День был холодным, но, если снова потеплеет, роскошные цветы очень скоро скроют берега, а белые головки нивяника и яркие маргаритки расцветут у самой воды, смешиваясь с ядовитым плющом, аллигаторовыми водорослями и диким виноградом.
Весной на болотах всегда кипит жизнь. А в этот день все, казалось, затаило дыхание, ожидая, наблюдая.
Так же выжидал и Ник. Накануне вечером он запустил маховик. На каждое действие есть противодействие. На каждый вызов есть ответ. Ничего не кончилось, хотя Гас и отослал его домой. Все еще только начиналось.
Ник Фуркейд провел свою пирогу сквозь строй засохших кипарисов и обогнул острый конец островка, который станет в два раза больше, когда сойдет весенний паводок. Его жилище располагалось в двухстах ярдах к западу, настоящий домик переселенца. Ник сам переделывал дом, постепенно, по одной комнате, возвращая ему былое очарование, заменяя дешевку качественными вещами. Работа руками оказалась весьма подходящим средством против его неуспокоенности, которую он некогда попытался вылечить спиртным.
Ник сразу же увидел рядом со своим пикапом полицейскую машину. Офицер в белой форме стоял рядом с коренастым негром в элегантном костюме и галстуке. Последний был страшно доволен собой, что бросалось в глаза даже издалека. Ну, как же, Джонни Эрл, глава полицейского управления Байу-Бро.
Ник подвел лодку к причалу и привязал ее.
- Детектив Фуркейд, - окликнул его Эрл, направляясь к берегу и выставляя вперед свой золотой значок. - Я Джонни Эрл, начальник полиции Байу-Бро.
- Здравствуйте, - ответил Ник, - чем могу помочь вам, господин начальник полиции?
- Я полагаю, вам известно, почему мы здесь, - сказал Эрл. - Согласно жалобе, поступившей этим утром от Маркуса Ренара, вчера вечером вы совершили преступление на территории, подведомственной моему управлению. Хотя шериф Ноблие думает иначе, это дело нашей полиции. Вы арестованы за нападение на Маркуса Ренара. Надень на него наручники, Тарлтон.
Анни поднялась по лестнице на второй этаж здания суда, пытаясь придумать, как бы ей избежать разговора с Эй-Джеем наедине. Если ей удастся проскользнуть в зал суда в ту секунду, как только объявят о начале слушания дела Ипполита Граньона, а потом сбежать сразу же после того, как она даст показания...
Сегодня с нее достаточно! Анни не смогла даже заправить машину без того, чтобы не попререкаться с кем-нибудь. Но последней каплей стал визит в полицию Байу-Бро.
Часовой разговор с Джонни Эрлом показался Анни вечностью. Он лично занимался теперь этим делом и поджаривал ее на медленном огне, словно телячьи ребрышки, пытаясь добиться от нее признания, что она арестовывала-таки Фуркейда на месте преступления. Анни ни шаг не отступала от истории, которую навязал ей шериф, говоря самой себе, что это было не так уж далеко от истины. Она не слышала никакого сообщения о грабителе, потому что его и не было. Она на самом деле не арестовала Фуркейда, потому что никто в офисе шерифа не позволил ей этого сделать.
Эрл не поверил ни единому ее слову. Он слишком долго проработал полицейским. Но уличить Ноблие в сокрытии преступления было не самым главным. Ему не требовалось чистосердечное признание Анни Бруссар, чтобы представить шерифа не в лучшем свете, и начальник полиции отлично это понимал. На самом деле он вообще прекрасно бы без этого признания обошелся. В таком случае Эрлу предоставлялась возможность заявить, что коррупция в офисе шерифа распространилась и поразила буквально всех. Он мог посчитать помощника шерифа Бруссар участницей всеобщего заговора.
"Сговор, дача ложных показаний, а дальше что? Насколько низко мне придется еще опуститься? - спрашивала себя Анни, сворачивая в коридор, проходивший мимо старых залов суда. - И еще лжесвидетельство под присягой в зале суда". Ведь рано или поздно ей придется давать показания против Фуркейда.
В вестибюле оказалось множество юристов, социальных работников и людей, заинтересованных в исходе дела. Дверь кабинета судьи Эдмондса резко распахнулась, чуть не сбив с ног общественного защитника, и на пороге показался Эй-Джей. Его взгляд немедленно уперся в Анни.
- Помощник шерифа Бруссар, не могли бы мы побеседовать в моем кабинете? - спросил он.
- Н-но дело Граньона...
- Уже закончено. Обошлись без твоих показаний.
- Превосходно, - без всякого энтузиазма откликнулась Анни. - Значит, я могу вернуться к патрулированию.
Эй-Джей нагнулся к ней:
- Не заставляй меня, Анни, тащить тебя по коридору. Я так зол, что сделаю это.
Войдя в свой кабинет, Эй-Джей швырнул кейс в кресло и с треском захлопнул за Анни дверь.
- Почему, черт побери, ты не позвонила мне? - взорвался он.
- Как же я могла позвонить тебе, Эй-Джей?
- Ты застала Фуркейда в тот самый момент, когда он пытался убить Ренара, и ты даже не соизволила сообщить мне! Ты даже не была на службе! напыщенно произнес Эй-Джей, воздевая к небу руки. - Ты же сказала мне, что поедешь домой! Как же это случилось?
- Ирония судьбы, - с горечью ответила Анни. - Я оказалась не в то время и не в том месте.
- По словам Кадроу, все выглядело совсем иначе. Сегодня утром он устроил небольшой спектакль в кабинете Притчета. Адвокат восхвалял тебя как героиню, единственного человека, радеющего за справедливость в этом коррумпированном департаменте.
- Нет в департаменте никакой коррупции, - без энтузиазма возразила Анни.
- Тогда почему Фуркейд сегодня утром не сидел в тюрьме? Ведь ты арестовала его, верно? Кадроу заявил, что он видел рапорт, но в офисе шерифа нет никаких записей об этом. Так в чем же дело? Ты арестовала его или нет?
- А ты еще спрашиваешь, почему я тебе не позвонила, - пробормотала Анни, глядя мимо него. Лучше рассматривать диплом лос-анджелесского университета, чем лгать Эй-Джею прямо в лицо.
- Я должен знать, что произошло, - настаивал Эй-Джей, стараясь поймать ее взгляд. - Я волнуюсь за тебя, Анни. Ведь мы же друзья, правда? Ты же сама сказала вчера вечером, что мы лучшие друзья.
- Ну, разумеется, ты мой лучший друг, - последовал полный сарказма ответ. - Вчера вечером мы были лучшими друзьями. А сейчас ты сотрудник окружного прокурора, а я помощник шерифа, и ты бесишься только потому, что сегодня утром плохо выглядел в глазах своего начальства. Я права, верно?
- Черт побери, Анни, я говорю серьезно!
- Я тоже не шучу! Скажи мне, что это неправда, - потребовала молодая женщина. - Посмотри мне в глаза и скажи, что не пытаешься использовать нашу дружбу, чтобы получить информацию, которую тебе не раздобыть никак иначе. Скажи, глядя мне в глаза, что ты подошел бы к любому другому помощнику шерифа в вестибюле здания суда на глазах у десятков людей и поволок бы его сюда, словно провинившегося ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Весной на болотах всегда кипит жизнь. А в этот день все, казалось, затаило дыхание, ожидая, наблюдая.
Так же выжидал и Ник. Накануне вечером он запустил маховик. На каждое действие есть противодействие. На каждый вызов есть ответ. Ничего не кончилось, хотя Гас и отослал его домой. Все еще только начиналось.
Ник Фуркейд провел свою пирогу сквозь строй засохших кипарисов и обогнул острый конец островка, который станет в два раза больше, когда сойдет весенний паводок. Его жилище располагалось в двухстах ярдах к западу, настоящий домик переселенца. Ник сам переделывал дом, постепенно, по одной комнате, возвращая ему былое очарование, заменяя дешевку качественными вещами. Работа руками оказалась весьма подходящим средством против его неуспокоенности, которую он некогда попытался вылечить спиртным.
Ник сразу же увидел рядом со своим пикапом полицейскую машину. Офицер в белой форме стоял рядом с коренастым негром в элегантном костюме и галстуке. Последний был страшно доволен собой, что бросалось в глаза даже издалека. Ну, как же, Джонни Эрл, глава полицейского управления Байу-Бро.
Ник подвел лодку к причалу и привязал ее.
- Детектив Фуркейд, - окликнул его Эрл, направляясь к берегу и выставляя вперед свой золотой значок. - Я Джонни Эрл, начальник полиции Байу-Бро.
- Здравствуйте, - ответил Ник, - чем могу помочь вам, господин начальник полиции?
- Я полагаю, вам известно, почему мы здесь, - сказал Эрл. - Согласно жалобе, поступившей этим утром от Маркуса Ренара, вчера вечером вы совершили преступление на территории, подведомственной моему управлению. Хотя шериф Ноблие думает иначе, это дело нашей полиции. Вы арестованы за нападение на Маркуса Ренара. Надень на него наручники, Тарлтон.
Анни поднялась по лестнице на второй этаж здания суда, пытаясь придумать, как бы ей избежать разговора с Эй-Джеем наедине. Если ей удастся проскользнуть в зал суда в ту секунду, как только объявят о начале слушания дела Ипполита Граньона, а потом сбежать сразу же после того, как она даст показания...
Сегодня с нее достаточно! Анни не смогла даже заправить машину без того, чтобы не попререкаться с кем-нибудь. Но последней каплей стал визит в полицию Байу-Бро.
Часовой разговор с Джонни Эрлом показался Анни вечностью. Он лично занимался теперь этим делом и поджаривал ее на медленном огне, словно телячьи ребрышки, пытаясь добиться от нее признания, что она арестовывала-таки Фуркейда на месте преступления. Анни ни шаг не отступала от истории, которую навязал ей шериф, говоря самой себе, что это было не так уж далеко от истины. Она не слышала никакого сообщения о грабителе, потому что его и не было. Она на самом деле не арестовала Фуркейда, потому что никто в офисе шерифа не позволил ей этого сделать.
Эрл не поверил ни единому ее слову. Он слишком долго проработал полицейским. Но уличить Ноблие в сокрытии преступления было не самым главным. Ему не требовалось чистосердечное признание Анни Бруссар, чтобы представить шерифа не в лучшем свете, и начальник полиции отлично это понимал. На самом деле он вообще прекрасно бы без этого признания обошелся. В таком случае Эрлу предоставлялась возможность заявить, что коррупция в офисе шерифа распространилась и поразила буквально всех. Он мог посчитать помощника шерифа Бруссар участницей всеобщего заговора.
"Сговор, дача ложных показаний, а дальше что? Насколько низко мне придется еще опуститься? - спрашивала себя Анни, сворачивая в коридор, проходивший мимо старых залов суда. - И еще лжесвидетельство под присягой в зале суда". Ведь рано или поздно ей придется давать показания против Фуркейда.
В вестибюле оказалось множество юристов, социальных работников и людей, заинтересованных в исходе дела. Дверь кабинета судьи Эдмондса резко распахнулась, чуть не сбив с ног общественного защитника, и на пороге показался Эй-Джей. Его взгляд немедленно уперся в Анни.
- Помощник шерифа Бруссар, не могли бы мы побеседовать в моем кабинете? - спросил он.
- Н-но дело Граньона...
- Уже закончено. Обошлись без твоих показаний.
- Превосходно, - без всякого энтузиазма откликнулась Анни. - Значит, я могу вернуться к патрулированию.
Эй-Джей нагнулся к ней:
- Не заставляй меня, Анни, тащить тебя по коридору. Я так зол, что сделаю это.
Войдя в свой кабинет, Эй-Джей швырнул кейс в кресло и с треском захлопнул за Анни дверь.
- Почему, черт побери, ты не позвонила мне? - взорвался он.
- Как же я могла позвонить тебе, Эй-Джей?
- Ты застала Фуркейда в тот самый момент, когда он пытался убить Ренара, и ты даже не соизволила сообщить мне! Ты даже не была на службе! напыщенно произнес Эй-Джей, воздевая к небу руки. - Ты же сказала мне, что поедешь домой! Как же это случилось?
- Ирония судьбы, - с горечью ответила Анни. - Я оказалась не в то время и не в том месте.
- По словам Кадроу, все выглядело совсем иначе. Сегодня утром он устроил небольшой спектакль в кабинете Притчета. Адвокат восхвалял тебя как героиню, единственного человека, радеющего за справедливость в этом коррумпированном департаменте.
- Нет в департаменте никакой коррупции, - без энтузиазма возразила Анни.
- Тогда почему Фуркейд сегодня утром не сидел в тюрьме? Ведь ты арестовала его, верно? Кадроу заявил, что он видел рапорт, но в офисе шерифа нет никаких записей об этом. Так в чем же дело? Ты арестовала его или нет?
- А ты еще спрашиваешь, почему я тебе не позвонила, - пробормотала Анни, глядя мимо него. Лучше рассматривать диплом лос-анджелесского университета, чем лгать Эй-Джею прямо в лицо.
- Я должен знать, что произошло, - настаивал Эй-Джей, стараясь поймать ее взгляд. - Я волнуюсь за тебя, Анни. Ведь мы же друзья, правда? Ты же сама сказала вчера вечером, что мы лучшие друзья.
- Ну, разумеется, ты мой лучший друг, - последовал полный сарказма ответ. - Вчера вечером мы были лучшими друзьями. А сейчас ты сотрудник окружного прокурора, а я помощник шерифа, и ты бесишься только потому, что сегодня утром плохо выглядел в глазах своего начальства. Я права, верно?
- Черт побери, Анни, я говорю серьезно!
- Я тоже не шучу! Скажи мне, что это неправда, - потребовала молодая женщина. - Посмотри мне в глаза и скажи, что не пытаешься использовать нашу дружбу, чтобы получить информацию, которую тебе не раздобыть никак иначе. Скажи, глядя мне в глаза, что ты подошел бы к любому другому помощнику шерифа в вестибюле здания суда на глазах у десятков людей и поволок бы его сюда, словно провинившегося ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121