Собрать вместе всех подозреваемых и опутать злодея паутиной хитроумных вопросов – нет, это не для меня. Я больше похож на быка в посудной лавке или, скажем, в тихом прудике – он плюхается в воду и барахтается в ней, покамест не распугает всех лягушек. Эх. сюда бы моего Покойника. У него много талантов, и один из самых полезных – умение читать мысли. Он бы мигом покончил с этой волынкой.
К тому же я все-таки допускал возможность вмешательства со стороны, хотя и не находил мотивов. Не отбросив эту возможность, загадки не разгадать.
Они смотрели на меня и ждали. Генерал тоже взглянул в мою сторону, словно приглашая: давай, старина Гаррет, покажи себя во всей красе.
– Кто-нибудь хочет признаться? Мы бы не теряли зря времени и отправились бы спать.
Добровольцев нет. Чего и следовало ожидать.
– Именно этого я и боялся.
– Когда мне было девять лет, я спер у сестренки леденец, – сострил Чейн.
– Неплохое начало преступной деятельности. Но все же нет необходимости углубляться так далеко в прошлое. Давайте ограничимся сегодняшним утром. Что вы делали сегодня, сержант Чейн? Расскажите нам, кого вы видели, и что этот кто-то делал, и кто видел вас, и за какими занятиями.
Придется запастись терпением и выслушать девять историй о сегодняшнем утре. Но из этого может выйти толк. Каждая история добавит штрих к общей картине. Каждая история, разумеется, правдивая, все сильнее будет загонять злодея в угол.
Чейн насупился, но успел лишь проворчать нечто нечленораздельное. Стэнтнор тут же осадил его:
– Я призываю к сотрудничеству, Чейн. Точно выполняй указания мистера Гаррета. Отвечай на его вопросы, и обойдемся без оговорок. В противном случае убирайся прочь и знай, что ты – главный подозреваемый.
Чейн прикусил язык и недружелюбно взглянул на меня. Да, вряд ли этот парень станет твоим собутыльником, старина Гаррет.
– Постарайся припомнить все свои наиболее существенные действия за сегодняшний день и как можно точнее назвать время.
– Я не смотрю на часы. Я слишком занят. Из кожи вон лезу, и все равно всех дел не переделать.
– Поблагодарите убийцу: еще пара рук долой. Выслушав всех, мы будем знать, кто что делал, где и когда. Вперед. Мы не ограничиваем тебя во времени.
Умница, Гаррет: сам себя приговорил к пытке. Битых сорок пять минут Чейн докладывал мне, что между завтраком и ленчем не делал ровным счетом ничего интересного и видел только пятерых домочадцев – Деллвуда, Питерса и тех, что были в патруле.
– Есть возражения? – спросил я. – Кто-нибудь хочет уличить его во лжи? Нет желающих.
– Хорошо. Снэйк. Ты чувствуешь себя здесь не в своей тарелке. Хочешь избавиться от нас? Прошу.
Рассказ Снэйка оказался не лучше. Все, кого он видел, занимались самыми невинными вещами. А видел он Деллвуда до отъезда, других охотников во время облавы и Питерса, явившегося вместе со мной. Потом он вернулся в конюшню и вновь забился в свой угол.
– Не люблю я людей. Плохо мне с ними, – откровенно признался он. – Разрешите идти, генерал?
Старик, видимо, задремал, но отозвался он без промедления:
– Разве тебе неинтересно, что будут говорить другие в твое отсутствие?
– Нет, сэр. Мне скрывать нечего. И мне чертовски неспокойно здесь. – Бедняга и правда выглядел каким-то встрепанным и испуганным.
Генерал взглянул на меня. Я пожал плечами. Стэнтнор протянул ключ, я отпер дверь и выпустил Снэйка.
– Спокойной ночи.
Проходя мимо меня, он шепнул:
– Приходите, когда кончите. Возможно, я знаю, кто убил Хокеса.
Спорить не приходилось. Я просто включил его во все удлиняющийся список дел, которыми придется заниматься, пока добрые люди спят, закрыл дверь и огляделся. Не подслушал ли кто? По лицам ничего не разберешь. Но шепот был довольно громкий.
Затем я взялся за Уэйна. Результат нулевой. Кухарка, не сократи я ее немножко, проговорила бы всю ночь и весь следующий день. Она видела всех, и все видели ее.
Итак, минус четыре. Прошло три часа. Осталось еще пятеро. Картина начинала вырисовываться. Но ничего занимательного, обычная, повседневная суета. Деллвуда видели все, он не успел бы отлучиться. В любом случае врать он, как и кухарка, не стал бы.
Значит, следующий Питерс. Он негодовал, что его подозревают наравне с другими, но подчинился беспрекословно. Генерал, казалось, снова задремал, но, возможно, так только казалось.
Питерс не сообщил ничего нового. Едва он кончил, подала голос Дженнифер:
– Мистер Гаррет – или это тоже псевдоним? – давайте следующая буду я, а то нервы уже на пределе.
– А у меня нет, что ли?
Она ни черта не делала все утро. Сидела у себя и вязала. Деллвуд может подтвердить: там он ее и нашел, когда принес известие о Хокесе.
Прекрасно.
– Я пойду? Страшно устала, и голова просто раскалывается.
Я сочувствовал ей: у меня тоже начинала болеть голова. Наверное, простудился, немудрено при такой погоде.
– Пока нет. Потерпите еще, я постараюсь ускорить допрос. Кто следующий?
Нет желающих. Я выбрал Тайлера. Он даже не пытался скрыть раздражение. Скукота. Но концы с концами сходятся, ухватиться не за что. Еще один человек видел Деллвуда – и все.
– Кид? Что скажешь? Скучная история, в основном о патруле. Надежды мои не оправдались. Вне подозрения – на девяносто процентов – лишь Деллвуд и кухарка.
– Деллвуд, хоть это и потеря времени, изложи нам свою версию.
Его рассказ оказался лишь немного короче кухаркиного. Он не навел меня на след. Практически у всех было время убить Хокеса.
Что ж, ты должен перевернуть каждый камушек, Гаррет.
– Благодарю за помощь и терпение. После буду говорить с каждым в отдельности, сколько понадобится. Любое убийство можно раскрыть. Если что-либо придет в голову, дайте мне знать, я сохраню ваше имя в тайне. Вы свободны.
Они ринулись к двери, позабыв, что ключ у меня. Первая спохватилась Дженнифер. Она вырвала его у меня с грацией разъяренной росомахи.
– Еще одно. Я видел в доме вторую женщину. – Я описал белокурую красотку. – Кто она? Секрет это или нет, я требую ответа.
Они недоумевающе уставились на меня. Некоторые покачали головами, засомневавшись в моем здравом рассудке. Все ушли, кроме Деллвуда. Он положил ключ на письменный стол.
– Я уложу генерала, сэр, если вы не возражаете.
– Не возражаю, если он не возражает.
– Идите, Гаррет, – заговорил старик, доказывая, что он и не думал спать. – Я не в силах продолжать. Увидимся после завтрака.
– Слушаюсь, сэр. – Я устал. Не урвать ли несколько часов, не вздремнуть ли? Когда еще придется поспать всласть: ведь старик сделал из меня живую мишень.
Нет. Сперва Снэйк. Судя по всему, навряд ли он сообщит нечто полезное. Но, с другой стороны, черт его разберет. А вдруг…
Тогда я смогу не бояться, что меня опять попытаются зарубить во сне топором.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60