в комнату. Сафар подхватил идола, пряча его в складки мантии и поднимаясь на ноги, навстречу ворвавшимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Существо фыркнуло, выпустив из ноздрей крошечные языки пламени.
— Мой близнец! Кто же еще! — Он произнес это так, словно Сафар выказал себя самым невежественным из смертных.
— А ты кто?
Последовало очередное свирепое фырканье.
— Гундара, вот кто!
— А почему бы твоему близнецу тоже не показаться? — спросил Сафар. — Скажи ему, пусть появится, чтобы мы могли посмотреть на него.
Гундара пожал плечами, изящно, как танцор.
— Он никогда не показывается людям. Так не заведено. С вашей разновидностью дело имею я. А он общается с демонами.
— Тогда ты должен понять, что тебя вызвали, — сказал Сафар. — И что ты должен внять моей просьбе.
Гундара вскочил на трехногий табурет, встав так, чтобы посмотреть Сафару прямо в глаза.
— Еще бы. Еще бы. Я понял. Повинуюсь, о Мастер Невоспитанности. Но учти вот что. Я еще не обедал. — Он указал на идола. — А этот проклятый прожорливый близнец слопает все, если я скоро не вернусь.
Он обратился к Нерисе, очевидно надеясь на большее сочувствие:
— Ты не поверишь, как тяжело добывать приличное пропитание, обитая в этом каменном истукане.
— Представляю себе, — сказала Нериса. Она сунула руку в карман и извлекла кусочек сахара.
Глаза Гундара загорелись.
— Тысячу лет не ел сахара, — сказал он. И протянул крошечную ладошку.
Нериса в нерешительности посмотрела на Сафара. Тот кивнул, она протянула сахар, который мгновенно сграбастал Гундара и запихал в рот. Он причмокивал, закрыв глаза, словно пребывая в раю. Затем деликатно облизнулся длинным красным языком, собирая крошки, налипшие на губах.
Покончив с этим делом, он обратился к Сафару:
— И что же ты хочешь, человек? Только не слишком сложное. Видишь ли, за кусок сахара целый мир тебе не удастся заполучить.
— Прежде всего я хотел бы узнать кое-что о тебе, — сказал Сафар. — Откуда ты? И для чего предназначен?
Гундара вздохнул.
— И почему мне всегда попадаются одни тупицы? — пожаловался он. — Три раза меня вызывали за последние пятьсот лет. И каждый последующий человек оказывался глупее предыдущего.
— Ну хватит болтовни, — сказал Сафар. — Я тут приказываю.
— Но только не надо так волноваться, — ответил Гундара.
— Отвечай на вопросы, — потребовал Сафар.
— Я из Хадин, откуда же еще? — сказал Гундара. — Мой близнец и я были сделаны давным-давно. Так давно, что и сказать не могу. По крайней мере, несколько тысяч лет назад. Мы были подарком одной колдунье в день ее коронации.
— А для чего вы нужны? — спросил Сафар.
— Мы — фавориты, — ответил Гундара. — Мы помогаем магам и колдуньям творить заклинания.
— Ты сказал, что вы с близнецом разделили обязанности по общению с людьми и демонами, — сказал Сафар. — А почему?
— Откуда мне знать? — ответил Гундара с едва скрываемым отвращением. — Такими нас сделали. Таковы правила. Я общаюсь с людьми. Гундари — с демонами. И все.
— Твой близнец действительно в точности похож на тебя? — спросил Сафар.
Гундара рассмеялся, издавая звуки, которые слышны при битье стекла.
— Ни капельки, — сказал он. — Я прекрасен, как вы видите. У Гундари же лицо человека. — Существо содрогнулось. — А что может быть уродливее? Впрочем, я не собираюсь никого обижать.
— А как вы оказались в Эсмире? — спросил Сафар.
— Вот это-то и есть самая печальная история среди всех прочих трагедий. Нас перевозили в сундуке сокровищницы королевы, и на корабль напали пираты. С того времени мы стали собственностью созданий настолько уродливых, что вы и представить себе не можете. Нас передавали из одних грязных рук в другие. Затем, лет пятьдесят назад, мы попали в груду бросовых товаров и затерялись. С тех пор обитали на рыночных лотках. И на нас никто не обращал внимания.
Он с любовью посмотрел на Нерису.
— Это чудо, что ты появилась на рынке, — сказал он. — Я всегда считал женщин самыми смышлеными из человеческих особей.
Нериса вспыхнула, но ничего не сказала.
Гундара обратился к Сафару:
— Я полагаю, что мой близнец и я побудем у тебя недолго. Пока кто-нибудь не убьет тебя, или пока ты нас кому-нибудь не продашь.
— Если ты в ближайшее же время не изменишь своего поведения, — ответил Сафар, — я подарю тебя и твоего братца самой старой, самой грязной, самой бородавчатой колдунье во всем Эсмире.
— Хорошо, хорошо, — сказал Гундара. — Не надо так расстраиваться. Я просто вел с вами беседу.
— Что ты еще можешь делать, — спросил Сафар, — кроме, как выступать в качестве Фаворита?
— Будто этого недостаточно, — проворчал Гундара. — Я так думаю, никто в нынешнее время не откажется от добротной, усиленной магии. То ли дело в старину… — Он смолк, увидев угрожающее выражение на лице Сафара. — Не обращай внимания. Забудь, если я сказал что-то не то. Видимо, здесь бедный Фаворит лишен дарованного богами права поворчать. Итак, если вам нужно от меня нечто большее, то можно получить. Например, я могу брать и переносить вещи, которые для обычного смертного являются фатальными, даже при прикосновении. Могу по твоему желанию шпионить за врагами. Хотя тут мои возможности ограничены, поскольку я не могу удаляться от черепахи на расстояние далее двадцати футов. Следовательно, тебе придется прятать меня где-то в жилище твоего врага или изобретать что-то еще своим немощным человеческим воображением. Хорош я особенно в умении чувствовать приближающуюся опасность.
Гундара хмыкнул, веселясь над какой-то ему одному известной шуткой.
— Кстати, — сказал он, — на твоем месте я бы распорядился заняться этим делом прямо сейчас.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Сафар.
Последовало очередное хмыканье.
— Да так, не обращай внимания, — сказал Гундара. — Просто я демонстрирую свою преданность. Но если намек тебе непонятен, о мудрец, так пропади ты пропадом!
— Фаворит! — рявкнул Сафар. — Выступить на охрану! Немедленно!
Существо рассмеялось и вскочило на ноги.
— Слушаюсь, повелитель! — сказал он. — Не бойся, Гундара с тобой!
Затем он обратился к Нерисе:
— Я только потому немного разговорился, что ты, моя милая, была добра ко мне. Ты дала бедному Гундара заморить червячка куском сахара. Если бы те люди, что сейчас находятся снаружи, пришли по лишенную чувства юмора душу повелителя, я бы вообще ничего не сказал. Но они пришли за тобой, Нериса. И если ты та самая ловкая маленькая пройдоха, которой я тебя считаю, то тебе надо побыстрее смываться отсюда!
С этими словами и резким хлопком Гундара исчез.
Нериса сразу вскочила на ноги и без слов бросилась в окно. И скрылась в нем в тот самый момент, когда дверь распахнулась и четверо очень рослых, бледных мужчин ворвались в комнату. Сафар подхватил идола, пряча его в складки мантии и поднимаясь на ноги, навстречу ворвавшимся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132