Никто так и не понял, каким образом это получилось. На последних торгах в Госимуществе, где продавали мелкие пакеты акций этих предприятий, их скупили четыре неизвестных финансовых фирмы. Считалось, что с целью дальнейшей перепродажи. Возможно, они их даже перепродали, но, опять таки, неизвестно кому.
Особенно сильно местную деловую общественность волновала судьба Травдинского завода, потому что на нем завершились пусконаладочные работы в новом цеху. В строй действующих вступала мощная ректификационная колонна. Это позволяло предприятию выпускать спирт высшего качества очистки. И все прекрасно понимали, какими прибылями это должно было отозваться в недалеком будущем.
В начале сентября в клубе поселка Авангард состоялось внеочередное собрание акционеров Травдинского гидролизного завода. Главными его участниками стали олигарх Василий Бородулин - 14% акций; Зоя Морозова, представитель сразу трех оффшорных фирм, имеющая доверенность на 12% акций; адвокат Вовтузенко, также по доверенности представляющий интересы двух финансовых компаний, владеющих 20%; ответственный сотрудник "Финамко-банка" с 7% и полтораста человек работников завода и пенсионеров, имеющих в общей сложности 0, 5% акций. Акционеры, владеющие остальными более чем сорока процентами акций, представлены не были. Либо им вовремя не сообщили о собрании, либо они не удосужились явиться. Впрочем, это не имело значения, поскольку вся четверка основных участников собрания представляла одну финансово-промышленную группу "Финамко".
Заслушав отчет директора завода, акционеры признали его работу неудовлетворительной, и уволили в полном соответствии с контрактом и трудовым законодательством. После этого представитель "Финамко-банка" рассказал о кредитах, предоставленных для завершения ввода в строй установки ректификации. Он умолчал, что установку эту начали монтировать ещё в советские времена и уже с год она стояла, готовая на девяносто процентов. Огромный банковский кредит был перекачан посреднической фирме и ушел на один из оффшорных счетов все того же Бородулина. Непосредственно на завершение строительства была израсходована едва ли десятая часть всей суммы. Но долг этот, отягощенный грабительскими процентами, висел на заводе. Ближайшие десять лет львиная доля официальных доходов от реализации спирта должна была перечисляться банку в погашение этого кредита. Банкир заявил, что банк заинтересован в бесперебойной работе спиртзавода и повышении его прибыльности. Это была чистая правда.
Потом какие-то работяги попытались устроить долгие прения по поводу регулярной невыплаты зарплаты, её мизерности и трудности жизни вообще. Но тут кто-то в неплотно прикрытую дверь актового зала заметил, что в фойе накрываются столы для банкета. В зале возникло тихое жужжание, переросшее в гул, и недовольных жизнью ораторов прервали дружными выкриками с мест. После этого собрание галопом понеслось по пунктам повестки дня. Быстренько сформировали совет директоров сплошь из сотрудников "Финамко".
Впрочем, по предложению депутата Вовтузенко, в него включили одного рабочего. Им оказался Николай Никифоров, передовик и победитель соцсоревнования, бывший член райкома и профкома, кавалер ордена Трудового Красного знамени, много лет служивший маяком и прожектором для всего заводского коллектива. Пенсионеры, всю жизнь отмантулившие на гидролизном и выслужившие по одной-две акции, с привычной радостью проголосовали за человека, которого привыкли видеть в президиуме всех собраний. Никифоров поблагодарил всех собравшихся и с огромным волнением заверил, что не пожалеет сил в борьбе за права и высокую производительность. Его волнение очень растрогало мелких акционеров. Хотя взволновало Никифорова вовсе не высокое доверие, а сумма ежемесячного вознаграждения, положенная члену совета. Депутат Вовтузенко сказал ему её на ушко. И клятвы Никифорова служить верой и правдой были вполне искренни. Он и парткому, и профкому тоже служил верно. За что ему и воздавалось. Такими людьми не бросаются, они всегда нужны.
Генерального директора выбирали чуть ли не на бегу. Народ даже отказался от тайного голосования, лишь бы время не тянуть. Тем более, что все решали хозяева контрольного пакета. А от дверей уже передавали по рядам, что столы в фойе накрыты. Единогласным поднятием рук собрание было фактически закончено. Заключительных слов и слушать никто не стал. Мелкий акционер, роняя стулья, ринулся к дверям.
Фуршетные столы ломились под грузом яств. Забытые пенсионерами деликатесы развратно возлежали на одноразовых пластиковых тарелочках: сервелатик, прессованная ветчинка, красная рыбка горбуша, грудинка, принимаемая за буженинку, шпроты прямо в баночках и тому подобное. Тут же стояли потные бутылки водки и красного сладкого вина "Уральские зори". Для диетиков имелись фрукты, овощные салатики и пирожки с разными начинками, специально напеченные в местной столовой. Пир удался на славу. Что не съели, унесли с собой, включая одноразовую посуду. Банкет перешел в разряд легенд и вспоминался годами, обрастая удивительными подробностями. Многие его участники потом утверждали, что ели черную икру ложками, хотя икрой там и не пахло. Но таково уж свойство человеческой памяти.
А вот крупные акционеры, никем не замеченные, покинули клуб через служебный вход. Рассевшись по солидным автомобилям представительского класса, они на полной скорости рванули домой. В Горнозаводске их ждал свой банкет. С паровой севрюжкой для диетика Бородулина, куропатками в кляре для Вовтузенко, устрицами и шабли для молодого пижона банкира, телятинкой в портвейне под крабовым соусом для стремительно делающей карьеру Зои Морозовой. Икра там тоже присутствовала. Куда ж без икры русскому бизнесмену. Это все равно, что без мобильника, чувствуешь себя неполноценным.
В ГОРОДЕ СОЧИ БЕРУТ ЧТО ЕСТЬ МОЧИ
У крупного бизнесмена и неприятности крупные. Как говорится, по "Титанику" и айсберг. У Василия Бородулина проблем всегда хватало. То налоговая наедет, то пенсионный фонд через прокуратуру требует выплатить задолженность за полтора года. Случались и убытки. Года полтора назад давний друг, с которым ещё в десятом классе в подворотне портвейн из горлышка пили, кинул на полмиллиона зелеными. Отмел налево доверенные ему финансы и сам слинял. Осел где-нибудь в Канаде, натурализовался и вестей не подает. Даже родственники ничего о нем не знают.
Но особенно крепко мучили Бородулина разного рода экономические стихийные бедствия - обвалы рубля, крушение товарной биржи, выпадение акций из биржевого оборота, резкий подъем налогового давления и пошлин, понижение котировок и тому подобное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Особенно сильно местную деловую общественность волновала судьба Травдинского завода, потому что на нем завершились пусконаладочные работы в новом цеху. В строй действующих вступала мощная ректификационная колонна. Это позволяло предприятию выпускать спирт высшего качества очистки. И все прекрасно понимали, какими прибылями это должно было отозваться в недалеком будущем.
В начале сентября в клубе поселка Авангард состоялось внеочередное собрание акционеров Травдинского гидролизного завода. Главными его участниками стали олигарх Василий Бородулин - 14% акций; Зоя Морозова, представитель сразу трех оффшорных фирм, имеющая доверенность на 12% акций; адвокат Вовтузенко, также по доверенности представляющий интересы двух финансовых компаний, владеющих 20%; ответственный сотрудник "Финамко-банка" с 7% и полтораста человек работников завода и пенсионеров, имеющих в общей сложности 0, 5% акций. Акционеры, владеющие остальными более чем сорока процентами акций, представлены не были. Либо им вовремя не сообщили о собрании, либо они не удосужились явиться. Впрочем, это не имело значения, поскольку вся четверка основных участников собрания представляла одну финансово-промышленную группу "Финамко".
Заслушав отчет директора завода, акционеры признали его работу неудовлетворительной, и уволили в полном соответствии с контрактом и трудовым законодательством. После этого представитель "Финамко-банка" рассказал о кредитах, предоставленных для завершения ввода в строй установки ректификации. Он умолчал, что установку эту начали монтировать ещё в советские времена и уже с год она стояла, готовая на девяносто процентов. Огромный банковский кредит был перекачан посреднической фирме и ушел на один из оффшорных счетов все того же Бородулина. Непосредственно на завершение строительства была израсходована едва ли десятая часть всей суммы. Но долг этот, отягощенный грабительскими процентами, висел на заводе. Ближайшие десять лет львиная доля официальных доходов от реализации спирта должна была перечисляться банку в погашение этого кредита. Банкир заявил, что банк заинтересован в бесперебойной работе спиртзавода и повышении его прибыльности. Это была чистая правда.
Потом какие-то работяги попытались устроить долгие прения по поводу регулярной невыплаты зарплаты, её мизерности и трудности жизни вообще. Но тут кто-то в неплотно прикрытую дверь актового зала заметил, что в фойе накрываются столы для банкета. В зале возникло тихое жужжание, переросшее в гул, и недовольных жизнью ораторов прервали дружными выкриками с мест. После этого собрание галопом понеслось по пунктам повестки дня. Быстренько сформировали совет директоров сплошь из сотрудников "Финамко".
Впрочем, по предложению депутата Вовтузенко, в него включили одного рабочего. Им оказался Николай Никифоров, передовик и победитель соцсоревнования, бывший член райкома и профкома, кавалер ордена Трудового Красного знамени, много лет служивший маяком и прожектором для всего заводского коллектива. Пенсионеры, всю жизнь отмантулившие на гидролизном и выслужившие по одной-две акции, с привычной радостью проголосовали за человека, которого привыкли видеть в президиуме всех собраний. Никифоров поблагодарил всех собравшихся и с огромным волнением заверил, что не пожалеет сил в борьбе за права и высокую производительность. Его волнение очень растрогало мелких акционеров. Хотя взволновало Никифорова вовсе не высокое доверие, а сумма ежемесячного вознаграждения, положенная члену совета. Депутат Вовтузенко сказал ему её на ушко. И клятвы Никифорова служить верой и правдой были вполне искренни. Он и парткому, и профкому тоже служил верно. За что ему и воздавалось. Такими людьми не бросаются, они всегда нужны.
Генерального директора выбирали чуть ли не на бегу. Народ даже отказался от тайного голосования, лишь бы время не тянуть. Тем более, что все решали хозяева контрольного пакета. А от дверей уже передавали по рядам, что столы в фойе накрыты. Единогласным поднятием рук собрание было фактически закончено. Заключительных слов и слушать никто не стал. Мелкий акционер, роняя стулья, ринулся к дверям.
Фуршетные столы ломились под грузом яств. Забытые пенсионерами деликатесы развратно возлежали на одноразовых пластиковых тарелочках: сервелатик, прессованная ветчинка, красная рыбка горбуша, грудинка, принимаемая за буженинку, шпроты прямо в баночках и тому подобное. Тут же стояли потные бутылки водки и красного сладкого вина "Уральские зори". Для диетиков имелись фрукты, овощные салатики и пирожки с разными начинками, специально напеченные в местной столовой. Пир удался на славу. Что не съели, унесли с собой, включая одноразовую посуду. Банкет перешел в разряд легенд и вспоминался годами, обрастая удивительными подробностями. Многие его участники потом утверждали, что ели черную икру ложками, хотя икрой там и не пахло. Но таково уж свойство человеческой памяти.
А вот крупные акционеры, никем не замеченные, покинули клуб через служебный вход. Рассевшись по солидным автомобилям представительского класса, они на полной скорости рванули домой. В Горнозаводске их ждал свой банкет. С паровой севрюжкой для диетика Бородулина, куропатками в кляре для Вовтузенко, устрицами и шабли для молодого пижона банкира, телятинкой в портвейне под крабовым соусом для стремительно делающей карьеру Зои Морозовой. Икра там тоже присутствовала. Куда ж без икры русскому бизнесмену. Это все равно, что без мобильника, чувствуешь себя неполноценным.
В ГОРОДЕ СОЧИ БЕРУТ ЧТО ЕСТЬ МОЧИ
У крупного бизнесмена и неприятности крупные. Как говорится, по "Титанику" и айсберг. У Василия Бородулина проблем всегда хватало. То налоговая наедет, то пенсионный фонд через прокуратуру требует выплатить задолженность за полтора года. Случались и убытки. Года полтора назад давний друг, с которым ещё в десятом классе в подворотне портвейн из горлышка пили, кинул на полмиллиона зелеными. Отмел налево доверенные ему финансы и сам слинял. Осел где-нибудь в Канаде, натурализовался и вестей не подает. Даже родственники ничего о нем не знают.
Но особенно крепко мучили Бородулина разного рода экономические стихийные бедствия - обвалы рубля, крушение товарной биржи, выпадение акций из биржевого оборота, резкий подъем налогового давления и пошлин, понижение котировок и тому подобное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110