..
- Понимаете... я бы с удовольствием помогла, но, ради бога, прошу вас, не поступайте опрометчиво, чтобы вам не стало еще хуже...
- Это так похоже на вас, фрау Вирт, - пылко сказал Фриц и ловко изобразил подступившие к горлу слезы. - Я никогда этого не забуду. Скорее, скажите ваш адрес!
- Но не так же, в арестантской одежде...
- Адрес, скорей!
- Ольденбургерштрассе, 68, четвертый этаж, направо.
Фриц для верности переспросил, потом, оглянувшись, попятился от кабины.
- Пожелайте мне успеха, фрау Вирт, и не бойтесь!
Она слегка подняла руку, словно хотела перекрестить его. Ей показалось, что она видит его последний раз в жизни.
Фриц быстро и осторожно обошел Зеппа, Коби, Гюнтера и девушек и из-за угла стал наблюдать за разгрузкой хлеба. Грузовик был уже почти пуст, в заднем углу кузова у борта лежал зеленый брезент.
Фрица вдруг осенило. Еще пять минут назад он и не думал, что это произойдет сегодня и именно так. Но сейчас... В голове этого туповатого парня вдруг засела навязчивая мысль, которую он никак не мог прогнать. Мерзкий концлагерь, зарезанный Пауль, призыв в армию и страх, все-таки неотвратимый страх перед фронтом, - все это угнетало его... И вот подвертывается редкая возможность! Надо только перескочить через левый борт в кузов грузовика в тот самый момент, когда Ян будет влезать справа в шоферскую кабину, и успеть спрятаться под брезентом, пока машина едет по лагерю. Есть только два опасных "если": если часовой на вышке справа вдруг посмотрит на грузовик (левому не видно, заслоняет кухня) и увидит, что Фриц вскочил в машину; но и это еще не беда - часовой может подумать, что проминент с повязкой поехал легально, с разрешения. Второе "если" подстерегает Фрица у ворот: часовой там может быть более дотошным и приподнять брезент. Но может и не приподнять... В большом деле риск неизбежен, а здесь все ставится на карту.
...Последняя буханка снята с грузовика. Зепп и Гюнтер подняли и закрепили задний борт, Коби крикнул какое-то ядреное словцо вслед девушкам, которые, мелькнув юбками, исчезли в кухне. Конвойный Ян усмехнулся, закурил трубку и направился к кабине.
Фриц, весь подобравшись, как спринтер на старте, кинулся к машине. Почти наверняка кто-нибудь из заключенных заметит его, но это не смущало Фрица; в своей жизни он без всякого зазрения совести предал многих людей, но столь же спокойно рассчитывал на то, что его самого не предаст никто. Как кошка, прыгнул он в тронувшийся грузовик и прижался к стенке за кабиной на случай, если конвойный, почувствовав легкий толчок, поглядит в заднее окошко. Потом Фриц залез под зеленый брезент.
Грузовик подъехал к воротам лагеря в тот самый момент, когда в них входили Копиц и Россхаупт. Часовые вытянулись перед ними и почти не обратили внимания на автомашину. Ян вылез из кабины, а часовой небрежно выполнил свою обычную процедуру: поставил ногу на колесо, приподнялся и заглянул в кузов. Он увидел там лишь валявшийся брезент.
Фрау Вирт тронула машину.
* * *
Россхауптиха была исполнена энергии, как и в тот раз, когда впервые прибыла в комендатуру.
- Что случилось, дорогой коллега, почему вы сегодня сопровождаете меня? - осведомилась она у Копица.
Тот попытался отделаться шуткой.
- Просто так. Надо же когда-нибудь быть кавалером.
Россхауптиха на ходу смерила его взглядом.
- Что-то у вас тут неладно, а? В тот раз вы были тверды, как скала, а сегодня похожи на студень.
- Вы так думаете?
"Ах, черт! - досадовал Копиц. - Я и забыл, что только выдержка, выдержка и еще раз выдержка избавит меня от подвохов этой несносной бабы".
- Когда с вами держишься официально, это вам не нравится. А начнешь относиться запросто, вы опять недовольны. Чего же вы хотите?
Россхаупт усмехнулась.
- Ишь, как вы расшевелились! Вот это мне нравится! Движение, темп, больше жизни - все это правильно! Щука в пруду - это я, господин карась!
"Никогда еще не видывал рыжей щуки, - кисло подумал Копиц. - Но рожа у тебя, и верно, щучья".
Они подошли к конторе, где, стоя навытяжку, их ждал писарь. Из кухни вышел Лейтхольд и заковылял к ним.
- Каковы ваши планы на сегодня, фрау надзирательница? - спросил рапортфюрер.
- Ничего особенного. Взгляну только, как ведут себя женщины. Мертвых среди них нет?
- Списочный состав без перемен: семьдесят девять человек, - прохрипел писарь.
Россхаупт нахмурилась.
- Тебя я не спрашиваю. У меня есть секретарша, она будет вести учет. Надеюсь, у вас есть картотека? - обратилась она к Копицу.
- Конечно. Но только одна, и она здесь, в конторе. Разрознивать ее я не собираюсь. Мне нужны полные сведения о наличном составе, и я не намерен бежать в женский лагерь каждый раз, когда мне понадобится...
- Не волнуйтесь, я сделаю себе отдельную картотеку: приведу секретаршу, и она снимет копии с карточек. Против этого вы, я полагаю, не возражаете?
Подошел Лейтхольд.
- Хей...тлер! - приветствовал он надзирательницу. - Вот ключ от калитки.
- Как ведут себя номера на кухне? - подмигнула ему Россхаупт.
- Хорошо. У меня жалоб нет.
- Я сейчас туда загляну, но прежде закончу дело с секретаршей. Вы собираетесь идти со мной, рапортфюрер? А собственно, зачем?
"Ага, вот оно, - подумал Копиц. - Клюет, клюет щука!" Вслух он сказал:
- Меня туда ничто не тянет. Да и есть кое-какие дела в мужском лагере. Если я вам понадоблюсь, дайте знать. Хей...тлер!
Россхаупт направилась к калитке, а Копиц кивнул Лейтхольду.
- В кухне у тебя все в порядке? Дождись там надзирательницу. Писарь, мы идем в немецкий барак. Марш!
У калитки стояла Илона. Она отрапортовала надзирательнице: столько-то женщин работает вне лагеря, в казармах и кухне СС, столько-то в лагерной кухне и столько-то в бараках. Больных трое, заболевания легкие.
- Где секретарша?
Староста проводила надзирательницу к третьему бараку. Там санитарка крикнула "Achtung!" Три пациентки стояли в проходе между нарами. В бараке было чисто, одеяла сложены безупречно. Рассхаупт кивнула и проследовала дальше. За занавеской в глубине лазарета, у окна, стоял стол. За столом сидела тоненькая Иолан.
- Is gut, - сказала эсэсовка Илоне. - Иди, проверь остальные бараки. Я сейчас туда приду. - И она опустила занавеску. - Ну, секретарша, есть у тебя точный учет, где работают девушки?
- Да, пожалуйста, - Иолан робко показала на бумаги. Но Россхаупт даже не взглянула на них. Она глядела на длинные ресницы и чистый лоб девушки. Вшей у тебя, я надеюсь, нет?
- О, нет, нет!
- Сними головной платок.
Иолан повиновалась. Надзирательница подошла к ней. Россхаупт была на голову выше.
- Так тебе больше идет. Ты теперь похожа на мальчишку. Покажись, - она провела рукой по мягким, коротко остриженным волосам девушки. - У тебя красивые уши. Под волосами их, наверное, было бы не видно, - Россхаупт вдруг ухватила девушку за мочку левого уха и сильно дернула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
- Понимаете... я бы с удовольствием помогла, но, ради бога, прошу вас, не поступайте опрометчиво, чтобы вам не стало еще хуже...
- Это так похоже на вас, фрау Вирт, - пылко сказал Фриц и ловко изобразил подступившие к горлу слезы. - Я никогда этого не забуду. Скорее, скажите ваш адрес!
- Но не так же, в арестантской одежде...
- Адрес, скорей!
- Ольденбургерштрассе, 68, четвертый этаж, направо.
Фриц для верности переспросил, потом, оглянувшись, попятился от кабины.
- Пожелайте мне успеха, фрау Вирт, и не бойтесь!
Она слегка подняла руку, словно хотела перекрестить его. Ей показалось, что она видит его последний раз в жизни.
Фриц быстро и осторожно обошел Зеппа, Коби, Гюнтера и девушек и из-за угла стал наблюдать за разгрузкой хлеба. Грузовик был уже почти пуст, в заднем углу кузова у борта лежал зеленый брезент.
Фрица вдруг осенило. Еще пять минут назад он и не думал, что это произойдет сегодня и именно так. Но сейчас... В голове этого туповатого парня вдруг засела навязчивая мысль, которую он никак не мог прогнать. Мерзкий концлагерь, зарезанный Пауль, призыв в армию и страх, все-таки неотвратимый страх перед фронтом, - все это угнетало его... И вот подвертывается редкая возможность! Надо только перескочить через левый борт в кузов грузовика в тот самый момент, когда Ян будет влезать справа в шоферскую кабину, и успеть спрятаться под брезентом, пока машина едет по лагерю. Есть только два опасных "если": если часовой на вышке справа вдруг посмотрит на грузовик (левому не видно, заслоняет кухня) и увидит, что Фриц вскочил в машину; но и это еще не беда - часовой может подумать, что проминент с повязкой поехал легально, с разрешения. Второе "если" подстерегает Фрица у ворот: часовой там может быть более дотошным и приподнять брезент. Но может и не приподнять... В большом деле риск неизбежен, а здесь все ставится на карту.
...Последняя буханка снята с грузовика. Зепп и Гюнтер подняли и закрепили задний борт, Коби крикнул какое-то ядреное словцо вслед девушкам, которые, мелькнув юбками, исчезли в кухне. Конвойный Ян усмехнулся, закурил трубку и направился к кабине.
Фриц, весь подобравшись, как спринтер на старте, кинулся к машине. Почти наверняка кто-нибудь из заключенных заметит его, но это не смущало Фрица; в своей жизни он без всякого зазрения совести предал многих людей, но столь же спокойно рассчитывал на то, что его самого не предаст никто. Как кошка, прыгнул он в тронувшийся грузовик и прижался к стенке за кабиной на случай, если конвойный, почувствовав легкий толчок, поглядит в заднее окошко. Потом Фриц залез под зеленый брезент.
Грузовик подъехал к воротам лагеря в тот самый момент, когда в них входили Копиц и Россхаупт. Часовые вытянулись перед ними и почти не обратили внимания на автомашину. Ян вылез из кабины, а часовой небрежно выполнил свою обычную процедуру: поставил ногу на колесо, приподнялся и заглянул в кузов. Он увидел там лишь валявшийся брезент.
Фрау Вирт тронула машину.
* * *
Россхауптиха была исполнена энергии, как и в тот раз, когда впервые прибыла в комендатуру.
- Что случилось, дорогой коллега, почему вы сегодня сопровождаете меня? - осведомилась она у Копица.
Тот попытался отделаться шуткой.
- Просто так. Надо же когда-нибудь быть кавалером.
Россхауптиха на ходу смерила его взглядом.
- Что-то у вас тут неладно, а? В тот раз вы были тверды, как скала, а сегодня похожи на студень.
- Вы так думаете?
"Ах, черт! - досадовал Копиц. - Я и забыл, что только выдержка, выдержка и еще раз выдержка избавит меня от подвохов этой несносной бабы".
- Когда с вами держишься официально, это вам не нравится. А начнешь относиться запросто, вы опять недовольны. Чего же вы хотите?
Россхаупт усмехнулась.
- Ишь, как вы расшевелились! Вот это мне нравится! Движение, темп, больше жизни - все это правильно! Щука в пруду - это я, господин карась!
"Никогда еще не видывал рыжей щуки, - кисло подумал Копиц. - Но рожа у тебя, и верно, щучья".
Они подошли к конторе, где, стоя навытяжку, их ждал писарь. Из кухни вышел Лейтхольд и заковылял к ним.
- Каковы ваши планы на сегодня, фрау надзирательница? - спросил рапортфюрер.
- Ничего особенного. Взгляну только, как ведут себя женщины. Мертвых среди них нет?
- Списочный состав без перемен: семьдесят девять человек, - прохрипел писарь.
Россхаупт нахмурилась.
- Тебя я не спрашиваю. У меня есть секретарша, она будет вести учет. Надеюсь, у вас есть картотека? - обратилась она к Копицу.
- Конечно. Но только одна, и она здесь, в конторе. Разрознивать ее я не собираюсь. Мне нужны полные сведения о наличном составе, и я не намерен бежать в женский лагерь каждый раз, когда мне понадобится...
- Не волнуйтесь, я сделаю себе отдельную картотеку: приведу секретаршу, и она снимет копии с карточек. Против этого вы, я полагаю, не возражаете?
Подошел Лейтхольд.
- Хей...тлер! - приветствовал он надзирательницу. - Вот ключ от калитки.
- Как ведут себя номера на кухне? - подмигнула ему Россхаупт.
- Хорошо. У меня жалоб нет.
- Я сейчас туда загляну, но прежде закончу дело с секретаршей. Вы собираетесь идти со мной, рапортфюрер? А собственно, зачем?
"Ага, вот оно, - подумал Копиц. - Клюет, клюет щука!" Вслух он сказал:
- Меня туда ничто не тянет. Да и есть кое-какие дела в мужском лагере. Если я вам понадоблюсь, дайте знать. Хей...тлер!
Россхаупт направилась к калитке, а Копиц кивнул Лейтхольду.
- В кухне у тебя все в порядке? Дождись там надзирательницу. Писарь, мы идем в немецкий барак. Марш!
У калитки стояла Илона. Она отрапортовала надзирательнице: столько-то женщин работает вне лагеря, в казармах и кухне СС, столько-то в лагерной кухне и столько-то в бараках. Больных трое, заболевания легкие.
- Где секретарша?
Староста проводила надзирательницу к третьему бараку. Там санитарка крикнула "Achtung!" Три пациентки стояли в проходе между нарами. В бараке было чисто, одеяла сложены безупречно. Рассхаупт кивнула и проследовала дальше. За занавеской в глубине лазарета, у окна, стоял стол. За столом сидела тоненькая Иолан.
- Is gut, - сказала эсэсовка Илоне. - Иди, проверь остальные бараки. Я сейчас туда приду. - И она опустила занавеску. - Ну, секретарша, есть у тебя точный учет, где работают девушки?
- Да, пожалуйста, - Иолан робко показала на бумаги. Но Россхаупт даже не взглянула на них. Она глядела на длинные ресницы и чистый лоб девушки. Вшей у тебя, я надеюсь, нет?
- О, нет, нет!
- Сними головной платок.
Иолан повиновалась. Надзирательница подошла к ней. Россхаупт была на голову выше.
- Так тебе больше идет. Ты теперь похожа на мальчишку. Покажись, - она провела рукой по мягким, коротко остриженным волосам девушки. - У тебя красивые уши. Под волосами их, наверное, было бы не видно, - Россхаупт вдруг ухватила девушку за мочку левого уха и сильно дернула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129