Клавдя присматривалась ко мне, присматривалась, и наконец-то! запричитала, отмахнув цепочку.
- Никак Володьки и Зойки дочка, из авоськи!
И расхохоталась.
- Она, Клавдия Егоровна, - ответила я уже не так сладко. Далась эта авоська!
Клавдя - старуха была добрая и хорошо ко мне относилась. Алена, конечно, воображала из себя невесть что, - как же папа - ша - главный в городе.
Но как-то так получилось, - я придумщица, проще - врушка была отменная, - меня к ним пускали, думаю, из-за моих россказ - ней, которым бабка верила истово, а отец Алены и её мамаша потешались.
Я стояла в холле огромной квартиры, а Егоровна все вспоминала и вспоминала Славинск и никуда меня не звала.
И вдруг заплакала и сказала: Надюшки-то больше нету, умерла она от какой-то такой болезни, что и не выговоришь, а Саня-то мой, снова женился, на молоденькой ( здесь я услышала легкое осуждение в голосе), и теперь только и приезжает к нам, когда деньги привозит, а когда новая мадама съезжает с дачи, - в августе - они с Аленкой могут туда ехать.
Тут Егоровна спохватилась.
- Ой, да что это я, гостюшку в прихожей держу. Идем, Ангелинка, идем, я тебя чаем напою. У тебя и вещей-то нет, одна сумочка заплечная? Проездом куда?
Так она бормотала, пока мы шли по длинному коридору, в самый его конец. А про вещички и "проездом" старая хитрая мышь спросила не так просто, надо было ей узнать, - надолго ли гостьюшка?
Не знает бедная старушенция, что я к ним вообще - подселиться.
Егоровна провела меня на кухню - в свою епархию. Но и здесь было так, будто на кухне происходят приемы.
Отделана она была небесно-голубым.
Пол плиточный, красоты несказанной. Кухонные шкафы - хоть сейчас на выставку, и тоже голубые.
Вазоны с цветами, запах такой, что можно одуреть от его сладости.
Егоровна стащила с меня куртку, рюкзак я сняла сама и повесила рядышком на ручку двери - слишком он был драгоценный.
Старуха потрясла мою куртку и сказала, - ишь, теперь в Славинске ходют как у нас в Москве? Маманя, небось, скопила?
Я разозлилась чертовски и ответила: сама купила, заработала. Я теперь секретарем у писателя работаю, тут же, не запнувшись, соврала я.
Егоровна вдруг вскочила, залезла в блистающий позолотой холодильник и достала оттуда разные нарезки: рыба, ветчина, колбаса копченая...
Тут же объяснив свою щедрость.
- Аленушка их, эти резки, не любит. Я вот накупила, удобно, все изделано, нарезано, вкуснятина... А она не хочет, вот все и лежит. Ты ешь, ешь, вкусно. И я с тобой поем за компанию, одной-то - тоска.
И две слезки выкатились из её старых обесцвеченных годами глаз.
Мне стало жаль Егоровну.
Не сладкая как торт, видно, у неё жизнь.
Теперь получается, Алена - хозяйка и к тому же, видно, крепкий орешек.
Ну, нет, я не дамся. Что-нибудь да придумаю.
Да и придумывать много не надо.
И полился мой рассказ и о Ницце, где я только что отдыхала с дедом, который меня разыскал на старости лет в Славинске, и что... теперь дед улетел в Америку на неделю, а я решила пока его нет, поискать старых знакомых, погулять и осмотреться.
Моя благодарная слушательница вскочила со стула и сказала, - я сичас, ты подождь тут... - И убежала.
Как я поняла, - к Алене.
Проняла я старую. И осталась ждать своей участи.
Буду держаться нагло, жизнь меня уже многому научила.
И вот из-за угла кухни вылезает бабкина седая голова и глаза её мне подмигивают, подмаргивают.
- Я девчонкам про тебя сказала, они хотят на тебя посмотреть ( Посмотреть? Думаю, это им недешево обойдется!). Там ещё подружка Аленкина, - у бабки наморщилось личико, э-э, видно, подружка не из бабкиных любимиц...
Я нахально шагнула в комнату, куда мне приоткрыла дверь бабка, сама тут же испарившись.
Рюкзак! Он остался на кухне, - но не думаю, что бабку заинтересуют какие-то папки с бумагами, а уж что она в рюкзак полезет, - не ходи гадать!
В огромной комнате, на ковре и подушках сидели две девицы.
Одну из них я признала.
Это была Алена, повзрослевшая, но не похорошевшая, зато вторая девица - красавица.
Да ведь я встречала её в Сан Тропе! С тем мужиком, которого потом убили, и с которым "мой двоюродный дедушка" имел какие-то тайные дела, но убийство все испортило! Да вот она, эта девица, и убила! Скорее всего она только-только приехала с... цинковым гробиком своего любовника?... Бедная девка.
По глазам грузинки я увидела, что и она меня узнала!
Наконец, я первая заставила себя улыбнуться и сказала, - мы все, кажется, знакомы...
Алена вскинулась.
- Как это? Я тебя еле-еле вспомнила, то откуда тебе знать Тинатин?
Она была возмущена моим нахальством!
Но Тинатин не собиралась ссориться.
- Да, я вас помню, - томно и гортанно произнесла она, - по Сан-Тропе... - она явно что-то хотела добавить, но остановила себя и обернулась к обалдевшей Алене ( не знаю, уж как и что им сказала Егоровна, но видимо, они из её шепота ничего не поняли),
- представь, мы виделись с этой дамой ( Тинатин была до такой степени светской, что у меня скулы свело, ну, ничего, я научу их "родину любить!" как говаривал мой папаня, когда собирался кого-нибудь "тронуть") во Франции, совсем недавно...
Тут вступила и я.
- Мы были там с моим дедом, который давно обещал мне показать Лазурный Берег Франции. И так сложилось, что у него были там дела и он взял меня с собой.
Алена не произносила ни слова, только водила глазами - с меня на Тинатин, и обратно.
- Ваш дедушка, - медленно, видимо все ещё раздумывая, сказать или нет, произнесла Тинатин, - ваш дедушка имел некоторое отношение к моему приятелю? Которого... - тут её прекрасные глаза наполнились слезами и она замолчала, подавляя их.
Наконец она справилась с собой и продолжила.
- Мой Родик что-то был должен то ли взять у вашего дедушки, то ли отдать, он как-то неясно выразился ( ага, подслушивала, подумала я или Родя твой проболтался. Я-то знаю, что они: Старик и Родя не встречались. Все я с ними возилась почтальоном).
... Но, что старый потрох собирался что-то этому Роде продать, это, по-моему, - так!
Он торопил меня договориться с Родей и обещал мне после этой встречи кучу денег и отправить куда-нибудь на Таити, чтобы никогда меня не видеть! Но дело все лопнуло из=за неожиданной гибели Роди. Старик был зол и молчал всю дорогу. И в Москве молчал, только запирал меня и хотел, наверняка, поскорее от меня избавиться, понятно, - как.
- Мне кажется, я почти уверена, что ваш дед ничего не отдал и не взял... Потому что Родя говорил: после презентации... Она только началась и...
Тинатин опять было запустила слезы, но быстро их стерла, они явно мешали ей.
Наконец, прорезалась Алена, - как бы то ни было, но все очень увлекательно и таинственно. Верно, Тин?
А я не знала, - КАК быть мне: я должна, обязана остаться у них ночевать! И никаких гвоздей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75