Один из сидевших на заднем сиденье бугаев мгновенно выхватил из кармана на спинке сиденья большую бутылку виски, зубами вытащил из неё пробку, полез в другой карман за фужером, но обернувшийся Корней остановил его жестом, взял бутылку и глянув на этикетку, покрутил бутылку в руке, как это делают алкаши в подворотне, закручивая "штопором" водку, чтобы легче пилось из горла, запрокинул горлышко в рот, высоко откинув голову, и надолго припал к бутылке.
Сидевшие сзади телохранители восхищенно переглянулись, наблюдая за тем, как Корней вливал в горло темную жидкость. Он действительно вливал её, а не глотал, у него даже кадык не дернулся.
Влив в себя основательную порцию спиртного, Корней оторвался от горлышка, вытер губы рукавом дорогого пальто, брезгливо поморщился и вернул бутылку за спину, недовольно проворчав:
- Сивуха и есть сивуха. У нас в Марьиной Роще тетя Маня такую же вонючую гнала.
Про легендарную в свое время Марьину Рощу Корней загнул для воровского шика, для форса, это он дыма подпустил. Никогда не жил Корней в Марьиной Роще. Он даже коренным Москвичом не был. Родился и вырос в фабричном городке под Москвой, в кирпичных казармах, построенных ещё самим Саввой Морозовым, который настроил вокруг Москвы своих прядильных комбинатов. Но признавать это свое происхождение из подмосковной ткацкой тиши Корней почему-то не любил, всегда обижался, когда ему напоминали эти факты его биографии.
- Подъезжаем к "Лесной сказке", - глянув на спидометр сообщил водитель.
- Где машина Каракурта? - резко спросил Корней.
- Она прошла впереди, - не поворачивая головы, зная, что Корней терпеть не может, когда водитель не следит за дорогой, отозвался шофер. Мы идем с интервалом в километр...
- Смотри, смотри, - сдавленным взволнованным шепотом воскликнул один из бугаев, сидевших сзади, показывая пальцем вперед. - Там что-то горит!
- Где горит?! - не поверил Корней, заволновавшись.
Он завертел головой, но ничего не увидел. Слева появлялся забор вокруг ремонтируемого ресторана "Лесная сказка".
Корней уже обернулся, чтобы выругать своего охранника, но так и остался с полуоткрытым ртом. Дунул ветер, и из-за высокого забора, огородившего стройплощадку, вырвались языки пламени. Горел уже сам ресторан. Возле него стояли две пожарные машины, две машины ГАИ, и одна "скорая", Пожарные машины почему-то остались возле забора, не став заезжать внутрь забора, только раскатали рукава пожарных шлангов.
Водитель слегка притормозил, тут же к машине метнулся гаишник, отчаянно махая светящимся жезлом, мол, проезжай, нечего тут смотреть.
Впрочем, увидеть что-то с дороги было практически невозможно. Пожар разгорался за забором, и что там горело кроме самого ресторана, с дороги было не увидать.
Корней стукнул кулаком по колену, очередной раз выругался и острым локтем подтолкнул водителя, чтобы тот не светился возле пожара, а проезжал. Только зря поехали, все равно ничего не прояснилось, только головной боли добавилось. Что там произошло? Если карты спутал обычный пожар, тогда все хорошо. Но почему не вышли на связь и не появились сами курьеры?
Впрочем, все это были вопросы без ответов. В бессильной ярости Корней захрустел суставами пальцев и уставился немигающим взглядом в окно, словно надеялся что-то прочитать в свете фар перед собой.
Глава шестая
Каракурт молча и напряженно вглядывался в высвечиваемое фарами шоссе, на лбу его залегла вертикальная складка, которая давала понять о внутреннем напряжении внешне почти непроницаемого восточного лица.
Он думал о том, что же на самом деле могло случиться там, возле ресторана "Лесная сказка". Он-то был уверен, что все просчитал, все до самой последней мелочи предусмотрел. Но что-то произошло не так, как он предполагал. А вот этого бывший майор не любил.
В служебной характеристике майора не случайно была отмечена такая особенность его характера, как завышенная оценка своих возможностей и способностей, а так же излишняя самоуверенность. Он считал себя человеком, который сделал сам себя. Хотя это было далеко не так.
Когда майор Юлдашев, будучи ещё совсем зеленым юнцом, только что окончившим школу, собирался ехать поступать в университет в Москву, ему, выходцу из небогатой семьи, помогли неожиданно появившиеся богатые родственники. Они поддерживали его во время учебы, обеспечивая ему веселую и безбедную студенческую жизнь, требуя взамен только одного: отличных результатов.
Не избалованный жизненными щедротами юноша с неизменной благодарностью принимал щедрые подарки и помощь состоятельных родственников, умел весело погулять, увлекался женщинами, но учеба всегда была у него на первом месте. Он прекрасно знал, что тот, кто платит, тот и диктует условия. А условие у его благодетелей было только одно: учиться как можно лучше.
И Юлдашев очень старался. Когда он окончил институт, и богатые родственники пригласили его отметить это событие в домашней обстановке. Юноша, хотя до этого в гостях у родственников никогда не был, отозвался незамедлительно, и явился безукоризненно вовремя.
Как ни настраивал себя Юлдашев ничему не удивляться, но не смог сдержать восторга при виде квартиры родственника. Таких квартир он ещё никогда не видел, а кое-что он в Москве повидал.
Юноше без обиняков объяснили, что его родственники зарабатывают себе состояние наркобизнесом. И тут же предложили ему служить им, пообещав всевозможные блага.
Юлдашев прекрасно знал, что за все в жизни рано или поздно надо платить, и внутренне вполне был готов к подобному повороту событий, к тому же жить красиво ему понравилось, так что согласился он практически без размышлений.
Могущество наркомафии он ощутил в первую очередь на себе, когда его сначала зачислили в закрытую военную лабораторию, где проходили испытание психотропные воздействия, наркотики и так далее. Позже ему было предложено перейти на службу в ГРУ, возглавить один из отрядов по борьбе с наркобизнесом, наделенный огромными полномочиями. Он опять согласился, ничуть не удивляясь таким стремительным поворотам в своей судьбе.
После этого последовали Афганистан, Таджикистан, Чечня. Кровь, война, деньги. Со временем для него кровь, смерть и деньги стали тождественны.
В его группе, в которую он отбирал людей лично, царил закон войны, закон жестокости, закон стаи. Все это не могло длиться бесконечно. Излишняя жестокость, проявленная в одной из операций против мирного населения в Чечне, стала последней каплей и послужила причиной его отставки. Юлдашев принял её спокойно. Военная карьера, впрочем, как и любая другая, его не интересовала. Его интересы лежали в других сферах.
Он уже давно не служил науке, не строил никаких планов на будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Сидевшие сзади телохранители восхищенно переглянулись, наблюдая за тем, как Корней вливал в горло темную жидкость. Он действительно вливал её, а не глотал, у него даже кадык не дернулся.
Влив в себя основательную порцию спиртного, Корней оторвался от горлышка, вытер губы рукавом дорогого пальто, брезгливо поморщился и вернул бутылку за спину, недовольно проворчав:
- Сивуха и есть сивуха. У нас в Марьиной Роще тетя Маня такую же вонючую гнала.
Про легендарную в свое время Марьину Рощу Корней загнул для воровского шика, для форса, это он дыма подпустил. Никогда не жил Корней в Марьиной Роще. Он даже коренным Москвичом не был. Родился и вырос в фабричном городке под Москвой, в кирпичных казармах, построенных ещё самим Саввой Морозовым, который настроил вокруг Москвы своих прядильных комбинатов. Но признавать это свое происхождение из подмосковной ткацкой тиши Корней почему-то не любил, всегда обижался, когда ему напоминали эти факты его биографии.
- Подъезжаем к "Лесной сказке", - глянув на спидометр сообщил водитель.
- Где машина Каракурта? - резко спросил Корней.
- Она прошла впереди, - не поворачивая головы, зная, что Корней терпеть не может, когда водитель не следит за дорогой, отозвался шофер. Мы идем с интервалом в километр...
- Смотри, смотри, - сдавленным взволнованным шепотом воскликнул один из бугаев, сидевших сзади, показывая пальцем вперед. - Там что-то горит!
- Где горит?! - не поверил Корней, заволновавшись.
Он завертел головой, но ничего не увидел. Слева появлялся забор вокруг ремонтируемого ресторана "Лесная сказка".
Корней уже обернулся, чтобы выругать своего охранника, но так и остался с полуоткрытым ртом. Дунул ветер, и из-за высокого забора, огородившего стройплощадку, вырвались языки пламени. Горел уже сам ресторан. Возле него стояли две пожарные машины, две машины ГАИ, и одна "скорая", Пожарные машины почему-то остались возле забора, не став заезжать внутрь забора, только раскатали рукава пожарных шлангов.
Водитель слегка притормозил, тут же к машине метнулся гаишник, отчаянно махая светящимся жезлом, мол, проезжай, нечего тут смотреть.
Впрочем, увидеть что-то с дороги было практически невозможно. Пожар разгорался за забором, и что там горело кроме самого ресторана, с дороги было не увидать.
Корней стукнул кулаком по колену, очередной раз выругался и острым локтем подтолкнул водителя, чтобы тот не светился возле пожара, а проезжал. Только зря поехали, все равно ничего не прояснилось, только головной боли добавилось. Что там произошло? Если карты спутал обычный пожар, тогда все хорошо. Но почему не вышли на связь и не появились сами курьеры?
Впрочем, все это были вопросы без ответов. В бессильной ярости Корней захрустел суставами пальцев и уставился немигающим взглядом в окно, словно надеялся что-то прочитать в свете фар перед собой.
Глава шестая
Каракурт молча и напряженно вглядывался в высвечиваемое фарами шоссе, на лбу его залегла вертикальная складка, которая давала понять о внутреннем напряжении внешне почти непроницаемого восточного лица.
Он думал о том, что же на самом деле могло случиться там, возле ресторана "Лесная сказка". Он-то был уверен, что все просчитал, все до самой последней мелочи предусмотрел. Но что-то произошло не так, как он предполагал. А вот этого бывший майор не любил.
В служебной характеристике майора не случайно была отмечена такая особенность его характера, как завышенная оценка своих возможностей и способностей, а так же излишняя самоуверенность. Он считал себя человеком, который сделал сам себя. Хотя это было далеко не так.
Когда майор Юлдашев, будучи ещё совсем зеленым юнцом, только что окончившим школу, собирался ехать поступать в университет в Москву, ему, выходцу из небогатой семьи, помогли неожиданно появившиеся богатые родственники. Они поддерживали его во время учебы, обеспечивая ему веселую и безбедную студенческую жизнь, требуя взамен только одного: отличных результатов.
Не избалованный жизненными щедротами юноша с неизменной благодарностью принимал щедрые подарки и помощь состоятельных родственников, умел весело погулять, увлекался женщинами, но учеба всегда была у него на первом месте. Он прекрасно знал, что тот, кто платит, тот и диктует условия. А условие у его благодетелей было только одно: учиться как можно лучше.
И Юлдашев очень старался. Когда он окончил институт, и богатые родственники пригласили его отметить это событие в домашней обстановке. Юноша, хотя до этого в гостях у родственников никогда не был, отозвался незамедлительно, и явился безукоризненно вовремя.
Как ни настраивал себя Юлдашев ничему не удивляться, но не смог сдержать восторга при виде квартиры родственника. Таких квартир он ещё никогда не видел, а кое-что он в Москве повидал.
Юноше без обиняков объяснили, что его родственники зарабатывают себе состояние наркобизнесом. И тут же предложили ему служить им, пообещав всевозможные блага.
Юлдашев прекрасно знал, что за все в жизни рано или поздно надо платить, и внутренне вполне был готов к подобному повороту событий, к тому же жить красиво ему понравилось, так что согласился он практически без размышлений.
Могущество наркомафии он ощутил в первую очередь на себе, когда его сначала зачислили в закрытую военную лабораторию, где проходили испытание психотропные воздействия, наркотики и так далее. Позже ему было предложено перейти на службу в ГРУ, возглавить один из отрядов по борьбе с наркобизнесом, наделенный огромными полномочиями. Он опять согласился, ничуть не удивляясь таким стремительным поворотам в своей судьбе.
После этого последовали Афганистан, Таджикистан, Чечня. Кровь, война, деньги. Со временем для него кровь, смерть и деньги стали тождественны.
В его группе, в которую он отбирал людей лично, царил закон войны, закон жестокости, закон стаи. Все это не могло длиться бесконечно. Излишняя жестокость, проявленная в одной из операций против мирного населения в Чечне, стала последней каплей и послужила причиной его отставки. Юлдашев принял её спокойно. Военная карьера, впрочем, как и любая другая, его не интересовала. Его интересы лежали в других сферах.
Он уже давно не служил науке, не строил никаких планов на будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112