Про такие суровые события, как "черный вторник" и августовский дефолт и говорить не стоит. Беда в том, что финансовая империя Бородулина создавалась за счет спекуляций, и вся её деятельность основывалась на спекуляции. Богатство империи "Финамко" состояло главным образом из акций, облигаций, векселей, обязательств, бондов и тому подобных бумаг и записей.
Конечно, наличные деньги тоже имелись, но они целиком уходили на расходы. Больше всего приходилось тратить на взятки. Именно взятка была главным инструментом Бородулина. Когда его родной папа, один из руководителей регионального электрического хозяйства, начал перегонять и обналичивать через фирму сына солидные бюджетные деньги, он дал ему всего один деловой совет - будь щедрым с нужными людьми.
И сын, который без папы не поднялся бы выше менеджера средней руки, усвоив эту простую истину, вскоре стал одним из самых богатых людей региона. В то время как разорялись заводы, производство рушилось на глазах, голодные шахтеры штабелями ложились на рельсы, и даже добыча нефти падала, в стране стремительно креп и развивался финансовый рынок. Именно сюда перекачивались деньги из промышленности, будь то оборотные средства, банковские кредиты, бюджетные субсидии и дотации или транши Международного валютного фонда. Бородулин щедро делился с директорами и главбухами заводов, помогая им сливать деньги на левые счета и перегонять за рубеж. Впрочем, они-то думали, что это как раз они с ним делятся, отстегивая проценты за помощь в откате денег. Но система увода денег принадлежала ему, и как-то так странно получалось, что, в конечном счете, как раз директорам и оставался приемлемый процент. Но Бородулин никогда не кидал своих партнеров на всю сумму, как некоторые, и поэтому у него всегда хватало клиентов.
На растущем рынке корпоративных акций он тоже неплохо погрел руки, скупая и перепродавая крупные пакеты. Если денег не хватало, он закладывал все те же акции, прикупал еще, и уже более крупный пакет продавал ещё дороже. Для привлечения средств вскоре пришлось основать банк и сеть банков поменьше, чтобы в них прятать концы. Очень хорошо поживился Бородулин, проглотив полтора десятка чековых фондов. Вступая в сговор с их руководителями, он покупал у них недорого пакеты наиболее ликвидных и растущих акций, а взамен дорого продавал им всякое барахло. Все фонды разорились, а их "неудачливые" президенты отправились строить себе особняки в коттеджные поселки, где уже обосновались директора и главбухи заводов.
И так получилось, что Бородулин оказался владельцем контрольных пакетов целого ряда крупных промышленных предприятий. Тут были заводы, рудники, горно-обогатительный комбинат, леспромхозы и разная мелочевка типа автобаз. Как и все российские олигархи, он и не думал развивать эти предприятия и увеличивать производство. Он просто высасывал из них финансовые средства. То, чем раньше занимались директора и главбухи на свой страх и риск, он превратил в законную систему.
Поставки сырья и оборудования, продажа готовой продукции, даже перечисление налогов проходили через посреднические структуры, входящие в "Финамко". Естественно, предприятию доставались крохи, да и те вечно застревали в каких-то банковских лабиринтах. Поэтому, чтобы вовремя платить зарплату, приходилось брать кредит в "Финамко-банке", а потом рассчитываться, запутываясь все больше в долгах. В один прекрасный момент предприятие банкротилось, и "Финамко", как основной кредитор, оказывался первым в очереди на возврат долгов.
Эта система была очень хороша. Единственным слабым звеном оказался "черный нал". Его катастрофически не хватало. А для смазывания многочисленных бюрократических колесиков его требовалось много. И тут как нельзя кстати оказались гидролизные заводы. Покупатели платили за спирт в головном офисе наличными нигде не учитываемыми деньгами и получали на заводах нигде не учитываемый продукт.
Но легких денег становилось все меньше. Разоренные заводы начинали простаивать, рабочие бастовать, а налоговики вникать в проблемы. Да и краевые власти решили поднимать производство и взыскивать долги в бюджет. Волна стремительных банкротств привела на предприятия внешних управляющих, которые сразу перекрыли все каналы слива денег на сторону. Империя "Финамко" тут же дала трещину.
И тогда Бородулин пустил в ход прием, популярный в начале девяностых, но в наши дни уже не применяемый из-за его стопроцентной криминальности. Нынешний уголовный кодекс подобные недобросовестные приемы квалифицировал как мошенничество. Тем не менее, Бородулин преспокойно стал продавать пакеты акций, которые ему никогда не принадлежали. Он предъявлял поддельные депозитные справки, о якобы зарегистрированных на его предприятия акциях, и совершал сделку купли-продажи. Суммы были в сотни тысяч долларов, а то и в миллионы. С них аккуратно платились налоги, они проводились по всем бухгалтерским документам. Самое забавное, что в большинстве случаев никаких конфликтов не возникало.
Если же обнаруживалось, что никакого пакета не существует, начиналась долгая судебная тяжба, разбирательства в арбитраже и переписка с депозитарием, который свято хранил тайну депонирования. Иногда жертвам аферы удавалось добиться справедливости, сделка признавалась недействительной, и тогда приходилось деньги возвращать. Естественно, суммы были так объедены инфляцией, что Бородулин о них не сожалел.
Прокололся он на пакете Кочегарского горно-обогатительного комбината. И как раз потому, что тридцатипроцентный пакет акций у него имелся на самом деле. После августовского кризиса, когда курс рубля упал втрое, промышленность начала стремительно оживать. Если бы Бородулин вкладывал деньги не в коррумпирование чиновников, а в производство, он бы озолотился. Экспорт металла стал приносить огромные прибыли. И, понятно, вырос спрос на металлургическое сырье. Еще вчера прозябавший Кочегарский обогатительный, быстро набрал обороты. Не хватало вагонов, чтобы вывозить железорудные окатыши на металлургические комбинаты.
Понятно, что курс акций "Кочегарки" начал расти. За ними начали охоту те, кто как раз контролировал предприятия черной металлургии. Их не интересовали дивиденды, им нужны были бесперебойные поставки сырья по минимальной цене. Ну, и оставить без этого сырья конкурентов.
Когда к Бородулину обратился некий Фильчиков, местный житель, представляющий московскую фирму "ТРИ ЛТД", с предложением продать пакет акций обогатительного, тот поторговавшись, согласился. Уж очень сумма оказалась соблазнительна - пять с половиной миллионов долларов. Был заключен договор, Фильчиков перевел деньги на указанный ему расчетный счет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
Конечно, наличные деньги тоже имелись, но они целиком уходили на расходы. Больше всего приходилось тратить на взятки. Именно взятка была главным инструментом Бородулина. Когда его родной папа, один из руководителей регионального электрического хозяйства, начал перегонять и обналичивать через фирму сына солидные бюджетные деньги, он дал ему всего один деловой совет - будь щедрым с нужными людьми.
И сын, который без папы не поднялся бы выше менеджера средней руки, усвоив эту простую истину, вскоре стал одним из самых богатых людей региона. В то время как разорялись заводы, производство рушилось на глазах, голодные шахтеры штабелями ложились на рельсы, и даже добыча нефти падала, в стране стремительно креп и развивался финансовый рынок. Именно сюда перекачивались деньги из промышленности, будь то оборотные средства, банковские кредиты, бюджетные субсидии и дотации или транши Международного валютного фонда. Бородулин щедро делился с директорами и главбухами заводов, помогая им сливать деньги на левые счета и перегонять за рубеж. Впрочем, они-то думали, что это как раз они с ним делятся, отстегивая проценты за помощь в откате денег. Но система увода денег принадлежала ему, и как-то так странно получалось, что, в конечном счете, как раз директорам и оставался приемлемый процент. Но Бородулин никогда не кидал своих партнеров на всю сумму, как некоторые, и поэтому у него всегда хватало клиентов.
На растущем рынке корпоративных акций он тоже неплохо погрел руки, скупая и перепродавая крупные пакеты. Если денег не хватало, он закладывал все те же акции, прикупал еще, и уже более крупный пакет продавал ещё дороже. Для привлечения средств вскоре пришлось основать банк и сеть банков поменьше, чтобы в них прятать концы. Очень хорошо поживился Бородулин, проглотив полтора десятка чековых фондов. Вступая в сговор с их руководителями, он покупал у них недорого пакеты наиболее ликвидных и растущих акций, а взамен дорого продавал им всякое барахло. Все фонды разорились, а их "неудачливые" президенты отправились строить себе особняки в коттеджные поселки, где уже обосновались директора и главбухи заводов.
И так получилось, что Бородулин оказался владельцем контрольных пакетов целого ряда крупных промышленных предприятий. Тут были заводы, рудники, горно-обогатительный комбинат, леспромхозы и разная мелочевка типа автобаз. Как и все российские олигархи, он и не думал развивать эти предприятия и увеличивать производство. Он просто высасывал из них финансовые средства. То, чем раньше занимались директора и главбухи на свой страх и риск, он превратил в законную систему.
Поставки сырья и оборудования, продажа готовой продукции, даже перечисление налогов проходили через посреднические структуры, входящие в "Финамко". Естественно, предприятию доставались крохи, да и те вечно застревали в каких-то банковских лабиринтах. Поэтому, чтобы вовремя платить зарплату, приходилось брать кредит в "Финамко-банке", а потом рассчитываться, запутываясь все больше в долгах. В один прекрасный момент предприятие банкротилось, и "Финамко", как основной кредитор, оказывался первым в очереди на возврат долгов.
Эта система была очень хороша. Единственным слабым звеном оказался "черный нал". Его катастрофически не хватало. А для смазывания многочисленных бюрократических колесиков его требовалось много. И тут как нельзя кстати оказались гидролизные заводы. Покупатели платили за спирт в головном офисе наличными нигде не учитываемыми деньгами и получали на заводах нигде не учитываемый продукт.
Но легких денег становилось все меньше. Разоренные заводы начинали простаивать, рабочие бастовать, а налоговики вникать в проблемы. Да и краевые власти решили поднимать производство и взыскивать долги в бюджет. Волна стремительных банкротств привела на предприятия внешних управляющих, которые сразу перекрыли все каналы слива денег на сторону. Империя "Финамко" тут же дала трещину.
И тогда Бородулин пустил в ход прием, популярный в начале девяностых, но в наши дни уже не применяемый из-за его стопроцентной криминальности. Нынешний уголовный кодекс подобные недобросовестные приемы квалифицировал как мошенничество. Тем не менее, Бородулин преспокойно стал продавать пакеты акций, которые ему никогда не принадлежали. Он предъявлял поддельные депозитные справки, о якобы зарегистрированных на его предприятия акциях, и совершал сделку купли-продажи. Суммы были в сотни тысяч долларов, а то и в миллионы. С них аккуратно платились налоги, они проводились по всем бухгалтерским документам. Самое забавное, что в большинстве случаев никаких конфликтов не возникало.
Если же обнаруживалось, что никакого пакета не существует, начиналась долгая судебная тяжба, разбирательства в арбитраже и переписка с депозитарием, который свято хранил тайну депонирования. Иногда жертвам аферы удавалось добиться справедливости, сделка признавалась недействительной, и тогда приходилось деньги возвращать. Естественно, суммы были так объедены инфляцией, что Бородулин о них не сожалел.
Прокололся он на пакете Кочегарского горно-обогатительного комбината. И как раз потому, что тридцатипроцентный пакет акций у него имелся на самом деле. После августовского кризиса, когда курс рубля упал втрое, промышленность начала стремительно оживать. Если бы Бородулин вкладывал деньги не в коррумпирование чиновников, а в производство, он бы озолотился. Экспорт металла стал приносить огромные прибыли. И, понятно, вырос спрос на металлургическое сырье. Еще вчера прозябавший Кочегарский обогатительный, быстро набрал обороты. Не хватало вагонов, чтобы вывозить железорудные окатыши на металлургические комбинаты.
Понятно, что курс акций "Кочегарки" начал расти. За ними начали охоту те, кто как раз контролировал предприятия черной металлургии. Их не интересовали дивиденды, им нужны были бесперебойные поставки сырья по минимальной цене. Ну, и оставить без этого сырья конкурентов.
Когда к Бородулину обратился некий Фильчиков, местный житель, представляющий московскую фирму "ТРИ ЛТД", с предложением продать пакет акций обогатительного, тот поторговавшись, согласился. Уж очень сумма оказалась соблазнительна - пять с половиной миллионов долларов. Был заключен договор, Фильчиков перевел деньги на указанный ему расчетный счет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110