Джордж решил его чем-то отвлечь.
- Никак не могу отделаться от этой дрянной привычки, - сказал он, показывая на свою трубку. - Знаю, курение вредит, тем не менее продолжаю дымить. Не то чтобы у меня не хватало воли бросить - хватает ведь не удариться в запой или разврат. Просто не в состоянии избавиться от нее, черт бы её побрал.
- Можно испытать такую методу, - оживился Карлос. - Попробуй выстроить в себе систему самооценки именно для этой цели. Мозг не дает избавиться от курения? Тогда введем новые привычки, которые соперничали бы со старыми и подавляли их. Одновременно нужно постараться не думать о себе, как о курильщике или некурильщике, избегать обстоятельств, провоцирующих беспокойство, и напоминать себе о губительных последствиях курения.
- Именно по этой методе ты и бросил?
- Нет, я просто и не начинал. Привычки ведь тоже предмет для анализа. Вот, скажем, мне приходится заниматься делом с известной степенью риска. Однако приносить все ради него в жертву, отказываться от привычных земных удовольствий я не готов. Ведь, как ни банально звучит, жизнь - это игра, а в игре надо уметь снимать напряжение. Смотрю на тебя и самого тянет закурить.
- Нет, лучше не надо, лучше я брошу. Насколько мне представляется, все зависит от умения сознательно обмануть себя, не так ли? - предположил Джордж.
- Именно сознательно. А потом, разве не обидно отправиться в мир иной раньше времени и не увидеть, что произойдет с этим нашим всемирным борделем? Обмануть же себя совсем не трудно. Кто не испытывал потребности защититься каким-нибудь мифом-щитом от отчаяния, чтобы чувствовать себя поуверенней?
- Нечто похожее происходит со всеми и чуть ли не в каждой семье. Взять хотя бы мою, по всем признакам весьма благополучную до недавнего времени. В сущности, многое зависело у нас лишь от самообмана. Все прекрасно и чудно уверяли мы себя с женой, следуя негласному договору никогда не перечить друг другу. Ругани или конфликтов мы никогда не позволяли, это верно. Согласие достигалось автоматически, без раздумий, пока в один прекрасный день, пару лет назад. моя супруга не собрала вещички и не уехала с каким-то своим другом в Калифорнию наблюдать заход солнца в океане. Бросилась в бега от надоевшей супружеской жизни. Я её нисколько не виню, ни дай Бог, и даже где-то понимаю. Сам не ангел и уже тоже порядком соскучился по рисковым ситуациям на грани фола. Всегда хочется взбодрить себя разнообразием. Ну никак не хочется быть механической куклой, снабженной приспособлениями исключительно для брачной жизни. В этом отношении...
Над головой у них раздался мягкий бархатный голос и его обладатель предстал перед столом.
- Что, ребята, время уже говорить друг другу спокойной ночи, а вы ещё на ногах. Полковник Рамирес к вашим услугам.
Не зная этого человека, можно по внешности приписать его к гильдии адвокатов, врачей, профессуры, но только не полицейских. Среди стражей порядка, конечно, встречаются лица не менее интеллигентные, но у полковника Рамиреса было какое-то почти невероятное выражение глаз, невероятное в плане того, что из-за узких очков в золотой оправе искрились глаза по-детски открытые и веселые, даже без тени намека на некую таинственность.
Обменявшись приветствием с Джорджем, он пояснил:
- Ни в коем случае не хочу мешать вашей беседе. Просто хотел познакомиться с товарищем Карлоса на случай, если понадоблюсь.
Поскольку английский у полковника был в довольно приличном состоянии, на том же языке он обратился и к Карлосу:
- Поверь моему опыту, с людьми той породы желательно разговаривать как хороший психиатр со своими пациентами. Старайся отмечать их благоразумие, которого в общем-то у них нет, и сообразительность, что в какой-то мере присутствует. Учти, они находят упоение в самой опасности грозящей им гибели и сладость в оргии мятежа. В такие моменты они не верят своим ушам, глазам - только наполовину. Но с ними, в принципе, можно разговаривать. Только если они отказываются наотрез, уничтожать их как бешеных собак. Это, наверное, редкий случай, когда свирепость лучше служит гуманности, как ничто другое. И запиши, пожалуйста, телефон в Мехико моего коллеги сеньора Санчеса Обрегона, исключительной души человека, на которого можно рассчитывать. Он дело знает. Я имею в виду не твое дело, естественно. А сейчас, Карлос, дай мне тебя обнять. Передавай теплый привет донье Марии. И Бог тебе в помощь. Спокойной ночи!
Дон Фернандо распрощался и исчез быстрее, чем исчезает клубок дыма их курительной трубки Джорджа.
- Пора и нам расходиться, - сказал Карлос, приподнимаясь из-за стола. - Очень тебе признателен, такое не забывается. Что у меня на роду написано, от того не уйдешь, и отмеченного судьбой удерживать бесполезно. Не забывай, я ведь - испанский идальго наполовину.
- Ну а во мне иногда говорят древние норманские рыцари, не обессудь.
Они вышли на улицу, обнялись, похлопали друг друга по спине, пожали руки, но расходиться не торопились.
- Знаешь что, давай-ка погуляем немного по городу, - предложил Джордж. - Мне хочется познакомить тебя с некоторыми моими секретами.
И долго потом скитались по улицам два одиноких, отрешенных от прелестей мира человека, никого не видя перед собой и не желая видеть...
В скандинавских странах чье-то внезапное изменение характера считают предвозвестником его или её близкой гибели. Это в Скандинавии. Нам же предстоит перебазироваться через океан в другой уголок мира, который разнится от Северной Европы, как Земля от Луны. Главным образом тем, что там живут другие характеры. Не лучше, не хуже. Просто другие.
*
В газетах Мехико часто расписывают душераздирающие сцены насилия. Но вот возьмем на себя заботу подсчитать, сколько приходится здесь полицейских на пятнадцать миллионов постоянно обитающих жителей и выйдет довольно любопытная штучка - их так мало, что при подобном "соотношении сил" в иных столицах мира пришлось бы вводить регулярные войска для восстановления общественного спокойствия. Благодаря кому и чему все же удается сохранять уличное статус-кво? Когда в середине восьмидесятых на столицу обрушилось сильное землетрясение, унеся тысячи жизней и превратив в развалины сотни домов, порядок в городе довольно слаженно обеспечивали и сами граждане, в результате чего случаев погреть руки на чужом несчастье практически не было.
Дабы нащупать разгадки здешних загадок, давайте заставим себя для начала поверить, что Мехико - один из немногих городов на свете, где почему-то не жалеешь о потерянном времени. Просто как-то забываешь об этом и все. Правда, если не выпить стаканчик текилы или чего-то ещё той крепости, местные реалии трудно воспринимать спокойно, а от резких контрастов между богатыми и бедными районами, между особняками и халупами, начинает мутить, как от выхлопных автомобильных газов, или как Грэма Грина при первом посещении им Мексики ещё в тридцатые годы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
- Никак не могу отделаться от этой дрянной привычки, - сказал он, показывая на свою трубку. - Знаю, курение вредит, тем не менее продолжаю дымить. Не то чтобы у меня не хватало воли бросить - хватает ведь не удариться в запой или разврат. Просто не в состоянии избавиться от нее, черт бы её побрал.
- Можно испытать такую методу, - оживился Карлос. - Попробуй выстроить в себе систему самооценки именно для этой цели. Мозг не дает избавиться от курения? Тогда введем новые привычки, которые соперничали бы со старыми и подавляли их. Одновременно нужно постараться не думать о себе, как о курильщике или некурильщике, избегать обстоятельств, провоцирующих беспокойство, и напоминать себе о губительных последствиях курения.
- Именно по этой методе ты и бросил?
- Нет, я просто и не начинал. Привычки ведь тоже предмет для анализа. Вот, скажем, мне приходится заниматься делом с известной степенью риска. Однако приносить все ради него в жертву, отказываться от привычных земных удовольствий я не готов. Ведь, как ни банально звучит, жизнь - это игра, а в игре надо уметь снимать напряжение. Смотрю на тебя и самого тянет закурить.
- Нет, лучше не надо, лучше я брошу. Насколько мне представляется, все зависит от умения сознательно обмануть себя, не так ли? - предположил Джордж.
- Именно сознательно. А потом, разве не обидно отправиться в мир иной раньше времени и не увидеть, что произойдет с этим нашим всемирным борделем? Обмануть же себя совсем не трудно. Кто не испытывал потребности защититься каким-нибудь мифом-щитом от отчаяния, чтобы чувствовать себя поуверенней?
- Нечто похожее происходит со всеми и чуть ли не в каждой семье. Взять хотя бы мою, по всем признакам весьма благополучную до недавнего времени. В сущности, многое зависело у нас лишь от самообмана. Все прекрасно и чудно уверяли мы себя с женой, следуя негласному договору никогда не перечить друг другу. Ругани или конфликтов мы никогда не позволяли, это верно. Согласие достигалось автоматически, без раздумий, пока в один прекрасный день, пару лет назад. моя супруга не собрала вещички и не уехала с каким-то своим другом в Калифорнию наблюдать заход солнца в океане. Бросилась в бега от надоевшей супружеской жизни. Я её нисколько не виню, ни дай Бог, и даже где-то понимаю. Сам не ангел и уже тоже порядком соскучился по рисковым ситуациям на грани фола. Всегда хочется взбодрить себя разнообразием. Ну никак не хочется быть механической куклой, снабженной приспособлениями исключительно для брачной жизни. В этом отношении...
Над головой у них раздался мягкий бархатный голос и его обладатель предстал перед столом.
- Что, ребята, время уже говорить друг другу спокойной ночи, а вы ещё на ногах. Полковник Рамирес к вашим услугам.
Не зная этого человека, можно по внешности приписать его к гильдии адвокатов, врачей, профессуры, но только не полицейских. Среди стражей порядка, конечно, встречаются лица не менее интеллигентные, но у полковника Рамиреса было какое-то почти невероятное выражение глаз, невероятное в плане того, что из-за узких очков в золотой оправе искрились глаза по-детски открытые и веселые, даже без тени намека на некую таинственность.
Обменявшись приветствием с Джорджем, он пояснил:
- Ни в коем случае не хочу мешать вашей беседе. Просто хотел познакомиться с товарищем Карлоса на случай, если понадоблюсь.
Поскольку английский у полковника был в довольно приличном состоянии, на том же языке он обратился и к Карлосу:
- Поверь моему опыту, с людьми той породы желательно разговаривать как хороший психиатр со своими пациентами. Старайся отмечать их благоразумие, которого в общем-то у них нет, и сообразительность, что в какой-то мере присутствует. Учти, они находят упоение в самой опасности грозящей им гибели и сладость в оргии мятежа. В такие моменты они не верят своим ушам, глазам - только наполовину. Но с ними, в принципе, можно разговаривать. Только если они отказываются наотрез, уничтожать их как бешеных собак. Это, наверное, редкий случай, когда свирепость лучше служит гуманности, как ничто другое. И запиши, пожалуйста, телефон в Мехико моего коллеги сеньора Санчеса Обрегона, исключительной души человека, на которого можно рассчитывать. Он дело знает. Я имею в виду не твое дело, естественно. А сейчас, Карлос, дай мне тебя обнять. Передавай теплый привет донье Марии. И Бог тебе в помощь. Спокойной ночи!
Дон Фернандо распрощался и исчез быстрее, чем исчезает клубок дыма их курительной трубки Джорджа.
- Пора и нам расходиться, - сказал Карлос, приподнимаясь из-за стола. - Очень тебе признателен, такое не забывается. Что у меня на роду написано, от того не уйдешь, и отмеченного судьбой удерживать бесполезно. Не забывай, я ведь - испанский идальго наполовину.
- Ну а во мне иногда говорят древние норманские рыцари, не обессудь.
Они вышли на улицу, обнялись, похлопали друг друга по спине, пожали руки, но расходиться не торопились.
- Знаешь что, давай-ка погуляем немного по городу, - предложил Джордж. - Мне хочется познакомить тебя с некоторыми моими секретами.
И долго потом скитались по улицам два одиноких, отрешенных от прелестей мира человека, никого не видя перед собой и не желая видеть...
В скандинавских странах чье-то внезапное изменение характера считают предвозвестником его или её близкой гибели. Это в Скандинавии. Нам же предстоит перебазироваться через океан в другой уголок мира, который разнится от Северной Европы, как Земля от Луны. Главным образом тем, что там живут другие характеры. Не лучше, не хуже. Просто другие.
*
В газетах Мехико часто расписывают душераздирающие сцены насилия. Но вот возьмем на себя заботу подсчитать, сколько приходится здесь полицейских на пятнадцать миллионов постоянно обитающих жителей и выйдет довольно любопытная штучка - их так мало, что при подобном "соотношении сил" в иных столицах мира пришлось бы вводить регулярные войска для восстановления общественного спокойствия. Благодаря кому и чему все же удается сохранять уличное статус-кво? Когда в середине восьмидесятых на столицу обрушилось сильное землетрясение, унеся тысячи жизней и превратив в развалины сотни домов, порядок в городе довольно слаженно обеспечивали и сами граждане, в результате чего случаев погреть руки на чужом несчастье практически не было.
Дабы нащупать разгадки здешних загадок, давайте заставим себя для начала поверить, что Мехико - один из немногих городов на свете, где почему-то не жалеешь о потерянном времени. Просто как-то забываешь об этом и все. Правда, если не выпить стаканчик текилы или чего-то ещё той крепости, местные реалии трудно воспринимать спокойно, а от резких контрастов между богатыми и бедными районами, между особняками и халупами, начинает мутить, как от выхлопных автомобильных газов, или как Грэма Грина при первом посещении им Мексики ещё в тридцатые годы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94