В конце концов, двое из них - граждане США. Им уехать в два раза легче, чем мне, и у Сереги с Ирой наверняка есть загранпаспорта. И если я могу спрятаться только на просторах России, то они могут прикрыться чужим государством.
Как я ни уговаривал себя, но я не мог успокоиться. Что-то во мне, что я в последнее время старался вытравить, забыть, оставить в прошлом, не давало так вот просто взять и уехать, махнув рукой на то, что случится с друзьями, с которыми учился в школе и в институте. Я не мог бросить их в такой момент. Но как их отыскать? Я даже не знал точно, где работает Сергей, какую фирму представляет Лешка, где живет Галя.
Что ж, оставалось только одно - ехать на квартиру к Сергею, чей адрес был у гаишников. Это было полным безумием, но только там я мог найти хоть какие-то координаты моих друзей.
Там, конечно, меня наверняка ждала встреча с нашими преследователями, но никак по-другому найти ребят я не мог. А найти их я был обязан.
Конечно, что касается умения устроиться, имиджа и прочее, мои студенческие друзья были мастера и чувствовали себя в мире большого бизнеса как рыба в воде, но зато в столкновении с бандитами был нужен мой опыт. Опыт войны и опыт выживания. Он был у меня. Конечно, на Рэмбо меня не учили, но война есть война. Это школа. Этому не учат ни в школе, ни в институте.
Так что, поразмыслив, я решил все же машину пока не бросать. Сейчас многое решала скорость. Пока выигрывать мог тот, кто быстрее передвигался, а не только быстрее думал. Кто кого передумает, в эти игры мы будем играть позже, если доживем, если нас не грохнут сразу. А пока - кто кого перебегает, и кто кого перестреляет во всех смыслах слова.
В этой ситуации машина с блатными номерами мне могла сильно пригодиться. Я практически ничем не рисковал. Для того и существуют блатные номера, чтобы гаишники не останавливали почем зря их владельцев. Номер это для них вроде как сигнал, что свои едут. Так что за свои просроченные права и за документы на машину я мог не беспокоиться, если только не начну гонять по улицам столицы со скоростью под триста километров, или давить прохожих исключительно на глазах гаишников, никто меня с такими номерами не остановит. И тем более никаких документов требовать не будет.
О документах я вспомнил очень кстати. Остановившись на мосту, я достал свой паспорт и другие документы, тщательно изорвал и выйдя из машины выбросил в воду через перила. Раз уж доблестные гаишники оказались в эту историю замешаны, кто знает, не впутается ли в эти поиски и милиция, так что в случае, если случайно попадусь, лучше быть совсем без документов, пока выяснят кто да что, будет время что-то сообразить.
Я подъехал к Серегиному дому, который запомнил со вчерашней ночи, долго стоял в стороне, внимательно осматривая припаркованные близко машины, даже медленно объехал все соседние дворы, но ничего подозрительного не заметил.
И все же что-то говорило мне, что бандиты где-то здесь, рядом. Этому нельзя научить, это приходит само. Опасность я чувствовал не интуитивно даже, а физически. Это ощущение пришло ко мне во время войны, где-то на второй год, и когда я рассказал об этом Армену, который воевал уже шестой год, он хлопнул меня по плечу и сказал, сверкнув зубами:
- Теперь ты точно будешь жить, ара!
- Почему так думаешь? - удивленно спросил я.
- Я не думаю, - даже обиделся за такие слова Армен. - Я - знаю! Я шестой год воюю, мне отец так сказал, что когда я буду чувствовать опасность как зверь, даже не видя её, когда у меня душа томиться будет, если опасность где-то близко, зубы будут болеть, в ухе стрелять, кости ныть будут, вот тогда я буду жить на войне. Понимаешь, мой отец мне сказал так, что все идут на войну погибать, и поэтому погибают, а нужно очень хотеть жить, тогда придет это чувство, оно тебя будет оберегать, предупреждать, и тогда обязательно вернешься домой живым. Мой отец вернулся.
Тогда я почему-то поверил Армену, наверное, мне очень хотелось поверить ему. А через два месяца после нашего разговора он погиб. Погиб нелепо. Его случайно застрелил новобранец, который неосторожно заряжал автомат в землянке.
Но я все же выжил...
И я их вычислил, этих бандитов. На автомобильной стоянке, оборудованной возле дома, стояли поставленные через одну две одинаковые красные "девятки". Я стал смотреть, где бы припарковаться поудобней, чтобы не было проблем с выездом, выбрал подходящее место и встал. Теперь нужно было решиться и вытащить себя из машины. Я огляделся в салоне, и только сейчас заметил на заднем сидении, в углу, свернутый милицейский плащ с капитанскими погонами и фуражку.
Вот это могло мне сейчас очень даже пригодиться. Я переложил фуражку на переднее сидение, потянул плащ, и из-под него показался короткий вороненый ствол автомата. Вот это было очень даже кстати. Я заметно повеселел, шансы мои выиграть в этой лотерее повысились, и я, завернув короткий автомат в плащ, держа небрежно фуражку в руке, пошел к подъезду, на ходу пытаясь сообразить, как искать нужную мне квартиру. Вчера ночью из окна машины я видел и запомнил дом и подъезд, в который вошли Галя с Ирой, но вот в какую они вошли квартиру, даже на каком она этаже я, увы, не ведал.
В подъезде меня ждал неприятный сюрприз. Возле небольшого столика прохаживался здоровенный детина в кроссовках и спортивном костюме, но в берете с нашитой на него яркой кокардой охранного бюро, и даже с пистолетом в кобуре на поясе, что меня нимало удивило. Насколько я знал, жилые дома с оружием частные фирмы не охраняли. Впрочем, кто точно знает? В наше время все могло быть.
Я медленно поднимался навстречу охраннику, а в мозгу у меня крутилась сумасшедшая карусель. Бойцы охранных бюро, по крайней мере те, которые обслуживают дома такого уровня, имеют полные комплекты формы, а не один, сдвинутый лихо на ухо, берет с кокардой. Как правило, оружие у них дубинки и газовые пистолеты. Плюс к этому, работа эта не настолько высоко оплачиваемая, чтобы охранники носили на себе столько золота в виде цепи на шее и массивного перстня с замысловатой печаткой на пальце. И вообще, во всем, как он меня встречал, не чувствовалось даже минимальной выучки. К тому же настоящий охранник скорее всего сидел бы за столом, а не разгуливал, топча ноги.
- Бандит! - решил я уверенно и тем не менее продолжал спокойно подниматься по лестнице к лифту.
Я купил его на свой наряд. Он не смог быстро сориентироваться и сообразить, как ему правильно реагировать на здорового мужика в джинсах и рубашке, но с милицейским плащом, переброшенным через согнутую в локте руку, и с форменной фуражкой в другой руке. Когда же он принял какое-то решение, оно запоздало потому, что я уже успел подняться по ступеням и упереть ему в живот ствол автомата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Как я ни уговаривал себя, но я не мог успокоиться. Что-то во мне, что я в последнее время старался вытравить, забыть, оставить в прошлом, не давало так вот просто взять и уехать, махнув рукой на то, что случится с друзьями, с которыми учился в школе и в институте. Я не мог бросить их в такой момент. Но как их отыскать? Я даже не знал точно, где работает Сергей, какую фирму представляет Лешка, где живет Галя.
Что ж, оставалось только одно - ехать на квартиру к Сергею, чей адрес был у гаишников. Это было полным безумием, но только там я мог найти хоть какие-то координаты моих друзей.
Там, конечно, меня наверняка ждала встреча с нашими преследователями, но никак по-другому найти ребят я не мог. А найти их я был обязан.
Конечно, что касается умения устроиться, имиджа и прочее, мои студенческие друзья были мастера и чувствовали себя в мире большого бизнеса как рыба в воде, но зато в столкновении с бандитами был нужен мой опыт. Опыт войны и опыт выживания. Он был у меня. Конечно, на Рэмбо меня не учили, но война есть война. Это школа. Этому не учат ни в школе, ни в институте.
Так что, поразмыслив, я решил все же машину пока не бросать. Сейчас многое решала скорость. Пока выигрывать мог тот, кто быстрее передвигался, а не только быстрее думал. Кто кого передумает, в эти игры мы будем играть позже, если доживем, если нас не грохнут сразу. А пока - кто кого перебегает, и кто кого перестреляет во всех смыслах слова.
В этой ситуации машина с блатными номерами мне могла сильно пригодиться. Я практически ничем не рисковал. Для того и существуют блатные номера, чтобы гаишники не останавливали почем зря их владельцев. Номер это для них вроде как сигнал, что свои едут. Так что за свои просроченные права и за документы на машину я мог не беспокоиться, если только не начну гонять по улицам столицы со скоростью под триста километров, или давить прохожих исключительно на глазах гаишников, никто меня с такими номерами не остановит. И тем более никаких документов требовать не будет.
О документах я вспомнил очень кстати. Остановившись на мосту, я достал свой паспорт и другие документы, тщательно изорвал и выйдя из машины выбросил в воду через перила. Раз уж доблестные гаишники оказались в эту историю замешаны, кто знает, не впутается ли в эти поиски и милиция, так что в случае, если случайно попадусь, лучше быть совсем без документов, пока выяснят кто да что, будет время что-то сообразить.
Я подъехал к Серегиному дому, который запомнил со вчерашней ночи, долго стоял в стороне, внимательно осматривая припаркованные близко машины, даже медленно объехал все соседние дворы, но ничего подозрительного не заметил.
И все же что-то говорило мне, что бандиты где-то здесь, рядом. Этому нельзя научить, это приходит само. Опасность я чувствовал не интуитивно даже, а физически. Это ощущение пришло ко мне во время войны, где-то на второй год, и когда я рассказал об этом Армену, который воевал уже шестой год, он хлопнул меня по плечу и сказал, сверкнув зубами:
- Теперь ты точно будешь жить, ара!
- Почему так думаешь? - удивленно спросил я.
- Я не думаю, - даже обиделся за такие слова Армен. - Я - знаю! Я шестой год воюю, мне отец так сказал, что когда я буду чувствовать опасность как зверь, даже не видя её, когда у меня душа томиться будет, если опасность где-то близко, зубы будут болеть, в ухе стрелять, кости ныть будут, вот тогда я буду жить на войне. Понимаешь, мой отец мне сказал так, что все идут на войну погибать, и поэтому погибают, а нужно очень хотеть жить, тогда придет это чувство, оно тебя будет оберегать, предупреждать, и тогда обязательно вернешься домой живым. Мой отец вернулся.
Тогда я почему-то поверил Армену, наверное, мне очень хотелось поверить ему. А через два месяца после нашего разговора он погиб. Погиб нелепо. Его случайно застрелил новобранец, который неосторожно заряжал автомат в землянке.
Но я все же выжил...
И я их вычислил, этих бандитов. На автомобильной стоянке, оборудованной возле дома, стояли поставленные через одну две одинаковые красные "девятки". Я стал смотреть, где бы припарковаться поудобней, чтобы не было проблем с выездом, выбрал подходящее место и встал. Теперь нужно было решиться и вытащить себя из машины. Я огляделся в салоне, и только сейчас заметил на заднем сидении, в углу, свернутый милицейский плащ с капитанскими погонами и фуражку.
Вот это могло мне сейчас очень даже пригодиться. Я переложил фуражку на переднее сидение, потянул плащ, и из-под него показался короткий вороненый ствол автомата. Вот это было очень даже кстати. Я заметно повеселел, шансы мои выиграть в этой лотерее повысились, и я, завернув короткий автомат в плащ, держа небрежно фуражку в руке, пошел к подъезду, на ходу пытаясь сообразить, как искать нужную мне квартиру. Вчера ночью из окна машины я видел и запомнил дом и подъезд, в который вошли Галя с Ирой, но вот в какую они вошли квартиру, даже на каком она этаже я, увы, не ведал.
В подъезде меня ждал неприятный сюрприз. Возле небольшого столика прохаживался здоровенный детина в кроссовках и спортивном костюме, но в берете с нашитой на него яркой кокардой охранного бюро, и даже с пистолетом в кобуре на поясе, что меня нимало удивило. Насколько я знал, жилые дома с оружием частные фирмы не охраняли. Впрочем, кто точно знает? В наше время все могло быть.
Я медленно поднимался навстречу охраннику, а в мозгу у меня крутилась сумасшедшая карусель. Бойцы охранных бюро, по крайней мере те, которые обслуживают дома такого уровня, имеют полные комплекты формы, а не один, сдвинутый лихо на ухо, берет с кокардой. Как правило, оружие у них дубинки и газовые пистолеты. Плюс к этому, работа эта не настолько высоко оплачиваемая, чтобы охранники носили на себе столько золота в виде цепи на шее и массивного перстня с замысловатой печаткой на пальце. И вообще, во всем, как он меня встречал, не чувствовалось даже минимальной выучки. К тому же настоящий охранник скорее всего сидел бы за столом, а не разгуливал, топча ноги.
- Бандит! - решил я уверенно и тем не менее продолжал спокойно подниматься по лестнице к лифту.
Я купил его на свой наряд. Он не смог быстро сориентироваться и сообразить, как ему правильно реагировать на здорового мужика в джинсах и рубашке, но с милицейским плащом, переброшенным через согнутую в локте руку, и с форменной фуражкой в другой руке. Когда же он принял какое-то решение, оно запоздало потому, что я уже успел подняться по ступеням и упереть ему в живот ствол автомата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112