Слаба надежда, что гордые бритты примут безропотно принца Вогона, но могли оказаться и сторонники Вогона. И надо было дать им шанс выявить себя, чтобы с остальными расправиться безжалостно.
— Незачем ждать моей свадьбы с прекрасной принцессой Рогнедой до рождества, — прогремел саксонский принц. — Обстоятельства изменились и я женюсь завтра!
Это был вызов. Благородные рыцари сжали кулаки. Саксонец явно желал вызвать вспышку ярости. И он добился своего.
— Убирайся отсюда, мерзкий сакс! — прогремел сэр Гловер. — Не видать тебе Рогнеды, Дьявол тебя раздери со всеми твоими вонючими потрохами!
Герцог Иглангер чуть прищурил глаза. Неведомая и непреодолимая сила заставила Гловера сесть на место.
— Кто-то осмеливается у бездыханного тела своего короля оспаривать его волю? — издевательским голосом спросил Вогон. И вдруг, не сдерживая себя прогремел:
— Род Пендрагонов прервался! Эдвин мертв, его сын тоже давно мертв! Завтра я стану мужем Рогнеды и займу престол. Владычеству бриттов пришел конец!
«Больно уверенно он говорит о смерти наследника, — тревожно подумал Отлак. — Наверняка предатель Пенландрис все-таки понял правду и сейчас к замку мчится отряд убийц!» Ярость охватила графа, рука непроизвольно схватила рукоять меча. Но Отлак тут же вспомнил, что в ножнах нет клинка и он заставил себя положить руки на стол.
— Наместником моим будет король Пенландрис, он будет распоряжаться вами.
Пенландрис гордо оглядел огромный зал и уставившихся на него с ненавистью рыцарей. «Ничего, ненавидьте. Завтра почти все вы станете трупами — хладными и безопасными, во устрашение всех прочих!» — подумал высокомерно Пенландрис. Он знал, что его никогда особенно не уважали. Так пусть боятся!
— Кто готов принести вассальную присягу новой королеве и ее мужу? — саксонец пристально оглядел зал.
— Я считаю, что плохой мир лучше доброй войны, — сказал король Готианский, земли которого были расположены на самой границе с саксонцами. — Я согласен.
— И я тоже, — сказал граф Асогрин. — Рогнеда — единственная теперь представительница королевской власти. И если сам Эдвин сказал, что согласен на брак дочери с принцем Вогоном, так быть по сему.
Взгляды презрения были им наградой за эти слова. Никто больше не решился встать на сторону саксонцев.
Принц Вогон взял второй бокал с вином и пошел вдоль стола, пристально вглядываясь в лица сидящих. «Если бы охрана не отобрала у нас мечи, плохо бы ему пришлось!» — полагали многие рыцари. У Вогона на кожаной перевязи нахально красовались ножны с мечом.
«Ну, может кто кинжал осмелиться метнуть?» — самоуверенно думал саксонец, зная о мощной магической защите своей особы.
Секунды сменялись одна другой и каждая унижением била по сердцам гордых, свободолюбивых бриттов. Да, они растерялись, требовалось время, чтобы собраться с духом. Растерялись, но никто не испугался! Все просто решали неимоверно сложный вопрос: а что, собственно, сейчас делать, что сказать этому наглецу?
— Стража, — наконец опомнился герцог Вольдемар. — Схватить его и всех саксонцев!
По залу прокатился вздох облегчения — слово сказано. Могучие рыцари стали подниматься из-за стола, чтобы разобраться с самозванцем и его холуями.
Принц Вогон издевательски расхохотался. Ни одного охранника в зале не было. Огромные мощные доги, которые челюстями легко ломали человеческие руки и ноги, лежали околевшие у стены.
Увидев растерянные лица бриттов саксонский принц расхохотался еще сильнее, еще обиднее. Он поравнялся с сэром Отлаком.
— Дрожите, презренные бритты?! Правильно, вы только тупыми ломкими копьями способны биться. Среди вас нет мужчин!
Морианс — милый мальчик Морианс, у которого еще не прошел фингал под глазом, полученный во время возни с младшим братом, — выхватил из ножен отца меч.
Отлак охнул — в ножнах, против всех ожиданий, оказался настоящий боевой меч! Видно слуга перепутал, а бдительная охрана дворца (где она теперь?) привыкла к тому, что у графа Маридунского всегда пустые ножны и не проверила. Эх, почему граф не посмотрел, меч в его руках был бы грознее, чем в руках шестнадцатилетнего сына!
Морианс вскочил со своего места и со всей силы нанес удар мечом в голову саксонского принца.
Глаза саксонского чародея, сидящего на другой стороне стола в окружении своих рыцарей, вновь едва заметно сузились. Меч отскочил от лица принца не причинив ему ни малейшего вреда — словно на нем был невидимый, непробиваемый шлем.
Принц продолжал хохотать. Смех его уже был неестественным — откровенный вызов и издевка над бессильным противником.
Морианс растерянно посмотрел на оружие в руке и со всей силы попытался вонзить меч в грудь ненавистному саксонцу. Меч со звоном отскочил от тела саксонца. Тогда юноша нанес рубящий удар в плечо — и снова сталь не поразила принца.
Все присутствующие завороженно следили за этой сценой.
Король Пенландрис встал, лениво подошел сзади к обезумевшему Мориансу, яростно наносящему врагу безрезультатные удары, схватил юношу за черные волосы, потянул на себя и правой рукой провел кинжалом по горлу отроку. Кинжалом, которым только что резал оленину.
Пролилась первая кровь!
Дамы завизжали от ужаса, одна из них упала в обморок. Бритты вскочили с мест, сжимая в руках кинжалы для мяса. Пенландрис повернулся к Отлаку. Их взгляды встретились и граф прочитал в глазах старинного друга такую ненависть, что ужаснулся и, пораженный, упал обратно на стул. Он не испугался Пенландриса, нет — мир, такой привычный и прочный, рухнул в пропасть на глазах графа, развалился с треском на отдельные фрагменты и перепутался, и нельзя уже было разобрать где черное, а где белое.
Пенландрис разжал кулак и отпустил волосы юноши. Морианс хрипя повалился на покрытый камышом пол. Жизнь покидала его. Случилось самое страшное для Отлака — сын погиб на его глазах.
Несколько дюжин острых кинжалов в отчаянных бросках полетели в голову саксонского принца. Герцог Иглангер резко встал, из глаз его вылетели две тусклые зеленые искры и кинжалы осыпались в пыль, не долетев до принца. И неодолимая сила начала тянуть вскочивших на ноги бриттов на место.
Сэр Педивер, заметивший движение чародея, понял почему саксонский принц был неуязвим для меча Морианса — ему помогал герцог, который оказался колдуном! Педивер схватил блюдо с запеченной дичью, одним движением смахнул куски пирога и швырнул блюдо в чародея. До герцога было всего пять ярдов и пущенное могучей рукой Педивера тяжелое плоское блюдо могло убить. Должно было убить!
Но оно вдруг замерло в воздухе, повинуясь силе чародея, и с удесятеренной силой устремилось обратно к Педиверу. Он не успел уклониться и золотой диск, края которого силой черной магии сделались острее бритвы, вонзился в горло наследнику графа Маридунского, едва не срезав голову совсем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
— Незачем ждать моей свадьбы с прекрасной принцессой Рогнедой до рождества, — прогремел саксонский принц. — Обстоятельства изменились и я женюсь завтра!
Это был вызов. Благородные рыцари сжали кулаки. Саксонец явно желал вызвать вспышку ярости. И он добился своего.
— Убирайся отсюда, мерзкий сакс! — прогремел сэр Гловер. — Не видать тебе Рогнеды, Дьявол тебя раздери со всеми твоими вонючими потрохами!
Герцог Иглангер чуть прищурил глаза. Неведомая и непреодолимая сила заставила Гловера сесть на место.
— Кто-то осмеливается у бездыханного тела своего короля оспаривать его волю? — издевательским голосом спросил Вогон. И вдруг, не сдерживая себя прогремел:
— Род Пендрагонов прервался! Эдвин мертв, его сын тоже давно мертв! Завтра я стану мужем Рогнеды и займу престол. Владычеству бриттов пришел конец!
«Больно уверенно он говорит о смерти наследника, — тревожно подумал Отлак. — Наверняка предатель Пенландрис все-таки понял правду и сейчас к замку мчится отряд убийц!» Ярость охватила графа, рука непроизвольно схватила рукоять меча. Но Отлак тут же вспомнил, что в ножнах нет клинка и он заставил себя положить руки на стол.
— Наместником моим будет король Пенландрис, он будет распоряжаться вами.
Пенландрис гордо оглядел огромный зал и уставившихся на него с ненавистью рыцарей. «Ничего, ненавидьте. Завтра почти все вы станете трупами — хладными и безопасными, во устрашение всех прочих!» — подумал высокомерно Пенландрис. Он знал, что его никогда особенно не уважали. Так пусть боятся!
— Кто готов принести вассальную присягу новой королеве и ее мужу? — саксонец пристально оглядел зал.
— Я считаю, что плохой мир лучше доброй войны, — сказал король Готианский, земли которого были расположены на самой границе с саксонцами. — Я согласен.
— И я тоже, — сказал граф Асогрин. — Рогнеда — единственная теперь представительница королевской власти. И если сам Эдвин сказал, что согласен на брак дочери с принцем Вогоном, так быть по сему.
Взгляды презрения были им наградой за эти слова. Никто больше не решился встать на сторону саксонцев.
Принц Вогон взял второй бокал с вином и пошел вдоль стола, пристально вглядываясь в лица сидящих. «Если бы охрана не отобрала у нас мечи, плохо бы ему пришлось!» — полагали многие рыцари. У Вогона на кожаной перевязи нахально красовались ножны с мечом.
«Ну, может кто кинжал осмелиться метнуть?» — самоуверенно думал саксонец, зная о мощной магической защите своей особы.
Секунды сменялись одна другой и каждая унижением била по сердцам гордых, свободолюбивых бриттов. Да, они растерялись, требовалось время, чтобы собраться с духом. Растерялись, но никто не испугался! Все просто решали неимоверно сложный вопрос: а что, собственно, сейчас делать, что сказать этому наглецу?
— Стража, — наконец опомнился герцог Вольдемар. — Схватить его и всех саксонцев!
По залу прокатился вздох облегчения — слово сказано. Могучие рыцари стали подниматься из-за стола, чтобы разобраться с самозванцем и его холуями.
Принц Вогон издевательски расхохотался. Ни одного охранника в зале не было. Огромные мощные доги, которые челюстями легко ломали человеческие руки и ноги, лежали околевшие у стены.
Увидев растерянные лица бриттов саксонский принц расхохотался еще сильнее, еще обиднее. Он поравнялся с сэром Отлаком.
— Дрожите, презренные бритты?! Правильно, вы только тупыми ломкими копьями способны биться. Среди вас нет мужчин!
Морианс — милый мальчик Морианс, у которого еще не прошел фингал под глазом, полученный во время возни с младшим братом, — выхватил из ножен отца меч.
Отлак охнул — в ножнах, против всех ожиданий, оказался настоящий боевой меч! Видно слуга перепутал, а бдительная охрана дворца (где она теперь?) привыкла к тому, что у графа Маридунского всегда пустые ножны и не проверила. Эх, почему граф не посмотрел, меч в его руках был бы грознее, чем в руках шестнадцатилетнего сына!
Морианс вскочил со своего места и со всей силы нанес удар мечом в голову саксонского принца.
Глаза саксонского чародея, сидящего на другой стороне стола в окружении своих рыцарей, вновь едва заметно сузились. Меч отскочил от лица принца не причинив ему ни малейшего вреда — словно на нем был невидимый, непробиваемый шлем.
Принц продолжал хохотать. Смех его уже был неестественным — откровенный вызов и издевка над бессильным противником.
Морианс растерянно посмотрел на оружие в руке и со всей силы попытался вонзить меч в грудь ненавистному саксонцу. Меч со звоном отскочил от тела саксонца. Тогда юноша нанес рубящий удар в плечо — и снова сталь не поразила принца.
Все присутствующие завороженно следили за этой сценой.
Король Пенландрис встал, лениво подошел сзади к обезумевшему Мориансу, яростно наносящему врагу безрезультатные удары, схватил юношу за черные волосы, потянул на себя и правой рукой провел кинжалом по горлу отроку. Кинжалом, которым только что резал оленину.
Пролилась первая кровь!
Дамы завизжали от ужаса, одна из них упала в обморок. Бритты вскочили с мест, сжимая в руках кинжалы для мяса. Пенландрис повернулся к Отлаку. Их взгляды встретились и граф прочитал в глазах старинного друга такую ненависть, что ужаснулся и, пораженный, упал обратно на стул. Он не испугался Пенландриса, нет — мир, такой привычный и прочный, рухнул в пропасть на глазах графа, развалился с треском на отдельные фрагменты и перепутался, и нельзя уже было разобрать где черное, а где белое.
Пенландрис разжал кулак и отпустил волосы юноши. Морианс хрипя повалился на покрытый камышом пол. Жизнь покидала его. Случилось самое страшное для Отлака — сын погиб на его глазах.
Несколько дюжин острых кинжалов в отчаянных бросках полетели в голову саксонского принца. Герцог Иглангер резко встал, из глаз его вылетели две тусклые зеленые искры и кинжалы осыпались в пыль, не долетев до принца. И неодолимая сила начала тянуть вскочивших на ноги бриттов на место.
Сэр Педивер, заметивший движение чародея, понял почему саксонский принц был неуязвим для меча Морианса — ему помогал герцог, который оказался колдуном! Педивер схватил блюдо с запеченной дичью, одним движением смахнул куски пирога и швырнул блюдо в чародея. До герцога было всего пять ярдов и пущенное могучей рукой Педивера тяжелое плоское блюдо могло убить. Должно было убить!
Но оно вдруг замерло в воздухе, повинуясь силе чародея, и с удесятеренной силой устремилось обратно к Педиверу. Он не успел уклониться и золотой диск, края которого силой черной магии сделались острее бритвы, вонзился в горло наследнику графа Маридунского, едва не срезав голову совсем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122