Изабелла до сих пор видела лишь импровизированные игры деревенских жителей на зеленых лужайках и была очарована всем: статными игроками в белых нанковых брюках, разноцветных сюртуках и высоких шляпах, и запутанными правилами игры, их Роберт пытался терпеливо ей объяснять, но они казались Изабелле настолько абсурдными, что она периодически разражалась приступами смеха.
Сборище было шумным, заключались пари, звучали то аплодисменты, при особенно удачной игре, то крики и свистки противников, когда игроку, любимцу публики, не удавался какой-нибудь удар.
Затем Роберт представил Изабеллу капитану клуба-победителя. Над ее рукой склонился высокий бородатый мужчина.
– Вы оказали нам честь, мадам. Вы должны как-нибудь прийти посмотреть, как играет ваш муж. У него точный удар.
– Был, был удар, Фред. Увы, теперь уже не такой точный. Моя крикетная молодость прошла.
– Тем хуже для нас. Отдали его политикам, мадам, а они там играют не по правилам, – неодобрительно заметил капитан. – Большая потеря для клуба.
Изабелла, в белом муслиновом платье, в большой шляпе с полями, завязанной под подбородком лентами вишневого цвета, являла собой довольно очаровательное зрелище и была способна зажечь зависть в сердце любой дамы, оплакивающей ушедшую молодость. И Лейла Вернон не была исключением. Она с улыбкой приближалась к ним в сопровождении шевалье, испытывая острое желание устроить этой разряженной дамочке пару гадостей.
– О, это же наша новобрачная, – начала она свои излияния. – Я и не предполагала, что вы так aficionado крикетом, моя дорогая.
– Я и не увлечена, – сухо сказала Изабелла, – но быстро могу научиться.
– Под руководством мужа, конечно. А где же ваш верный поклонник? Почему он сегодня не у ваших ног?
– Я понимаю, что вы имеете в виду, – равнодушным тоном ответила Изабелла.
– Ну ничего, моя дорогая. Может быть, он просто не интересуется крикетом, – продолжала она капать яд, скосив глаза на Роберта. – Иностранцы редко интересуются этой игрой, особенно французы. Знаете, мой дорогой Роберт, вы оба являете очаровательный союз невинности и опыта. Она выглядит такой ослепительно юной, что кажется вашей дочерью.
– В самом деле? Сегодня моя жена празднует свое двадцатилетие, – ледяным голосом проговорил Роберт, – а я еще не впал в детство. Всего доброго, леди Вернон. – Он кивнул Лейле и ее спутнику и взял Изабеллу под руку. – Пойдем, дорогая, мы не можем больше заставлять ждать лошадей.
Когда они отошли, шевалье спокойно сказал:
– Полный провал, дорогая леди. Кажется, джентльмен не обращает на вас внимания.
– Когда-то очень даже обращал.
– Вот как? Но, к сожалению, этого не вернуть, как мне кажется. А крошка знает?
– Пока еще нет, но узнает. Уж будьте уверены. Насколько я понимаю, наша простушка крепко привязала к себе вашего племянника?
– О нет, моя дорогая Лейла, вы ошибаетесь. Это она пляшет под его дудку.
Лейла посмотрела на своего спутника и нахмурилась. У нее возникло смутное чувство, что оба француза, несмотря на их изысканные манеры, используют ее в своих целях. Ладно, мало ли кто играет в эти игры. Она пожала плечами и приняла предложенную ей руку.
Мэриан посчитала своим долгом сделать первый после замужества день рождения Изабеллы семейным праздником, поэтому на ужине в этот вечер должны были присутствовать сэр Джошуа, его жена, Джеймс и Венеция с ее немногословным женихом сэром Хьюго. Несмотря на все перемены и то, что роль хозяйки за столом была отведена Изабелле, она робела под тяжелыми взглядами дяди Джошуа и тети Августы. В результате Изабелла и Ги снова как бы превратились в молчаливых детей за вечерней трапезой в Хай-Уиллоуз. Вечер был бы тягостным, если бы не Роберт и Дэвид. Они так ловко бросали мяч беседы то одному, то другому гостю, что оживились даже непреклонный сэр Джошуа и угрюмый сэр Хьюго.
Когда дамы удалились в гостиную, Изабелле удалось увести Венецию под предлогом показа нового костюма, сшитого для предстоящего маскарада. Костюм был сделан в стиле дрезденской фарфоровой статуэтки-пастушки – с юбками на кринолине и с лифом на шнуровке, и, действительно, миленький, хотя они совсем недолго восхищались им.
Изабелла спросила напрямик:
– Уже прошло несколько недель после бала, почему ты не пришла повидать меня?
– Не знаю. – Венеция трогала золоченые пробки бутылочек и флаконов на туалетном столике. – Наверное, потому что я завидую. У тебя есть все, а у меня ничего.
– Это неправда. Не все далось мне так легко, ты знаешь. Отец Роберта оказался ужасным. Он называл меня кухаркой.
– Прямо при тебе?
– Почти. Знаешь, Венеция, ты не должна выходить замуж за сэра Хьюго.
– Не должна? А за кого же тогда? Я предпочитаю его некоторым из тех неуклюжих юнцов с их богатыми отцами, которых мне подсовывает мама. Может быть, когда я подарю ему сына, которого он так хочет, смогу освободиться и жить, как мне нравится.
– Ты имеешь в виду… завести любовника?
– Почему бы и нет? Другие женщины заводят. Это происходит сплошь и рядом. Не будешь же ты притворяться, что тебе это неизвестно.
– Но ты не можешь так поступить, Венеция. Только не ты… – сказала обеспокоенная Изабелла. – Это недостойно, кроме того, Перри никогда бы не согласился на тайную связь.
– О, Перри! Иногда мне хочется, чтобы я никогда не встречалась с ним. Он больше не хочет меня знать. Написал мне отвратительное письмо, а когда я не ответила, явился сам, и мама приказала слугам закрыть перед ним дверь. С тех пор от него нет ни слова.
Голос у нее был жестким, но Изабелла заметила, что губы девушки дрожали.
– Венеция, как мне жаль. Если бы я могла чем-нибудь помочь.
– Ты не сможешь, – разгорячилась Венеция, – никто не сможет. Только если разразится война и Перри сделают адмиралом, и даже тогда… Нечего и думать об этом.
– Когда вы собираетесь пожениться?
– Не раньше будущего года. Я настояла на этом. Хьюго недоволен, мама тоже. Думаю, она боится, как бы он не отказался от своих намерений. Ей не терпится сбыть меня с рук. Меня она никогда не любила до такой степени, как Джеймса. А у Хьюго есть связи. Он сейчас добывает для Джеймса должность в Адмиралтействе, где брат будет получать хорошее жалованье, ничего не делая. – Венеция посмотрела на свое отражение в зеркале, поправила выбившийся из прически локон. – Очень может быть, что я останусь вдовой и потом смогу делать, что захочу, как твоя подруга Лейла Вернон. – Венеция бросила на Изабеллу быстрый взгляд. – Разве Роберт не был одно время ее любовником?
Эта реплика удивила и расстроила Изабеллу, но она быстро взяла себя в руки.
– Если и был, то очень давно, и она никакая мне не подруга. А вдруг сэр Хьюго проживет до девяноста лет?
– В таком случае его одолеет старческое слабоумие, и он тем более не будет мешать мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Сборище было шумным, заключались пари, звучали то аплодисменты, при особенно удачной игре, то крики и свистки противников, когда игроку, любимцу публики, не удавался какой-нибудь удар.
Затем Роберт представил Изабеллу капитану клуба-победителя. Над ее рукой склонился высокий бородатый мужчина.
– Вы оказали нам честь, мадам. Вы должны как-нибудь прийти посмотреть, как играет ваш муж. У него точный удар.
– Был, был удар, Фред. Увы, теперь уже не такой точный. Моя крикетная молодость прошла.
– Тем хуже для нас. Отдали его политикам, мадам, а они там играют не по правилам, – неодобрительно заметил капитан. – Большая потеря для клуба.
Изабелла, в белом муслиновом платье, в большой шляпе с полями, завязанной под подбородком лентами вишневого цвета, являла собой довольно очаровательное зрелище и была способна зажечь зависть в сердце любой дамы, оплакивающей ушедшую молодость. И Лейла Вернон не была исключением. Она с улыбкой приближалась к ним в сопровождении шевалье, испытывая острое желание устроить этой разряженной дамочке пару гадостей.
– О, это же наша новобрачная, – начала она свои излияния. – Я и не предполагала, что вы так aficionado крикетом, моя дорогая.
– Я и не увлечена, – сухо сказала Изабелла, – но быстро могу научиться.
– Под руководством мужа, конечно. А где же ваш верный поклонник? Почему он сегодня не у ваших ног?
– Я понимаю, что вы имеете в виду, – равнодушным тоном ответила Изабелла.
– Ну ничего, моя дорогая. Может быть, он просто не интересуется крикетом, – продолжала она капать яд, скосив глаза на Роберта. – Иностранцы редко интересуются этой игрой, особенно французы. Знаете, мой дорогой Роберт, вы оба являете очаровательный союз невинности и опыта. Она выглядит такой ослепительно юной, что кажется вашей дочерью.
– В самом деле? Сегодня моя жена празднует свое двадцатилетие, – ледяным голосом проговорил Роберт, – а я еще не впал в детство. Всего доброго, леди Вернон. – Он кивнул Лейле и ее спутнику и взял Изабеллу под руку. – Пойдем, дорогая, мы не можем больше заставлять ждать лошадей.
Когда они отошли, шевалье спокойно сказал:
– Полный провал, дорогая леди. Кажется, джентльмен не обращает на вас внимания.
– Когда-то очень даже обращал.
– Вот как? Но, к сожалению, этого не вернуть, как мне кажется. А крошка знает?
– Пока еще нет, но узнает. Уж будьте уверены. Насколько я понимаю, наша простушка крепко привязала к себе вашего племянника?
– О нет, моя дорогая Лейла, вы ошибаетесь. Это она пляшет под его дудку.
Лейла посмотрела на своего спутника и нахмурилась. У нее возникло смутное чувство, что оба француза, несмотря на их изысканные манеры, используют ее в своих целях. Ладно, мало ли кто играет в эти игры. Она пожала плечами и приняла предложенную ей руку.
Мэриан посчитала своим долгом сделать первый после замужества день рождения Изабеллы семейным праздником, поэтому на ужине в этот вечер должны были присутствовать сэр Джошуа, его жена, Джеймс и Венеция с ее немногословным женихом сэром Хьюго. Несмотря на все перемены и то, что роль хозяйки за столом была отведена Изабелле, она робела под тяжелыми взглядами дяди Джошуа и тети Августы. В результате Изабелла и Ги снова как бы превратились в молчаливых детей за вечерней трапезой в Хай-Уиллоуз. Вечер был бы тягостным, если бы не Роберт и Дэвид. Они так ловко бросали мяч беседы то одному, то другому гостю, что оживились даже непреклонный сэр Джошуа и угрюмый сэр Хьюго.
Когда дамы удалились в гостиную, Изабелле удалось увести Венецию под предлогом показа нового костюма, сшитого для предстоящего маскарада. Костюм был сделан в стиле дрезденской фарфоровой статуэтки-пастушки – с юбками на кринолине и с лифом на шнуровке, и, действительно, миленький, хотя они совсем недолго восхищались им.
Изабелла спросила напрямик:
– Уже прошло несколько недель после бала, почему ты не пришла повидать меня?
– Не знаю. – Венеция трогала золоченые пробки бутылочек и флаконов на туалетном столике. – Наверное, потому что я завидую. У тебя есть все, а у меня ничего.
– Это неправда. Не все далось мне так легко, ты знаешь. Отец Роберта оказался ужасным. Он называл меня кухаркой.
– Прямо при тебе?
– Почти. Знаешь, Венеция, ты не должна выходить замуж за сэра Хьюго.
– Не должна? А за кого же тогда? Я предпочитаю его некоторым из тех неуклюжих юнцов с их богатыми отцами, которых мне подсовывает мама. Может быть, когда я подарю ему сына, которого он так хочет, смогу освободиться и жить, как мне нравится.
– Ты имеешь в виду… завести любовника?
– Почему бы и нет? Другие женщины заводят. Это происходит сплошь и рядом. Не будешь же ты притворяться, что тебе это неизвестно.
– Но ты не можешь так поступить, Венеция. Только не ты… – сказала обеспокоенная Изабелла. – Это недостойно, кроме того, Перри никогда бы не согласился на тайную связь.
– О, Перри! Иногда мне хочется, чтобы я никогда не встречалась с ним. Он больше не хочет меня знать. Написал мне отвратительное письмо, а когда я не ответила, явился сам, и мама приказала слугам закрыть перед ним дверь. С тех пор от него нет ни слова.
Голос у нее был жестким, но Изабелла заметила, что губы девушки дрожали.
– Венеция, как мне жаль. Если бы я могла чем-нибудь помочь.
– Ты не сможешь, – разгорячилась Венеция, – никто не сможет. Только если разразится война и Перри сделают адмиралом, и даже тогда… Нечего и думать об этом.
– Когда вы собираетесь пожениться?
– Не раньше будущего года. Я настояла на этом. Хьюго недоволен, мама тоже. Думаю, она боится, как бы он не отказался от своих намерений. Ей не терпится сбыть меня с рук. Меня она никогда не любила до такой степени, как Джеймса. А у Хьюго есть связи. Он сейчас добывает для Джеймса должность в Адмиралтействе, где брат будет получать хорошее жалованье, ничего не делая. – Венеция посмотрела на свое отражение в зеркале, поправила выбившийся из прически локон. – Очень может быть, что я останусь вдовой и потом смогу делать, что захочу, как твоя подруга Лейла Вернон. – Венеция бросила на Изабеллу быстрый взгляд. – Разве Роберт не был одно время ее любовником?
Эта реплика удивила и расстроила Изабеллу, но она быстро взяла себя в руки.
– Если и был, то очень давно, и она никакая мне не подруга. А вдруг сэр Хьюго проживет до девяноста лет?
– В таком случае его одолеет старческое слабоумие, и он тем более не будет мешать мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138