Если бы не телевизор в дальнем углу, Анни бы решила, что ослепла, такая в баре царила тьма.
Фуркейд устроился в конце стойки, плечи под поношенной кожаной курткой ссутулились, он не отрывал взгляда от ряда низеньких стаканчиков, выстроившихся перед ним. Ник выдохнул струю дыма и смотрел, как он растворяется в воздухе. Он даже не повернул головы в ее сторону, но, когда Анни подошла, она сразу же почувствовала, что Фуркейд знает о ее присутствии.
Она проскользнула между двумя высокими табуретами и облокотилась на стойку. Большие темные глаза Ника пристально уставились на нее. Никаких следов выпитого виски, ясный взгляд, полный пылающей ярости, которая, казалось, идет из глубин его души. Фуркейд так и не повернулся к ней лицом, и Анни видела его ястребиный профиль. Ник зачесывал черные волосы назад, но одна прядь упала на высокий лоб.
- Бруссар, - напомнила ему Анни, испытывая чувство неловкости. Помощник шерифа Бруссар. Анни. - Нервным жестом она отбросила назад волосы. - Я... гм... была сегодня у здания суда. Мы вместе свалили Хантера Дэвидсона...
Взгляд Ника скользнул с ее лица на распахнутую джинсовую куртку, на тонкую белую футболку под ней, к юбке в мелкий цветочек, доходящей до середины икр, к удобным теннисным туфлям... И вернулся назад, словно приласкав.
- Вы не в форме, помощник шерифа Бруссар.
- Я не на службе.
- Неужели?
Анни моргнула от такого ответа и от едкого дыма, не слишком уверенная, как ей следует поступить.
- Я была первым полицейским, прибывшим на место смерти Памелы Бишон. Я...
- Я знаю, кто вы такая. Ты что же думаешь, chure, глоток виски вышиб мне мозги? - Он выгнул бровь и хмыкнул, гася сигарету в пластмассовой пепельнице, ощетинившейся множеством окурков. - Ты поступила в полицейскую академию в августе девяносто третьего, работала в департаменте полиции города Лафайетт, пришла в офис шерифа в девяносто пятом. У тебя отличный послужной список, но ты слишком часто суешь нос в чужие дела. Я-то считаю, что это не так уж и плохо, если ты собираешься сделать карьеру, а именно этого ты и добиваешься.
Анни смотрела на него, раскрыв от изумления рот. За все время, что Фуркейд проработал в отделе, она не услышала от него и десяти слов. И она никак не могла представить, что он так хорошо осведомлен о ней. То, что детектив так много знал о ней, ее нервировало, и Фуркейд без труда об этом догадался.
- Я должен был понять, годишься ли ты на что-нибудь или нет. А вдруг ты была знакома с Памелой Бишон? Может, вы встречались с одним и тем же парнем? Или она продала тебе дом со змеями под полом?
- Вы меня подозревали? - изумилась Анни.
- Я всех подозреваю, пока не найду виновного. - Он глубоко затянулся. А тебя это беспокоит?
Анни изо всех сил постаралась выглядеть бесстрастной:
- Ничуть.
- Нет, беспокоит, - заявил Фуркейд, стряхивая пепел в переполненную пепельницу. - И не отрицай. Послушай, неужели ты меня боишься?
- Если бы я вас боялась, я бы здесь не стояла.
Его губы дернулись в неискренней улыбке, и Фуркейд пожал плечами, словно говоря: "Может, да, а может, и нет". Анни почувствовала, что начинает злиться.
- С чего бы мне вас бояться?
Его лицо потемнело, он резким движением отодвинул низкий стакан.
- А ты разве не слышала, что обо мне болтают?
- Я знаю цену этой болтовне. Наполовину правда, а может, и того нет.
- А как ты определяешь, в какой половине скрыта истина? поинтересовался Ник. - В этом мире нет справедливости, - негромко заметил он. - Как насчет истинности этого высказывания, помощник шерифа Бруссар?
- Я полагаю, все зависит от восприятия.
- "Справедливость для одного есть несправедливость для другого... Разум одного есть сумасшествие другого". - Фуркейд отпил виски. - Это сказал Эмерсон, американский философ. Ни один репортер не скажет правды о сегодняшних событиях...
- Их слова не меняют факты, - заметила Анни. - Вы нашли кольцо Памелы в доме Ренара.
- Ты не думаешь, что я его туда подбросил?
- Если бы вы подложили кольцо, то обязательно бы внесли его в список улик.
- Верно, Анни. - Он наградил ее задумчивым взглядом. - Анни это сокращенное от какого имени?
- Антуанетта.
- Красивое имя. - Он снова глотнул виски. - Почему ты им не пользуешься? Она пожала плечами.
- Не знаю... Все зовут меня Анни.
- А я не все, Туанетта, - спокойно возразил Фуркейд.
Казалось, он придвинулся ближе, и его улыбка стала шире. Анни показалось, что она чувствует исходящий от него жар, ощущает запах кожи от куртки. Она осознала, что его глаза не отпускают ее взгляд, и велела себе отступить. Но не сделала этого.
- Я зашла сюда, чтобы поговорить о деле, - сказала Анни. - Или Ноблие отстранил вас?
- Нет.
- Я бы хотела помочь, если смогу. - Она подняла одну руку, призывая его дослушать. - Я все понимаю - ведь я всего лишь помощник шерифа, а вы детектив, да и Стоукс не захочет, чтобы я в это влезала, но...
- Ты чертовски плохой игрок, Туанетта, - заметил Фуркейд. - Ты сама называешь причины, чтобы я мог тебе отказать.
- Я ее нашла, - просто сказала Анни. - Я видела, что он с ней сделал. Я до сих пор это вижу. Я чувствую себя... обязанной.
- Ты чувствуешь это. Тень смерти, - прошептал Фуркейд.
Он протянул к ней левую руку и растопыренными пальцами почти коснулся ее. Ник медленно провел рукой у нее перед глазами, над головой, едва коснувшись подушечками пальцев ее волос. По телу Анни пробежала дрожь.
- Здесь холодно, правда? - прошептал Фуркейд.
- Здесь? - пробормотала Анни.
- В стране теней.
Она набрала уже было воздуха в легкие, чтобы сказать Фуркейду, какое он на самом деле дерьмо, но язык не слушался ее. Анни слышала, как где-то звонит телефон, до нее доносился звук работающего телевизора, но она воспринимала только Фуркейда и боль, появившуюся в его глазах.
"Неужели действительно глаза - зеркало души?" - подумалось ей.
- Это вы Фуркейд? - Бармен протягивал Нику телефонную трубку.
Ник встал с табурета и прошел вдоль стойки. Воздух ворвался в легкие Анни, стоило ему только отойти, как будто его аура давила ей на грудь подобно наковальне. Нетвердой рукой она поднесла к губам его стакан и отпила глоток виски. Анни не сводила глаз с Фуркейда, перегнувшегося через стойку и слушавшего то, что ему говорили по телефону. Он напился, это точно. Все знали, что и абсолютно трезвый-то детектив не совсем в себе.
Фуркейд повесил трубку и повернулся к ней.
- Я должен идти. - Он вытащил двадцатку из бумажника и бросил на стойку. - Держись подальше от этих теней, Туанетта, - мягко предупредил ее Ник, и чувствовалось, что он знает, о чем говорит. Его пальцы коснулись лица Анни, дотронулись до краешка губ. - Иначе они высосут из тебя жизнь.
ГЛАВА 4
Ник шел по бульвару, отделяющему дорогу от затона. Руки в перчатках засунуты глубоко в карманы кожаной куртки, плечи ссутулились от холодной ночной сырости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Фуркейд устроился в конце стойки, плечи под поношенной кожаной курткой ссутулились, он не отрывал взгляда от ряда низеньких стаканчиков, выстроившихся перед ним. Ник выдохнул струю дыма и смотрел, как он растворяется в воздухе. Он даже не повернул головы в ее сторону, но, когда Анни подошла, она сразу же почувствовала, что Фуркейд знает о ее присутствии.
Она проскользнула между двумя высокими табуретами и облокотилась на стойку. Большие темные глаза Ника пристально уставились на нее. Никаких следов выпитого виски, ясный взгляд, полный пылающей ярости, которая, казалось, идет из глубин его души. Фуркейд так и не повернулся к ней лицом, и Анни видела его ястребиный профиль. Ник зачесывал черные волосы назад, но одна прядь упала на высокий лоб.
- Бруссар, - напомнила ему Анни, испытывая чувство неловкости. Помощник шерифа Бруссар. Анни. - Нервным жестом она отбросила назад волосы. - Я... гм... была сегодня у здания суда. Мы вместе свалили Хантера Дэвидсона...
Взгляд Ника скользнул с ее лица на распахнутую джинсовую куртку, на тонкую белую футболку под ней, к юбке в мелкий цветочек, доходящей до середины икр, к удобным теннисным туфлям... И вернулся назад, словно приласкав.
- Вы не в форме, помощник шерифа Бруссар.
- Я не на службе.
- Неужели?
Анни моргнула от такого ответа и от едкого дыма, не слишком уверенная, как ей следует поступить.
- Я была первым полицейским, прибывшим на место смерти Памелы Бишон. Я...
- Я знаю, кто вы такая. Ты что же думаешь, chure, глоток виски вышиб мне мозги? - Он выгнул бровь и хмыкнул, гася сигарету в пластмассовой пепельнице, ощетинившейся множеством окурков. - Ты поступила в полицейскую академию в августе девяносто третьего, работала в департаменте полиции города Лафайетт, пришла в офис шерифа в девяносто пятом. У тебя отличный послужной список, но ты слишком часто суешь нос в чужие дела. Я-то считаю, что это не так уж и плохо, если ты собираешься сделать карьеру, а именно этого ты и добиваешься.
Анни смотрела на него, раскрыв от изумления рот. За все время, что Фуркейд проработал в отделе, она не услышала от него и десяти слов. И она никак не могла представить, что он так хорошо осведомлен о ней. То, что детектив так много знал о ней, ее нервировало, и Фуркейд без труда об этом догадался.
- Я должен был понять, годишься ли ты на что-нибудь или нет. А вдруг ты была знакома с Памелой Бишон? Может, вы встречались с одним и тем же парнем? Или она продала тебе дом со змеями под полом?
- Вы меня подозревали? - изумилась Анни.
- Я всех подозреваю, пока не найду виновного. - Он глубоко затянулся. А тебя это беспокоит?
Анни изо всех сил постаралась выглядеть бесстрастной:
- Ничуть.
- Нет, беспокоит, - заявил Фуркейд, стряхивая пепел в переполненную пепельницу. - И не отрицай. Послушай, неужели ты меня боишься?
- Если бы я вас боялась, я бы здесь не стояла.
Его губы дернулись в неискренней улыбке, и Фуркейд пожал плечами, словно говоря: "Может, да, а может, и нет". Анни почувствовала, что начинает злиться.
- С чего бы мне вас бояться?
Его лицо потемнело, он резким движением отодвинул низкий стакан.
- А ты разве не слышала, что обо мне болтают?
- Я знаю цену этой болтовне. Наполовину правда, а может, и того нет.
- А как ты определяешь, в какой половине скрыта истина? поинтересовался Ник. - В этом мире нет справедливости, - негромко заметил он. - Как насчет истинности этого высказывания, помощник шерифа Бруссар?
- Я полагаю, все зависит от восприятия.
- "Справедливость для одного есть несправедливость для другого... Разум одного есть сумасшествие другого". - Фуркейд отпил виски. - Это сказал Эмерсон, американский философ. Ни один репортер не скажет правды о сегодняшних событиях...
- Их слова не меняют факты, - заметила Анни. - Вы нашли кольцо Памелы в доме Ренара.
- Ты не думаешь, что я его туда подбросил?
- Если бы вы подложили кольцо, то обязательно бы внесли его в список улик.
- Верно, Анни. - Он наградил ее задумчивым взглядом. - Анни это сокращенное от какого имени?
- Антуанетта.
- Красивое имя. - Он снова глотнул виски. - Почему ты им не пользуешься? Она пожала плечами.
- Не знаю... Все зовут меня Анни.
- А я не все, Туанетта, - спокойно возразил Фуркейд.
Казалось, он придвинулся ближе, и его улыбка стала шире. Анни показалось, что она чувствует исходящий от него жар, ощущает запах кожи от куртки. Она осознала, что его глаза не отпускают ее взгляд, и велела себе отступить. Но не сделала этого.
- Я зашла сюда, чтобы поговорить о деле, - сказала Анни. - Или Ноблие отстранил вас?
- Нет.
- Я бы хотела помочь, если смогу. - Она подняла одну руку, призывая его дослушать. - Я все понимаю - ведь я всего лишь помощник шерифа, а вы детектив, да и Стоукс не захочет, чтобы я в это влезала, но...
- Ты чертовски плохой игрок, Туанетта, - заметил Фуркейд. - Ты сама называешь причины, чтобы я мог тебе отказать.
- Я ее нашла, - просто сказала Анни. - Я видела, что он с ней сделал. Я до сих пор это вижу. Я чувствую себя... обязанной.
- Ты чувствуешь это. Тень смерти, - прошептал Фуркейд.
Он протянул к ней левую руку и растопыренными пальцами почти коснулся ее. Ник медленно провел рукой у нее перед глазами, над головой, едва коснувшись подушечками пальцев ее волос. По телу Анни пробежала дрожь.
- Здесь холодно, правда? - прошептал Фуркейд.
- Здесь? - пробормотала Анни.
- В стране теней.
Она набрала уже было воздуха в легкие, чтобы сказать Фуркейду, какое он на самом деле дерьмо, но язык не слушался ее. Анни слышала, как где-то звонит телефон, до нее доносился звук работающего телевизора, но она воспринимала только Фуркейда и боль, появившуюся в его глазах.
"Неужели действительно глаза - зеркало души?" - подумалось ей.
- Это вы Фуркейд? - Бармен протягивал Нику телефонную трубку.
Ник встал с табурета и прошел вдоль стойки. Воздух ворвался в легкие Анни, стоило ему только отойти, как будто его аура давила ей на грудь подобно наковальне. Нетвердой рукой она поднесла к губам его стакан и отпила глоток виски. Анни не сводила глаз с Фуркейда, перегнувшегося через стойку и слушавшего то, что ему говорили по телефону. Он напился, это точно. Все знали, что и абсолютно трезвый-то детектив не совсем в себе.
Фуркейд повесил трубку и повернулся к ней.
- Я должен идти. - Он вытащил двадцатку из бумажника и бросил на стойку. - Держись подальше от этих теней, Туанетта, - мягко предупредил ее Ник, и чувствовалось, что он знает, о чем говорит. Его пальцы коснулись лица Анни, дотронулись до краешка губ. - Иначе они высосут из тебя жизнь.
ГЛАВА 4
Ник шел по бульвару, отделяющему дорогу от затона. Руки в перчатках засунуты глубоко в карманы кожаной куртки, плечи ссутулились от холодной ночной сырости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121