Ив и Томас Паркин отправились домой к ожидавшим их сыновьям. Анна Торн тоже хотела сойти с повозки и вернуться в Ашборн, но Марта удержала старушку:
– Поехали с нами, Анна, посидишь за поминальным столом! Может быть, господа чего-нибудь пожертвуют тебе на бедность!
– Соглашайся! – Ив ласково погладила старую женщину по плечу. – Забудь мои слова. Ты же знаешь, Анна, как леди Элизабет сильно любила тебя и жалела! Пусть ее душа порадуется тому, что хоть кто-то остался предан ей на этом свете и станет искренне молиться за спасение ее души!
– Я отведу тебя домой завтра, Анна! Меня после похорон леди Элизабет все равно уволят! – Марта настойчиво уговаривала старую кормилицу. – Переночуешь на кровати Сары! Нам леди Мэрион отвела после пожара в замке хорошую комнату. Да и гроза собирается! Ив и Томас спешат к сыновьям, ведь дети будут бояться молнии и грома! А тебя никто не ожидает, разве что только подати да налоги!
Рыцари сопровождения спешились во дворе замка и, сняв гроб с повозки, сразу понесли его в подвал; Там каждый поклонился, отдавая последнюю дань уважения покойной, и удалился. Остались только родные. Леди Мэрион в черном платье и траурном покрывале сдержанно роняла слезы. Она постоянно напоминала себе, что настоящая леди не должна показывать свое горе публично.
По стенам горели факелы, и в подвале часовни было довольно светло. С каждой минутой от факелов становилось все жарче и жарче…
Наконец, сняли крышку гроба, и Марта тут же кинулась растирать леди Элизабет затекшие ноги и руки. Когда же девушка, отталкивая служанку, поспешила выбраться из бархатного погребального ложа и едва не упала от слабости, леди Мэрион тихо ахнула и осела на каменный пол. Лицо ее покрылось бледностью, губы беззвучно шевелились…
– Дорогая Мэрион! – сэр Ричард попытался приподнять супругу, но раненая рука его еще не совсем слушалась. – Эдвард, дорогой брат, помоги мне!.. Мэрион, Мэрион, приди в себя!..
– Леди Мэрион! Леди Мэрион! Ваша девочка жива! Жива! Но об этом никто не должен знать! Слышите, леди Мэрион?!.. – сэр Эдвард помогал младшему брату растирать виски потерявшей сознание леди.
Придя в себя, леди Мэрион, пошатываясь, поднялась на ноги и еле сдержала себя, чтобы не влепить дочери пощечину.
– Бетти! Леди Элизабет, что за странные шутки? Что за шуточки?! – негодовала она. – Ты ведешь себя, словно шут-балаганщик, Бетти! Совершенно не думаешь о близких людях и их здоровье!..
– Мама! Мамочка! Прости, дорогая моя!.. – Бетти обхватила мать, горячо целуя ее. – Так надо, мама! Прости! Прости! Прости! Папа!.. Дядюшка… Остановите леди Мэрион, не то она всерьез поколотит меня!
– Что случилось?! – старая Анна растерянно топталась возле каменной гробницы Мэтью. Слепая женщина ничего не понимала:
– Я слышу голос леди Элизабет, Марта!.. Моя голубка жива?! Она, правда, жива?!.. – и Анна протянула руки, ощупывая пространство перед собой.
Бетти обхватила кормилицу за шею, расцеловала и подставила щеки под узловатые любящие пальцы.
– Я узнаю эти горячие ласковые ручки! – обрадовалась Анна, целуя каждый пальчик Бетти. – Я чувствовала, что моя голубушка жива, но не надеялась еще когда-нибудь встретить ее и расцеловать нежно, как раньше! – няня тихонько засмеялась. – Я знала, что наша девочка обманет смерть! И всю ночь молилась за ее выздоровление! Мое сердце не хотело верить плохим вестям!
– Вернее, мы с отцом и дядей сделали смерть моей союзницей! – Бетти резвилась, точно дитя. Потом, сообразив, что находится в неподходящем для веселья месте, спохватилась: – Сэр Эдвард, простите мою дерзость и глупость!.. Дядя, дорогой, прости меня!..
– Потише! – сэр Эдвард недовольно смотрел на возбужденную компанию. – Не станем нарушать священной тишины и покоя нашего Мэтью и всех предков! Помните – все должны скорбеть! Никто, кроме нас – ни в замке, ни за его пределами, не должен знать, что Бетти вернулась домой живая!
Леди Мэрион, совершенно сбитая с толку, забыла о нормах этикета и беспрестанно целовала Бетти и заодно Анну Торн. Потом все вышли из подвала и медленно поднялись в гостиную комнату, оставив пустой гроб Бетти в каменной гробнице неподалеку от саркофага, где покоился недавно погибший Мэтью.
Бетти сидела перед камином в гостиной комнате. Хорошо, что похоронная процессия успела добраться в замок Стэнли незадолго до начала дождя. Мощные раскаты грома и яростные вспышки молний теперь уже не могли никого напугать. Ливень начался, когда все поднялись на второй этаж и сидели за накрытым столом.
Успокоенная Марта с довольным видом прислуживала всем сразу. Она стремительно сновала от гостиной к кухне и обратно, точно челнок в ткацком станке.
Леди Мэрион, бледная от перенесенного потрясения, полулежала на диване, обложенная разноцветными атласными подушками и укрытая клетчатым шерстяным пледом. Она время от времени смотрела на дочь остановившимся взглядом и томно закрывала глаза, все время повторяя:
– О, ужас, Бетти! Дорогая моя, о, ужас! Как только ты могла решиться на такое, дитя мое! Как ты могла так испытывать меня?
– Мама, перестань ужасаться! Главное, что я жива! Правда, не совсем здорова! И в отличие от тебя, действительно, неважно себя чувствую. Но думаю, это оттого, что я давно не пила хорошего красного вина и не ела своих любимых копченых перепелок! Правда, кормилица?! – с этими словами она одним залпом осушила бокал вина и тут же поинтересовалась у отца: – Папа, тебе не показалось, что Гарольд слишком поспешно придумал подобную хитрость?! В самом ли деле мой супруг руководствовался лишь только моей безопасностью?! – Бетти печально смотрела на отца блестящими от вина и каминного огня глазами: – Или мужчины могут клясться в любви, а потом безбожно обманывать?
– Бетти, что с тобой?.. Ты загрустила?.. Скучаешь по супругу и потому негодуешь, что он отправил тебя домой? Ты всерьез считаешь, что он избавился от тебя? – отец внимательно заглянул ей в лицо. – Как ты себя чувствуешь, дитя мое? Если ты сомневаешься в своем супруге, то можно обратиться к королю, чтобы его Высочество признал твой брак недействительным и помог вернуть приданое. Бетти печально улыбнулась, вспоминая ласковые и одновременно требовательные руки Гарольда, его жаркие поцелуи, его беспокойство и заботу, когда она лежала в беспамятстве. Она и думать забыла о приданом! Господь свидетель, ее волновало только одно – неужели человек так может измениться? Неужели Томас прав, и Гарольд просто пошлый любитель девственниц? Неужели даже лучшему из мужчин нельзя верить?.. Она закрыла глаза и попыталась вспомнить Гарольда, его широкие обнаженные плечи рядом с ней, грудь, поросшую темными вьющимися волосами, мускулистые бедра, от которых исходит такой опаляющий жар…
– Папа, папа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
– Поехали с нами, Анна, посидишь за поминальным столом! Может быть, господа чего-нибудь пожертвуют тебе на бедность!
– Соглашайся! – Ив ласково погладила старую женщину по плечу. – Забудь мои слова. Ты же знаешь, Анна, как леди Элизабет сильно любила тебя и жалела! Пусть ее душа порадуется тому, что хоть кто-то остался предан ей на этом свете и станет искренне молиться за спасение ее души!
– Я отведу тебя домой завтра, Анна! Меня после похорон леди Элизабет все равно уволят! – Марта настойчиво уговаривала старую кормилицу. – Переночуешь на кровати Сары! Нам леди Мэрион отвела после пожара в замке хорошую комнату. Да и гроза собирается! Ив и Томас спешат к сыновьям, ведь дети будут бояться молнии и грома! А тебя никто не ожидает, разве что только подати да налоги!
Рыцари сопровождения спешились во дворе замка и, сняв гроб с повозки, сразу понесли его в подвал; Там каждый поклонился, отдавая последнюю дань уважения покойной, и удалился. Остались только родные. Леди Мэрион в черном платье и траурном покрывале сдержанно роняла слезы. Она постоянно напоминала себе, что настоящая леди не должна показывать свое горе публично.
По стенам горели факелы, и в подвале часовни было довольно светло. С каждой минутой от факелов становилось все жарче и жарче…
Наконец, сняли крышку гроба, и Марта тут же кинулась растирать леди Элизабет затекшие ноги и руки. Когда же девушка, отталкивая служанку, поспешила выбраться из бархатного погребального ложа и едва не упала от слабости, леди Мэрион тихо ахнула и осела на каменный пол. Лицо ее покрылось бледностью, губы беззвучно шевелились…
– Дорогая Мэрион! – сэр Ричард попытался приподнять супругу, но раненая рука его еще не совсем слушалась. – Эдвард, дорогой брат, помоги мне!.. Мэрион, Мэрион, приди в себя!..
– Леди Мэрион! Леди Мэрион! Ваша девочка жива! Жива! Но об этом никто не должен знать! Слышите, леди Мэрион?!.. – сэр Эдвард помогал младшему брату растирать виски потерявшей сознание леди.
Придя в себя, леди Мэрион, пошатываясь, поднялась на ноги и еле сдержала себя, чтобы не влепить дочери пощечину.
– Бетти! Леди Элизабет, что за странные шутки? Что за шуточки?! – негодовала она. – Ты ведешь себя, словно шут-балаганщик, Бетти! Совершенно не думаешь о близких людях и их здоровье!..
– Мама! Мамочка! Прости, дорогая моя!.. – Бетти обхватила мать, горячо целуя ее. – Так надо, мама! Прости! Прости! Прости! Папа!.. Дядюшка… Остановите леди Мэрион, не то она всерьез поколотит меня!
– Что случилось?! – старая Анна растерянно топталась возле каменной гробницы Мэтью. Слепая женщина ничего не понимала:
– Я слышу голос леди Элизабет, Марта!.. Моя голубка жива?! Она, правда, жива?!.. – и Анна протянула руки, ощупывая пространство перед собой.
Бетти обхватила кормилицу за шею, расцеловала и подставила щеки под узловатые любящие пальцы.
– Я узнаю эти горячие ласковые ручки! – обрадовалась Анна, целуя каждый пальчик Бетти. – Я чувствовала, что моя голубушка жива, но не надеялась еще когда-нибудь встретить ее и расцеловать нежно, как раньше! – няня тихонько засмеялась. – Я знала, что наша девочка обманет смерть! И всю ночь молилась за ее выздоровление! Мое сердце не хотело верить плохим вестям!
– Вернее, мы с отцом и дядей сделали смерть моей союзницей! – Бетти резвилась, точно дитя. Потом, сообразив, что находится в неподходящем для веселья месте, спохватилась: – Сэр Эдвард, простите мою дерзость и глупость!.. Дядя, дорогой, прости меня!..
– Потише! – сэр Эдвард недовольно смотрел на возбужденную компанию. – Не станем нарушать священной тишины и покоя нашего Мэтью и всех предков! Помните – все должны скорбеть! Никто, кроме нас – ни в замке, ни за его пределами, не должен знать, что Бетти вернулась домой живая!
Леди Мэрион, совершенно сбитая с толку, забыла о нормах этикета и беспрестанно целовала Бетти и заодно Анну Торн. Потом все вышли из подвала и медленно поднялись в гостиную комнату, оставив пустой гроб Бетти в каменной гробнице неподалеку от саркофага, где покоился недавно погибший Мэтью.
Бетти сидела перед камином в гостиной комнате. Хорошо, что похоронная процессия успела добраться в замок Стэнли незадолго до начала дождя. Мощные раскаты грома и яростные вспышки молний теперь уже не могли никого напугать. Ливень начался, когда все поднялись на второй этаж и сидели за накрытым столом.
Успокоенная Марта с довольным видом прислуживала всем сразу. Она стремительно сновала от гостиной к кухне и обратно, точно челнок в ткацком станке.
Леди Мэрион, бледная от перенесенного потрясения, полулежала на диване, обложенная разноцветными атласными подушками и укрытая клетчатым шерстяным пледом. Она время от времени смотрела на дочь остановившимся взглядом и томно закрывала глаза, все время повторяя:
– О, ужас, Бетти! Дорогая моя, о, ужас! Как только ты могла решиться на такое, дитя мое! Как ты могла так испытывать меня?
– Мама, перестань ужасаться! Главное, что я жива! Правда, не совсем здорова! И в отличие от тебя, действительно, неважно себя чувствую. Но думаю, это оттого, что я давно не пила хорошего красного вина и не ела своих любимых копченых перепелок! Правда, кормилица?! – с этими словами она одним залпом осушила бокал вина и тут же поинтересовалась у отца: – Папа, тебе не показалось, что Гарольд слишком поспешно придумал подобную хитрость?! В самом ли деле мой супруг руководствовался лишь только моей безопасностью?! – Бетти печально смотрела на отца блестящими от вина и каминного огня глазами: – Или мужчины могут клясться в любви, а потом безбожно обманывать?
– Бетти, что с тобой?.. Ты загрустила?.. Скучаешь по супругу и потому негодуешь, что он отправил тебя домой? Ты всерьез считаешь, что он избавился от тебя? – отец внимательно заглянул ей в лицо. – Как ты себя чувствуешь, дитя мое? Если ты сомневаешься в своем супруге, то можно обратиться к королю, чтобы его Высочество признал твой брак недействительным и помог вернуть приданое. Бетти печально улыбнулась, вспоминая ласковые и одновременно требовательные руки Гарольда, его жаркие поцелуи, его беспокойство и заботу, когда она лежала в беспамятстве. Она и думать забыла о приданом! Господь свидетель, ее волновало только одно – неужели человек так может измениться? Неужели Томас прав, и Гарольд просто пошлый любитель девственниц? Неужели даже лучшему из мужчин нельзя верить?.. Она закрыла глаза и попыталась вспомнить Гарольда, его широкие обнаженные плечи рядом с ней, грудь, поросшую темными вьющимися волосами, мускулистые бедра, от которых исходит такой опаляющий жар…
– Папа, папа!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82