между тем старые легенды рассказывали о греховных обрядах и тайных
собраниях индейцев, во время которых они вызывали призраков с больших
круглых холмов и выкрикивали исступленные моления, откликами на которые были
громкий треск и грохот, доносившиеся из-под земли. В 1747 году преподобный
Эбиджа Ходли, недавно прибывший в приходскую церковь Данвич-Вилледж,
произнес памятную проповедь по поводу близкого соседства Сатаны и его
мерзких слуг; в частности, он сказал:
"Нужно признать, что Богохульства Демонов Ада слишком хорошо известны,
чтобы их можно было отрицать: проклятые голоса Азазеля и Базраэля,
Веельзевула и Велиала слышатся сейчас из-под земли, о чем сообщали
заслуживающие доверия очевидцы, ныне живущие. Я лично не далее чем две
недели назад очень явственно уловил разговор между Дьявольскими Силами,
когда находился у холма за моим домом; он сопровождался треском и грохотом,
стонами, скрежетом, шипением и свистом, издавать которые не способно ни одно
существо на земле, Звуки эти несомненно исходят из тех пещер, обнаружить
которые дано только черной Магии, а отпереть - одному Дьяволу".
Мистер Ходли исчез вскоре после тою, как прочел эту проповедь, однако
текст ее, отпечатанный в Спрингфилде, сохранился до наших дней. Сообщения о
странных звуках и шумах близ холмов продолжают ежегодно поступать и все еще
остаются загадкой для геологов и физиографов.
Другие предания рассказывают о неприятных запахах, ощутимых поблизости
от венчающих холмы колец из каменных колонн, о воздушных потоках, шум
которых доносится из определенных точек на дне больших оврагов; были и
легенды, относящиеся к так называемому Двору Танцев Дьявола - открытому
всем ветрам, лишенному растительности склону холма. И еще местные жители
смертельно боялись многочисленных козодоев, которые заводили свои песни
теплыми ночами. Уверяли, что эти птицы - призраки, поджидающие души
умирающих, и что они издают свои крики в унисон с их последними трудными
вздохами. Если они могут поймать летящую душу, когда та покидает тело, то
они мгновенно улетают с ней, издавая дьявольский смех; если им не удается
этого сделать, то они постепенно погружаются в молчание.
Эти сказки, разумеется, уже устарели и сейчас звучат курьезно, ибо они
пришли к нам с очень древних времен. Данвич в самом деле был очень стар -
древнее, чем любое из поселений, находящихся в пределах тридцати миль от
него. К югу от деревни еще до сих пор можно видеть стены погреба и дымоход
старинного дома Бишопов, который был построен до 1700 года; а руины мельницы
у водопада, построенной в 1806 году, были самым современным образцом
архитектуры. Промышленность не прижилась в этих местах, и развернувшееся в
девятнадцатом веке фабричное движение оказалось тут недолговечным, Старейшим
сооружением были огромные кольца грубо вытесанных каменных колонн на
вершинах холмов, но они относились к продуктам деятельности индейцев, а не
жителей Данвича. Россыпи черепов и человеческих костей, обнаруженные внутри
этих колец, а также вокруг огромною, в форме стола, камня на Сторожевом
Холме, подтверждали распространенное представление о том, что здесь
располагались места захоронений Покумтуков, хотя многие антропологи,
отвергая невероятность подобного объяснения, настаивали на том, что эти
останки людей европеоидной расы.
II
В окрестностях Данвича, в большом и частично необитаемом фермерском
доме у склона холма, в четырех милях от деревни и в полутора милях от
ближайшего жилья, в воскресение, 2 февраля 1913 года, в 5 часов утра родился
Уилбур Уотли. Дату запомнили, потому что это было Сретение, которое жители
Данвича отмечали под другим названием, а еще и потому, что этой ночью
все-собаки в округе беспрерывно заливались лаем, а с холмов доносился шум.
Менее значительным представлялось то обстоятельство, что мать была из семьи
Уотли, внешне непривлекательная, даже уродливая альбиноска, 35 лет,
проживавшая с престарелым полусумасшедшим отцом, о котором в молодые годы
ходили самые устрашающие истории по поводу его причастности к колдовству.
Мужа у Лавинии Уотли не было, но она, в соответствии с местными традициями,
не пыталась каким- либо образом отречься от ребенка. Более того, Лавиния
даже по - своему гордилась темноволосым, похожим на козленка младенцем,
внешность которого ничем не напоминала ее несколько болезненное лицо
альбиноски с красными глазами, и не раз многие слышали, как она бормочет
странные пророчества относительно необыкновенных возможностей и потрясающего
будущего своего сына.
Такие пророчества не были чем-то неожиданным в поведении Лавинии, ибо
она была одиноким созданием, часто во время грозы бродила по холмам и
пыталась читать огромные тома, которые были собраны семейством Уотли за два
века и перешли к ее отцу, изъеденные червями и разваливающиеся на части.
Лавиния никогда не ходила в школу, но была переполнена обрывками древних
знаний, которые передал ей Старый Уотли. Одинокий фермерский дом всегда был
для местных жителей несколько страшноватым из-за предполагаемой склонности
Старого Уотли к черной магии; не способствовала популярности этого дома и
таинственная насильственная смерть миссис Уотли, случившаяся, когда Лавинии
было двенадцать лет. Оказавшись в одиночестве посреди странных воздействий,
Лавиния любила предаваться грандиозным и безудержным грезам наяву и
необычным занятиям; ее досуг не был посвящен и домашним обязанностям,
вследствие чего из дома давно исчезли чистота и порядок.
В ночь, когда появился на свет Уилбур, из дома донесся ужасный крик,
перекрывавший даже шум с холмов и собачий лай, однако ни врач, ни
повивальная бабка при этом рождении не присутствовали. Целую неделю соседи
ничего не знали о новорожденном, пока Старик Уотли не приехал однажды на
своих санях по снегу и стал говорить что-то бессвязное группе зевак,
собравшихся у лавки Осборна. С престарелым Уотли что-то случилось -
появился какой-то дополнительный оттенок скрытности в его поведении и
затуманенном сознании, превративший старика из объекта страха в его субъект.
Помимо этого можно было заметить некоторые признаки гордости, позднее
проявившиеся и у его дочери, а то, что им было сказано по поводу возможного
отца ребенка, многие запомнили надолго:
"Мне наплевать на то, что подумают люди - если сынок Лавинии похож на
своего папочку, то он и не может выглядеть так, как остальные, к кому вы
привыкли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
собраниях индейцев, во время которых они вызывали призраков с больших
круглых холмов и выкрикивали исступленные моления, откликами на которые были
громкий треск и грохот, доносившиеся из-под земли. В 1747 году преподобный
Эбиджа Ходли, недавно прибывший в приходскую церковь Данвич-Вилледж,
произнес памятную проповедь по поводу близкого соседства Сатаны и его
мерзких слуг; в частности, он сказал:
"Нужно признать, что Богохульства Демонов Ада слишком хорошо известны,
чтобы их можно было отрицать: проклятые голоса Азазеля и Базраэля,
Веельзевула и Велиала слышатся сейчас из-под земли, о чем сообщали
заслуживающие доверия очевидцы, ныне живущие. Я лично не далее чем две
недели назад очень явственно уловил разговор между Дьявольскими Силами,
когда находился у холма за моим домом; он сопровождался треском и грохотом,
стонами, скрежетом, шипением и свистом, издавать которые не способно ни одно
существо на земле, Звуки эти несомненно исходят из тех пещер, обнаружить
которые дано только черной Магии, а отпереть - одному Дьяволу".
Мистер Ходли исчез вскоре после тою, как прочел эту проповедь, однако
текст ее, отпечатанный в Спрингфилде, сохранился до наших дней. Сообщения о
странных звуках и шумах близ холмов продолжают ежегодно поступать и все еще
остаются загадкой для геологов и физиографов.
Другие предания рассказывают о неприятных запахах, ощутимых поблизости
от венчающих холмы колец из каменных колонн, о воздушных потоках, шум
которых доносится из определенных точек на дне больших оврагов; были и
легенды, относящиеся к так называемому Двору Танцев Дьявола - открытому
всем ветрам, лишенному растительности склону холма. И еще местные жители
смертельно боялись многочисленных козодоев, которые заводили свои песни
теплыми ночами. Уверяли, что эти птицы - призраки, поджидающие души
умирающих, и что они издают свои крики в унисон с их последними трудными
вздохами. Если они могут поймать летящую душу, когда та покидает тело, то
они мгновенно улетают с ней, издавая дьявольский смех; если им не удается
этого сделать, то они постепенно погружаются в молчание.
Эти сказки, разумеется, уже устарели и сейчас звучат курьезно, ибо они
пришли к нам с очень древних времен. Данвич в самом деле был очень стар -
древнее, чем любое из поселений, находящихся в пределах тридцати миль от
него. К югу от деревни еще до сих пор можно видеть стены погреба и дымоход
старинного дома Бишопов, который был построен до 1700 года; а руины мельницы
у водопада, построенной в 1806 году, были самым современным образцом
архитектуры. Промышленность не прижилась в этих местах, и развернувшееся в
девятнадцатом веке фабричное движение оказалось тут недолговечным, Старейшим
сооружением были огромные кольца грубо вытесанных каменных колонн на
вершинах холмов, но они относились к продуктам деятельности индейцев, а не
жителей Данвича. Россыпи черепов и человеческих костей, обнаруженные внутри
этих колец, а также вокруг огромною, в форме стола, камня на Сторожевом
Холме, подтверждали распространенное представление о том, что здесь
располагались места захоронений Покумтуков, хотя многие антропологи,
отвергая невероятность подобного объяснения, настаивали на том, что эти
останки людей европеоидной расы.
II
В окрестностях Данвича, в большом и частично необитаемом фермерском
доме у склона холма, в четырех милях от деревни и в полутора милях от
ближайшего жилья, в воскресение, 2 февраля 1913 года, в 5 часов утра родился
Уилбур Уотли. Дату запомнили, потому что это было Сретение, которое жители
Данвича отмечали под другим названием, а еще и потому, что этой ночью
все-собаки в округе беспрерывно заливались лаем, а с холмов доносился шум.
Менее значительным представлялось то обстоятельство, что мать была из семьи
Уотли, внешне непривлекательная, даже уродливая альбиноска, 35 лет,
проживавшая с престарелым полусумасшедшим отцом, о котором в молодые годы
ходили самые устрашающие истории по поводу его причастности к колдовству.
Мужа у Лавинии Уотли не было, но она, в соответствии с местными традициями,
не пыталась каким- либо образом отречься от ребенка. Более того, Лавиния
даже по - своему гордилась темноволосым, похожим на козленка младенцем,
внешность которого ничем не напоминала ее несколько болезненное лицо
альбиноски с красными глазами, и не раз многие слышали, как она бормочет
странные пророчества относительно необыкновенных возможностей и потрясающего
будущего своего сына.
Такие пророчества не были чем-то неожиданным в поведении Лавинии, ибо
она была одиноким созданием, часто во время грозы бродила по холмам и
пыталась читать огромные тома, которые были собраны семейством Уотли за два
века и перешли к ее отцу, изъеденные червями и разваливающиеся на части.
Лавиния никогда не ходила в школу, но была переполнена обрывками древних
знаний, которые передал ей Старый Уотли. Одинокий фермерский дом всегда был
для местных жителей несколько страшноватым из-за предполагаемой склонности
Старого Уотли к черной магии; не способствовала популярности этого дома и
таинственная насильственная смерть миссис Уотли, случившаяся, когда Лавинии
было двенадцать лет. Оказавшись в одиночестве посреди странных воздействий,
Лавиния любила предаваться грандиозным и безудержным грезам наяву и
необычным занятиям; ее досуг не был посвящен и домашним обязанностям,
вследствие чего из дома давно исчезли чистота и порядок.
В ночь, когда появился на свет Уилбур, из дома донесся ужасный крик,
перекрывавший даже шум с холмов и собачий лай, однако ни врач, ни
повивальная бабка при этом рождении не присутствовали. Целую неделю соседи
ничего не знали о новорожденном, пока Старик Уотли не приехал однажды на
своих санях по снегу и стал говорить что-то бессвязное группе зевак,
собравшихся у лавки Осборна. С престарелым Уотли что-то случилось -
появился какой-то дополнительный оттенок скрытности в его поведении и
затуманенном сознании, превративший старика из объекта страха в его субъект.
Помимо этого можно было заметить некоторые признаки гордости, позднее
проявившиеся и у его дочери, а то, что им было сказано по поводу возможного
отца ребенка, многие запомнили надолго:
"Мне наплевать на то, что подумают люди - если сынок Лавинии похож на
своего папочку, то он и не может выглядеть так, как остальные, к кому вы
привыкли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16