– Нет, я единственная, кто действительно разбирается в том, что может произойти. Все прочие питаются информацией из вторых рук. Вот им-то и следует поручить вести это шоу.
Дэн снова появился в комнате. На этот раз он держит поднос, на котором бутылка шампанского и три фужера.
– У меня есть для тебя новости, Мэгги, – говорит он, хлопая пробкой. – Дело в том, что нашей публике на все это наплевать. Они даже не в состоянии отличить шиита от еврея, а сунита от палестинца. Единственное, что их интересует, это могут ли они спокойно ездить в Европу без риска быть захваченными в заложники. Может быть, еще нефтяной кризис. В крайнем случае, еще вопрос, захватят ли коммунисты власть в мире. И то, последнее интересует их потому, что это может сказаться на рынке недвижимости. Пойми, Мэгги, телевидение в Америке – дело паскудное.
– Ну что же, тогда вам, может быть, стоит подыскать себе более сговорчивого клиента. Какого-нибудь милягу, который с радостью побежит делать это идиотское шоу.
Куинси бледнеет.
– Какая муха тебя укусила?
– Как ты только можешь говорить в таком тоне! – говорит Дэн, протягивая мне шампанское. – Ты не просто наш клиент. Ты наш близкий друг.
Однако я не в состоянии отвечать. Я закрываю лицо ладонями и плачу. Куинси подходит ко мне, но в это время раздается телефонный звонок.
– Пожалуйста, – говорю я, всхлипывая, – возьми трубку. Я не могу.
Несколько минут спустя Куинси возвращается. Она садится рядом и обнимает меня.
– Ты должна была мне сказать, – говорит она, гладя меня по голове.
– Мне очень жаль, Куинси…
– Что именно ты должна была сказать? – интересуется Дэн.
– Можно ему рассказать? – спрашивает меня Куинси, наклонив голову.
– Можно.
– Похоже на то, что звонил мужчина. Между прочим, у него очень приятный голос. Кроме того, он влюблен в Мэгги. – Она поворачивается ко мне. – Ави хочет, чтобы ты знала, как ему тебя не хватает и что завтра он выезжает в поле. Он позвонит тебе, как только вернется. Это будет в полночь по нью-йоркскому времени. Почему ты не сказала мне, что в этом причина твоего желания остаться в Израиле?.. И еще, о каком-таком поле он говорил? Я что-то не поняла.
– Пожалуй, будет все-таки лучше, если я действительно займусь этим шоу.
Дэн расхохотался.
– У тебя фантастический дух противоречия. Похлеще, чем у моей жены. Нас восхищает, что у тебя в жизни появился мужчина. Куинси немедленно отправится в Ай-би-эн и продлит твой контракт. Больше нет проблем?
– Он женат.
– Ох, черт, – вырывается у Куинси.
– Женился – разженится, – спокойно заявляет Дэн. – Собственно, я вообще не вижу в этом деле никаких проблем, за исключением этого самого поля, которое, как я понимаю, – поле брани? Стало быть, ты связалась с военным человеком?
Куинси внимательно смотрит на меня.
– Так, Мэгги?
– Да. То есть нет. В общем, я не понимаю. Что я связалась – это истинная правда. Что он военный – тоже. И поле – это поле брани. Но теперь, когда я здесь, мне все кажется совсем другим, чем там. И я совершенно не представляю, что собираюсь делать…
– Только не надо рассказывать, что тот, кто воюет там, бравый генерал, а тот, кого сюда привезли в гробу, несчастный бедняга. Оба достойны восхищения… Однако, может быть, тебе действительно стоит подумать насчет шоу.
– Она и думать не станет, – говорит Дэн. – Разве не видишь, что она влюблена. Просто она немного расстроена, что он женат.
– Но это недостаточно веская причина для отказа, – говорит Куинси.
– Достаточно. Спроси ее.
Они оба смотрят на меня, ожидая ответа.
– Я не хочу брать на себя ответственность за то, что распадется его брак, – наконец выговариваю я.
– Не глупи, – заявляет Дэн. – То, что его браку пришел конец, никак не связано с твоим появлением. Вероятно, ему уже давным-давно пора распасться.
– Мэгги, – доверительно начинает Куинси, – через несколько дней мы встретимся с Грэйсоном. Почему бы тебе все не обдумать еще раз и по крайней мере сегодня не принимать никакого решения? Кроме того, ты ведь только что вернулась и ты устала.
– Конечно, ты права, Куинси. Может быть, за это время я узнаю, любит ли меня Ави по-прежнему или нет.
– Итак, теперь твоя карьера целиком зависит от этого мужчины? А, Мэгги Саммерс?
– А если это любовь? – улыбается Дэн.
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, – прошу я, замечая, что Куинси до того удивлена, что даже не может продолжать разговор. – Как поживает Грэйсон? Я не видела его несколько месяцев.
– Он все тот же. Нисколько не переменился, – отвечает Дэн, подливая всем шампанского.
Куинси смеется, вспомнив о чем-то забавном. Она уже пришла в себя.
– А ты помнишь ту вашу знаменитую встречу? – спрашивает она.
Я тоже пытаюсь смеяться, чтобы показать интерес к новой теме разговора. Однако меньше всего мне сейчас хотелось бы вспоминать о том вечере с Даниэлем Грэйсоном.
До весны семьдесят третьего я два года работала ассистенткой у Ника Сприга. Однажды ночью, когда я сверхурочно дежурила в отделе новостей, я заметила, что на меня поглядывает какой-то мужчина, сидевший в соседнем кабинете, дверь в который была распахнута. Он улыбнулся. И я улыбнулась. А через несколько секунд я уже беседовала с Даниэлем Грэйсоном, одним из руководителей Ай-би-эн и владельцем передающих станций в главных городах Соединенных Штатов.
Грэйсон был высок и худ. Стопроцентный англосакс. Немного седины в висках и безупречный костюм. На загорелом лице то и дело появлялась непринужденная улыбка, хотя его серо-стальные глаза оставались при этом совершенно холодными и спокойными. Однако именно его рот понравился мне в первую минуту. Когда он говорил, его губы едва шевелились, но слова он выговаривал чрезвычайно внятно. Манера речи и выражения, которые он употреблял, – все напоминало в нем юношу из колледжа, нисколько не изменившегося с возрастом.
– Классную вещь вы сработали для шестого канала, – например, говорил он кому-нибудь. Или: – Это самый четкий момент в передаче… – Или: – Твоя реплика прямо в девятку…
– У тебя, подруга, большое будущее, – сказал он мне напрямик, откровенно рассматривая мою грудь.
Я улыбнулась и покраснела. И принялась крутить на пальце перстенек. Не было, в общем-то, ничего удивительного, что такой талант, как я, вдруг обнаружился в отделе новостей. Здесь это не такая уж редкость, как, скажем, и примадонны в питейных заведениях. Словом, ничего сверхъестественного… Он перевел взгляд на мое обручальное кольцо.
– Ну-с, расскажите мне о ваших планах, мисс Мэгги, – попросил он, устраивая свои длинные ноги на краю стола.
Я начала объяснять ему насчет моих планов и вдруг поймала себя на том, что рассматриваю, как изящно завязаны шнурки на его дорогих модельных туфлях.
– Мне бы хотелось работать в эфире, делать материалы, касающиеся международной политики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109