..
- Или ты его убьешь как Алекса? - Не выдержала Дагмар.
В ответ было долгое молчание. О чем думал этот человек, - никто не знает и не узнает. Возможно, он решал, как поступить с Дагмар... Возможно что-то другое. Или пронзило его истрепанное сердце воспоминание о, можно сказать, уже древней любви к Дагмар,
Дагмар с серебристыми волосами и такой же красивой как и сто лет назад!
Он закурил и совсем осипшим голосом спросил, утверждая, - так ты знаешь. Откуда?
И не стал ни оправдываться, ни лгать, что это не так. Помолчав, он сказал, - ты ничего не поймешь, даже если я как Шахразада буду рассказывать тебе тысячу дней и ночей... Но откуда?.. - снова спросил он.
Даг рассказала о случае в ресторане.
Старик расхохотался, - так вот кто раскололся! Зачем? Из зависти? Ненависти?... Но теперь его нет. - Вдруг жестко сказал он,
- и очень хорошо. Хорошо, что мы стары и подыхаем потихоньку. Жаль, что стареешь и ты... Но только там, где-то, в счет на годы, не внешне...
Теперь рассмеялась она. Такой он сделал неуклюжий комплимент. Он легко нашел её руку в темноте и пожал. Его рука была хо - лодной как лед. Дагмар содрогнулась. А вдруг старик ( она никак не могла назвать его Андрэ) врет, нагло врет и внутренне хихикает. Развлекается!
Она поежилась и старик чуткий как мышь-полевка уловил это движение и, подавив горечь, сказал, - я знал, что ты мне не поверишь и ждал этого проявления. Но у меня есть доказательства. Шрам от щипцов у девочки на виске? Помнишь?.. Он остался. Возьми эти фото, - он дал ей конверт - там все, ты поймешь сразу, что она - это ты и Алекс... Даже без шрама! Я тебе расскажу...
- Не надо! - Почти закричала она, - я не хочу больше ничего слушать! Хочу увидеть её и сама убедиться... Когда?
- Я сказал - скоро, - раздраженно ответил старик. - Но ускорять ничего не буду.
Откуда-то бесшумно появился парень и помог им подняться, Нашел машину, в которую с трудом забралась Дагмар, - ноги её не держали.
Старик исчез. Растворился в темноте, а она так и не вытянула из него, хотя приблизительно, время встречи...
Дома, в спальне, она при всех зажженных светильниках рассмотрела фотографии из конверта. На одной была крошка Соледад, на второй, - девочка лет тринадцати, тоже Солли, явно, с глазами и темной гривой волос как у Алекса. И красивая женщина с лицом
Алекса! От Дагмар были глаза, её светлые, светлосерые, - облачные... И у Алекса были светлые глаза... Эта женщина - их дочь! Дагмар убедилась в этом. И сердце её трепыхнулось навстречу Солли...
Дагмар поставила все три фото на туалетный столик, зажгла свечи, взяла бутылку джина и, прорыдав всю ночь и напившись, уснула под утро, уронив голову на столик, рассыпав серебристые, теперь уже от седины, волосы по упавшим фотографиям.
И вот теперь Дагмар ждала свою дочь.
Она сто раз подходила к зеркалу, смотрела, рассматривала каждую морщинку, как будто той, что придет, будет важно, старая совсем Дагмар или ещё не очень... Десять раз меняла платья и, наконец, придя немного в себя, перестала заниматься глупостями,
- она поглупела за последнее время! А ей надо быть во всех отношениях - на высоте! Она же мать этой женщины! "Этой женщины"? Почему она так гадко чуждо назвала свою Солли? А потому что не верит она Андрэ!.. Неужто это те же злые игры?.. И войдет сейчас чужая женщина?.. Похожая, но не Солли... Авантюристка. Такая же как Андрэ.
Вошла горничная и сказала, что к сеньоре - дама.
Дагмар кинулась вниз по лестнице, чуть не упав, и внизу столкнулась с НЕЙ. Одного взгляда было достаточно, чтобы Дагмар поняла, что это её Солли, Соледад! ЕЕ и Алекса! Все оказалось правдой. Гнусный Старик попытался оправдаться перед концом...
Они стояли друг против друга и молчали.
Улита думала, вот это моя родная мать...
Но что-то стопорило и не давало кинуться к этой седоволосой красавице, родившей её в муках, потерявшей все, и теперь нашедшей свою дочь! Что-то надо было преодолеть в себе, но что? Улита не могла разобраться.
Дагмар, видя эту скованность и напряженность, сама сковалась, и ушло то, что испытала она сейчас, когда кубарем, как девчонка, летела по лестнице...
Она прошептала, - моя Солли...
Обе разрыдались и кинулись друг к другу и стояли, покачиваясь и прижимаясь щекой к щеке. Обе были примерно одного роста и, конечно, очень похожи! Если бы только не темные волосы Улиты...
Улита ощутила какой-то щемящий запах духов, который всколыхнул её душу, - наверное, она помнила их с момента своего рожде - ния, когда юная Дагмар наклонялась к свой новорожденной девочке?
Дагмар очень живо интересовалась съемками, иной раз чуть-чуть всплакивала, - но никаких истерик и рыданий, - светская дама. Она же знает, что нельзя мешать такой тонкой и сложной работе.
А уж что они обе чувствовали там, внутри себя, - неизвестно. Сколько прошло лет! И виделись они, - вернее она, Даг, "виделась", - Солли же ничего не понимала, наверное, даже того, что она уже в Мире...
Один всего день! А жили столь розно! Но все ещё впереди. Скоро лишь сказка сказывается...
43. АЛЕНА И МАКС.
Репетиций перед съемкой не было. Так повелел Великий теперь Леонид Матвеевич или как его называли, - ЛЕМ.
Единственное, что он активно посоветовал двум влюбленным, - по сюжету, - погулять по Калелле, где захотят, посидеть в каком-нибудь кафе...
Таково было задание, которое они готовились выполнить.
АЛЕНА сидела перед зеркалом и не знала, что с собой сделать.
То ли сразу изобразить Эми, и в той одежде, в гриме, придти на свидание, типа, как на репетицию... То ли, вынув линзы, напя - лить свои диоптрии и такой, какой была совсем недавно, явится перед Максом...
А зачем? спросила она саму себя. И не могла ответить.
Был у нее, правда, один ответ, - бабкин.
Когда в очередной раз срывался у неё какой-нибудь школьный роман, бабка говорила: "Полюбите нас черненькими - беленькими-то нас всяк полюбит"...
Правильный совет, считала Алена, но почему-то не хотелось ей подвергать испытанию ни себя, ни, - главное, - Макса!
Зачем ему снова видеть неуклюжее существо, обязательно в вышитой блузочке и черненьких брючках, - так почему-то всегда Алена ходила дома, и ещё в этих ужасающих очках! Зачем?
Она уже не она! Она - кукла, К примеру, Суок из "Трех толстяков", и надо притворяться, может быть, и всю жизнь, что ты такая и есть, - легкий эльф со светлосерыми глазами и серебристой гривой волос.
Вон Улита! Уж наверное утром она встает не такой блистательной, какой выходит к ним, сколько бы времени не было и сколько бы она не спала!
Стала куклой, так и будь ею.
Такое решение вынесла перед зеркалом Алена: ныне Эми и ещё - Суок.
Макс, увидев изящную девочку, - именно не девушку, а девочку: в легчайшем платьице на тоненьких бретельках, с невинно оголенными тонким руками, буйными серопепельными кудрями, схвачеными синей лентой, в плоских, лайковых туфельках, - был потрясен второй раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
- Или ты его убьешь как Алекса? - Не выдержала Дагмар.
В ответ было долгое молчание. О чем думал этот человек, - никто не знает и не узнает. Возможно, он решал, как поступить с Дагмар... Возможно что-то другое. Или пронзило его истрепанное сердце воспоминание о, можно сказать, уже древней любви к Дагмар,
Дагмар с серебристыми волосами и такой же красивой как и сто лет назад!
Он закурил и совсем осипшим голосом спросил, утверждая, - так ты знаешь. Откуда?
И не стал ни оправдываться, ни лгать, что это не так. Помолчав, он сказал, - ты ничего не поймешь, даже если я как Шахразада буду рассказывать тебе тысячу дней и ночей... Но откуда?.. - снова спросил он.
Даг рассказала о случае в ресторане.
Старик расхохотался, - так вот кто раскололся! Зачем? Из зависти? Ненависти?... Но теперь его нет. - Вдруг жестко сказал он,
- и очень хорошо. Хорошо, что мы стары и подыхаем потихоньку. Жаль, что стареешь и ты... Но только там, где-то, в счет на годы, не внешне...
Теперь рассмеялась она. Такой он сделал неуклюжий комплимент. Он легко нашел её руку в темноте и пожал. Его рука была хо - лодной как лед. Дагмар содрогнулась. А вдруг старик ( она никак не могла назвать его Андрэ) врет, нагло врет и внутренне хихикает. Развлекается!
Она поежилась и старик чуткий как мышь-полевка уловил это движение и, подавив горечь, сказал, - я знал, что ты мне не поверишь и ждал этого проявления. Но у меня есть доказательства. Шрам от щипцов у девочки на виске? Помнишь?.. Он остался. Возьми эти фото, - он дал ей конверт - там все, ты поймешь сразу, что она - это ты и Алекс... Даже без шрама! Я тебе расскажу...
- Не надо! - Почти закричала она, - я не хочу больше ничего слушать! Хочу увидеть её и сама убедиться... Когда?
- Я сказал - скоро, - раздраженно ответил старик. - Но ускорять ничего не буду.
Откуда-то бесшумно появился парень и помог им подняться, Нашел машину, в которую с трудом забралась Дагмар, - ноги её не держали.
Старик исчез. Растворился в темноте, а она так и не вытянула из него, хотя приблизительно, время встречи...
Дома, в спальне, она при всех зажженных светильниках рассмотрела фотографии из конверта. На одной была крошка Соледад, на второй, - девочка лет тринадцати, тоже Солли, явно, с глазами и темной гривой волос как у Алекса. И красивая женщина с лицом
Алекса! От Дагмар были глаза, её светлые, светлосерые, - облачные... И у Алекса были светлые глаза... Эта женщина - их дочь! Дагмар убедилась в этом. И сердце её трепыхнулось навстречу Солли...
Дагмар поставила все три фото на туалетный столик, зажгла свечи, взяла бутылку джина и, прорыдав всю ночь и напившись, уснула под утро, уронив голову на столик, рассыпав серебристые, теперь уже от седины, волосы по упавшим фотографиям.
И вот теперь Дагмар ждала свою дочь.
Она сто раз подходила к зеркалу, смотрела, рассматривала каждую морщинку, как будто той, что придет, будет важно, старая совсем Дагмар или ещё не очень... Десять раз меняла платья и, наконец, придя немного в себя, перестала заниматься глупостями,
- она поглупела за последнее время! А ей надо быть во всех отношениях - на высоте! Она же мать этой женщины! "Этой женщины"? Почему она так гадко чуждо назвала свою Солли? А потому что не верит она Андрэ!.. Неужто это те же злые игры?.. И войдет сейчас чужая женщина?.. Похожая, но не Солли... Авантюристка. Такая же как Андрэ.
Вошла горничная и сказала, что к сеньоре - дама.
Дагмар кинулась вниз по лестнице, чуть не упав, и внизу столкнулась с НЕЙ. Одного взгляда было достаточно, чтобы Дагмар поняла, что это её Солли, Соледад! ЕЕ и Алекса! Все оказалось правдой. Гнусный Старик попытался оправдаться перед концом...
Они стояли друг против друга и молчали.
Улита думала, вот это моя родная мать...
Но что-то стопорило и не давало кинуться к этой седоволосой красавице, родившей её в муках, потерявшей все, и теперь нашедшей свою дочь! Что-то надо было преодолеть в себе, но что? Улита не могла разобраться.
Дагмар, видя эту скованность и напряженность, сама сковалась, и ушло то, что испытала она сейчас, когда кубарем, как девчонка, летела по лестнице...
Она прошептала, - моя Солли...
Обе разрыдались и кинулись друг к другу и стояли, покачиваясь и прижимаясь щекой к щеке. Обе были примерно одного роста и, конечно, очень похожи! Если бы только не темные волосы Улиты...
Улита ощутила какой-то щемящий запах духов, который всколыхнул её душу, - наверное, она помнила их с момента своего рожде - ния, когда юная Дагмар наклонялась к свой новорожденной девочке?
Дагмар очень живо интересовалась съемками, иной раз чуть-чуть всплакивала, - но никаких истерик и рыданий, - светская дама. Она же знает, что нельзя мешать такой тонкой и сложной работе.
А уж что они обе чувствовали там, внутри себя, - неизвестно. Сколько прошло лет! И виделись они, - вернее она, Даг, "виделась", - Солли же ничего не понимала, наверное, даже того, что она уже в Мире...
Один всего день! А жили столь розно! Но все ещё впереди. Скоро лишь сказка сказывается...
43. АЛЕНА И МАКС.
Репетиций перед съемкой не было. Так повелел Великий теперь Леонид Матвеевич или как его называли, - ЛЕМ.
Единственное, что он активно посоветовал двум влюбленным, - по сюжету, - погулять по Калелле, где захотят, посидеть в каком-нибудь кафе...
Таково было задание, которое они готовились выполнить.
АЛЕНА сидела перед зеркалом и не знала, что с собой сделать.
То ли сразу изобразить Эми, и в той одежде, в гриме, придти на свидание, типа, как на репетицию... То ли, вынув линзы, напя - лить свои диоптрии и такой, какой была совсем недавно, явится перед Максом...
А зачем? спросила она саму себя. И не могла ответить.
Был у нее, правда, один ответ, - бабкин.
Когда в очередной раз срывался у неё какой-нибудь школьный роман, бабка говорила: "Полюбите нас черненькими - беленькими-то нас всяк полюбит"...
Правильный совет, считала Алена, но почему-то не хотелось ей подвергать испытанию ни себя, ни, - главное, - Макса!
Зачем ему снова видеть неуклюжее существо, обязательно в вышитой блузочке и черненьких брючках, - так почему-то всегда Алена ходила дома, и ещё в этих ужасающих очках! Зачем?
Она уже не она! Она - кукла, К примеру, Суок из "Трех толстяков", и надо притворяться, может быть, и всю жизнь, что ты такая и есть, - легкий эльф со светлосерыми глазами и серебристой гривой волос.
Вон Улита! Уж наверное утром она встает не такой блистательной, какой выходит к ним, сколько бы времени не было и сколько бы она не спала!
Стала куклой, так и будь ею.
Такое решение вынесла перед зеркалом Алена: ныне Эми и ещё - Суок.
Макс, увидев изящную девочку, - именно не девушку, а девочку: в легчайшем платьице на тоненьких бретельках, с невинно оголенными тонким руками, буйными серопепельными кудрями, схвачеными синей лентой, в плоских, лайковых туфельках, - был потрясен второй раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75