слишком остро она ощущала присутствие Пьера совсем рядом, всего лишь через коридор. Она представляла его в постели, раздетого, с литым, бронзовым от загара телом…
Час за часом Аманда без сна ворочалась в постели, и, хотя она и пыталась отрицать причину своего состояния, в конце концов ей пришлось сознаться: все ее тело сладко ноет от прикосновений его крепкого тела и сильных рук.
"Все дело в вине”, — уговаривала она себя, идя в ванную за стаканом воды. Аманда не раз встречала физически привлекательных мужчин, но ни один из них не производил на нее такого впечатления. Да что в нем особенного? Может, просто пришло время влюбиться?
Она смотрела на свое отражение в зеркале и видела возбужденный блеск глаз, затвердевшие от желания соски через прозрачную ткань ночной сорочки… Ну, конечно, в этом все и дело! Она испытывает вполне естественное для нормальной женщины влечение к мужчине: желание ласкать и принимать ласки. А Пьер в этот момент оказался рядом, вот и все.
Утешившись этой мыслью, Аманда вернулась в кровать, решительно отказываясь верить, что ее чувство к Пьеру объясняется совсем не так просто, как ей того хотелось.
Глава 6
Аманда представляла себе Шато Шармэн по старой почтовой открытке, которая стояла у нее на туалетном столике с тех пор, как она себя помнит. Но когда машина наконец свернула с дороги и остановилась у дома, она поразилась его великолепием. Аманда всегда думала, что у нее красивый дом, но он не шел ни в какое сравнение с этим сказочным замком, с его изящными башенками и витражами окон. Теперь понятно, почему Пьер не горит желанием унаследовать поместье Гербертов!
— Не волнуйся, — сказал он, превратно истолковав ее молчание. — Слушайся меня, и все будет хорошо.
Вылезая из машины, Аманда кивнула, и они молча пошли по шуршащему под ногами гравию к высокому каменному крыльцу с массивной дубовой дверью.
Дверь отворил пожилой слуга с ястребиным носом (“Мишель работает у нас с тех пор, как я себя помню”, — шепнул ей Пьер), поздоровался с господином, радостно улыбаясь, от чего его лицо еще больше сморщилось и стало похожим на печеное яблоко.
"Один-ноль в пользу Пьера”, — с одобрением подумала Аманда, заметив неподдельную радость слуги. Мишель сказал, что мадам Дюбрей скоро освободится и что ему ведено проводить мадемуазель в ее комнату.
— Я провожу сам, — предложил Пьер и повел Аманду через огромный холл с коврами на каменном полу и гобеленами на стенах.
На лестничной площадке коридор разветвлялся, и Пьер повел Аманду по западному крылу в комнату, выходившую окнами в английский сад.
— Надеюсь, тебе будет здесь удобно, — сказал он, и Аманда изобразила восторг при виде роскошной позолоченной мебели, пушистого ковра на полу и ослепительных люстр.
— Моя мать все бы отдала за такие хоромы, — возбужденно щебетала она, бегая из спальни в ванную. — Ни фига себе! Ванна в полу! Разве раньше такие делали?
— Я установил ее года два назад, — ехидно сказал Пьер.
— Поди, влетело в копеечку! И где вы только деньги берете?
— Мэнди, у тебя на мой счет сложилось превратное впечатление. Вопреки тому, что ты думаешь, я адски много работаю, и небезуспешно.
— Но ведь вы не откажетесь от богатой жены?
— А кто же откажется?
— А почему же отказали леди Аманде?
— Если мне не изменяет память, ты говорила, что это она намерена мне отказать.
— Может, она бы и передумала, если бы узнала вас поближе, — сказала Аманда, искоса глядя на Пьера.
— Давай прекратим обсуждать леди Аманду, а подумаем лучше о том, как убедить мою мать, что я влюблен в тебя.
— Уж я расстараюсь! — Аманда закружилась по комнате. — Даже не верится: я в настоящем французском замке! Жаль, меня не видит никто из слуг Гербертов.
— Забудь о Гербертах. Сейчас ты моя невеста. — Сама мысль показалась ему настолько безумной, что он потряс головой.
— Что случилось? — спросила она с невинным видом.
— Пока еще ничего. Но как подумаю, во что ввязался… — Он вздохнул. — Раньше мне казалось, что ты мягкая как воск, а ты как камень, из тебя вряд ли что вылепишь!
— Думаете, из нашей затеи ни хрена не получится?
— Ничего не получится, — терпеливо поправил он ее, — нет, должно получиться. — Он пошел к двери. — Пойду подготовлю мать к встрече с тобой.
— Вы так говорите, будто я операция какая.
— Причем серьезная! Жаль, что мне приходится ее обманывать. — Он вздохнул, отгоняя неприятную мысль. — Встречаемся через четверть часа в гостиной, это рядом с библиотекой. И вот еще что — называй меня на “ты”.
— Мне переодеться?
— Не надо.
Она оглядела себя.
— На самом деле, какая разница? Что то, что другое — просто не на что смотреть!
— Неблагодарная дрянь!
Когда дверь за ним захлопнулась, Аманда рассмеялась и подошла к зеркалу, чтобы подкраситься (на этот раз не так сильно). Ей пришло в голову, что мадам Дюбрей может узнать ее (женщины намного интуитивнее мужчин), но потом она решила, что вряд ли: ведь они не виделись так давно. Глядя в зеркало, Аманда нахмурилась: ей вдруг, как и Пьеру, перестала нравиться вся эта затея, и она впервые пожалела, что решилась на такую рискованную игру.
В дверь негромко постучали, Аманда отошла от зеркала и открыла. У порога стояла женщина средних лет с мягкими седыми волосами и большими темными глазами и смотрела на Аманду с такой прямотой, что та сразу насторожилась. Мать Пьера! Она была маленького роста, но благодаря высоким каблукам и пышной высокой прическе казалась статной; держалась просто, но с достоинством.
— Вы Мэнди? — спросила она на английском с приятным акцентом.
— Да. — Аманда сразу прониклась симпатией к женщине, которую смутно помнила с детства. — А вы, — она запнулась, — вы мама Пьера?
— Совершенно верно. Нас должны были представить официально, но я подумала, хорошо бы сначала немного поболтать.
Аманда посторонилась, и мадам Дюбрей вошла и села в кресло, а Аманда пристроилась на стуле у туалетного столика.
— Когда Пьер на днях позвонил мне и сказал, что помолвлен, я очень удивилась. Он раньше никогда не говорил о вас, и я.., я и не предполагала, что он может серьезно увлечься.
— Все получилось довольно неожиданно. — Аманда чувствовала, что надо что-то объяснить, но старалась говорить как можно меньше, чтобы вдруг не сказать что-либо противоречащее версии Пьера. — Вы же знаете, какие мужчины! Терпеть не могут, когда попадаются на крючок!
— Да, вам это, несомненно, удалось. — Она улыбнулась. — Никогда не слышала, чтобы сын говорил о девушке с такой нежностью.
— Правда? А что он сказал?
— Что вы красивая, неиспорченная, с живым чувством юмора.., и что он вас любит. — Мадам Дюбрей нервно постукивала пальцами по ручке кресла. — Теперь, когда я вас увидела, я понимаю, почему он увлекся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Час за часом Аманда без сна ворочалась в постели, и, хотя она и пыталась отрицать причину своего состояния, в конце концов ей пришлось сознаться: все ее тело сладко ноет от прикосновений его крепкого тела и сильных рук.
"Все дело в вине”, — уговаривала она себя, идя в ванную за стаканом воды. Аманда не раз встречала физически привлекательных мужчин, но ни один из них не производил на нее такого впечатления. Да что в нем особенного? Может, просто пришло время влюбиться?
Она смотрела на свое отражение в зеркале и видела возбужденный блеск глаз, затвердевшие от желания соски через прозрачную ткань ночной сорочки… Ну, конечно, в этом все и дело! Она испытывает вполне естественное для нормальной женщины влечение к мужчине: желание ласкать и принимать ласки. А Пьер в этот момент оказался рядом, вот и все.
Утешившись этой мыслью, Аманда вернулась в кровать, решительно отказываясь верить, что ее чувство к Пьеру объясняется совсем не так просто, как ей того хотелось.
Глава 6
Аманда представляла себе Шато Шармэн по старой почтовой открытке, которая стояла у нее на туалетном столике с тех пор, как она себя помнит. Но когда машина наконец свернула с дороги и остановилась у дома, она поразилась его великолепием. Аманда всегда думала, что у нее красивый дом, но он не шел ни в какое сравнение с этим сказочным замком, с его изящными башенками и витражами окон. Теперь понятно, почему Пьер не горит желанием унаследовать поместье Гербертов!
— Не волнуйся, — сказал он, превратно истолковав ее молчание. — Слушайся меня, и все будет хорошо.
Вылезая из машины, Аманда кивнула, и они молча пошли по шуршащему под ногами гравию к высокому каменному крыльцу с массивной дубовой дверью.
Дверь отворил пожилой слуга с ястребиным носом (“Мишель работает у нас с тех пор, как я себя помню”, — шепнул ей Пьер), поздоровался с господином, радостно улыбаясь, от чего его лицо еще больше сморщилось и стало похожим на печеное яблоко.
"Один-ноль в пользу Пьера”, — с одобрением подумала Аманда, заметив неподдельную радость слуги. Мишель сказал, что мадам Дюбрей скоро освободится и что ему ведено проводить мадемуазель в ее комнату.
— Я провожу сам, — предложил Пьер и повел Аманду через огромный холл с коврами на каменном полу и гобеленами на стенах.
На лестничной площадке коридор разветвлялся, и Пьер повел Аманду по западному крылу в комнату, выходившую окнами в английский сад.
— Надеюсь, тебе будет здесь удобно, — сказал он, и Аманда изобразила восторг при виде роскошной позолоченной мебели, пушистого ковра на полу и ослепительных люстр.
— Моя мать все бы отдала за такие хоромы, — возбужденно щебетала она, бегая из спальни в ванную. — Ни фига себе! Ванна в полу! Разве раньше такие делали?
— Я установил ее года два назад, — ехидно сказал Пьер.
— Поди, влетело в копеечку! И где вы только деньги берете?
— Мэнди, у тебя на мой счет сложилось превратное впечатление. Вопреки тому, что ты думаешь, я адски много работаю, и небезуспешно.
— Но ведь вы не откажетесь от богатой жены?
— А кто же откажется?
— А почему же отказали леди Аманде?
— Если мне не изменяет память, ты говорила, что это она намерена мне отказать.
— Может, она бы и передумала, если бы узнала вас поближе, — сказала Аманда, искоса глядя на Пьера.
— Давай прекратим обсуждать леди Аманду, а подумаем лучше о том, как убедить мою мать, что я влюблен в тебя.
— Уж я расстараюсь! — Аманда закружилась по комнате. — Даже не верится: я в настоящем французском замке! Жаль, меня не видит никто из слуг Гербертов.
— Забудь о Гербертах. Сейчас ты моя невеста. — Сама мысль показалась ему настолько безумной, что он потряс головой.
— Что случилось? — спросила она с невинным видом.
— Пока еще ничего. Но как подумаю, во что ввязался… — Он вздохнул. — Раньше мне казалось, что ты мягкая как воск, а ты как камень, из тебя вряд ли что вылепишь!
— Думаете, из нашей затеи ни хрена не получится?
— Ничего не получится, — терпеливо поправил он ее, — нет, должно получиться. — Он пошел к двери. — Пойду подготовлю мать к встрече с тобой.
— Вы так говорите, будто я операция какая.
— Причем серьезная! Жаль, что мне приходится ее обманывать. — Он вздохнул, отгоняя неприятную мысль. — Встречаемся через четверть часа в гостиной, это рядом с библиотекой. И вот еще что — называй меня на “ты”.
— Мне переодеться?
— Не надо.
Она оглядела себя.
— На самом деле, какая разница? Что то, что другое — просто не на что смотреть!
— Неблагодарная дрянь!
Когда дверь за ним захлопнулась, Аманда рассмеялась и подошла к зеркалу, чтобы подкраситься (на этот раз не так сильно). Ей пришло в голову, что мадам Дюбрей может узнать ее (женщины намного интуитивнее мужчин), но потом она решила, что вряд ли: ведь они не виделись так давно. Глядя в зеркало, Аманда нахмурилась: ей вдруг, как и Пьеру, перестала нравиться вся эта затея, и она впервые пожалела, что решилась на такую рискованную игру.
В дверь негромко постучали, Аманда отошла от зеркала и открыла. У порога стояла женщина средних лет с мягкими седыми волосами и большими темными глазами и смотрела на Аманду с такой прямотой, что та сразу насторожилась. Мать Пьера! Она была маленького роста, но благодаря высоким каблукам и пышной высокой прическе казалась статной; держалась просто, но с достоинством.
— Вы Мэнди? — спросила она на английском с приятным акцентом.
— Да. — Аманда сразу прониклась симпатией к женщине, которую смутно помнила с детства. — А вы, — она запнулась, — вы мама Пьера?
— Совершенно верно. Нас должны были представить официально, но я подумала, хорошо бы сначала немного поболтать.
Аманда посторонилась, и мадам Дюбрей вошла и села в кресло, а Аманда пристроилась на стуле у туалетного столика.
— Когда Пьер на днях позвонил мне и сказал, что помолвлен, я очень удивилась. Он раньше никогда не говорил о вас, и я.., я и не предполагала, что он может серьезно увлечься.
— Все получилось довольно неожиданно. — Аманда чувствовала, что надо что-то объяснить, но старалась говорить как можно меньше, чтобы вдруг не сказать что-либо противоречащее версии Пьера. — Вы же знаете, какие мужчины! Терпеть не могут, когда попадаются на крючок!
— Да, вам это, несомненно, удалось. — Она улыбнулась. — Никогда не слышала, чтобы сын говорил о девушке с такой нежностью.
— Правда? А что он сказал?
— Что вы красивая, неиспорченная, с живым чувством юмора.., и что он вас любит. — Мадам Дюбрей нервно постукивала пальцами по ручке кресла. — Теперь, когда я вас увидела, я понимаю, почему он увлекся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41