.."
Он остановился, прочитав в лице библиотекаря твердый отказ, и тут его
козлиные черты приняли коварное, хитрое выражение. Эрмитэйдж, наполовину
готовый сказать, что он может сделать копию с нужных ему страниц, вдруг
подумал о возможных последствиях и сдержал себя. Слишком велика была
ответственность - дать в руки такому созданию ключ к столь богохульным
внешним сферам. Уотли увидел, как обстоит дело, и постарался снять
напряжение.
"Что ж, если вы так к этому относитесь. Может быть, в Гарварде не будут
такими нервными, как вы". И, ничего больше не сказав, встал и вышел из
здания, нагибаясь перед каждым дверным проемом.
Эрмитэйдж услышал дикий лай огромного сторожевого пса и внимательно
изучил гориллоподобную походку Уотли, пересекавшего ту часть
университетского двора, которая была видна в окно. Он подумал о всяких
безумных историях, которые слышал, вспомнил старые воскресные статье в
"Эдвертайзере", все те знания, которые он почерпнул у грубых и неотесанных
жителей Данвича во время своего единственного визита туда. Невиданные на
земле вещи - по крайней мере, на трехмерной земле - нахлынули на него,
смрадные и ужасные, сквозь ущелья Новой Англии, и бесстыдно нависли над
вершинами гор. Теперь он, казалось, ощутил близкое присутствие вторгающегося
ужаса и заметил адское наступление древнего и прежде пассивного ночного
кошмара. Он спрятал "Некрономикон" с дрожью отвращения, однако комната все
еще была наполнена неопределенным, но порочным зловонием. "По зловонию
узнаете Их", - припомнил он выдержку из текста. Да - запах был точно такой
же, как и тот, что поразил его возле фермерского дома Уотли меньше трех лет
тому. назад, Он подумал об Уилбуре, зловещем, звероподобном, и насмешливо
хмыкнул, вспомнив деревенские сплетни по поводу его происхождения.
"Узкородственный брак?" вслух пробормотал Эрмитэйдж. "Боже правый,
какие простаки! Покажи им "Великого Бога Пана" Артура Мейчена, и они
подумают, что тут какой- то банальный данвичский скандал! Но что же все-таки
- что за ужасное неопределенное влияние на этой трехмерной земле или вне ее
- оказал Отец Уилбура Уотли? Родился он на Сретение - спустя девять
месяцев после кануна мая 1912 года, когда слухи о странных звуках из-под
земли дошли до Эркхама - что же было на вершине холма той майской ночью и
кто был там? Какой крестный ужас связал себя с нашим миром, войдя в
получеловеческую плоть и кровь?"
В течение последующих недель доктор Эрмитэйдж пытался собрать все
возможные данные об Уилбуре Уотли и неопределенных явлениях в районе
Данвича. Он связался с доктором Хогтоном из Эйлсбери, который присутствовал
при последних минутах Старика Уотли, и нашел в последних словах старика,
сообщенных ему врачом, немало заслуживающего обдумывания. Поездка в Данвич
ничего нового не дала, но тщательное изучение "Некрономикона", особенно тех
страниц, которыми так откровенно заинтересовался Уилбур, дало ему новые
ужасные ключи к природе, методам и желаниям странною зла, которое смутно
угрожало этой планете. Беседы с несколькими учеными, специализирующимися в
архаических источниках в Бостоне, обмен письмами со многими другими разных
местах, вызвали у него растущее чувство изумления, которое, медленно пройдя
через разные стадии тревоги, в конце концов привело к состоянию острого
духовною страха. Лето шло, и он смутно чувствовал, что необходимо что-то
предпринять в отношении кошмара, таящегося в верховьях Мискатоника, и того
чудовищного создания, которое люди знали как Уилбура Уотли.
VI
Собственно данвичский ужас пришелся на период между праздником урожая и
равноденствием 1928 года, причем доктор Эрмитэйдж был среди свидетелей его
чудовищного пролога. Он слышал об эксцентричном путешествии Уилбура в
Кэмбридж, о его отчаянных попытках получить в свое пользование
"Некрономикон" или сделать копии его страниц в библиотеке Уайденера. Усилия
эти оказались напрасными, поскольку Эрмитэйдж успел настоятельно попросить
всех библиотекарей, в чьем владении имелся этот ужасный том, ни в коем
случае не выдавать ею. Говорят, что в Кэмбридже Уилбур ужасно нервничал: с
одной стороны, очень хотел заполучить себе книгу, а с другой стороны, не
меньше хотел побыстрее попасть домой, как будто опасался каких-то
последствий столь долгого своего отсутствия.
В начале августа то, чего можно было ожидать, началось. В первые часы
третьего августа доктор Эрмитэйдж был внезапно разбужен диким, яростным лаем
свирепого сторожевого пса из университетского двора. Страшное и глубокое
рычание, полубезумный хриплый лай не прекращались: они усиливались, хотя
сопровождались пугающими, но имеющими какое-то зловещее значение паузами. А
затем послышался вопль, вырвавшийся из другой глотки - вопль был такой, что
разбудил половину всех спящих Эркхама и впоследствии еще долго преследовал
их во сне - подобною вопля не могло издать ни одно земное существо, или, по
крайней мере, полностью земное.
Эрмитэйдж, наспех одевшись, устремился через газоны и улицу к зданиям
колледжа. Были слышны завывания охранной сигнализации, установленной в
библиотеке. Открытое окно зияло чернотой в лунном свете. То, что пришло,
безусловно смогло проникнуть внутрь, поскольку лай, теперь быстро
превращающийся в вой и глухое рычание, доносился уже изнутри. Какое-то чутье
подсказало Эрмитэйджу, что происходящее здесь не стоит видеть
неподготовленным зрителям, поэтому он властно остановил толпу, приказав
отойти назад, а сам тем временем отпер двери вестибюля. Звуки, доносившиеся
изнутри, к тому моменту поутихли, если не считать настороженного монотонного
подвывания; но тут же Эрмитэйдж ясно различил в кустах целый хор козодоев,
издававший дьявольски ритмичный свист, как будто в унисон с дыханием
умирающего.
Здание было пропитано ужасным запахом, слишком хорошо знакомым доктору
Эрмитэйджу, и вот три человека уже устремились через вестибюль к маленькому
читальному залу, откуда доносился низкий вой. Примерно секунду - никто не
решался зажечь свет, но в конце концов Эрмитэйдж собрался с силами и щелкнул
выключателем. Один из троих - неизвестно, кто именно - громко закричал,
увидев то, что было распростерто перед ними среди раздвинутых в беспорядке
столов и перевернутых стульев. Профессор Райс позднее рассказывал, что он на
мгновение полностью лишился сознания, хотя смог удержаться на ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16
Он остановился, прочитав в лице библиотекаря твердый отказ, и тут его
козлиные черты приняли коварное, хитрое выражение. Эрмитэйдж, наполовину
готовый сказать, что он может сделать копию с нужных ему страниц, вдруг
подумал о возможных последствиях и сдержал себя. Слишком велика была
ответственность - дать в руки такому созданию ключ к столь богохульным
внешним сферам. Уотли увидел, как обстоит дело, и постарался снять
напряжение.
"Что ж, если вы так к этому относитесь. Может быть, в Гарварде не будут
такими нервными, как вы". И, ничего больше не сказав, встал и вышел из
здания, нагибаясь перед каждым дверным проемом.
Эрмитэйдж услышал дикий лай огромного сторожевого пса и внимательно
изучил гориллоподобную походку Уотли, пересекавшего ту часть
университетского двора, которая была видна в окно. Он подумал о всяких
безумных историях, которые слышал, вспомнил старые воскресные статье в
"Эдвертайзере", все те знания, которые он почерпнул у грубых и неотесанных
жителей Данвича во время своего единственного визита туда. Невиданные на
земле вещи - по крайней мере, на трехмерной земле - нахлынули на него,
смрадные и ужасные, сквозь ущелья Новой Англии, и бесстыдно нависли над
вершинами гор. Теперь он, казалось, ощутил близкое присутствие вторгающегося
ужаса и заметил адское наступление древнего и прежде пассивного ночного
кошмара. Он спрятал "Некрономикон" с дрожью отвращения, однако комната все
еще была наполнена неопределенным, но порочным зловонием. "По зловонию
узнаете Их", - припомнил он выдержку из текста. Да - запах был точно такой
же, как и тот, что поразил его возле фермерского дома Уотли меньше трех лет
тому. назад, Он подумал об Уилбуре, зловещем, звероподобном, и насмешливо
хмыкнул, вспомнив деревенские сплетни по поводу его происхождения.
"Узкородственный брак?" вслух пробормотал Эрмитэйдж. "Боже правый,
какие простаки! Покажи им "Великого Бога Пана" Артура Мейчена, и они
подумают, что тут какой- то банальный данвичский скандал! Но что же все-таки
- что за ужасное неопределенное влияние на этой трехмерной земле или вне ее
- оказал Отец Уилбура Уотли? Родился он на Сретение - спустя девять
месяцев после кануна мая 1912 года, когда слухи о странных звуках из-под
земли дошли до Эркхама - что же было на вершине холма той майской ночью и
кто был там? Какой крестный ужас связал себя с нашим миром, войдя в
получеловеческую плоть и кровь?"
В течение последующих недель доктор Эрмитэйдж пытался собрать все
возможные данные об Уилбуре Уотли и неопределенных явлениях в районе
Данвича. Он связался с доктором Хогтоном из Эйлсбери, который присутствовал
при последних минутах Старика Уотли, и нашел в последних словах старика,
сообщенных ему врачом, немало заслуживающего обдумывания. Поездка в Данвич
ничего нового не дала, но тщательное изучение "Некрономикона", особенно тех
страниц, которыми так откровенно заинтересовался Уилбур, дало ему новые
ужасные ключи к природе, методам и желаниям странною зла, которое смутно
угрожало этой планете. Беседы с несколькими учеными, специализирующимися в
архаических источниках в Бостоне, обмен письмами со многими другими разных
местах, вызвали у него растущее чувство изумления, которое, медленно пройдя
через разные стадии тревоги, в конце концов привело к состоянию острого
духовною страха. Лето шло, и он смутно чувствовал, что необходимо что-то
предпринять в отношении кошмара, таящегося в верховьях Мискатоника, и того
чудовищного создания, которое люди знали как Уилбура Уотли.
VI
Собственно данвичский ужас пришелся на период между праздником урожая и
равноденствием 1928 года, причем доктор Эрмитэйдж был среди свидетелей его
чудовищного пролога. Он слышал об эксцентричном путешествии Уилбура в
Кэмбридж, о его отчаянных попытках получить в свое пользование
"Некрономикон" или сделать копии его страниц в библиотеке Уайденера. Усилия
эти оказались напрасными, поскольку Эрмитэйдж успел настоятельно попросить
всех библиотекарей, в чьем владении имелся этот ужасный том, ни в коем
случае не выдавать ею. Говорят, что в Кэмбридже Уилбур ужасно нервничал: с
одной стороны, очень хотел заполучить себе книгу, а с другой стороны, не
меньше хотел побыстрее попасть домой, как будто опасался каких-то
последствий столь долгого своего отсутствия.
В начале августа то, чего можно было ожидать, началось. В первые часы
третьего августа доктор Эрмитэйдж был внезапно разбужен диким, яростным лаем
свирепого сторожевого пса из университетского двора. Страшное и глубокое
рычание, полубезумный хриплый лай не прекращались: они усиливались, хотя
сопровождались пугающими, но имеющими какое-то зловещее значение паузами. А
затем послышался вопль, вырвавшийся из другой глотки - вопль был такой, что
разбудил половину всех спящих Эркхама и впоследствии еще долго преследовал
их во сне - подобною вопля не могло издать ни одно земное существо, или, по
крайней мере, полностью земное.
Эрмитэйдж, наспех одевшись, устремился через газоны и улицу к зданиям
колледжа. Были слышны завывания охранной сигнализации, установленной в
библиотеке. Открытое окно зияло чернотой в лунном свете. То, что пришло,
безусловно смогло проникнуть внутрь, поскольку лай, теперь быстро
превращающийся в вой и глухое рычание, доносился уже изнутри. Какое-то чутье
подсказало Эрмитэйджу, что происходящее здесь не стоит видеть
неподготовленным зрителям, поэтому он властно остановил толпу, приказав
отойти назад, а сам тем временем отпер двери вестибюля. Звуки, доносившиеся
изнутри, к тому моменту поутихли, если не считать настороженного монотонного
подвывания; но тут же Эрмитэйдж ясно различил в кустах целый хор козодоев,
издававший дьявольски ритмичный свист, как будто в унисон с дыханием
умирающего.
Здание было пропитано ужасным запахом, слишком хорошо знакомым доктору
Эрмитэйджу, и вот три человека уже устремились через вестибюль к маленькому
читальному залу, откуда доносился низкий вой. Примерно секунду - никто не
решался зажечь свет, но в конце концов Эрмитэйдж собрался с силами и щелкнул
выключателем. Один из троих - неизвестно, кто именно - громко закричал,
увидев то, что было распростерто перед ними среди раздвинутых в беспорядке
столов и перевернутых стульев. Профессор Райс позднее рассказывал, что он на
мгновение полностью лишился сознания, хотя смог удержаться на ногах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16