– Это все равно, что искать иголку в стоге сена, – сказал ворчливо Сэм, – один шанс из ста, что там будет Кейт, а идти туда добрых десять миль, и потом через болото.
У Дэниела было странное, но сильное предчувствие, что он скоро наконец-то увидит сестру, свою родную и любимую Кейт. И эта мысль помогла ему проделать весь трудный путь. За все время он лишь раз остановился, чтобы напиться из ручья и съесть хлеб с сыром, который заботливая Пру Джессон положила ему в карман куртки.
Когда Дэниел подошел к большому балагану, оклеенному снаружи яркими плакатами, и протиснулся внутрь, пьеса была уже в самом разгаре. Дэниел ничего не знал о театрах и спектаклях и никогда не читал драматургических и поэтических произведений. Актерская игра показалась ему такой неестественной и надуманной, костюмы были и того хуже, слишком яркие и аляповатые.
Прошло какое-то время, прежде чем Дэниел понял смысл пьесы. Похоже, это была драма о негре, женившемся на белой девушке и дико ревновавшем ее, подозревающем, что она ему изменяет с его лейтенантом. Честно говоря, Дэниел, по сути дела, пребывал скорее в растерянности от данного представления, но временами некоторые реплики актеров затрагивали его душу.
Исполнитель главной роли вызывал у публики своей игрой неподдельную ярость и сочувствие к себе. Черная краска с его лица и рук оставляла пятна на белом платье партнерши…
Зрители шумели, переговаривались и смеялись, жуя пирожки и кексы, щелкая орехи и грызя яблоки. Но, к своему собственному удивлению, к концу спектакля, когда огромные черные руки негра начали сдавливать белоснежную шею, Дэниел вдруг неожиданно для себя вскочил и заорал:
– Перестань сейчас же, идиот чертов! Неужели ты не видишь, что она невиновна!
Дэниел сразу же опустился на скамейку, почувствовав себя полным глупцом и все еще находясь под впечатлением от горького конца трагедии.
Зрители хлопали, выкрикивали поздравления вышедшим на сцену улыбающимся и раскланивающимся актерам, а потом, толкаясь, стали пробираться к выходу. Но Дэн остался сидеть на месте, точно он был погружен в сон. Он вдруг подумал о том, что может делать в подобной компании его маленькая беззащитная сестренка.
Спустя несколько минут Дэниел встал и подошел к сцене. Заглянув за занавес, он увидел группу людей, каждый из которых был занят своим делом. Актерская труппа собиралась уезжать этой ночью, и каждый из них знал, что он должен сделать, чтобы подготовить скорейший отъезд. Никто не обращал на Дэниела никакого внимания, разве что иногда его ненароком толкали, если он оказывался на пути, пока, наконец, Дэниел не схватил одного из них за рукав и не спросил, может ли он поговорить с директором.
– С директором? Вы, должно быть, имеете в виду Родди – Родерика Крауна. Он вон там, у себя, – и мужчина указал на красные шторы в углу сцены.
Дэниел неуверенно отодвинул штору и впервые в жизни вошел в актерскую гримерную, по размерам не больше, чем шкаф, но с вместившимся здесь маленьким столиком, уставленным всевозможными флаконами и коробочками, а так же с бутылкой эля и большим зеркалом.
Дэниелу всю жизнь прививали мысль, что все актеры – это дьяволы из ада, а сейчас он стоял и с любопытством смотрел на высокого седовласого, довольно красивого мужчину, который уже снял свой сценический костюм и стирал с лица остатки черной краски.
– Итак, молодой человек, – произнес мужчина глубоким музыкальным голосом, – что я могу для вас сделать? Как видите, мы сейчас уезжаем, но я могу уделить вам пару минут.
Несколько растерявшийся от величественных манер мужчины, который держал себя, будто король, разговаривающий со своими подданными, Дэниел, заикаясь, пересказал свою историю. Наконец он был остановлен королевским взмахом руки.
– Кейт Хантер, – повторил мужчина, – малышка Кейт Хантер, и она ваша сестра! Как неожиданны и удивительны бывают повороты жизни! Она была с нами более трех лет. Мы подобрали ее однажды зимней ночью в десяти милях южнее Бредфорда. Ох, и трудные тогда были для нас времена: мало зрителей, никто не понимал поэзии, драматургии! Знаете, я думаю, что лучшие годы жизни я занимался тем, что метал бисер перед свиньями. Да, да, представьте, это так. Но вам, наверное, это неинтересно, – медленно проговорил мистер Краун. – Девочка голодала, почти умирала, и моя жена, сердце которой такое мягкое, что не может позволить страдать и котенку, настояла, чтобы мы взяли ее с собой. Когда малышка чуть подросла, ожила и повеселела, то рассказала нам, что сбежала из одного дома, где с нею жестоко обращались и даже издевались. И в самом деле, у нее на лице и на руках были огромные синяки от ударов, а на спине – большая ссадина. Знаете, вид этой малютки растопил бы даже самое ледяное сердце, а она к тому же оказалась талантлива, мой досточтимый сэр, очень талантлива. Она имитировала наших актеров просто неподражаемо, и голос у нее был замечательный, точно у птички, чистый, звонкий, да вдобавок отличный слух, что тоже немаловажно в нашем деле…
– Что же с нею потом случилось? – нетерпеливо перебил его Дэниел, думая, что, если не остановить этот поток слов, то он будет литься вечно. – Где она сейчас? С вами?
– К сожалению, нет. Как часто я жалел, что мы отпустили девочку. Это было около года назад – мы играли в Лондоне, где впервые герои Шекспира… – к отчаянию Дэниела, мистер Краун, похоже, вновь начинал отвлекаться, как вдруг сам себя одернул. – Ох, мой дорогой мальчик, что это было за время! Но вы не должны разрешать мне отклоняться от нашего разговора. Вы хотите знать судьбу своей сестры? Итак, мы играли мою собственную версию «Ромео и Джульетты», и она была прекрасной Джульеттой. Думаю, я должен упомянуть это, поскольку именно я обучил ее всему, что теперь она знает об искусстве актерской игры. Так вот, после представления из зала вышел мужчина и сказал, что мог бы сделать так, чтобы она играла в Лондоне в Уэст Энде. Она, конечно, была ошеломлена. Кейт уже к тому времени успела познать славу и деньги. Что нам оставалось делать? И мы отпустили ее. Расставаясь, многие даже всплакнули, но она обещала нам писать. Хотя, знаете, когда постоянно в разъездах, очень трудно поддерживать связь, – закончил свой рассказ директор.
– И вы не знаете, где она сейчас? – растерянно пробормотал Дэниел.
– К сожалению… Но вы, вероятно, можете узнать это в Лондоне, в Королевском театре. Она должна была играть с Чарльзом Кином, который, конечно, не может сравниться со своим отцом. Признаюсь тебе, мой мальчик, когда великий Эдмунд Кин играл Ричарда III, по моему телу бегали мурашки, вот так. Но все равно Чарльз очень хороший импресарио. Кейт должно было повезти с ним.
Наполненный впечатлениями от спектакля, разговора с директором актерской труппы, Дэниел не сразу покинул театр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146