- Сидеть всем тихо, по дому не шастать! В другие квартиры не заходить!
- Слушай, да пошел бы ты! - заорал, не выдержав, Лешка. - Что ты нами помыкаешь?! Что ты вообще раскомандовался?!
Скопившиеся в нем зло, обида и нервное напряжение прорвались в спонтанной вспышке ярости.
- Что ты мной командуешь?! - двинулся он на меня, сжимая кулаки. - Что ты мной командуешь?! Что ты всеми командуешь?! Ты, убийца!
Вот это он зря крикнул. Тем более в этом доме. Я двинулся в его сторону, собираясь дать ему отпор, но сбоку на меня кинулся Серега. Вот этого я никак не ожидал и пропустил сильный удар в голову, кое-что Серега ещё умел, следом ещё один - сцепленными кулаками по спине. Я не устоял и припал на колено, и тут же Лешка с разбега ударил меня ногой в лицо, я инстинктивно прикрылся ладонями, и сразу на меня обрушился просто град свирепых ударов. Лешка и Сергей выместили на меня все, что у них ко мне накопилось.
Я свернулся, но переворачиваться набок, подставляя спину, не стал, могли отбить почки. Я перекатился на спину, прижимая ноги к себе коленями и прикрыв руками лицо, старался видеть противников, хотя кровь заливала глаза, Лешка рассек мне бровь.
Мужики они оба были здоровые, в прошлом спортивные ребята, и не все они позабыли, а уж что-что, а подраться они умели, если и не на профессиональном уровне, то для улицы вполне прилично. Зла в них накопилось на меня более чем достаточно, и теперь они компенсировали свое унижение, вымещая все в жестокие удары.
Я как мог, гасил удары руками, прикрывал голову и живот, но все же долго так продолжаться не могло, мужики были килограмм по сто весом, и каждый удар весил немало.
Выбрав момент, я попытался вскочить на ноги, перекатился на четвереньки, но тут же согнулся от удара по животу. Дыхание перехватило, второй удар пришелся по зубам, рот наполнился кровью, и я ткнулся лицом в пол.
- Прекратите! - закричала на них Галя. - Перестаньте! Нам нельзя драться! Вы что?! Вы же убьете его!
- А мы именно это и сделаем! - выкрикнул Лешка, потеряв голову от ярости, схватив железный прут, валявшийся на полу.
- Остановись! Остановись, Сережа! - закричала Ира. - Остановись немедленно, или я буду стрелять!
В руке у неё был пистолет, который она подобрала на полу, он выпал у меня из кармана во время драки. Ира схватила его рукой за плечо, Серега отпихнул её, и Ира отлетела к стене, сильно ударившись.
- Пошла вон, дура! - заорал он, а Лешка замахнулся над моей головой железным прутом. - Потаскуха деше...
Он не договорил. Грохнул выстрел, и Серега застыл с открытым ртом, схватившись за бок. Лешка тоже растерянно остановился, опустив прут.
Ирина стояла перед ними, побелев затвердевшим лицом и держа в напряженной руке пистолет, направленный на Серегу.
- Ты что наделала, дура?! - свистящим шепотом спросил взбешенный Лешка, угрожающе двинувшись к ней.
И тут же остановился, схватившись за плечо и роняя прут. Ирина выстрелила ещё раз. Лицо её перекосилось от уже не сдерживаемой ярости. Она закричала:
- Вы, козлы, можете убивать друг друга как хотите и сколько хотите, но если я ещё раз услышу от кого-то из вас хотя бы слово оскорбления, убью любого! Ненавижу племя ваше мужское, одно название, что мужики! Все вы дрянь! Он вас можно сказать спас, а вы...
Сергей и Леха стояли замерев, зажимая раны и с ужасом глядя на пляшущий в руке разъяренной Ирины пистолет.
- Ну что, все ясно? - неожиданно спокойно спросила Галя.
Все молчали, тяжело дыша.
- Я ещё раз спрашиваю - всем все ясно? - сузила и без того раскосые глаза Галя.
- Ясно, - пробормотал Лешка, заметно побледнев, с ужасом глядя на кровь, которая сочилась у него сквозь пальцы.
- Тогда быстро попросили прощения у дамы и марш в угол зализывать раны. - решительно скомандовала Галя. - Только быстро!
Ничего себе штучка эта самая Галя. Настоящий потомок Чингиз-хана.
Лешка с Серегой переглянулись и нехотя пробормотали что-то невразумительное. Галя подошла к Ирине, осторожно забрала у нее, с трудом разжав ей пальцы, пистолет и успокаивающе похлопала по руке.
- Все хорошо, Ира, все славно. Не обращай внимания на этих... Если хоть один из вас поднимет руку, учтите - в плечи стрелять не буду, убью сразу. Я не промахнусь, - уверенно заявила Галя, убирая пистолет в сумку.
Лешка и Сергей, злобно ворча, как побитые собаки, пошли в угол. Оттуда уже Сергей сказал, обращаясь к Гале и Ирине:
- Зря вы не дали нам вот этого, - он кивнул на меня, - добить. Увидите, он всем нам глотки перережет.
- Вам, возможно, теперь и перережет, - хладнокровно и без эмоций в голосе ответила Галя, - а нам-то с Ириной за что? Пойдем, Ира, нужно привести себя в порядок.
И она увлекла Ирину за собой в ванную комнату. Я сел на полу, сдерживая стоны, подтянул к себе сумку и стал прилаживать оторвавшийся ремень, выложив демонстративно на колени автомат, на который косились Серега с Лешкой, неумело перевязывавшие раны, сквозь зубы ругаясь и постанывая. Помогать им я не хотел, но все же посоветовал:
- Водкой раны продезинфицируйте, могли нитки от одежды попасть, воспаление будет, а там и до гангрены недалеко.
В ответ мне проворчали что-то грубое, я пропустил это мимо ушей, с меня пока выяснения отношений было более чем достаточно. Тем более, что даже зла особого у меня на моих бывших друзей не было. Наконец я понял окончательно, что дружба наша давно закончилась, и мне сразу же стало легче. И я признался сам себе, что по большому счету они мне просто безразличны. Порывшись в сумке, я выудил из неё бутылку водки, ни одна из них чудом не разбилась, и прополоскал рот, промывая разбитые десны. Не удержался и сделал большой глоток.
Нестерпимо захотелось выпить еще, расслабиться, но усилием воли я заставил себя удержаться. Намочил водкой носовой платок и, морщась от боли, стал протирать ссадины. Потом с трудом поднялся и отошел в угол комнаты, где сел на грязный матрас, и прислонившись спиной к стене, незаметно для самого себя погрузился в дрему.
Глава двадцать третья
По телу разливалась слабость, приятное расслабляющее тепло от глотка выпитой водки расходилось по жилочкам. Только сейчас я почувствовал, как я неимоверно устал. Устал находиться в постоянном напряжении, все время ждать откуда-то удара. Мной овладело временное равнодушие и безразличие. Везде и у всего есть свои барьеры. Человек не может находиться в состоянии полной мобилизации постоянно, нужно расслабиться. И я плюнул на все и погрузился в сладкую дремоту и видения.
Но память и тут пошутила со мной злую шутку и стала показывать мне не то видение, не то воспоминание про то, что я не хотел видеть и вспоминать.
Вспоминал я про то, как воевал.
Сидел я на рваных матрасах, перебирая неохотно свои грустные воспоминания, про которые так хотелось забыть, и раскачивался в полудреме, как маятник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112