Мне же нужен настоящий защитник, Мэтью! Защитник, а не жертва первого ярмарочного турнира! Защитник мне и моим еще не родившимся детям, Мэтью!
– Значит, ты делаешь выбор в пользу неизвестного тебе человека, только потому, что он силен и опытен! – впервые в жизни закричал на нее кузен, от обиды с силой сжав мгновенно побелевшие кулаки.
– Мэт! Мэтью! Дорогой мой! Я не делала еще никакого выбора! – Элизабет была в отчаянии.
Она понимала, что кузену сейчас она ничего не сможет объяснить. Ведь главное заключалось в том, что вовсе не он был идеалом ее ночных грез и мечтаний.
– Прости, Мэт, но я люблю тебя только как брата, и все! К тому же не забывай о том, что наши отцы родные братья! У них общие мать и отец! – высказав все это, Элизабет замолчала, только грудь ее по-прежнему вздымалась от бурного дыхания да щеки раскраснелись. Больше она ничего не могла сказать кузену и теперь лишь вопросительно смотрела на молчащего, растерянного юношу.
Наконец Мэтью вздохнул, собираясь с духом. Он побледнел от собственной решимости и уже открыл рот, чтобы кое-что заявить Бетти в ответ, но…
В жарком летнем воздухе, наполненном цветочными ароматами и мелодичными голосами птиц, прозвучал звук, чуждый красоте этой мирной, залитой солнечным светом поляны. Сначала Бетти почудилось, будто совсем неподалеку пролетел большой тяжелый шмель, прогудел где-то рядом, выискивая яркий цветок… Но Мэтью вдруг вздрогнул, запрокинул голову, закрыл глаза и как-то странно неловко повернулся на одной ноге… И Элизабет с ужасом увидела, что у него из-под лопатки торчит стрела с черным оперением! Девушку обдало холодной волной страха.
– Мэтью! Мэт! – вскрикнула она, глядя на оседающего брата, на его постепенно мертвеющее лицо, и тут же стала испуганно озираться по сторонам, ожидая, что и ее подстерегает за каждым деревом, за каждым кустом неведомый меткий стрелок.
Но вокруг все было таким же, как мгновение назад, и даже сама тишина казалась безмятежной. Мирно гудели трудолюбивые пчелы, собирая сладкий нектар. Посвистывали малиновки в кустарнике. В зарослях дикой вишни ссорились прожорливые шумные дрозды. О чем-то трещала сорока, торопясь сообщить всему пернатому окружению какую-то птичью новость. Молодой зайчонок выскочил на опушку леса и, замер, уставившись на Элизабет раскосыми испуганными глазами. Потом он сделал один длинный прыжок и мгновенно исчез в зарослях. Ни одна ветка не шелохнулась на больших деревьях, окружающих поляну, а солнце по-прежнему спокойно светило, нежно и терпеливо прогревая июльскую землю. Среди всей этой роскоши и солнечного сияния неподвижный юноша в богатом камзоле выглядел нелепо и чуждо.
Мэтью лежал на боку, неловко протянув вверх пальцы правой руки, словно в последний миг обращаясь с молитвой к небесам. Элизабет, дрожа от ужаса, присела на корточки и дотронулась до этих пальцев… Рука была теплой и податливой. Но девушка видела, как изо рта убитого молодого человека на зеленую траву стекает тоненькой струйкой темно-красная кровь, хотя ее не было видно на спине, обтянутой черным бархатом дорогой одежды…
– Мэтью! – тихо окликнула Бетти, наклоняясь над братом. – Мэтью, дорогой! Отзовись, дорогой мой! Прости меня, пожалуйста! – раскаяние охватило ее.
Зачем, зачем всего несколько минут назад она бросила Мэту те справедливые, но столь жестокие слова?! Она не имела никакого права ни в чем упрекать его! Ни в чем! Кто упрекает человека за любовь?! Пусть даже если она кажется неправильной и несвоевременной…
Теперь, мёртвый, кузен казался ей таким нежным, трогательным и беззащитным! Да, они все, все здесь беззащитны перед злом!.. Но кому? Кому и в чем не угодил совершенно безобидный и добродушный Мэтью Стэнли?! Об этом у нее будет время рассуждать позже. А сейчас она должна позвать на помощь. Может быть, где-то неподалеку есть люди.
– Помогите! – напрягая все силы, Бетти закричала, что было мочи. – Кто-нибудь! Хоть кто-нибудь помогите, пожалуйста!
Слезы брызнули из ее голубых глаз, и Элизабет зарыдала в голос от горя и страха. Страх теперь таился всюду, особенно в тени деревьев и кустов. Казалось, даже в стволе хорошо знакомого дуба, неподалеку от которого находились брат с сестрой, затаилось что-то неведомое и страшное. А из темного отверстия старого дупла вот-вот должна выглянуть ужасная образина смерти…
– Миледи, что с Вами?! – Бетти вздрогнула от неожиданности. Над ней с растерянным выражением лица склонился Питер Хаксли, тот самый крестьянин из деревни Ашборн, что встретился им утром возле межевых столбов. – Что здесь произошло, леди Элизабет?.. О, Господь мой! – мужчина вздрогнул и отшатнулся, увидев убитого Мэтью. – Неужели кто-то осмелился убить сэра Мэтью Стэнли?!
– Ты никого не видел в лесу, Питер?! Там кто-то затаился, понимаешь?! – почти кинулась к нему на грудь Бетти, отчаянно пытаясь найти защиту от того ужаса, что почти парализовал ее. – Кто-то затаился!.. Мне так страшно, Питер! Я боюсь, что этот кто-то убьет и меня!
– Никого там нет, леди! Я был на овсяном поле, когда услышал Вашу просьбу о помощи! Я сразу узнал Ваш голос, леди Элизабет, и побежал скорее сюда. Но… мне показалось, что по лесной тропинке проскакал какой-то всадник в черной одежде! – Питер с сочувствием смотрел на юную леди. А молодого лорда ему было искренне жаль. – Беззлобный был джентльмен Ваш кузен, миледи! Кто мог затаить на него такую злобу? Он же был истинный младенец! Наверное, и охотиться-то Вы, миледи, любите больше, чем любил милорд Мэтью?
– Да! Да! За всю свою жизнь он не выпустил и одной стрелы из лука в зайца или утку!.. Мэтью! Мэтью! – снова громко зарыдала Бетти сдавленным от горя голосом.
Она попыталась стереть слезы подолом своего платья, но у нее ничего не получалось, потому что горе оказалось неутолимым, а слезы катились бесконечным градом по припухшим щекам.
– Бог мой, как же мне сообщить о таком несчастье лорду Эдварду, Питер?! Дядя сойдет с ума от горя!.. У меня язык не повернется, чтобы произнести подобную весть, Питер! И как мне быть теперь с… телом брата?.. – и Бетти еще сильнее зарыдала.
– У Вас есть конь, так поезжайте поскорее в замок, миледи! А я останусь возле убитого! Да возвращайтесь поживее с повозкой!
Подсадив в седло несчастную девушку, чье тело сводили судороги рыдания, крестьянин пришлепнул по крупу коня, скомандовав везти хозяйку домой. И конь, словно понимая неуместность своего возмущения от столь бесцеремонного обращения с ним чужака, тут же припустил рысью в сторону замка.
Бетти, слегка придя в себя под порывом встречного ветра, все время подгоняла и подгоняла Вайолента. Жеребец уже недовольно фыркал и вздергивал голову вверх, норовя вырвать повод из рук своей обезумевшей от горя хозяйки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Значит, ты делаешь выбор в пользу неизвестного тебе человека, только потому, что он силен и опытен! – впервые в жизни закричал на нее кузен, от обиды с силой сжав мгновенно побелевшие кулаки.
– Мэт! Мэтью! Дорогой мой! Я не делала еще никакого выбора! – Элизабет была в отчаянии.
Она понимала, что кузену сейчас она ничего не сможет объяснить. Ведь главное заключалось в том, что вовсе не он был идеалом ее ночных грез и мечтаний.
– Прости, Мэт, но я люблю тебя только как брата, и все! К тому же не забывай о том, что наши отцы родные братья! У них общие мать и отец! – высказав все это, Элизабет замолчала, только грудь ее по-прежнему вздымалась от бурного дыхания да щеки раскраснелись. Больше она ничего не могла сказать кузену и теперь лишь вопросительно смотрела на молчащего, растерянного юношу.
Наконец Мэтью вздохнул, собираясь с духом. Он побледнел от собственной решимости и уже открыл рот, чтобы кое-что заявить Бетти в ответ, но…
В жарком летнем воздухе, наполненном цветочными ароматами и мелодичными голосами птиц, прозвучал звук, чуждый красоте этой мирной, залитой солнечным светом поляны. Сначала Бетти почудилось, будто совсем неподалеку пролетел большой тяжелый шмель, прогудел где-то рядом, выискивая яркий цветок… Но Мэтью вдруг вздрогнул, запрокинул голову, закрыл глаза и как-то странно неловко повернулся на одной ноге… И Элизабет с ужасом увидела, что у него из-под лопатки торчит стрела с черным оперением! Девушку обдало холодной волной страха.
– Мэтью! Мэт! – вскрикнула она, глядя на оседающего брата, на его постепенно мертвеющее лицо, и тут же стала испуганно озираться по сторонам, ожидая, что и ее подстерегает за каждым деревом, за каждым кустом неведомый меткий стрелок.
Но вокруг все было таким же, как мгновение назад, и даже сама тишина казалась безмятежной. Мирно гудели трудолюбивые пчелы, собирая сладкий нектар. Посвистывали малиновки в кустарнике. В зарослях дикой вишни ссорились прожорливые шумные дрозды. О чем-то трещала сорока, торопясь сообщить всему пернатому окружению какую-то птичью новость. Молодой зайчонок выскочил на опушку леса и, замер, уставившись на Элизабет раскосыми испуганными глазами. Потом он сделал один длинный прыжок и мгновенно исчез в зарослях. Ни одна ветка не шелохнулась на больших деревьях, окружающих поляну, а солнце по-прежнему спокойно светило, нежно и терпеливо прогревая июльскую землю. Среди всей этой роскоши и солнечного сияния неподвижный юноша в богатом камзоле выглядел нелепо и чуждо.
Мэтью лежал на боку, неловко протянув вверх пальцы правой руки, словно в последний миг обращаясь с молитвой к небесам. Элизабет, дрожа от ужаса, присела на корточки и дотронулась до этих пальцев… Рука была теплой и податливой. Но девушка видела, как изо рта убитого молодого человека на зеленую траву стекает тоненькой струйкой темно-красная кровь, хотя ее не было видно на спине, обтянутой черным бархатом дорогой одежды…
– Мэтью! – тихо окликнула Бетти, наклоняясь над братом. – Мэтью, дорогой! Отзовись, дорогой мой! Прости меня, пожалуйста! – раскаяние охватило ее.
Зачем, зачем всего несколько минут назад она бросила Мэту те справедливые, но столь жестокие слова?! Она не имела никакого права ни в чем упрекать его! Ни в чем! Кто упрекает человека за любовь?! Пусть даже если она кажется неправильной и несвоевременной…
Теперь, мёртвый, кузен казался ей таким нежным, трогательным и беззащитным! Да, они все, все здесь беззащитны перед злом!.. Но кому? Кому и в чем не угодил совершенно безобидный и добродушный Мэтью Стэнли?! Об этом у нее будет время рассуждать позже. А сейчас она должна позвать на помощь. Может быть, где-то неподалеку есть люди.
– Помогите! – напрягая все силы, Бетти закричала, что было мочи. – Кто-нибудь! Хоть кто-нибудь помогите, пожалуйста!
Слезы брызнули из ее голубых глаз, и Элизабет зарыдала в голос от горя и страха. Страх теперь таился всюду, особенно в тени деревьев и кустов. Казалось, даже в стволе хорошо знакомого дуба, неподалеку от которого находились брат с сестрой, затаилось что-то неведомое и страшное. А из темного отверстия старого дупла вот-вот должна выглянуть ужасная образина смерти…
– Миледи, что с Вами?! – Бетти вздрогнула от неожиданности. Над ней с растерянным выражением лица склонился Питер Хаксли, тот самый крестьянин из деревни Ашборн, что встретился им утром возле межевых столбов. – Что здесь произошло, леди Элизабет?.. О, Господь мой! – мужчина вздрогнул и отшатнулся, увидев убитого Мэтью. – Неужели кто-то осмелился убить сэра Мэтью Стэнли?!
– Ты никого не видел в лесу, Питер?! Там кто-то затаился, понимаешь?! – почти кинулась к нему на грудь Бетти, отчаянно пытаясь найти защиту от того ужаса, что почти парализовал ее. – Кто-то затаился!.. Мне так страшно, Питер! Я боюсь, что этот кто-то убьет и меня!
– Никого там нет, леди! Я был на овсяном поле, когда услышал Вашу просьбу о помощи! Я сразу узнал Ваш голос, леди Элизабет, и побежал скорее сюда. Но… мне показалось, что по лесной тропинке проскакал какой-то всадник в черной одежде! – Питер с сочувствием смотрел на юную леди. А молодого лорда ему было искренне жаль. – Беззлобный был джентльмен Ваш кузен, миледи! Кто мог затаить на него такую злобу? Он же был истинный младенец! Наверное, и охотиться-то Вы, миледи, любите больше, чем любил милорд Мэтью?
– Да! Да! За всю свою жизнь он не выпустил и одной стрелы из лука в зайца или утку!.. Мэтью! Мэтью! – снова громко зарыдала Бетти сдавленным от горя голосом.
Она попыталась стереть слезы подолом своего платья, но у нее ничего не получалось, потому что горе оказалось неутолимым, а слезы катились бесконечным градом по припухшим щекам.
– Бог мой, как же мне сообщить о таком несчастье лорду Эдварду, Питер?! Дядя сойдет с ума от горя!.. У меня язык не повернется, чтобы произнести подобную весть, Питер! И как мне быть теперь с… телом брата?.. – и Бетти еще сильнее зарыдала.
– У Вас есть конь, так поезжайте поскорее в замок, миледи! А я останусь возле убитого! Да возвращайтесь поживее с повозкой!
Подсадив в седло несчастную девушку, чье тело сводили судороги рыдания, крестьянин пришлепнул по крупу коня, скомандовав везти хозяйку домой. И конь, словно понимая неуместность своего возмущения от столь бесцеремонного обращения с ним чужака, тут же припустил рысью в сторону замка.
Бетти, слегка придя в себя под порывом встречного ветра, все время подгоняла и подгоняла Вайолента. Жеребец уже недовольно фыркал и вздергивал голову вверх, норовя вырвать повод из рук своей обезумевшей от горя хозяйки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82