Некоторые задерживались у столиков по пути в буфет и заговаривали с друзьями и знакомыми, мужчины сонно кивали им, а женщины встречали ярким плюмажем самовосхищения и гордости. Пожилые пары сидели и слушали, что говорили им молодые, обеспеченные снисходили (хотя бы ненадолго) к тем, с кем судьба обошлась менее благосклонно, по-настоящему же значительные персоны, государственные чиновники, почти царственные особы, знатные люди города собирали вокруг себя толпу, где бы они ни оказались. И они пребывали в непрерывном движении. Вот один из них идет через зал, останавливается как бы в раздумье, потом спешно переходит в другую комнату, словно ему мало внимания и лести, порцию которых он только что получил там, откуда только что ушел.
Леди Марина танцевала с Уитни, который понемногу утрачивал робость и становился человеком, которым хотел себя видеть. Он больше не наступал на ноги партнерше, перестал отсчитывать такт музыки, чтобы потом все равно попасть не в ногу, у него появилась непринужденность и пропала скованность, когда он держал юную леди на некотором расстоянии от себя, потому что, если он глядел на ее красивое, улыбающееся лицо, то видел одно только восхищение. Мужественный, уверенный в себе любовник, искушенный светский человек – таким ему хотелось быть, и такого он начинал напоминать.
Миссис Дюплесси продолжала витийствовать. У нее то и дело менялись слушатели, старавшиеся тут же под благовидным предлогом улизнуть от нее, но это ее не смущало и не останавливало до тех пор, пока ее муж незаметно не ускользнул поискать очередного «книжника», чтобы завести с ним ученый разговор, что доставляло ей такие страдания. Конечно же, это произошло только после того, как доктор пригласил Юджинию на танец, и после того, как Юджиния улыбнулась ему и сказала:
– Какое неожиданное удовольствие!
Она вложила руку в руку доктора Дюплесси и с абсолютно благодарным видом прошептала:
– Ради приличия… Мне ведь тридцать два года… И мне кажется, что молодой человек чувствует себя здесь не совсем в своей тарелке…
Юджиния почти убедила себя в этом.
Но потом танец свел ее с Огденом Бекманом. И об этом даже не хотелось думать, так это было противно. Юджиния замкнула свое сердце, и ум, и самою душу, чтобы там ничего не осталось от этих мерзких минут. Она двигалась в руках Бекмана, словно это было не ее тело, словно она оставила его на время и сама находится где-то в другом месте. Она не могла сказать, говорил он что-нибудь или нет; она слышала все, что говорилось вокруг, и ни слова, сказанного им.
– Мистер Морган…
– Лорд Деламер…
– …Свободное государство Конго… Багдадская железная дорога… У императорской Германии были заняты руки в тот момент… Германская Восточная Африка… Британская Восточная Африка… Король Леопольд… и скандал в Конго…
Наконец ненавистный танец закончился, и Юджиния спокойно пришла в себя. Она не стала расспрашивать себя, где была, она просто ничего не думала. Просто пришла домой и вытащила ключ из дверей.
Затем на ее лице снова засияла улыбка, она положила руку на плечо другого партнера, и все началось сначала. Соло на рояле, вступают скрипки, теперь тимпан – Юджиния танцевала то с одним, то с другим кавалерами, бывшими крепко навеселе.
– Маньчжурия… позиция России… Правда ли, что ваш государственный секретарь Хей собирается заставить?..
На Юджинию пахнуло муссом из лосося. Она как ни в чем ни бывало улыбалась.
– Вы согласны, миссис Экстельм?..
Чья-то потная рука подхватила ее за талию, и Юджиния моментально изменила направление танца.
– …эти затруднения с Македонией?..
– …мне говорили, что во время дурбара… в сообщении говорилось, что несколько тысяч… Приходится ли удивляться, что они взбунтовались…
От этого пахло дымом сигары. Юджиния представила себе, как из-за его плеч заклубились облака серого дыма. Она дотронулась до обсыпанной пеплом бутоньерки, и в ответ партнер жеманно отдернулся от нее.
– …и Плеханов… это, конечно, Плеханов, а не Троцкий или Ленин… Вы знаете, ведь в Лондоне на своей маленькой сходке… «Социал-демократические рабочие», или, как они так себя называют… Меньшевики против большевиков… Ваш супруг считает… и он совершенно прав! Только подумать, какая наглость! Какая же наглость думать, будто горстка рабов должна указывать нам, как править миром!..
Возможно, раза два или три Юджиния была уверена, что раньше уже слышала какое-то слово – имя человека из гостиной Турка, название места, о котором говорилось вполголоса, и она заметила, что прислушивается к разговорам, как будто разгадывает секретный код. Мелькнуло, но тут же прошло чувство страха, вытесненное из ее сознания другими фразами.
– Я слышал, Манила… моро и этот их вождь Агинальдо…
– Лорд Лэндсдаун…
– Генерал Лютер фон Трота…
– …Персидский залив…
– …Царь…
– Мистер Экстельм, ваш тесть, то есть… Республика Панама…
Слова падали в ритме полонеза, рондо, вальса. Юджиния перехватила взгляд Брауна и отвела глаза в сторону. Нечаянно она задела рукав его сюртука и отпрянула. Взглянув на открытое лицо Брауна, она с удвоенной энергией занялась находившимися по соседству мужчинами.
«Нет, – сказала себе Юджиния. – Это все ночь, это оттого, что в комнате так жарко. Может быть, что угодно, но это не для меня».
С Джорджа было достаточно. Он видел, как его маленькая женушка протанцевала со всеми гостями, и у него кончилось терпение. Единственная проблема заключалась в том, что делать. Поступить можно по-разному, способов есть множество, напомнил он себе, пробираясь по стенке и минуя шумное общество, не осматриваясь по сторонам и не обращая внимания на окружающих. Весь вопрос в том, какой из них избрать.
«Подойти и просто так взять и пригласить ее, не пойдет, – рассуждал Джордж. – Это будет выглядеть ужасно. И в то же время я не могу стоять в стороне, как робкая лань». Сердито поблескивая глазами, Джордж пошел дальше.
В том, как блистала его жена, было нечто такое, что вызывало у Джорджа беспокойство, словно это была не его жена, а кто-то другой. Он наблюдал за этой переменой, как зачарованный, его влекло к ней, но он знал, что никогда не поднимется до нее. Он чувствовал себя мелким и глупым, ударился о буфетный стол, толкнул леди, державшую в руке тарелку с едой, тыкался в официантов, разносивших шампанское в хрустальных бокалах.
– П-стите, из-ните меня, – бормотал он. – Из-ните меня… из-ните.
Хватая стакан за стаканом, он двигался вдоль танцующих пар.
Огден Бекман заметил, в каком состоянии находится Джордж. Заметил это и губернатор, придавший этому соответствующее значение. Превосходный хозяин приема прикрыл озабоченность тонкой улыбкой и жестом велел двум своим помощникам приглядывать за знатным гостем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
Леди Марина танцевала с Уитни, который понемногу утрачивал робость и становился человеком, которым хотел себя видеть. Он больше не наступал на ноги партнерше, перестал отсчитывать такт музыки, чтобы потом все равно попасть не в ногу, у него появилась непринужденность и пропала скованность, когда он держал юную леди на некотором расстоянии от себя, потому что, если он глядел на ее красивое, улыбающееся лицо, то видел одно только восхищение. Мужественный, уверенный в себе любовник, искушенный светский человек – таким ему хотелось быть, и такого он начинал напоминать.
Миссис Дюплесси продолжала витийствовать. У нее то и дело менялись слушатели, старавшиеся тут же под благовидным предлогом улизнуть от нее, но это ее не смущало и не останавливало до тех пор, пока ее муж незаметно не ускользнул поискать очередного «книжника», чтобы завести с ним ученый разговор, что доставляло ей такие страдания. Конечно же, это произошло только после того, как доктор пригласил Юджинию на танец, и после того, как Юджиния улыбнулась ему и сказала:
– Какое неожиданное удовольствие!
Она вложила руку в руку доктора Дюплесси и с абсолютно благодарным видом прошептала:
– Ради приличия… Мне ведь тридцать два года… И мне кажется, что молодой человек чувствует себя здесь не совсем в своей тарелке…
Юджиния почти убедила себя в этом.
Но потом танец свел ее с Огденом Бекманом. И об этом даже не хотелось думать, так это было противно. Юджиния замкнула свое сердце, и ум, и самою душу, чтобы там ничего не осталось от этих мерзких минут. Она двигалась в руках Бекмана, словно это было не ее тело, словно она оставила его на время и сама находится где-то в другом месте. Она не могла сказать, говорил он что-нибудь или нет; она слышала все, что говорилось вокруг, и ни слова, сказанного им.
– Мистер Морган…
– Лорд Деламер…
– …Свободное государство Конго… Багдадская железная дорога… У императорской Германии были заняты руки в тот момент… Германская Восточная Африка… Британская Восточная Африка… Король Леопольд… и скандал в Конго…
Наконец ненавистный танец закончился, и Юджиния спокойно пришла в себя. Она не стала расспрашивать себя, где была, она просто ничего не думала. Просто пришла домой и вытащила ключ из дверей.
Затем на ее лице снова засияла улыбка, она положила руку на плечо другого партнера, и все началось сначала. Соло на рояле, вступают скрипки, теперь тимпан – Юджиния танцевала то с одним, то с другим кавалерами, бывшими крепко навеселе.
– Маньчжурия… позиция России… Правда ли, что ваш государственный секретарь Хей собирается заставить?..
На Юджинию пахнуло муссом из лосося. Она как ни в чем ни бывало улыбалась.
– Вы согласны, миссис Экстельм?..
Чья-то потная рука подхватила ее за талию, и Юджиния моментально изменила направление танца.
– …эти затруднения с Македонией?..
– …мне говорили, что во время дурбара… в сообщении говорилось, что несколько тысяч… Приходится ли удивляться, что они взбунтовались…
От этого пахло дымом сигары. Юджиния представила себе, как из-за его плеч заклубились облака серого дыма. Она дотронулась до обсыпанной пеплом бутоньерки, и в ответ партнер жеманно отдернулся от нее.
– …и Плеханов… это, конечно, Плеханов, а не Троцкий или Ленин… Вы знаете, ведь в Лондоне на своей маленькой сходке… «Социал-демократические рабочие», или, как они так себя называют… Меньшевики против большевиков… Ваш супруг считает… и он совершенно прав! Только подумать, какая наглость! Какая же наглость думать, будто горстка рабов должна указывать нам, как править миром!..
Возможно, раза два или три Юджиния была уверена, что раньше уже слышала какое-то слово – имя человека из гостиной Турка, название места, о котором говорилось вполголоса, и она заметила, что прислушивается к разговорам, как будто разгадывает секретный код. Мелькнуло, но тут же прошло чувство страха, вытесненное из ее сознания другими фразами.
– Я слышал, Манила… моро и этот их вождь Агинальдо…
– Лорд Лэндсдаун…
– Генерал Лютер фон Трота…
– …Персидский залив…
– …Царь…
– Мистер Экстельм, ваш тесть, то есть… Республика Панама…
Слова падали в ритме полонеза, рондо, вальса. Юджиния перехватила взгляд Брауна и отвела глаза в сторону. Нечаянно она задела рукав его сюртука и отпрянула. Взглянув на открытое лицо Брауна, она с удвоенной энергией занялась находившимися по соседству мужчинами.
«Нет, – сказала себе Юджиния. – Это все ночь, это оттого, что в комнате так жарко. Может быть, что угодно, но это не для меня».
С Джорджа было достаточно. Он видел, как его маленькая женушка протанцевала со всеми гостями, и у него кончилось терпение. Единственная проблема заключалась в том, что делать. Поступить можно по-разному, способов есть множество, напомнил он себе, пробираясь по стенке и минуя шумное общество, не осматриваясь по сторонам и не обращая внимания на окружающих. Весь вопрос в том, какой из них избрать.
«Подойти и просто так взять и пригласить ее, не пойдет, – рассуждал Джордж. – Это будет выглядеть ужасно. И в то же время я не могу стоять в стороне, как робкая лань». Сердито поблескивая глазами, Джордж пошел дальше.
В том, как блистала его жена, было нечто такое, что вызывало у Джорджа беспокойство, словно это была не его жена, а кто-то другой. Он наблюдал за этой переменой, как зачарованный, его влекло к ней, но он знал, что никогда не поднимется до нее. Он чувствовал себя мелким и глупым, ударился о буфетный стол, толкнул леди, державшую в руке тарелку с едой, тыкался в официантов, разносивших шампанское в хрустальных бокалах.
– П-стите, из-ните меня, – бормотал он. – Из-ните меня… из-ните.
Хватая стакан за стаканом, он двигался вдоль танцующих пар.
Огден Бекман заметил, в каком состоянии находится Джордж. Заметил это и губернатор, придавший этому соответствующее значение. Превосходный хозяин приема прикрыл озабоченность тонкой улыбкой и жестом велел двум своим помощникам приглядывать за знатным гостем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175