вы очень красивая.
Последовала пауза, и Аманде стало так стыдно, что она дурачит эту милую женщину, что она чуть во всем не призналась, но тут мадам Дюбрей заметила:
— Пьер сказал, что вы потеряли родителей и у вас нет никого из близких.
Вот, значит, как? Аманда вспомнила душещипательную историю о матери с тремя детьми, брошенной отцом, об отчиме, который всех их бил, о старенькой бабушке в инвалидной коляске, и все ее благие намерения сразу улетучились. Значит, простая, бедная семья для сноба Пьера Дюбрея не подходит?! Отлично, он заплатит за это!
— Простите мне мою бестактность, — заволновалась хозяйка дома, заметив, что Аманда нахмурилась.
— Да нет, все в порядке. Я привыкла жить сиротой. — Она взбила волосы. — Я знаю, вы не в восторге, что Пьер выбрал меня… Но я не тупая.., я постараюсь стать ему хорошей женой.
— Не сомневаюсь. Как я поняла, вы выросли в деревне и работали в.., поместье.
— Я была горничной. Чего ходить вокруг да около?! Я этого не стыжусь.
— А вы и не должны! Честным трудом можно только гордиться. — В темных глазах мадам Дюбрей блеснул лукавый огонек. — Знаете, может, вам это покажется забавным, прапрадедушка Пьера был уличным торговцем.
— А как он вышел в люди?
— Убежал с дочерью богатого землевладельца! Аманда рассмеялась.
— Готова спорить, вам жаль, что Пьер так не сделал! Уж у кого-кого, а у леди А, водятся деньжата!
— Вы о ней знаете?
— Знаю. Я… — Вспомнив, что Пьер не говорил матери, что “Мэнди” работала в семье Гербертов, Аманда изменила тактику:
— Он как-то упоминал о ней. Сказал: вы хотели, чтобы они поженились.
— Хотела. Но это все в прошлом. Он любит вас, и я рада видеть вас в своем доме.
— Вы очень добры ко мне, — совершенно искренне сказала Аманда.
— Было бы глупо с моей стороны вести себя иначе.
Аманда не могла не восхищаться умом и тактом, с которыми мадам Дюбрей принимала ситуацию, явно для нее неприятную. Она, конечно, не одобряла выбор сына, но была дипломатична, чтобы не вызвать его отчуждения. Аманда попробовала представить, как бы поступили на месте мадам Дюбрей ее родители, и усомнилась в том, что ее мать проявила бы такое же долготерпение.
— Я рада, что мы с вами поладили, — сказала Аманда. — Надеюсь, вам не будет за меня стыдно.
— Ну разумеется, нет! Даже и не думайте об этом. Будьте самой собой, моя дорогая, и очень скоро легко во всем разберетесь.
— Или совсем запутаюсь.
Мадам Дюбрей усмехнулась и направилась к двери.
— Ну, мне пора: пойду к Пьеру, а то он не знает, где я.
— А вы скажете ему, что мы познакомились?
— Непременно. У нас с сыном друг от друга секретов нет.
"Это вы так думаете”, — улыбнулась про себя Аманда и представила себе: достанется Пьеру на орехи от мамочки, когда все раскроется.
Оставшись одна, Аманда села на кровать и задумалась. Теперь, узнав мадам Дюбрей, она потеряла к Пьеру всякое уважение. У него такая умная, чуткая мать, а он боится откровенно признаться, что не намерен жениться на девушке, которую не любит. И чем больше она думала об этом, тем невероятнее казалась ей вся эта нелепая затея.
Медленно поднявшись, она еще раз взбила свою немыслимую прическу и пошла вниз.
В холле Аманда остановилась, не зная, которая из дверей ведет в гостиную. Она постучала в ближайшую и, не услышав ответа, вошла и оказалась в библиотеке.
У нее оставалось в запасе еще несколько минут, и она решила провести их за любимым делом — полистать книги. Взяв первую наугад и обнаружив, что это французский перевод Джона Китса, одного из ее любимых поэтов, Аманда уселась на подоконник за тяжелую бархатную портьеру.
Нетронутой невестой тишины,
Питомица медлительных столетий, —
Веками несешь ты свежесть старины
Пленительней, чем могут строчки эти.
Она так увлеклась стихами, что не заметила, как в комнату вошли двое. Только услышав голос мадам Дюбрей, она поняла всю неловкость своего положения: мадам Дюбрей говорила по-английски, а то, что она сказала, не позволяло Аманде обнаружить свое присутствие.
— Не спорю, Пьер, она милая девушка, но не пройдет и года, как она тебе до смерти надоест.
— А вот в этом ты как раз не права, — ответил Пьер по-французски. — Она не только красивая, но и способная, и у нее своеобразное чувство юмора. Мама, пойми, это не блажь. Она давно мне нравится.
— Жаль, что ты ни разу даже не упомянул об этом! Я бы не стала настаивать на знакомстве с Амандой. Она на самом деле такая некрасивая, как ты мне рассказывал по телефону?
— Кошмар!
Слушая рассказ Пьера о жутком видении в окне, Аманда еле сдерживала смех, удивляясь, как легко он попался в расставленную ловушку. Впрочем, он заранее был настроен на худшее!
— Бедное дитя! — посочувствовала мадам Дюбрей. — Девушка с такой невзрачной внешностью…
— И никакой привлекательности, — добавил сын. — Бывают невзрачные женщины, но тем не менее весьма привлекательные, а эта…
— Что поделаешь! — вздохнула мать (судя по упавшему голосу, она смирилась с крахом своих надежд). — Но Мэнди все равно тебе не пара. Твой образ жизни выше ее понимания, и невольно ты можешь сделать ее очень несчастной.
Последовала продолжительная пауза. Аманда была уверена, что Пьер молчит, потому что чувствует себя виноватым. А как же может быть иначе? Теперь, когда его мать согласилась с тем, что он не собирается жениться на ее избраннице, он просто обязан во всем признаться. Аманда так надеялась на это, ведь тогда и она сможет признаться. Но Пьер сказал:
— Мама, я хочу, чтобы ты поняла: я люблю Мэнди и хочу на ней жениться. Давай не будем больше говорить об этом, хорошо? Лучше пойдем к ней!
Через минуту все стихло, и Аманда наконец выбралась из своего укрытия. Она так распалилась из-за трусости Пьера, что была готова жестоко отомстить ему.
Она быстро вернулась к себе и встала перед зеркалом. В новом туалете она выглядела как настоящая леди, а так как одежду “Мэнди”, привезенную из Франции, выбросили в мусорный ящик, ей пришлось постараться испортить то, во что она была одета.
Расстегнув красную блузку до талии, она стянула ее широким зеленым поясом от другого платья. Этого ей показалось мало, и она маникюрными ножницами разрезала юбку по боковому шву чуть ли не до бедра. Для начала неплохо: у Пьера глаза на лоб полезут!
Потом она занялась прической. Зачесав волосы как можно выше спереди, она перехватила их красной ленточкой с воротника блузки. Отлично: ну чем не официантка из дешевого бара! На туалетном столике Аманда заметила большой флакон духов, которые Пьер купил ей. Отвинтив пробку, она щедро брызнула себе за уши — божественный аромат! Потом еще и еще — до тех пор, пока ей самой чуть не стало дурно!
Вполне довольная собой, она поспешила вниз.
Убийственный взгляд, которым наградил ее Пьер, когда она вбежала в гостиную, не произвел на нее никакого впечатления, но, заметив наморщенный нос мадам Дюбрей, Аманда решила компенсировать свою внешность мягкостью манер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Последовала пауза, и Аманде стало так стыдно, что она дурачит эту милую женщину, что она чуть во всем не призналась, но тут мадам Дюбрей заметила:
— Пьер сказал, что вы потеряли родителей и у вас нет никого из близких.
Вот, значит, как? Аманда вспомнила душещипательную историю о матери с тремя детьми, брошенной отцом, об отчиме, который всех их бил, о старенькой бабушке в инвалидной коляске, и все ее благие намерения сразу улетучились. Значит, простая, бедная семья для сноба Пьера Дюбрея не подходит?! Отлично, он заплатит за это!
— Простите мне мою бестактность, — заволновалась хозяйка дома, заметив, что Аманда нахмурилась.
— Да нет, все в порядке. Я привыкла жить сиротой. — Она взбила волосы. — Я знаю, вы не в восторге, что Пьер выбрал меня… Но я не тупая.., я постараюсь стать ему хорошей женой.
— Не сомневаюсь. Как я поняла, вы выросли в деревне и работали в.., поместье.
— Я была горничной. Чего ходить вокруг да около?! Я этого не стыжусь.
— А вы и не должны! Честным трудом можно только гордиться. — В темных глазах мадам Дюбрей блеснул лукавый огонек. — Знаете, может, вам это покажется забавным, прапрадедушка Пьера был уличным торговцем.
— А как он вышел в люди?
— Убежал с дочерью богатого землевладельца! Аманда рассмеялась.
— Готова спорить, вам жаль, что Пьер так не сделал! Уж у кого-кого, а у леди А, водятся деньжата!
— Вы о ней знаете?
— Знаю. Я… — Вспомнив, что Пьер не говорил матери, что “Мэнди” работала в семье Гербертов, Аманда изменила тактику:
— Он как-то упоминал о ней. Сказал: вы хотели, чтобы они поженились.
— Хотела. Но это все в прошлом. Он любит вас, и я рада видеть вас в своем доме.
— Вы очень добры ко мне, — совершенно искренне сказала Аманда.
— Было бы глупо с моей стороны вести себя иначе.
Аманда не могла не восхищаться умом и тактом, с которыми мадам Дюбрей принимала ситуацию, явно для нее неприятную. Она, конечно, не одобряла выбор сына, но была дипломатична, чтобы не вызвать его отчуждения. Аманда попробовала представить, как бы поступили на месте мадам Дюбрей ее родители, и усомнилась в том, что ее мать проявила бы такое же долготерпение.
— Я рада, что мы с вами поладили, — сказала Аманда. — Надеюсь, вам не будет за меня стыдно.
— Ну разумеется, нет! Даже и не думайте об этом. Будьте самой собой, моя дорогая, и очень скоро легко во всем разберетесь.
— Или совсем запутаюсь.
Мадам Дюбрей усмехнулась и направилась к двери.
— Ну, мне пора: пойду к Пьеру, а то он не знает, где я.
— А вы скажете ему, что мы познакомились?
— Непременно. У нас с сыном друг от друга секретов нет.
"Это вы так думаете”, — улыбнулась про себя Аманда и представила себе: достанется Пьеру на орехи от мамочки, когда все раскроется.
Оставшись одна, Аманда села на кровать и задумалась. Теперь, узнав мадам Дюбрей, она потеряла к Пьеру всякое уважение. У него такая умная, чуткая мать, а он боится откровенно признаться, что не намерен жениться на девушке, которую не любит. И чем больше она думала об этом, тем невероятнее казалась ей вся эта нелепая затея.
Медленно поднявшись, она еще раз взбила свою немыслимую прическу и пошла вниз.
В холле Аманда остановилась, не зная, которая из дверей ведет в гостиную. Она постучала в ближайшую и, не услышав ответа, вошла и оказалась в библиотеке.
У нее оставалось в запасе еще несколько минут, и она решила провести их за любимым делом — полистать книги. Взяв первую наугад и обнаружив, что это французский перевод Джона Китса, одного из ее любимых поэтов, Аманда уселась на подоконник за тяжелую бархатную портьеру.
Нетронутой невестой тишины,
Питомица медлительных столетий, —
Веками несешь ты свежесть старины
Пленительней, чем могут строчки эти.
Она так увлеклась стихами, что не заметила, как в комнату вошли двое. Только услышав голос мадам Дюбрей, она поняла всю неловкость своего положения: мадам Дюбрей говорила по-английски, а то, что она сказала, не позволяло Аманде обнаружить свое присутствие.
— Не спорю, Пьер, она милая девушка, но не пройдет и года, как она тебе до смерти надоест.
— А вот в этом ты как раз не права, — ответил Пьер по-французски. — Она не только красивая, но и способная, и у нее своеобразное чувство юмора. Мама, пойми, это не блажь. Она давно мне нравится.
— Жаль, что ты ни разу даже не упомянул об этом! Я бы не стала настаивать на знакомстве с Амандой. Она на самом деле такая некрасивая, как ты мне рассказывал по телефону?
— Кошмар!
Слушая рассказ Пьера о жутком видении в окне, Аманда еле сдерживала смех, удивляясь, как легко он попался в расставленную ловушку. Впрочем, он заранее был настроен на худшее!
— Бедное дитя! — посочувствовала мадам Дюбрей. — Девушка с такой невзрачной внешностью…
— И никакой привлекательности, — добавил сын. — Бывают невзрачные женщины, но тем не менее весьма привлекательные, а эта…
— Что поделаешь! — вздохнула мать (судя по упавшему голосу, она смирилась с крахом своих надежд). — Но Мэнди все равно тебе не пара. Твой образ жизни выше ее понимания, и невольно ты можешь сделать ее очень несчастной.
Последовала продолжительная пауза. Аманда была уверена, что Пьер молчит, потому что чувствует себя виноватым. А как же может быть иначе? Теперь, когда его мать согласилась с тем, что он не собирается жениться на ее избраннице, он просто обязан во всем признаться. Аманда так надеялась на это, ведь тогда и она сможет признаться. Но Пьер сказал:
— Мама, я хочу, чтобы ты поняла: я люблю Мэнди и хочу на ней жениться. Давай не будем больше говорить об этом, хорошо? Лучше пойдем к ней!
Через минуту все стихло, и Аманда наконец выбралась из своего укрытия. Она так распалилась из-за трусости Пьера, что была готова жестоко отомстить ему.
Она быстро вернулась к себе и встала перед зеркалом. В новом туалете она выглядела как настоящая леди, а так как одежду “Мэнди”, привезенную из Франции, выбросили в мусорный ящик, ей пришлось постараться испортить то, во что она была одета.
Расстегнув красную блузку до талии, она стянула ее широким зеленым поясом от другого платья. Этого ей показалось мало, и она маникюрными ножницами разрезала юбку по боковому шву чуть ли не до бедра. Для начала неплохо: у Пьера глаза на лоб полезут!
Потом она занялась прической. Зачесав волосы как можно выше спереди, она перехватила их красной ленточкой с воротника блузки. Отлично: ну чем не официантка из дешевого бара! На туалетном столике Аманда заметила большой флакон духов, которые Пьер купил ей. Отвинтив пробку, она щедро брызнула себе за уши — божественный аромат! Потом еще и еще — до тех пор, пока ей самой чуть не стало дурно!
Вполне довольная собой, она поспешила вниз.
Убийственный взгляд, которым наградил ее Пьер, когда она вбежала в гостиную, не произвел на нее никакого впечатления, но, заметив наморщенный нос мадам Дюбрей, Аманда решила компенсировать свою внешность мягкостью манер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41