- Так из-за чего у тебя зуб на Дюваля Маркота? - спросила она, вставая со стула и проходя к другому концу стола.
- Это личное, - ответил Фуркейд, садясь на ее место.
- Но ты чуть не выболтал все несколько минут назад.
- Тогда я думал, что ты в этом замешана.
- Следовательно, я признана невиновной?
- Пока да. - Его внимание привлекли разбросанные по столу бумаги. - Это еще что такое?
- Мои записи по делу об убийстве Памелы Бишон. - Анни медленно подошла к нему. - Почему ты решил, что Маркот мог быть в этом замешан? Есть какая-то связь с фирмой по продаже недвижимости, принадлежавшей Памеле Бишон?
- Пока подобных связей мы не нашли, - ответил Ник, просматривая собранный Анни материал. - Зачем ты это делаешь?
- Потому что меня волнует это дело. Я хочу увидеть, как убийцу Памелы накажут по закону. Я верила, что так и будет - до этой среды. Мне нелегко в этом признаваться, но я верила в твои способности. А теперь, когда расследованием занимается Стоукс, я не уверена, что Памела дождется торжества справедливости.
- Ты не доверяешь Стоуксу?
- Я не знаю, хватит ли у него способностей, чтобы раскрутить это дело. И не уверена, что он сможет их применить, если они у него есть. Теперь ты говоришь мне, что, с твоей точки зрения, это Чез тебя накрутил. Зачем ему это делать?
- Деньги. Отличный мотив.
- А кто еще из участников этого дела, кроме Ренара и Кадроу, был бы рад твоему падению?
Фуркейд промолчал, но имя крутилось у него в голове словно назойливое насекомое. Дюваль Маркот. Человек, разрушивший его жизнь.
Анни подошла к шкафчику.
- Мне необходимо выпить кофе, - призналась она так спокойно, словно этот мужчина не ворвался в ее дом и не угрожал ей ее же собственным револьвером. Но когда она открывала кран, пуская воду, руки у нее дрожали. Глубоко вздохнув, Анни потянулась за банкой с кофе и отвинтила крышку.
- Так что же ты собираешься делать, Туанетга?
- Что ты имеешь в виду?
- Ты хочешь добиться справедливости, но не веришь, что Стоукс найдет преступника. Если я подойду чуть ближе к Ренару, меня снова отправят за решетку. Что ты будешь делать?
- А что я могу? - ответила она вопросом на вопрос. - Я всего лишь помощник шерифа. А последние дни они даже не говорят со мной по рации.
- Ты и так уже работала над делом в одиночку.
- Я следила за ходом расследования, - уточнила Анни.
- Ты хотела в этом участвовать. Ты хочешь стать детективом, девочка, так прояви инициативу. Ты и так уже получила по носу за то, что сунула его не туда, куда следует. Но будь упрямой.
- Такого размера упрямства будет достаточно? - Анни повернулась к нему, держа в руке пятидюймовый девятимиллиметровый "курц бэк-ап", дослала патрон в патронник и твердой рукой прицелилась в грудь Фуркейду. - Этот малыш живет у меня в банке для кофе. Проверь, блефую ли я, если хочешь. Никто не удивится, когда услышит, что я пристрелила тебя как собаку, когда ты вломился в мой дом.
Анни ожидала увидеть ярость или хотя бы недовольство, но никак не ожидала, что Ник громко захохочет.
- Вот это да, Туанетта! Вот умница! Именно об этом я тебе и толковал. Инициатива, творческий подход и стальные нервы. - Фуркейд встал и двинулся к ней. - Ты чересчур дерзкая.
- Точно. И я собираюсь всадить тебе пулю в грудь. Стой, где стоишь.
На этот раз он сразу повиновался, оценив небольшое расстояние, отделяющее его от ствола револьвера.
- Ты на меня злишься.
- Это слишком мягко сказано. Все в департаменте обращаются со мной словно с прокаженной, и все из-за тебя. Ты нарушил закон, а меня за это наказывают. Потом ты врываешься в мой дом и... терроризируешь меня.
- Ты со всем справишься, если будешь работать со мной, - довольно резко парировал Фуркейд.
- Работать с тобой? Да я с тобой в одной комнате быть не хочу!
- А вот это...
Одно неуловимое движение, и он схватил ее руку с револьвером и завел в сторону и вверх. Пули прочертили линию точек на потолке, дождем посыпалась штукатурка. Без особых усилий Ник отобрал у Анни револьвер и одной рукой крепко прижал ее к себе, заломив ей руки за спину.
- ...ложь, - закончил он свою фразу. Фуркейд резко отпустил ее, вернулся к столу и снова, принялся просматривать записи и вырезки.
- Я могу помочь тебе, Туанетта. Мы стремимся к одной цели, ты и я.
- Десять минут назад ты считал, что я участвую в заговоре против тебя.
Фуркейд напомнил себе, что он до сих пор так и не узнал, как обстоят дела на самом деле. Но эта девица не стала бы тратить время на дело об убийстве Памелы Бишон, если бы ее не интересовала поимка преступника.
- Я хочу довести расследование до конца, - объявил Фуркейд. - Маркусу Ренару место в аду. Если ты хочешь добиться справедливости для Памелы Бишон и ее дочери, будешь работать со мной. У меня в десять раз больше материала, чем тебе удалось собрать в одиночку.
Анни подумала, что именно этого она и хотела - работать с Фуркейдом, получить доступ к делу, попытаться найти убийцу. Но Фуркейд - человек слишком непредсказуемый, слишком сложный.
- Почему именно я? - поинтересовалась она. - Ты должен ненавидеть меня больше, чем все остальные.
- Только в том случае, если ты меня продала.
- Я этого не делала, но...
- Тогда я не могу тебя ненавидеть, - просто ответил Ник. - Если ты меня не продавала, то, следовательно, действовала в согласии со своими принципами и этими чертовыми обстоятельствами. За это я не могу тебя ненавидеть, могу только уважать.
- Ты очень странный человек, Фуркейд.
Он приложил руку к груди.
- Я единственный в своем роде, Туанетта, поверь на слово.
Ник положил "курц" на стол и снова подошел к ней. Он был абсолютно серьезен.
- Я не хочу отдавать это дело, - заявил Ник. - Ренар должен заплатить за то, что сделал. Если я не доверяю Стоуксу, значит, с ним я работать не могу. Остаешься ты. Хочешь исполнить свой долг, работай со мной. За сим...
Он склонил голову, и у Анни перехватило дыхание. От ожидания у нее свело мускулы. Ее губы слегка приоткрылись, будто она собиралась сказать "нет". Ник приложил два пальца ко лбу, отдавая честь, развернулся и вышел из квартиры, растворившись в темноте ночи.
Время шло, а Анни все стояла посреди кухни. Наконец она вышла на площадку, но Фуркейд уже уехал. Ее окружали только обычные ночные звуки вскрик жертвы хищной птицы, всплеск воды, словно кто-то выбрался на поверхность и снова нырнул.
Анни долго всматривалась в темноту. Ее мучили соблазны, сомнения и страх. Она вспоминала слова Фуркейда, сказанные тогда в баре: "Держись подальше от этих теней, Туанетта... Иначе они высосут из тебя жизнь". Фуркейд и сам был полон теней, странных переходов от кромешной тьмы к яркому свету. Глубокое спокойствие и яростная энергия. Жестокий, он все-таки был человеком принципов. Анни не знала, что делать с его предложением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121