Скажи, Молли едет с мужем?
– Едет, – неохотно ответил Гарет. – Она намного старше, и у нее есть опыт.
– Ну и что? Она всего лишь женщина. И у меня достаточно опыта: я видела раны, увечья, боль и смогу помогать вам. Завтра я схожу к Молли и поговорю с ней. Спрошу, что она думает по этому поводу.
– Она скажет тебе то же самое, что и я. Твоя идея неразумна. И что будет с малышом? Кто о нем позаботится?
– Я уже обговорила этот вопрос с Маргарет. Она берет его в Ингем Парк. С ней он будет в безопасности, да и родители будут часто навещать его.
– Так ты уже заранее все спланировала, не так ли?
– Я думала об этом и решила, что мое место там.
На следующий день Кристина отправилась на Харли-Стрит и поговорила с женой доктора Эндрюса. Молли молча выслушала ее, а потом сказала:
– Ты твердо решила, дорогая? Это ведь будет не пикник, куда надевают самые элегантные наряды, и не бал в Константинополе, где вальсируют с галантными кавалерами.
– Я знаю. Но я хочу поехать с мужем для того, чтобы разделить с ним все.
– Ты серьезно подумала, что означает для тебя это решение? Тебе надо будет не просто кормить больных вареными яйцами или прикладывать холодное полотенце к голове лежащего в лихорадке человека. Здесь будет много крови, огромные раны, страшные ампутации, кричащие от боли мужчины. И очень частые смерти.
– Я знаю, что будет нелегко, – ответила Кристина. – Но я не боюсь трудностей. Молли, пожалуйста, позвольте мне поехать с вами. Это для меня очень важно.
Молли подозрительно посмотрела на Кристину.
– А как же ваш ребенок? Ты должна в первую очередь думать о нем.
– Моя сестра Маргарет о нем позаботится. Мне будет очень тяжело его оставить, но, думаю, сейчас Гарету я более необходима, чем сыну.
– Хорошо. Я поговорю с Джорджем. Если он согласится, мы встретимся с тобой еще раз и решим, что необходимо взять с собой. Мы повезем очень много медицинского оборудования и медикаментов, а также продовольствие, поэтому личный багаж должен быть минимальным. – Молли улыбнулась Кристине своей мягкой дружеской улыбкой. – Честно говоря, я бы хотела, чтобы ты поехала. Вдвоем нам будет легче, тем более, что мы с тобой всегда друг друга понимали.
Впервые доктор Эндрюс не согласился с женой.
– Кристина очень добросовестная, я согласен, но у нее совсем недавно были трудные роды, и потом послеродовый период она перенесла очень тяжело. Мы не можем рисковать. Возьмем ее с собой, а вдруг она в дороге сляжет, и нам придется отправлять ее назад.
– Джордж, она намного крепче, чем кажется внешне, у нее мужественный характер. Мне очень нужна помощница, и вместе с ней мы сможем сделать намного больше, чтобы облегчить жизнь всем вам.
Доктор Эндрюс всегда прислушивался к мнению жены и доверял ее советам.
– Надеюсь, что ты окажешься права, – сказал он и уступил.
Гарет не мог противиться желанию жены и в душе был даже рад тому, что они теперь вместе будут заниматься одним делом.
На следующий день Кристина и Молли отправились по магазинам, чтобы купить прочную одежду, шерстяное и фланелевое белье.
– Говорят, что зима может быть очень холодной, а пока мы туда доберемся, уже будет октябрь, – сказала Молли, укладывая в корзину шерстяные носки и толстые кальсоны.
Конечно, Кристина встретила неодобрение со стороны родителей. Кларисса пришла в ужас и воскликнула:
– Я думала, что после замужества она оставит свои причуды! Сделай что-нибудь, чтобы остановить ее, – сказала она Эверарду. – Она послушается тебя.
– Она больше мне не подчиняется, – ответил Эверард. – За нее отвечает Гарет, а он, похоже, согласен.
– Гарет слишком мягок с ней. Она делает все, что ей вздумается. Оставить ребенка и броситься за мужем, будто там пикник.
– Насколько я слышал, то, что там происходит, вряд ли можно назвать пикником.
В самый последний момент к добровольцам присоединился еще один человек. Один из врачей вынужден был задержаться из-за болезни жены, а освободившееся место занял, к величайшему удивлению и радости Кристины, Джон Декстер.
– Мне нужны перемены, – коротко сказал он. – А когда доктор Эндрюс предложил мне такую возможность, я немедленно ухватился за нее.
– Это не экскурсия, – язвительно заметил Гарет.
– Я знаю, но это нечто иное, новые проблемы, новые задачи. Именно это мне сейчас необходимо. Я ужасно засиделся на одном месте.
Из Лондона добровольцы отбыли в начале сентября. Через Париж поездом и пароходом они добрались до Константинополя. Отсюда корабль взял путь на Евпаторию. Погода стояла прекрасная, и все наслаждались коротким отдыхом. На корабле в кают-компании стояло старое расстроенное пианино. Однажды вечером Кристина, надев к обеду единственное нарядное платье, которое она все-таки взяла с собой, развлекала путешественников игрой и песнями, которым ее научила Кейт. Голос ее звучал негромко, но очень задушевно. После Кристины место у пианино занял Джон Декстер и обнаружил неожиданный талант, исполнив несколько хорошо знакомых всем песенок. К нему постепенно присоединились остальные, и все вместе, хором, они исполнили несколько баллад, забыв на время о будущем.
Когда Кристина и Гарет вернулись в свою каюту и стали раздеваться, Гарет подошел сзади к Кристине, приподнял ее волосы и нежно поцеловал в шею.
– Я рад, что ты со мной, Кристина, – прошептал он.
– Правда? – она повернулась к нему. – Правда? Тогда и я рада, что поехала с тобой, – и она позволила ему обнять и раздеть себя.
В эту ночь впервые после рождения Дэвида они занимались любовью, и это было очень нежно и прекрасно. Они снова были счастливы и довольны друг другом, и Гарет смог забыть свое постоянное неприятное чувство, что в сердце Кристины он занимает второе место после Дэниела.
В Евпатории до них дошла весть, что армии дан приказ двигаться дальше на юг, в Балаклаву, где будет проходить подготовка к решающему штурму Севастополя, и которая теперь становилась главной базой англичан в Крыму. Поэтому в тот же день корабль вышел в море и взял курс на Балаклаву.
Дэниел получил письмо от Кристины, написанное несколькими неделями раньше, еще до ее отъезда из Лондона, как раз перед началом сражения на реке Альме. Он не успел прочитать его и сунул в карман. Увиденное в этот день потрясло Дэниела до глубины души. Он знал, что навсегда запомнит, как после боя шел по полю, сплошь усеянному телами людей и лошадей, начинающими разлагаться и распространять зловоние под палящими лучами солнца. Другие санитары, так же, как и Дэниел, бродили по полю с фляжками в руках, выискивая живых, чтобы дать им напиться, и смачивая губы умирающим. Дэниел никогда не мог потом забыть той мертвой тишины, прерываемой стонами раненых и отчаянными криками умирающих, которым уже никто не мог помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Едет, – неохотно ответил Гарет. – Она намного старше, и у нее есть опыт.
– Ну и что? Она всего лишь женщина. И у меня достаточно опыта: я видела раны, увечья, боль и смогу помогать вам. Завтра я схожу к Молли и поговорю с ней. Спрошу, что она думает по этому поводу.
– Она скажет тебе то же самое, что и я. Твоя идея неразумна. И что будет с малышом? Кто о нем позаботится?
– Я уже обговорила этот вопрос с Маргарет. Она берет его в Ингем Парк. С ней он будет в безопасности, да и родители будут часто навещать его.
– Так ты уже заранее все спланировала, не так ли?
– Я думала об этом и решила, что мое место там.
На следующий день Кристина отправилась на Харли-Стрит и поговорила с женой доктора Эндрюса. Молли молча выслушала ее, а потом сказала:
– Ты твердо решила, дорогая? Это ведь будет не пикник, куда надевают самые элегантные наряды, и не бал в Константинополе, где вальсируют с галантными кавалерами.
– Я знаю. Но я хочу поехать с мужем для того, чтобы разделить с ним все.
– Ты серьезно подумала, что означает для тебя это решение? Тебе надо будет не просто кормить больных вареными яйцами или прикладывать холодное полотенце к голове лежащего в лихорадке человека. Здесь будет много крови, огромные раны, страшные ампутации, кричащие от боли мужчины. И очень частые смерти.
– Я знаю, что будет нелегко, – ответила Кристина. – Но я не боюсь трудностей. Молли, пожалуйста, позвольте мне поехать с вами. Это для меня очень важно.
Молли подозрительно посмотрела на Кристину.
– А как же ваш ребенок? Ты должна в первую очередь думать о нем.
– Моя сестра Маргарет о нем позаботится. Мне будет очень тяжело его оставить, но, думаю, сейчас Гарету я более необходима, чем сыну.
– Хорошо. Я поговорю с Джорджем. Если он согласится, мы встретимся с тобой еще раз и решим, что необходимо взять с собой. Мы повезем очень много медицинского оборудования и медикаментов, а также продовольствие, поэтому личный багаж должен быть минимальным. – Молли улыбнулась Кристине своей мягкой дружеской улыбкой. – Честно говоря, я бы хотела, чтобы ты поехала. Вдвоем нам будет легче, тем более, что мы с тобой всегда друг друга понимали.
Впервые доктор Эндрюс не согласился с женой.
– Кристина очень добросовестная, я согласен, но у нее совсем недавно были трудные роды, и потом послеродовый период она перенесла очень тяжело. Мы не можем рисковать. Возьмем ее с собой, а вдруг она в дороге сляжет, и нам придется отправлять ее назад.
– Джордж, она намного крепче, чем кажется внешне, у нее мужественный характер. Мне очень нужна помощница, и вместе с ней мы сможем сделать намного больше, чтобы облегчить жизнь всем вам.
Доктор Эндрюс всегда прислушивался к мнению жены и доверял ее советам.
– Надеюсь, что ты окажешься права, – сказал он и уступил.
Гарет не мог противиться желанию жены и в душе был даже рад тому, что они теперь вместе будут заниматься одним делом.
На следующий день Кристина и Молли отправились по магазинам, чтобы купить прочную одежду, шерстяное и фланелевое белье.
– Говорят, что зима может быть очень холодной, а пока мы туда доберемся, уже будет октябрь, – сказала Молли, укладывая в корзину шерстяные носки и толстые кальсоны.
Конечно, Кристина встретила неодобрение со стороны родителей. Кларисса пришла в ужас и воскликнула:
– Я думала, что после замужества она оставит свои причуды! Сделай что-нибудь, чтобы остановить ее, – сказала она Эверарду. – Она послушается тебя.
– Она больше мне не подчиняется, – ответил Эверард. – За нее отвечает Гарет, а он, похоже, согласен.
– Гарет слишком мягок с ней. Она делает все, что ей вздумается. Оставить ребенка и броситься за мужем, будто там пикник.
– Насколько я слышал, то, что там происходит, вряд ли можно назвать пикником.
В самый последний момент к добровольцам присоединился еще один человек. Один из врачей вынужден был задержаться из-за болезни жены, а освободившееся место занял, к величайшему удивлению и радости Кристины, Джон Декстер.
– Мне нужны перемены, – коротко сказал он. – А когда доктор Эндрюс предложил мне такую возможность, я немедленно ухватился за нее.
– Это не экскурсия, – язвительно заметил Гарет.
– Я знаю, но это нечто иное, новые проблемы, новые задачи. Именно это мне сейчас необходимо. Я ужасно засиделся на одном месте.
Из Лондона добровольцы отбыли в начале сентября. Через Париж поездом и пароходом они добрались до Константинополя. Отсюда корабль взял путь на Евпаторию. Погода стояла прекрасная, и все наслаждались коротким отдыхом. На корабле в кают-компании стояло старое расстроенное пианино. Однажды вечером Кристина, надев к обеду единственное нарядное платье, которое она все-таки взяла с собой, развлекала путешественников игрой и песнями, которым ее научила Кейт. Голос ее звучал негромко, но очень задушевно. После Кристины место у пианино занял Джон Декстер и обнаружил неожиданный талант, исполнив несколько хорошо знакомых всем песенок. К нему постепенно присоединились остальные, и все вместе, хором, они исполнили несколько баллад, забыв на время о будущем.
Когда Кристина и Гарет вернулись в свою каюту и стали раздеваться, Гарет подошел сзади к Кристине, приподнял ее волосы и нежно поцеловал в шею.
– Я рад, что ты со мной, Кристина, – прошептал он.
– Правда? – она повернулась к нему. – Правда? Тогда и я рада, что поехала с тобой, – и она позволила ему обнять и раздеть себя.
В эту ночь впервые после рождения Дэвида они занимались любовью, и это было очень нежно и прекрасно. Они снова были счастливы и довольны друг другом, и Гарет смог забыть свое постоянное неприятное чувство, что в сердце Кристины он занимает второе место после Дэниела.
В Евпатории до них дошла весть, что армии дан приказ двигаться дальше на юг, в Балаклаву, где будет проходить подготовка к решающему штурму Севастополя, и которая теперь становилась главной базой англичан в Крыму. Поэтому в тот же день корабль вышел в море и взял курс на Балаклаву.
Дэниел получил письмо от Кристины, написанное несколькими неделями раньше, еще до ее отъезда из Лондона, как раз перед началом сражения на реке Альме. Он не успел прочитать его и сунул в карман. Увиденное в этот день потрясло Дэниела до глубины души. Он знал, что навсегда запомнит, как после боя шел по полю, сплошь усеянному телами людей и лошадей, начинающими разлагаться и распространять зловоние под палящими лучами солнца. Другие санитары, так же, как и Дэниел, бродили по полю с фляжками в руках, выискивая живых, чтобы дать им напиться, и смачивая губы умирающим. Дэниел никогда не мог потом забыть той мертвой тишины, прерываемой стонами раненых и отчаянными криками умирающих, которым уже никто не мог помочь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146