Кабазева тонко умела разделять и властвовать. Она специально бросала тень на Бронштейн, чтобы Валевска случайно с ней не договорилась. А скорее всего наговаривала и Фаине на Хелену.
– А сама Бронштейн?
– Думаю, Кабазева опоила Фаину сомой, чтобы та выполняла мелкие поручения. Но не успела использовать ее по-настоящему. Ведь важнейшее задание - отравление семьи полицейского - было поручено Валевской!
– Ну и ну! - присвистнул эксперт. - Столько коварства и изощренности в женщине, которая выдержала пятнадцать лет каторги. Уму непостижимо!
– План должен был сработать. Кабазева могла получить огромные деньги и заодно устроить в Петербурге светопреставление. А потом отправиться за границу. Но по случайности я заметил на книжной полке вот эту фотографию, - Ванзаров вынул потрепанный снимок. - Это и решило дело.
– Почему?
– Кабазева не знала, что у нас есть копия снимка, иначе она давно бы разделалась с девушками. Она приказала Валевской забрать негатив из ателье. Полька выполнила приказ. О чем призналась на допросе. Вот тут я и понял, что Хелена и Фаина просто марионетки.
– Значит, фотография не только спасла вашу семью, но и смогла указать на главного преступника, которого нет на снимке? Удивительно! - Лебедев взял карточку и стал разглядывать групповой портрет.
– Нет, спасла всех нас простая логика. - Ванзаров поднялся. - Пойдемте, пора по домам.
Подошел Джуранский, который помогал приставу составлять протокол осмотра места преступления, а также подписывал бумаги от имени сыскной полиции.
– Родион Георгиевич, полицейская пролетка еще внизу! Может, вас и Аполлона Григорьевича подвезти?
– Спасибо, голубчик, мы проветримся, - Ванзаров пожал руку своему помощнику. - Езжайте и высыпайтесь! Вы сегодня великолепно потрудились.
Уже выходя, Ванзаров обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на проклятую квартиру. Пристав дышал на штемпель - он готовился опечатывать дверь.
Родиону Георгиевичу вдруг показалось, что он опять упустил что-то важное.
– А что вы говорили про кавказские крови Кабазевой? - неожиданно спросил он Лебедева.
– Да у нее, кажется, мать грузинка, то ли Джугашвили, то ли Джунашвили, не помню. А что такое? - встревожился эксперт.
– Да нет, ничего, - Ванзаров решил, что заболел излишней подозрительностью.
13
Эксперт и сыщик вышли на пустую морозную улицу. Наступило 9 января. Воскресный город спал, затихнув, словно перед бурей.
Аполлон Григорьевич взял под руку Ванзарова.
– Какая ирония: плодами трудов великого Фауста всегда успевает воспользоваться ничтожество! - размышлял эксперт. - Все-таки Серебряков сделал гениальное изобретение. А безумная старуха воспользовалась им ради преступления. Как несправедливо!
– Между профессором и каторжанкой нет никакой разницы, - жестко сказал Ванзаров. - Одна и та же сила, которая хочет зла…
– Но вечно совершает благо? - подхватил Лебедев.
– Нет, Серебряков и Кабазева - сила, которая хочет и совершает зло! Они - зло в кристально чистом виде!
– Ну, уж вы скажете! Серебряков ученый, а значит, по-своему стремился к истине. А силе убеждений Кабазевой тоже надо отдать должное. И не их беда, что бог Сома так жестоко посмеялся. В общем, их надо пожалеть…
– Я не буду этого делать! - упрямо заявил Ванзаров. - Я считаю, что они и есть простое и конкретное зло. Те, кто насильно хочет привести человечество в рай, неизбежно пойдут по трупам.
– Что делать! Они - революционеры!
– Они - убийцы! - Ванзаров сказал это с холодной ненавистью. - Им нет прощения и понимания! Серебряков мог бы отправить себя к богу Соме самостоятельно. Но ведь он хотел утащить за собой всех! А Кабазева? Ради чего она погубила свою жизнь, пошла на каторгу, а потом стала беспощадно мстить? Идейки революционные - это все ерунда! Кабазева была очарована силой зла и разрушения. Только этой силе она и служила. И умерла от ненависти и бессилия. Я же видел, как ей хотелось вцепиться мне в горло!
– Да, уж не думал, что вы… - Лебедев не стал договаривать.
– Поймите, Аполлон Григорьевич, я не палач, жаждущий крови борцов за народное счастье!
– Надеюсь! - пробормотал Лебедев.
– В этом деле я впервые столкнулся с нашим самым грозным врагом! - продолжил сыщик. - И враг этот не революция, а Зло как таковое! Да, да именно так! И я впервые почувствовал, что у меня не хватит сил противостоять ему в одиночку.
– Позвольте! - возмутился эксперт. - А я?! А Джуранский?! А Курочкин с подстреленным крылом, в конце концов?!
– Все так! Но только теперь за каждым преступлением, даже самым мелким, я буду видеть присутствие силы, которая все больше и больше овладевает людьми.
– Да, господин сыщик, зло многолико! - торжественно провозгласил эксперт.
– Нет! - крикнул на всю улицу Ванзаров. - Зло всегда одинаково! Люди, оправдывая себя, говорят: Зло многолико, мы ничего не можем сделать. А Зло всегда имеет конкретное лицо! И с ним надо бороться.
– К сожалению, далеко не все такие крестоносцы, как вы… - грустно произнес Лебедев. - Хотя побеждать зло и я не против!
– Мы с вами не сможем его победить… - тихо сказал Ванзаров. - И никто не сможет. Но каждому из нас остается выбор: если ты со злом, то свободен и можешь все, ты сверхчеловек. А если нет - стисни зубы и сражайся до конца.
– Но позвольте, а как же победа добра, которая должна быть в итоге?
– Нет, Аполлон Григорьевич, зло сильнее. К сожалению, оно всегда побеждает.
– А зачем тогда нужны мы? - растерянно спросил Лебедев.
– А мы нужны для того, чтобы победа досталась злу дорогой ценой! - с глубокой убежденностью произнес Ванзаров.
– Ну-ну! - пробормотал Лебедев.
14
За разговором они незаметно миновали стрелку Васильевского острова и перешли Дворцовый мост.
Из-под арки Генерального штаба на площадь у императорского дворца втягивался эскадрон. В ночной тишине раздавалось мерное цоканье. За спинами кавалеристов покачивались винтовки.
– Гляньте-ка! - кивнул Лебедев. - Войска к Зимнему подтягивают. Готовятся к утренней демонстрации. Слышали, рабочих поведет их лидер - поп Гапон?
– Да, надеюсь, к полудню все разойдутся, - рассеянно ответил Родион Георгиевич. - Слава богу, уже воскресенье! Высплюсь, а днем пойду с дочками гулять в Александровский сад.
– И правильно, зло от нас никуда не денется! - Лебедев протянул сыщику руку.
– Думаю, с ним придется встретиться очень скоро! - Ванзаров пожал крепкую ладонь эксперта.
Аполлон Григорьевич отправился к себе на Гороховую, а Родион Георгиевич медленно двинулся по Невскому.
На Полицейском мосту он остановился и посмотрел, как гвардейская кавалерия цепью перекрывает проспект.
Ванзаров вздохнул и пошел домой.
15
В квартире все спали. Родион Георгиевич надел любимый поношенный халат, сел за письменный стол и закрыл глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– А сама Бронштейн?
– Думаю, Кабазева опоила Фаину сомой, чтобы та выполняла мелкие поручения. Но не успела использовать ее по-настоящему. Ведь важнейшее задание - отравление семьи полицейского - было поручено Валевской!
– Ну и ну! - присвистнул эксперт. - Столько коварства и изощренности в женщине, которая выдержала пятнадцать лет каторги. Уму непостижимо!
– План должен был сработать. Кабазева могла получить огромные деньги и заодно устроить в Петербурге светопреставление. А потом отправиться за границу. Но по случайности я заметил на книжной полке вот эту фотографию, - Ванзаров вынул потрепанный снимок. - Это и решило дело.
– Почему?
– Кабазева не знала, что у нас есть копия снимка, иначе она давно бы разделалась с девушками. Она приказала Валевской забрать негатив из ателье. Полька выполнила приказ. О чем призналась на допросе. Вот тут я и понял, что Хелена и Фаина просто марионетки.
– Значит, фотография не только спасла вашу семью, но и смогла указать на главного преступника, которого нет на снимке? Удивительно! - Лебедев взял карточку и стал разглядывать групповой портрет.
– Нет, спасла всех нас простая логика. - Ванзаров поднялся. - Пойдемте, пора по домам.
Подошел Джуранский, который помогал приставу составлять протокол осмотра места преступления, а также подписывал бумаги от имени сыскной полиции.
– Родион Георгиевич, полицейская пролетка еще внизу! Может, вас и Аполлона Григорьевича подвезти?
– Спасибо, голубчик, мы проветримся, - Ванзаров пожал руку своему помощнику. - Езжайте и высыпайтесь! Вы сегодня великолепно потрудились.
Уже выходя, Ванзаров обернулся, чтобы в последний раз посмотреть на проклятую квартиру. Пристав дышал на штемпель - он готовился опечатывать дверь.
Родиону Георгиевичу вдруг показалось, что он опять упустил что-то важное.
– А что вы говорили про кавказские крови Кабазевой? - неожиданно спросил он Лебедева.
– Да у нее, кажется, мать грузинка, то ли Джугашвили, то ли Джунашвили, не помню. А что такое? - встревожился эксперт.
– Да нет, ничего, - Ванзаров решил, что заболел излишней подозрительностью.
13
Эксперт и сыщик вышли на пустую морозную улицу. Наступило 9 января. Воскресный город спал, затихнув, словно перед бурей.
Аполлон Григорьевич взял под руку Ванзарова.
– Какая ирония: плодами трудов великого Фауста всегда успевает воспользоваться ничтожество! - размышлял эксперт. - Все-таки Серебряков сделал гениальное изобретение. А безумная старуха воспользовалась им ради преступления. Как несправедливо!
– Между профессором и каторжанкой нет никакой разницы, - жестко сказал Ванзаров. - Одна и та же сила, которая хочет зла…
– Но вечно совершает благо? - подхватил Лебедев.
– Нет, Серебряков и Кабазева - сила, которая хочет и совершает зло! Они - зло в кристально чистом виде!
– Ну, уж вы скажете! Серебряков ученый, а значит, по-своему стремился к истине. А силе убеждений Кабазевой тоже надо отдать должное. И не их беда, что бог Сома так жестоко посмеялся. В общем, их надо пожалеть…
– Я не буду этого делать! - упрямо заявил Ванзаров. - Я считаю, что они и есть простое и конкретное зло. Те, кто насильно хочет привести человечество в рай, неизбежно пойдут по трупам.
– Что делать! Они - революционеры!
– Они - убийцы! - Ванзаров сказал это с холодной ненавистью. - Им нет прощения и понимания! Серебряков мог бы отправить себя к богу Соме самостоятельно. Но ведь он хотел утащить за собой всех! А Кабазева? Ради чего она погубила свою жизнь, пошла на каторгу, а потом стала беспощадно мстить? Идейки революционные - это все ерунда! Кабазева была очарована силой зла и разрушения. Только этой силе она и служила. И умерла от ненависти и бессилия. Я же видел, как ей хотелось вцепиться мне в горло!
– Да, уж не думал, что вы… - Лебедев не стал договаривать.
– Поймите, Аполлон Григорьевич, я не палач, жаждущий крови борцов за народное счастье!
– Надеюсь! - пробормотал Лебедев.
– В этом деле я впервые столкнулся с нашим самым грозным врагом! - продолжил сыщик. - И враг этот не революция, а Зло как таковое! Да, да именно так! И я впервые почувствовал, что у меня не хватит сил противостоять ему в одиночку.
– Позвольте! - возмутился эксперт. - А я?! А Джуранский?! А Курочкин с подстреленным крылом, в конце концов?!
– Все так! Но только теперь за каждым преступлением, даже самым мелким, я буду видеть присутствие силы, которая все больше и больше овладевает людьми.
– Да, господин сыщик, зло многолико! - торжественно провозгласил эксперт.
– Нет! - крикнул на всю улицу Ванзаров. - Зло всегда одинаково! Люди, оправдывая себя, говорят: Зло многолико, мы ничего не можем сделать. А Зло всегда имеет конкретное лицо! И с ним надо бороться.
– К сожалению, далеко не все такие крестоносцы, как вы… - грустно произнес Лебедев. - Хотя побеждать зло и я не против!
– Мы с вами не сможем его победить… - тихо сказал Ванзаров. - И никто не сможет. Но каждому из нас остается выбор: если ты со злом, то свободен и можешь все, ты сверхчеловек. А если нет - стисни зубы и сражайся до конца.
– Но позвольте, а как же победа добра, которая должна быть в итоге?
– Нет, Аполлон Григорьевич, зло сильнее. К сожалению, оно всегда побеждает.
– А зачем тогда нужны мы? - растерянно спросил Лебедев.
– А мы нужны для того, чтобы победа досталась злу дорогой ценой! - с глубокой убежденностью произнес Ванзаров.
– Ну-ну! - пробормотал Лебедев.
14
За разговором они незаметно миновали стрелку Васильевского острова и перешли Дворцовый мост.
Из-под арки Генерального штаба на площадь у императорского дворца втягивался эскадрон. В ночной тишине раздавалось мерное цоканье. За спинами кавалеристов покачивались винтовки.
– Гляньте-ка! - кивнул Лебедев. - Войска к Зимнему подтягивают. Готовятся к утренней демонстрации. Слышали, рабочих поведет их лидер - поп Гапон?
– Да, надеюсь, к полудню все разойдутся, - рассеянно ответил Родион Георгиевич. - Слава богу, уже воскресенье! Высплюсь, а днем пойду с дочками гулять в Александровский сад.
– И правильно, зло от нас никуда не денется! - Лебедев протянул сыщику руку.
– Думаю, с ним придется встретиться очень скоро! - Ванзаров пожал крепкую ладонь эксперта.
Аполлон Григорьевич отправился к себе на Гороховую, а Родион Георгиевич медленно двинулся по Невскому.
На Полицейском мосту он остановился и посмотрел, как гвардейская кавалерия цепью перекрывает проспект.
Ванзаров вздохнул и пошел домой.
15
В квартире все спали. Родион Георгиевич надел любимый поношенный халат, сел за письменный стол и закрыл глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86