Вряд ли кто меня здесь отыщет. Где-то наверняка есть вода, а продукты можно притащить.
В приподнятом настроении поднявшись наверх, я пошел дальше по коридору, который приготовил мне ещё один сюрприз. Я дошел до конца и уперся в маленькую дверь, обитую кровельной жестью, начавшей уже ржаветь. Справа на стене висел на веревочке ключ, тоже в леопардовых пятнах ржавчины, которым я и открыл эту дверь, оказавшись к своему удивлению, в темном подвале. Я запер за собой двери и опустил ключ в карман.
Присмотревшись, я обратил внимание, что в подвале не так уж и темно, погасил лампу, поставив её рядом с дверями, а сам пошел поуглам, осматриваясь по сторонам.
Выход я нашел быстро, он оказался заперт, но ключ так же заботливо был повешен на веревочке рядом с дверью. Аккуратные и заботливые люди бродили по подвалам и штольням! Отперев двери, вышел в подъезд здания, возле лестницы. Осторожно открыв двери на улицу, я увидел, что нахожусь в каком-то переулке. Тихом и пустом. Постояв и поглазев на улицу, решился и вышел из подъезда в переулок. Засунув руки в карманы, пошел вверх, краем глаза, чтобы не вертеть башкой, отыскивая взглядом табличку с названием переулка. Названия я так и не нашел, но дом запомнил очень хорошо, он был старой постройки, украшенный причудливыми башенками и ещё всякими причудливыми наворотами.
Переулок был очень короткий, буквально в четыре дома, а выходил он на улицу Богдана Хмельницкого. Я шел смело, на меня никто не обращал внимания, спецовка, как и любая униформа, - вещь, которая в таких случая служит не хуже шапки-невидимки. На человека в униформе обращают меньше внимания, а если запоминают, то запоминают именно униформу, а не лицо человека, на котором она надета. Любая униформа обезличивает.
Пересаживаясь на каждой остановке из автобуса на троллейбус и наоборот, - благодаря спецовке, у меня контролеры даже билет не спрашивали, - доехал я до дома Гали. Я был твердо намерен потребовать у неё если не все деньги, то половину. Это несправедливо, если деньги, которые другие оплатили своей кровью, достанутся одному человеку. Я тоже остался жив, по крайней мере, пока, и имел право на часть этих денег. А может быть, и на все. Потому, хотя бы, что я не крал у своих, если не друзей, то подельников.
Теперь можно было поставить точку и не ломать голову над тем, кто взял деньги, мои подозрения сбывались. В живых оставались только я, Ирина и Галя. Ирина сама искала меня потому, что осталась без денег и не знала, куда ей деться. Алексей ушел из дома в Старосадском переулке, решив взорвать нас, открыв газ. Но он сам унес две сумки, набитые книгами и кирпичами, значит он не знал где товар и деньги. Сергей погиб на моих глазах, почти обезумев от отчаяния.
Оставались только я и Галя. И я знал, кто взял товар и деньги. Знал, потому что не брал ни того, ни другого. Я, как мне казалось, знал даже место, где все это время лежали деньги. Вопрос был в том, не успела ли она забрать их и ускользнуть от меня золотой рыбкой, не дав загадать три заветных желания, оставив мне роль карася для бульона рыболовам.
Скорее всего, так оно и было, но я решил все же проверить. Вряд ли Галя в квартире, но когда не остается ничего, кроме надежды, приходится проверять и её.
Квартира была опечатана, срывать пломбы и бумажки с печатями и подписями мне не хотелось, и я задумался, оглядываясь по сторонам. Но тут двери широко распахнулись, и меня буквально забросили в прихожую, ухватив за комбинезон. Передо мной стояла разъяренная Галя с пистолетом, который она уперла мне в живот. Выражение её лица не оставляла сомнений в серьезности её намерений.
Мы посмотрели друг на друга и хором выкрикнули:
- Где деньги?!
Глава тридцать седьмая
Колька Стригунков, более известный в кругах розничных торговцев наркотой под кличкой Слоник, вполне соответствовал внешним видом своей кличке. Он был от природы лопоух, уши у него были большие и оттопыренные, ходил сильно сутулясь, вобрав голову в плечи, смешно покачивая при ходьбе головой, впридачу ко всему, на лице у него красовался нос, длине которого мог бы посочувствовать даже сам легендарный Сирано де Бержерак.
В торговцы наркотой попал Слоник волей судьбы и жесткого случая. А возможно, не просто случая. Вообще-то он брезговал и наркотиками, и тем более таким промыслом. Сам он до этого промышлял валютой, ошиваясь возле обменных пунктов. Вот там-то и положил глаз на шустрого торговца один из средней руки дилеров по продаже наркотиков, некто по кличке Мистер Фиш, а в миру Альберт Элоизович Фишман, солидных лет толстый еврей, который занимался этим промыслом ещё с легендарных лет. На этом рынке он был последний мастодонт советской эпохи. Остальные его ровесники либо сгинули в лагерях, либо ушли на покой, а он упрямо продолжал зарабатывать на чужих жизнях.
И вот этот самый Мистер Фиш несколько раз упрямо предлагал Слонику поработать на него, на Мистера Фиша, обещая коньячные реки и икорные берега. Осторожный Слоник вежливо но твердо отказывался. Отказывался потому, что считал совсем унизительным и подлым зарабатывать деньги, убивая других людей. Свой промысел он считал вполне честным, и ничем другим заниматься не собирался.
Мистер Фиш, несколько раз предложив Слонику работу, вскоре отказался от своей затеи. Но валюту по выгодному курсу все же у Слоника нет, нет, да покупал. Разница в курсе с обменным пунктом у Слоника была небольшая для такого человека, как Мистер Фиш, но он был человеком старой закалки и умел считать не только, как он сам говорил, копейки, но и сотые доли этих самых копеек.
Примерно месяц назад Мистер Фиш заказал Слонику по выгодному для него курсу пять тысяч баксов, но срочно. Слоник был рад заработать, такие сделки у него ещё ни разу не проходили, он заметался в поисках валюты по сходной цене, и ему улыбнулась удача в лице малозаметного валютчика Демьяна, который обеспечил его валютой в нужном объеме на приемлемых для Слоника условиях. При этом выдал он ему валюту в кредит.
Счастливый Слоник бросился к Мистеру Фишу, тот аккуратно расплатился, Слоник помчался к Демьяну, расплатился с ним, положив разницу в карман, предвкушая долгожданный отдых. Вот тут-то и появился весьма сердито настроенный Мистер Фиш, который наорал на перепуганного Слоника за то, что он всучил ему фальшивые баксы. Эти баксы он и вернул Слонику, дав ему два дня срок на то, чтобы вернуть деньги и солидные проценты за моральный ущерб нанесенный Слоником клиенту.
До смерти перепуганный Слоник, который больше смерти боялся всевозможных разборок и всего, что было с этим связано, бросился на поиски Демьяна, но того и след простыл.
Слоник заподозрил, что здесь что-то нечисто, но тут же перепуганной головой своей сообразил, что выступать по этому поводу не следует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
В приподнятом настроении поднявшись наверх, я пошел дальше по коридору, который приготовил мне ещё один сюрприз. Я дошел до конца и уперся в маленькую дверь, обитую кровельной жестью, начавшей уже ржаветь. Справа на стене висел на веревочке ключ, тоже в леопардовых пятнах ржавчины, которым я и открыл эту дверь, оказавшись к своему удивлению, в темном подвале. Я запер за собой двери и опустил ключ в карман.
Присмотревшись, я обратил внимание, что в подвале не так уж и темно, погасил лампу, поставив её рядом с дверями, а сам пошел поуглам, осматриваясь по сторонам.
Выход я нашел быстро, он оказался заперт, но ключ так же заботливо был повешен на веревочке рядом с дверью. Аккуратные и заботливые люди бродили по подвалам и штольням! Отперев двери, вышел в подъезд здания, возле лестницы. Осторожно открыв двери на улицу, я увидел, что нахожусь в каком-то переулке. Тихом и пустом. Постояв и поглазев на улицу, решился и вышел из подъезда в переулок. Засунув руки в карманы, пошел вверх, краем глаза, чтобы не вертеть башкой, отыскивая взглядом табличку с названием переулка. Названия я так и не нашел, но дом запомнил очень хорошо, он был старой постройки, украшенный причудливыми башенками и ещё всякими причудливыми наворотами.
Переулок был очень короткий, буквально в четыре дома, а выходил он на улицу Богдана Хмельницкого. Я шел смело, на меня никто не обращал внимания, спецовка, как и любая униформа, - вещь, которая в таких случая служит не хуже шапки-невидимки. На человека в униформе обращают меньше внимания, а если запоминают, то запоминают именно униформу, а не лицо человека, на котором она надета. Любая униформа обезличивает.
Пересаживаясь на каждой остановке из автобуса на троллейбус и наоборот, - благодаря спецовке, у меня контролеры даже билет не спрашивали, - доехал я до дома Гали. Я был твердо намерен потребовать у неё если не все деньги, то половину. Это несправедливо, если деньги, которые другие оплатили своей кровью, достанутся одному человеку. Я тоже остался жив, по крайней мере, пока, и имел право на часть этих денег. А может быть, и на все. Потому, хотя бы, что я не крал у своих, если не друзей, то подельников.
Теперь можно было поставить точку и не ломать голову над тем, кто взял деньги, мои подозрения сбывались. В живых оставались только я, Ирина и Галя. Ирина сама искала меня потому, что осталась без денег и не знала, куда ей деться. Алексей ушел из дома в Старосадском переулке, решив взорвать нас, открыв газ. Но он сам унес две сумки, набитые книгами и кирпичами, значит он не знал где товар и деньги. Сергей погиб на моих глазах, почти обезумев от отчаяния.
Оставались только я и Галя. И я знал, кто взял товар и деньги. Знал, потому что не брал ни того, ни другого. Я, как мне казалось, знал даже место, где все это время лежали деньги. Вопрос был в том, не успела ли она забрать их и ускользнуть от меня золотой рыбкой, не дав загадать три заветных желания, оставив мне роль карася для бульона рыболовам.
Скорее всего, так оно и было, но я решил все же проверить. Вряд ли Галя в квартире, но когда не остается ничего, кроме надежды, приходится проверять и её.
Квартира была опечатана, срывать пломбы и бумажки с печатями и подписями мне не хотелось, и я задумался, оглядываясь по сторонам. Но тут двери широко распахнулись, и меня буквально забросили в прихожую, ухватив за комбинезон. Передо мной стояла разъяренная Галя с пистолетом, который она уперла мне в живот. Выражение её лица не оставляла сомнений в серьезности её намерений.
Мы посмотрели друг на друга и хором выкрикнули:
- Где деньги?!
Глава тридцать седьмая
Колька Стригунков, более известный в кругах розничных торговцев наркотой под кличкой Слоник, вполне соответствовал внешним видом своей кличке. Он был от природы лопоух, уши у него были большие и оттопыренные, ходил сильно сутулясь, вобрав голову в плечи, смешно покачивая при ходьбе головой, впридачу ко всему, на лице у него красовался нос, длине которого мог бы посочувствовать даже сам легендарный Сирано де Бержерак.
В торговцы наркотой попал Слоник волей судьбы и жесткого случая. А возможно, не просто случая. Вообще-то он брезговал и наркотиками, и тем более таким промыслом. Сам он до этого промышлял валютой, ошиваясь возле обменных пунктов. Вот там-то и положил глаз на шустрого торговца один из средней руки дилеров по продаже наркотиков, некто по кличке Мистер Фиш, а в миру Альберт Элоизович Фишман, солидных лет толстый еврей, который занимался этим промыслом ещё с легендарных лет. На этом рынке он был последний мастодонт советской эпохи. Остальные его ровесники либо сгинули в лагерях, либо ушли на покой, а он упрямо продолжал зарабатывать на чужих жизнях.
И вот этот самый Мистер Фиш несколько раз упрямо предлагал Слонику поработать на него, на Мистера Фиша, обещая коньячные реки и икорные берега. Осторожный Слоник вежливо но твердо отказывался. Отказывался потому, что считал совсем унизительным и подлым зарабатывать деньги, убивая других людей. Свой промысел он считал вполне честным, и ничем другим заниматься не собирался.
Мистер Фиш, несколько раз предложив Слонику работу, вскоре отказался от своей затеи. Но валюту по выгодному курсу все же у Слоника нет, нет, да покупал. Разница в курсе с обменным пунктом у Слоника была небольшая для такого человека, как Мистер Фиш, но он был человеком старой закалки и умел считать не только, как он сам говорил, копейки, но и сотые доли этих самых копеек.
Примерно месяц назад Мистер Фиш заказал Слонику по выгодному для него курсу пять тысяч баксов, но срочно. Слоник был рад заработать, такие сделки у него ещё ни разу не проходили, он заметался в поисках валюты по сходной цене, и ему улыбнулась удача в лице малозаметного валютчика Демьяна, который обеспечил его валютой в нужном объеме на приемлемых для Слоника условиях. При этом выдал он ему валюту в кредит.
Счастливый Слоник бросился к Мистеру Фишу, тот аккуратно расплатился, Слоник помчался к Демьяну, расплатился с ним, положив разницу в карман, предвкушая долгожданный отдых. Вот тут-то и появился весьма сердито настроенный Мистер Фиш, который наорал на перепуганного Слоника за то, что он всучил ему фальшивые баксы. Эти баксы он и вернул Слонику, дав ему два дня срок на то, чтобы вернуть деньги и солидные проценты за моральный ущерб нанесенный Слоником клиенту.
До смерти перепуганный Слоник, который больше смерти боялся всевозможных разборок и всего, что было с этим связано, бросился на поиски Демьяна, но того и след простыл.
Слоник заподозрил, что здесь что-то нечисто, но тут же перепуганной головой своей сообразил, что выступать по этому поводу не следует.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112